отложить. По крайней мере, на пару месяцев. Не нужно новых впечатлений.
Котова уложили в постель, и он заснул просто и спокойно, как будто
дело происходило не утром, а вечером, в обычный час сна. И никто, даже
Мельникова и Федоров, не заметили, как это было сделано.
Никаких лекарств больному не давали.
- Он будет спать трос суток, - пояснил врач. - Один раз в день будите
его и кормите пищей, которую я назначу. Потом он будет опять засыпать. А
когда пройдут три дня, ваш товарищ совершенно поправится.
Мельниковой нечего было делать возле больного, и она согласилась
лететь со всеми.
- А как же место, которое мы заказали для Константина? - спросил
Волгин у Владилена. - Останется пустым?
- Это не имеет значения, - ответил тот - На ракетопланах всегда есть
свободные места.
Никто не изъявил желания лететь вместо Котова, и они прибыли в
Космоград вшестером, если не считать Виктора и Вильсона, которые, проводив
межпланетных путешественников, намеревались отправиться в бывшую Англию, на
родину Вильсона, а затем вернуться в Ленинград. И тот и другой в
совершенстве овладели искусством вождения арелетов.
- Перемените машину, - посоветовал им Владилен. - Эта слишком велика
для двух человек.
- А где мы возьмем другую?
- На площадке дежурных машин. Они есть в каждом городе. А этот
оставьте там. Вы сумеете спросить дорогу к площадке?
- Сумеем, - ответил Виктор. - Я немного научился выражать свои мысли
на вашем языке.
Но Владилен сам спросил, где искать площадку, как только они вышли из
аре лета. Оказалось, что она совсем рядом, за ближайшим домом.
К ракетоплану со всех сторон шли люди. Их было много.
- Не думал, что пассажиры на Марс так многочисленны, - сказал
Волгин. - Что им нужно там? Или это любопытные, как мы?
- На Марсе, - ответила Мэри, - сейчас живет свыше трехсот тысяч
человек. Возможно, что здесь есть и туристы, но в большинстве это работники
очистительных отрядов, строители станций и других предприятий, которые в
большом количестве строятся на планете. Решено окружить Марс более плотной
атмосферой, а это очень большая работа.
- Бывало, - сказал Волгин, - люди ездили не на соседнюю планету, а в
другой город. И у всех всегда был багаж. А здесь? Ни у кого ничего нет в
руках.
- А мы сами? - Крижевский развел руками. - Едем, как на прогулку.
Разговор о багаже, о том, что брать с собой улетающим на Марс,
конечно, возникал в свое время, но Владилен и Мэри легко убедили всех не
брать ничего.
- Все, что может нам понадобиться, мы найдем на Марсе, - говорили
они, - Зачем затруднять себя вещами? Этого никогда и никто не делает.
- Неужели на Марсе можно все найти?
- Конечно! Ведь там живут люди, и живут не по нескольку дней, а
месяцами и годами.
- Ну хорошо, - согласился Второв, - Но в пути? Возьмем хотя бы книги.
- В ракетоплане вы найдете и книги, и фильмы. Или вы можете проспать
всю дорогу. На каждом корабле есть дежурный врач.
- Что касается меня, - сказал Волгин, - то мне не нужны ни книги, ни
фильмы, а спать я ни за что не буду. Надеюсь, из ракетоплана видно
что-нибудь. Там есть окна или иллюминаторы?
- Увидишь! - улыбнулась Мэри.
Не только Волгин, никогда в жизни не видевший ни одного межпланетного
корабля, кроме того, на котором прилетели с Ганимеда космонавты, но и они
сами очень удивились, увидя рейсовый ракетоплан.
Само это слово заставляло думать, что полет будет совершен на ракете.
"ЦМП-258", также называвшийся ракетопланом, имел все внешние признаки
ракеты - удлиненный фюзеляж, сигарообразную форму передней части. Но
корабль "Земля-Марс" не имел ничего общего с "ЦМП".
Огромное, до ста метров в диаметре, а высотой в пять метров,
бронзового цвета кольцо было увенчано сферическим куполом из бледно-желтого
металла. Ни одного окна, ни одного иллюминатора, только внизу в кольце
виднелась дверь - отверстие овальной формы, находившееся у самой земли.
- Ну вот, - разочарованно сказал Волгин, обращаясь к Мэри, - а ты
говорила!
- Увидишь! - еще раз ответила девушка.
- Этот корабль, - по-русски сказал Второв, - очень похож на здание
цирка. Только очень уж огромное.
- Спросите, - попросил Вильсон, - на каком принципе устроен корабль?
Антигравитация?
- Да, - ответил Владилен. - Ракетоплан использует в полете
гравитационные поля Солнца, Земли и Марса, меняя знак в зависимости от
целей. Но нам пора идти, до отлета восемь минут.
- Даже пять, - сказала Мэри. - Вот видите!
- Раздался протяжный звук низкого тона. Он пронесся над полем и
медленно замер, точно корабль прощался с Землей.
Виктор порывисто обнял Волгина.
- Возвращайся скорей! - сказал он. - Мне будет тяжело без тебя.
- Сам виноват, - ответил Волгин. - Летел бы с нами...
Торопливое прощание, и улетающие направились к ракетоплану. У входа их
встретил человек, одетый в традиционный комбинезон астролетчиков. У всех
подходивших он спрашивал имя и в ответ называл номер, вероятно, каюты.
Когда подошли Владилен и Мэри, этот человек только взглянул на их
спутников и сразу понял, кто перед ним. Не задавая вопроса, он коротко
бросил:
- Первый! - и добавил: - Седьмого не будет?
- Нет, - ответил Владилен.
- Проходите!
Волгин на мгновение задержался. Ему попросту стало страшно перешагнуть
порог двери. Но, встретив взгляд астролетчика, он быстро вошел вслед за
другими.
Наверх вела широкая лестница с металлическими перилами, украшенная
цветами, словно в каком-нибудь театре, а не на космическом корабле.
Поднявшись по ней, они оказались в самом настоящем саду, с песчаными
дорожками, клумбами, кустами и деревьями. Сверху голубое небо и горячее
солнце Африки. Верхняя часть купола была совершенно невидима.
Волгин, Мельникова, Крижевский и Второв остановились в полном
изумлении: такой картины они никак не могли ожидать.
Куда они попали?!
Вдоль дорожек стояли удобные скамейки. Невдалеке несколько молодых
людей, пришедших, очевидно, рано, играли в какую-то игру с мячами на
небольшой площадке, вокруг которой была сетчатая ограда. В нескольких
местах били фонтаны.
По лестнице поднимались другие пассажиры. Часть из них расходилась по
дорожкам, некоторые садились на скамейки и непринужденно беседовали.
Обстановка ничем не напоминала близкого старта.
Второв пожал плечами.
- В таких условиях, - сказал он, - этот полет действительно нельзя
называть космическим.
- Пройдемте в наше помещение, - предложил Владилен. - Посмотрим еще
раз на провожающих.
"Ясно! - подумал Волгин. - Как я мог забыть! Здесь то же, что в любом
доме, - односторонне прозрачные стенки".
Пассажирские каюты размещались по борту, вокруг сада.
Они легко нашли дверь с цифрой "1". За ней оказалось просторное
помещение с самой обычной мебелью, даже не прикрепленной к полу. Мягкие
диваны и кресла, столики, шкаф с микрокнигами, диктофон - ни дать ни взять,
обыкновенная гостиная в городе.
Наружная стенка была, разумеется, прозрачна, но она выходила на другую
сторону, и Волгин пожалел, что не увидит еще раз Виктора и Джорджа.
Но Мэри повернулась к внутренней стене, где была дверь, и стена вдруг
потускнела и исчезла, открыв взору противоположную часть космодрома. Озеров
и Вильсон стояли на прежнем месте, не спуская глаз с корабля. Возле них
никого уже не было.
- Сколько минут до старта? - тревожно спросил Волгин.
- Одна.
- А не опасно им стоять так близко?
- Никакой опасности нет.
Раздался второй "гудок". Его было хорошо слышно и внутри корабля.
- Входной люк закрыт, - сказала Мэри.
- Может быть, лучше лечь или хотя бы сесть? - спросил Второв.
- Как хотите!
Волгин сел в кресло, у него подкосились ноги. Он едва мог дышать от
волнения. Кроме него, сели только Второв и Мельникова. Крижевский, по
примеру Владилена и Мэри, остался стоять у наружной стенки.
Волгину захотелось закрыть глаза, но любопытство оказалось сильнее, и
он не только не сделал этого, но даже передвинул кресло ближе к "окну".
Он знал ощущение подъема на былых самолетах, наконец, просто на лифте.
Инерция всегда давала себя чувствовать. А здесь предстоял подъем с
ускорением, во много раз превышающим ускорение силы тяжести. Но поведение
Владилена и Мэри как будто указывало на то, что люди ничего не почувствуют.
Секунды тянулись невыносимо медленно. Волгин не мог считать их по
биению сердца: оно билось с сумасшедшей скоростью.
И вдруг земля провалилась! Было именно такое впечатление, что корабль
остался неподвижным, а земля стремительно ушла вниз. Мелькнули крыши домов
Космограда, далекая линия горизонта, небольшое облако. Серебристо сверкнула
равнина Атлантического океана, и все исчезло. За стеной, без конца и края,
звездное небо.
Корабль по-прежнему казался неподвижным. Волгин чувствовал, как
сиденье кресла слегка прогибается под ним, совершенно гак же, как это было
на земле. Ни повышенной тяжести, ни отсутствия веса! Все, как до старта.
Подошел Владилен.
- Видишь, как просто, - сказал он. - А ускорение взлета превышало сто
метров в секунду за секунду. Сейчас оно еще больше. Ты почувствовал
что-нибудь?
Волгин ничего не ответил. Сердце внезапно сменило ритм на обычный, и
он немного задыхался. За него ответил Второв.
- Мне нравится такой старт, - сказал он. - Это действительно
замечательно! На "ЦМП" было не так. А помнишь, Мария, - обратился он к
Мельниковой, перейдя на русский язык, - как мы стартовали на "Ленине"?
Гидравлические кресла, амортизаторы, длительная специальная тренировка
перед полетом... А на этом корабле могли бы лететь даже тяжело больные.
- Но почему все-таки мы не чувствуем ускорения? - спросил Крижевский.
- Внутреннее гравитационное поле противоположного знака относительно
ускорения нейтрализует его, - ответил Владилен.
Всеволод с преувеличенной почтительностью отвесил шутливый поклон.
- Благодарю! - сказал он. - Но ваше объяснение ничего мне не объяснило
- Пройди на командный пункт и поговори с кем-нибудь из экипажа
ракетоплана. Я не знаю, что тебе сказать.
- Я не сумею говорить с ними. Пойдем со мной, Дмитрий.
- Погоди, - сказал Волгин. - Я ведь лечу в первый раз. Мне хочется
посмотреть на Землю. Видно ее?
- Конечно. Мы еще не так далеко. Но ее видно и с Марса.
- Как звезду?
Волгин подошел к наружной стене. Только граница пола указывала, где
она находится, самую стену нельзя было увидеть, настолько она была идеально
прозрачна.
Невольно опасаясь приблизиться вплотную, Волгин остановился в
полуметре от края "бездны" и посмотрел вниз.
Он удивился, что не почувствовал головокружения. Далеко под ними, так
далеко, что он даже в воображении не смог бы представить себе подобное
расстояние, ослепительно блестел под лучами Солнца исполинский шар Земли.
Именно шар, словно чудовищной величины глобус, на котором, впрочем, ничего
нельзя было рассмотреть, так нестерпимо было его голубовато-серебряное
сияние. А за ним, еще более далеко, виднелась верхняя часть лунного диска,
такая же блестящая, но только желтого цвета.
Земля и Луна заметно для глаз уменьшались и уходили в сторону.
Ракетоплан, очевидно, летел с невообразимой скоростью.
"Неудивительно, ведь он за шестнадцать часов должен пролететь двести
миллионов километров", - подумал Волгин.
Звезд было неизмеримо больше, чем он когда-либо видел с Земли в самые
ясные южные ночи. Прямо перед ним, сверху, внизу, под Землей и Луной, -
всюду расстилался бархатно-черный занавес, усеянный светящимися точками. Но
звезды не мерцали, а горели неподвижными огоньками.
Волгин стоял и смотрел, не в силах оторваться от этой впервые
увиденной величественной картины Вселенной Как предсказывал ему Люций, он
не чувствовал больше никакого волнения, оно прошло, как только корабль
улетел с Земли. Он испытывал смутное щемящее чувство непонятной тоски. О
чем?
"Нет, хорошо! - подумал он. - Только ради такого полета стоило
воскреснуть".
Он простоял так, не оборачиваясь, больше двух часов.
Товарищи не мешали ему. Волгин слышал их тихий разговор. Никто из них
не подходил к стене. Да и что могло интересовать этих людей за бортом
корабля? Они видели это много раз.
Второв и Крижевский с помощью Мельниковой расспрашивали Владилена.
- Такой стремительный взлет, - говорил Второв, - должен был вызвать
огромный нагрев наружной стенки. Сопротивление атмосферы...
- Металл корпуса не перегревается никогда. Он искусственно
охлаждается. Этот сплав специально рассчитан для космолетов. Его
теплопроводность чрезвычайно низка, а крепость велика. Не существует
метеорита, который мог бы пробить стенку ракетоплана.
- Кстати, почему он так называется? Ведь с ракетой ничего общего.
- А это как с арелетом. Название давно устарело, но держится.
Анахронизм
- Двести миллионов километров, - сказал Крижевский, - и шестнадцать
часов..
- Немного меньше.
- Тем более. В какой-то мере должна сказаться относительность времени.
- Настолько ничтожная, что практически она не ощутима Максимальная
скорость корабля - шесть тысяч километров в секунду, да и то в течение
нескольких минут, нужных на поворот; все остальное время корабль летит с
ускорением, положительным и отрицательным.
- Положительным в первую половину пути и отрицательным во вторую?
- Разумеется.
- Ускорение постоянно?
- Нет. В момент старта оно было сто метров, а затем постепенно
увеличивалось. То же самое, только в обратном порядке, произойдет при
спуске на Марс.
- В момент поворота корабля к Марсу появится невесомость?
- Нет, се не будет. Искусственная гравитация
- Изменение ее силы и направления автоматическое?
- Конечно! И она же обеспечит безопасность самого поворота для
пассажиров ракетоплана
- Хотелось бы, - сказал Второв, - увидеть современный космолет дальних
рейсов.
- Вы это сможете сделать, когда мы вернемся. Намечена большая
экспедиция на Грезу. Космолет строится на Луне, и там же будет дан старт.
Вас все равно пригласят строители корабля, им нужна консультация по этой
планете. Мы ничего не знали о ней до вашего прилета Никто даже не
подозревал о существовании Грезы.
- Разве не было экспедиций к 61 Лебедя?
- Были две Но вы же сами знаете, что нелегко заметить планету, если се
обитатели не могут увидеть космического гостя и подать ему весть о себе. У
этой звезды были известны три планеты, и все три необитаемые.
- Да, это верно, - согласился Второв. - Трудно заметить планету, не
зная о ней. Мы нашли Грезу случайно.
- Космолет, - продолжал Владилен, - стартует примерно через год. И его
решено назвать так же, как и ваш корабль, именем Ленина.
2
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг