уже открытой.
За ней стояли и смотрели на них трос людей. Очень высокие, массивные,
они были в легких костюмах. На лицах, казавшихся совсем молодыми, белозубо
сверкали приветливые улыбки.
С минуту обе группы внимательно рассматривали друг друга.
Космонавты облегченно вздохнули. Эти люди были такими же, как они
сами, но только крупнее. И они показались им очень красивыми.
Неужели все люди на Земле стали такими?...
- Это прекрасно! - прошептала Станиславская. Один из встречающих
выступил вперед.
- По поручению человечества Земли, - сказал он по-английски
(космонавты догадались, что это Стронций), - поздравляю вас с успешным
возвращением. Земля ждет вас.
Больше он ничего не сказал. Длинные речи, видимо, были не приняты в
тридцать девятом веке.
- Спасибо! - ответил Второв.
Экипаж ракетоплана счел, очевидно, официальную часть встречи
законченной. Все трое подошли к космонавтам и по очереди обняли и
поцеловали одинаково всех - мужчин и женщин. Это было сделано так просто и
искренне, что даже Озеров почувствовал себя среди своих.
- Меня зовут Стронций, - сказал тот, кто говорил первым, - его -
Кассий, а это Петр. Ваши имена нам известны, покажите, кому принадлежит
каждое имя.
Второв назвал всех своих товарищей. Он сделал это довольно быстро, но
члены экипажа "ЦМП" сразу все запомнили и в дальнейшем ни разу не
перепутали ни одного имени.
Второв называл как имя, так и фамилию каждого. Но люди нового времени
как будто сразу забыли фамилии. Они стали называть всех просто по именам.
Хозяева пригласили своих гостей пройти внутрь ракеты.
"ЦМП" не имел никаких кают. Одно большое помещение служило как для
управления, так и для пребывания экипажа.
- Ракетоплан летает только на короткие расстояния, - пояснил Стронций.
"Ничего себе короткие, - подумал Второв. - От Марса до Европы!"
Стронций протянул Второву лист бумаги.
- Эта радиограмма, - сказал он, - получена нами в пути. Она адресована
вам.
Второв прочел вслух:
"Мои дорогие современники! Нет слов выразить мою радость. Жду вас с
величайшим нетерпением. Обнимаю и целую каждого. Дмитрий Волгин".
Космонавты переглянулись, Озеров вздрогнул и весь подался вперед.
- Кто это? - спросил Второв.
- Дмитрий Волгин, - ответил Стронций, - человек, пришедший к нам, так
же как и вы, из далекого прошлого. Из двадцатого века.
- Двадцатого?!.
Они хорошо знали, что в двадцатом веке еще не было межзвездных
кораблей.
- Каким образом. - начал Второв, но Стронций перебил его.
- Дмитрий Волгин не космонавт, - сказал он.
4
Не было на Земле человека, который не ждал бы прилета экипажа
"Ленина". Вся Земля готовилась встретить первых победителей Большого
Космоса. Их имена, вошедшие в учебники истории, были хорошо известны всем.
Эти люди были легендарны.
Но с самым большим нетерпением, несомненно, ждал их Волгин С момента,
когда Люций сообщил о возвращении людей, покинувших Землю в двадцать первом
веке, - "в начале второго века коммунистической эры", как сказал он, -
Волгин потерял покой. Он считал не дни, а часы. Космонавты должны были
ступить на Землю двадцать третьего сентября рано утром на центральном
космодроме, расположенном в бывшей пустыне Сахаре Волгин устремился туда
двадцать первого.
Его буквально сжигало нетерпение. Увидеть, обнять, почувствовать
близость людей, родившихся в одну эпоху с ним, говорящих с ним на одном
языке, - ни о чем другом он не мог думать.
Разница в "возрасте" не смущала Волгина. Он был прапредком вернувшимся
космонавтам, но воспринимал их как современников.
Иначе и не могло быть. В сравнении с людьми тридцать девятого века они
были почти одногодками.
Имена, отчества, фамилии, профессии и краткие биографии каждого из
двенадцати космонавтов Волгин уже знал наизусть. Самый молодой из них,
Всеволод Крижевский, родился через девяносто восемь лет после рождения
Волгина. В книге, которую достал ему Люций, были портреты Второва, Котова,
Озерова и Станиславской. Волгин часами всматривался в их черты Это были
люди во всем подобные ему самому. Они так же отличались от теперешних
людей, как отличался Волгин.
Остальные члены экипажа "Ленина" были сняты группой. Эта фотография
выцвела от времени, рассмотреть лица было трудно Но тс четыре снимка
сохранились хороню. Волгин попросил переснять эти портреты - книгу надо
было возвратить в архив Его просьбу выполнили немедля. И четыре карточки
бережно хранились им.
Он уже любил этих людей, пришедших к нему, чтобы разделить его
одиночество. Теперь он больше не один. У него есть товарищи, которые поймут
его всегда и во всем.
Волгин был счастлив.
Известие о возвращении на Землю космолета "Ленин" придало в тот самый
день, в который он намеревался покинуть Ленинград и продолжить путешествие
по Земле. Теперь об этом не могло быть и речи Космонавты, находящиеся
сейчас на Ганимеде, безусловно, захотят познакомиться с переменами,
происшедшими на Земле за время их полета, они сделают это вместе с
Волгиным.
Люций советовал отправиться на космодром двадцать третьего утром.
Арелет доставил бы их туда за полтора часа. Но Волгин настоял на вылете
двадцать первого, мотивируя свое желание тем, что хочет увидеть новую
Сахару, осмотреть ее спокойно, не торопясь.
Впрочем, слово "Сахара" произносил только он один. Это название давно
было забыто.
В действительности Волгина почти не интересовала бывшая великая
пустыня. Ни о чем, кроме предстоявшей встречи с современниками, он не мог
думать. Его влекло на космодром мучительное нетерпение.
Люций отправлялся в Африку вместе с ними. Хотя он был занят очень
серьезной работой, но Совет науки и Совет техники должны были в полном
составе встретить вернувшихся космонавтов Это давно уже стало традицией. На
космодроме соберутся все выдающиеся ученые Земли. Только двое из них -
Мунций и еще один археолог - отсутствовали.
С Волгиным летели также Сергей, Мэри и Владилен.
Утром в день отлета Сергей прилетел к дому на пятнадцатиместном
арелете.
- Почему такой большой? - удивился Волгин.
- Потому что космонавты, безусловно, не захотят расстаться с тобой, -
осветил Люций. - Мне сообщили, что они очень взволнованы и обрадованы
предстоящим свиданием. Не меньше, чем ты сам Из них больше половины
уроженцы Ленинграда. Ты их встретишь и сам доставишь сюда.
- Этот дом слишком мал.
- Для вас приготовят другой.
Волгина не удивили эти слова Он уже привык, что переменить дом было
совсем просто. Свой вопрос он задал машинально.
В каждом населенном пункте было больше зданий, чем необходимо.
Изобилие являлось характерной чертой эпохи.
Хотя мысли Волгина были всецело заняты людьми, которых ему предстояло
вскоре увидеть, он все же не мог не заинтересоваться тем, что открылось его
глазам на месте, где когда-то находилась Сахара.
Когда арелет на небольшой высоте медленно полетел от берега
Средиземного моря в глубь материка, Волгин, не отрываясь, с возрастающим
удивлением осматривал местность
Он знал, что перед ним Сахара, но трудно было поверить этому.
Пустыня бесследно исчезла. Густой тропический лес заменил собой
бесплодные пески. Темно-зеленый ковер расстилался внизу без конца и края.
Еще в двадцатом веке люди орошали пустыни, перерезая их каналами.
Здесь не было каналов. Арелет пролетал над реками, настоящими широкими
реками. Откуда взялись они здесь?...
Большие города с современными зданиями, обилие арелетов, высокие мачты
всепланетной энергетической системы - все было таким же, как и в центре
Европы. Сахара превратилась в густо населенную цветущую страну.
В полной мере смог оценить Волгин могущество человека, сумевшего так
разительно изменить величайшую пустыню на Земле.
- Это производит сильное впечатление, - сказал он. - Больше всего меня
поражают реки. Откуда берут они свое начало?
- Из внутренних морей, - ответила Мэри, сидевшая рядом с ним. - В
Африке много искусственных водоемов. Уровень воды в них поддерживается тем,
что сюда направляют ненужные дождевые осадки. Излишки стекают в Средиземное
морс, Атлантический и Индийский океаны.
- Этих излишков, видимо, очень много, - заметил Волгин. - Реки широки
и полноводны.
- В атмосфере всегда много влаги. Особенно в экваториальной полосе.
- Ты был здесь когда-нибудь раньше? - спросил Владилен
- Нет, но я много раз видел пустыню на фотографиях и на экранах кино.
Поразительная перемена!
- Мне всегда было жаль, - вздохнул Владилен, - что не осталось ни
кусочка пустыни. Ведь здесь находилась родина моих предков.
- А существуют еще арабские народы?
- Конечно. Но они мало отличаются теперь от всех других. Я говорю,
конечно, о белой расе. А если говорить об условиях жизни, то они одинаковы
на всей Земле. Я много читал о жизни моих предков, - продолжал Владилен,
как показалось Волгину, с грустью, - кочевников пустыни, с их верблюдами и
горячими конями Романтика этой жизни исчезла навсегда.
- Хотел бы я видеть тебя на коне, в белом бурнусе, - засмеялся Волгин.
Владилен не ответил
"Как силен, однако, голос крови", - подумал Волгин.
- Ты подчеркнул, что говоришь о белой расе, - сказал он, - Значит ли
это, что черная и желтая сохранились?
- А разве могло произойти иначе за такое сравнительно короткое
время, - ответил за Владилена Люций. - Людей смешанной крови становится все
больше и больше, но полное исчезновение рас - дело будущего. Настанет
время, когда все население Земли будет единым по типу, но, по-моему, очень
не скоро. Я посоветовал бы тебе ознакомиться с коренным населением Африки,
Юго-Восточной Азии. Всюду ты увидишь одинаковую цивилизацию, но легко
заметишь отличную от Европы и Америки древнюю культуру. У нас сейчас один
народ, но бывшие национальные различия очень заметны. Культуры разобщенных
ранее народов постепенно сливаются, однако этот процесс еще далек от
завершения.
- Мой вопрос, вероятно, покажется наивным, - сказал Волгин. - Мне
хочется знать, среди членов Советов науки и техники есть представители,
скажем, черной расы?
- Теперешний председатель Совета техники - негр, - ответил Люций.
- Эти председатели избираются на определенное время?
- В Совете техники - да. Это необходимо для стройности хода всех
инженерных работ на планете. Но у нас, в Совете науки, председатель
избирается на каждом заседании.
- Плохо я еще знаю вашу жизнь, - заметил Волгин. Люций улыбнулся.
На небольшой скорости они летели над Сахарой около трех часов.
Наконец, на горизонте показался город Космоград - цель их пути.
Волгин видел уже много современных городов и привык к их внешнему
виду. Дома не тянулись вверх, они были, как правило, невысоки и
располагались на больших площадях. Тем удивительней был вид Космограда.
Огромное кольцо небоскребов окружало ровное гладкое поле, сплошь
покрытое чем-то вроде асфальта. Это поле и было космодромом, где
приземлялись звездолеты дальних рейсов. Каждый дом был высотой метров
четыреста или пятьсот. Казалось, что будь на небе облака, крыши этих домов
должны были скрываться в них.
Странная и необычная архитектура Нельзя было определить сколько этажей
имеет то или иное здание. Окон, в обычном понимании, здесь не было.
Чередовались полосы стекла и металла, иногда расположенные горизонтально,
иногда вертикально. Назначение этих полос трудно было понять Некоторые дома
были совершенно прозрачны, другие, наоборот, выглядели сплошной массой, как
одно целое. Два или три были прозрачны внизу и непрозрачны в верхней своей
части, что создавало странное впечатление половины здания, парящего в
воздухе. Всюду поднимались тонкие мачты, вершины которых находились так
высоко, что их не было видно. Волгин решил, что это мачты для межпланетной
связи.
- Какой странный город! - сказал он.
- Да, он не совсем обычен, - согласилась Мэри. - Космоград выстроен
очень давно. Тогда считали, что командиры космолетов должны издалека видеть
место посадки.
- Не совсем так, Мэри, - сказал Люций. - Была другая причина Потом я
расскажу тебе, в чем дело, - прибавил он, обращаясь к Волгину, - и ты
поймешь, почему город именно такой. Архитектура Космограда не земная.
- Как это не земная? - Люций кивнул головой.
- Это так, - сказал он - Но мы уже прилетели. Отложим разговор до
более удобного времени.
Арелет опустился на крышу одного из домов. Она оказалась огромной
площадкой, на которой уже стояло несколько других арелетов
- Этот дом, - пояснил Сергей, - один из филиалов института
космонавтики Они просили, чтобы ты остановился здесь Не возражаешь?
- Конечно, нет...
Прилетевших встретили четыре человека. Один из них был пожилым, трос
совсем молоды Они поздоровались с Волгиным совершенно так же, как и с его
спутниками, - приветливо и без всяких проявлений любопытства.
Гостей провели в предназначенные для них комнаты, находившиеся на
самом верхнем этаже. Это тоже было признаком внимания: не нужно было далеко
идти или подниматься в лифте, чтобы добраться до своего арелета.
Еще подлетая к этому дому, Волгин обратил внимание на отсутствие окон
в верхней его части. Но внутри вес оказалось залитым солнечным светом.
В ленинградском доме часть стены, примыкавшей к полу, всегда
оставалась непрозрачной. Здесь было иначе. Вся стена, от пола до потолка,
казалось, не существовала вовсе. При всем желании ее нельзя было увидеть
Оставшись один, Волгин подошел к этой "стене". Было такое впечатление,
что он очутился на краю площадки, висящей на высоте полукилометра над
землей Неприятное чувство головокружения заставило его тотчас же отойти
назад.
Он протянул руку и дотронулся до невидимой поверхности Стена была тут
и надежно отделяла его от бездны.
Волгин обратил внимание, что не ощущает африканской жары. В комнате
было даже прохладно Очевидно, стекло или что-то, из чего была сделана
стена, не пропускало тепловых лучей солнца.
Волгину была уже хорошо знакома биотехника его нового века. Он без
труда заставил стену немного потемнеть. И снова проявилась разница между
этим домом и тем, в котором он жил в Ленинграде. Там стена темнела вся
сразу, здесь золотистая пелена стала медленно подниматься от пола Когда она
затянула стену до высоты одного метра, Волгин остановил процесс.
Теперь комната имела более привычный вид.
Он внимательно осмотрел обстановку
"Архитектура зданий Космограда не земная", - сказал ему Люций
Очевидно, это относилось не только к архитектуре, но и к внутреннему
убранству дома Пол, потолок, стены (кроме наружной) были не такими, к каким
привык Волгин Казалось, что они сделаны из губчатой массы, плотной и
упругой. Пол заметно пружинил. Он напоминал очень толстый ковер Цвет
потолка и стен был совершенно одинаков - бледно-желтый. Пол темно-серый.
"Некрасиво!" - подумал Волгин.
Меблировка была, в общем, такая же, как и везде, но каждый предмет
имел непривычные глазу очертания. Столы, кресла, постель - все было
каким-то другим, чуждым. От всего веяло иными представлениями о красоте и
удобстве. Причудливо изломанные линии резали глаз, расцветка выглядела
слишком яркой, сочетание красок было неприятным.
"Да, - сказал Волгин самому себе, - все это явно не земное. Но чье
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг