Яровой слетит с должности, халяве конец.
- Элементарно. В пятницу заявились в конце дня пиджаки, сунули в нос
мышонку из депозитария бумагу с печатью и выгребли векселей на пол-лимона.
Доверенность оказалась липой. Короче, банк просел на энное количество
миллионов баксов.
- Почему? - удивился Белов.
- Да потому, блин, что фирма "Рус-Ин", чью доверенность слепили,
опротестовала все! А банк теперь обязан покрыть издержки. Причем тихо. О
таком на всех углах не базарят.
- А как же вы все за субботу вычислили, день же нерабочий? - В Белове
против воли проснулось профессиональное чутье.
- А у нас главбух чокнутая. Днюет и ночует на работе. В пятницу у нее
что-то не сошлось. Приперлась в субботу с утра. Запросила из компьютера
данные по операциям за неделю. Ну и намылила выдачу векселей в депозитарии.
А они, между прочим, были в доверительном пользовании банка. Позвонила
домой начальнику депозитарного отдела, а тот - ни ухом, ни рылом.
- Что ты тут водку жрешь? Иди, рой землю, тебе за это бабки платят.
- Нашел дурака! Векселя в тот же день перепродали. Кто-то не кисло
наварился.
- Потряси банковских мышей. Должны же быть концы?
- Без меня потрясли. - Яровой шмыгнул носом. - Мышонка из депозитария
завтра хоронить будем. Это он, дурачина, выдачу завизировал. Щегол еще,
третий курс института.
- Ясно. Рубят концы. - Белов не удержался и потянулся к бутылке. -
Кого подозреваешь? - мимоходом спросил он. Яровой западни не почувствовал.
- Меньше всего этого мальчишку. - Яровой растер по красному лицу
липкую испарину. - Может, и был в доле, да делиться даже грошами не
захотели. Скорее всего, на него просто перевели стрелки. Тут работал
эксперт, а прикрытие обеспечивал какой-то крупный чин. Наиболее вероятно,
начальник депози-тарного отдела. Тот еще жук. По моим данным, имеет прямые
выходы на армянскую группировку.
- А тебя никто не подозревает? - влепил заранее подготовленный вопрос
Белов.
- Не понял? - Яровой заметно вздрогнул, краска в миг слетела с его
лица.
- Что, разом взбледнулось, Арсений? - усмехнулся Белов. - Так уж
сложно допереть, да? - Он пальцем, как крючком, зацепил воротник рубашки
Ярового; рванул; когда тот ткнулся головой ему в плечо, Белов до хруста
сжал липкую шею Ярового. - Тихо, мент! - прошептал он в самое ухо. - К тебе
приходили от того питерского мужика?
- Да, - просипел Яровой.
- И ты им помог закадрить мальчика из депозитария?
- Нет! Без меня обошлось, клянусь, без меня!!
Белов оттолкнул его от себя, вытер о пиджак испачканные в испарине
руки.
- Ты им, сучара, в Питере подписку о сотрудничестве дал. Я не спросил,
а ты промолчал. Надеялся, что Белов лопухнется. Я с таких, как ты, при
Андропыче, светлая ему память, погоны с мясом срывал.
- Вспомнил! - сплюнул Яровой. Белов прищурился, но промолчал. Достал
из кармана листок, положил перед Яровым.
- Что это? - насторожился тот.
- Меня жаба задавила, Арсений. Кому ни попадя подписки даешь, а я тебя
уже сколько терплю - и все даром. Ставь закорючку, не тяни.
- Про подписку уговора не было!
- Баран ты, Арсений! - Белов опять вытянул руку, но Яровой успел
шарахнуться к стене. - Что, страшно? А жить тебе не страшно? Мальчишку
замочили, а тебя в назидание потомкам жить оставят?
- Мне твоя подписка, как дохлому зайцу горчичник. Что, я ею от пули
прикроюсь?
- Ошибаешься, - покачал головой Белов. - Сначала подписка, потом
письменные показания. Мелким почерком, с мелкими подробностями. И я
гарантирую тебе полную безопасность.
- И до конца дней держишь за оба яйца!
- Ну, если считаешь, что кто-то будет держать нежнее... - Белов
потянулся к листку. - Но когда тебе агрегат с корнем вырвут, ко мне не
беги. Я ниткой с иголкой не владею. Пальцы не те. Грубые очень.
- Стой! - Яровой перехватил его руку. - Условия?
- Да какие могут быть условия? - удивился Белов. - Берешь ручку и
пишешь.
В комнате отчаянно затрезвонил телефон. Белов сорвался с места,
сердцем почувствовав беду.
- Да! - едва переведя дыхание, сказал он в трубку.
В ответ раздался истерический крик, пробившийся сквозь треск помех.
- Кто это? Настю?! Я же тебя, дурака, предупреждал, ни на шаг от нее!
Понял. Уже еду.
Белов ворвался в кухню, на ходу натягивая куртку.
- Арсений, ключи!
- Какие ключи? - Яровой успел допить бутылку и теперь еле ворочал
языком.
- От твоей "тойоты", баран! - не выдержал Белов.
- Щас нарисую. - Яровой сунул сразу обе руки в карманы заляпанных
закуской брюк. - Не хе-хе устроился! Хату отобрал, машину отбирает... Щас
еще сучку привезет... А меня на мороз выбросит.
Пока он копошился, Белов взял листок, убедился, что закорючка Ярового
на месте, сложил пополам и спрятал в нагрудный карман. Лицо его закаменело,
но Яровой этого не видел.
Как только связка ключей упала на ладонь Белова, он без замаха врезал
правой в подбородок Яровому. Тот отлетел к стене, забился в угол и
заскулил.
- Это тебе за сучку. - Белов потер онемевший кулак. - Если к моему
приходу не настрочишь показаний, дам за светлую память товарища Андропова.
Мало не покажется. И не вздумай, козел, броситься в бега! Сиди здесь и жди
меня.
Через пятнадцать минут он влетел в палату. Дежурная сестра потянула
его за рукав, но он резко вырвался.
Сидевший у койки милиционер повернулся на шум. Лицо у него было
осунувшееся от недосыпания, с набрякшими под глазами мешками, усы свисали к
уголкам губ. Можно служить в милиции, можно быть врачом, но находиться в
этих схожих близостью к краю ипостасях одновременно - уже перебор. По всему
было видно, мужик дошел до ручки, и жизнь, которая, как ни тужься, а все
равно уткнется в больничную койку или тюремные нары, ему давно опостылела.
- Тихо! Вы Белов?
- Да.
- Она назвала ваше имя. Все просила позвонить. Пока не потеряла
сознание...
- Что с ней? - Белов понял, что боится подойти ближе, боится услышать
то, что сейчас скажет ему этот усач, выжатый ночными дежурствами в
Склифосовско-го, давно превратившегося в общегородской военно-полевой
госпиталь.
- Проникающее в легкое. И еще одна в бедро, но это легче.
- Ее надо готовить к операции, а вы.... - затянула медсестра.
- Выйди, Маша! - Милиционер сказал тихо, но таким тоном, что Маша
пулей вылетела из палаты. - Кто такой Кротов? - Вопрос был задан резко, как
на допросе.
Белов непослушными пальцами развернул удостоверение. Милиционер
покрутил ус и вздохнул:
- Час от часу... Родственница или сотрудник?
- Неважно. - Белов уже успел взять себя в руки. - Что она сказала про
Кротова?
- Говорила, что нашла. Фотографии в сумке. Все. Да, вы свяжитесь с
оперативным по городу. Там уже должна работать бригада. А сюда опер только
утром придет.
- Никто сюда не придет! Это дело ГБ, понял?
Он не сообразил, что сгоряча ляпнул давно отмененное название
"конторы".
Но милиционер был тертый и жизнью хорошенько ученый, в отличие от
любомудрых теоретиков был практиком и знал, что не в вывеске дело, а в
сути. Туда, где замешана "безопасность государства", без лишней надобности
лезть не хотел.
- Уже две минуты как понял. - Судя по голосу, был даже рад спихнуть
это дело на неизвестно каким боком причастного к нему Белова. - Сумка ее у
меня внизу. Пойдем?
Белов сделал над собой усилие, подошел к койке, заглянул в
заострившееся лицо Насти, едва коснулся мокрого от испарины лба и отдернул
руку.
- Ну, суки, кровью умоетесь!
***
В погруженном в полумрак коридорчике приемного покоя пахло бедой:
дезинфекцией, йодом и кровью.
Белов посторонился, пропуская к лифту каталку с тихо стонущим
человеком, до самого носа укрытым простыней. Рядом шла медсестра, держа на
полусогнутой руке банку капельницы. Прозрачная трубка уходила куда-то под
простыню. За медбратом, толкавшим каталку, семенила растрепанная старушка и
все время мелко крестилась: сначала себя, потом того, под простыней.
Дверь в одну из секций приемной распахнули, и в полосе света,
вырвавшегося в коридор, Белов увидел Дмитрия. Тот сидел на жестком
диванчике, свесив голову на скрещенные на коленях руки. Услышав
приближающиеся шаги, медленно поднял голову. Разглядел Белова и тут же
вскочил.
- Игорь Иванович! - Он с трудом вздохнул. - Убить меня мало. Не
сберег. В двух шагах был...
- Как вас угораздило? - Белов отвел взгляд - щеки Дмитрия были
мокрыми.
- В казино были. Там ей фотографии передали. Она... Кротова нашла. Ну,
того, что в Заволжске от инфаркта умер. Я еще в эту клинику на острове в
свой выходной мотался... Вы еще просили никому не говорить.
- Тихо! - Белов что есть силы сжал локоть Дмитрия, оттащил в темноту.
- Где фотографии?
- Часть у нее, часть у меня. - Дмитрий достал из кармана пачку.
Белов повернулся к неяркому свету, идущему из окна, быстро перебрал
фотографии.
- И Кирюха Журавлев там, черт его дери, - пробормотал чуть слышно.
- Что вы сказали?
- Ничего. - Белов сунул пачку фотографий в карман. - Пойдем, молодой,
сейчас покажу, как надо избавляться от комплексов!
Неприкасаемые
Ресторан был маленький, всего на десяток столиков, спрятавшихся в
глубоких затемненных нишах. Хозяина сразу же предупредили - никакого
стриптиза, патлатых лабухов и накрашенных девиц; публика будет собираться
солидная, ценящая тишину и конфиденциальность. Уголовников, попытавшихся
поставить ресторанчик под контроль, отшили сразу же, жестоко и без лишних
разговоров: пригласили для переговоров за кольцевую автодорогу и изрешетили
из автоматов.
Сюда заходили скоротать вечерок приехавшие в Москву серьезные люди из
регионов. Здесь прямо за столиком решались кадровые и финансовые проблемы.
Тихо и неспешно, под приглушенную музыку. Лиц, примелькавшихся на экранах
телевизоров, здесь ни разу не замечали, но дела прекрасно делались и без
них.
Салин отрезал кусочек парной говядины, положил в рот и стал медленно
жевать, закрыв глаза. Отменное качество продуктов было еще одним условием
благополучия хозяина ресторана. Шеф-повар из старых цековских кадров вкусы
посетителей знал отлично. Готовил по-домашнему, без новомодных экзотических
вывертов.
Решетников подлил себе чистой, как. слеза, водки, выпил, крякнув от
удовольствия.
- Угодил я тебе, а?
Салин открыл глаза и удовлетворенно кивнул.
- Ничто так не успокаивает, как хорошая еда, ты не находишь?
- А что тут думать! - усмехнулся Решетников. - Все мы звери, кто в
шкуре, кто в пиджаках. А сытый зверь всегда спокоен.
- Это к нам. - Салин кивнул на вошедшего в зал человека с
непроницаемым лицом хорошо выдрессированного добермана. Промокнул губы
салфеткой и помахал тому рукой.
- Слушаю тебя, Владислав.
Человек-доберман молча протянул листок. Салин развернул его,
прищурившись, прочел написанное, положил рядом с тарелкой.
- Что еще?
Владислав достал из кармана тяжелые часы-луко-вицу, отщелкнул крышку.
- Ровно семь минут назад по каналам ИТАР-ТАСС прошло сообщение. - Он
защелкнул крышку часов. - Смертельно ранен Осташвили.
- Спасибо, Владислав, - кивнул Салин. - Можешь идти.
Салин отодвинул тарелку. Достал пачку ментоловых сигарет. Медленно
раскурил. Подбежавший официант поставил перед ним пепельницу и тут же
скрылся.
- Прочти. - Салин протянул Решетникову бумагу. Тот быстро, наискосок,
пробежал по строчкам взглядом и покачал головой.
- Снимаю шляпу!
Салин слабо улыбнулся, но по всему было видно, что похвала друга
доставила ему удовольствие.
- За такое и выпить не грех. - Решетников потянулся к запотевшему
лафитничку с водкой. - Или в офис поехали?
- Нет. - Салин затушил Сигарету д приподнял свою рюмку. - Пусть теперь
Подседерцев работает. Ему, бедолаге, больше ничего не остается.
Весьма срочно
Т. Салину В. Н.
Старший группы прикрытия объекта "Ассоль" сообщает, что в 20.24 на
"Ассоль" было совершено нападение группой неустановленных лиц. Исходя из
поставленной задачи, старший группы принял решение оказать вооруженный
отпор. В ходе огневого контакта ликвидировано двое нападавших,
предположительно, имеются раненые. В группе потерь нет. Сопровождавший
"Ассоль" объект "Принц" в перестрелке не участвовал.
Объект "Ассоль" - получила тяжелое ранение, доставлена в Институт
скорой помощи им. Склифософского. Нами зафиксирован приезд объекта "Белый".
После посещения палаты "Ассоль" он срочно выехал к месту работы.
Имеется аудиозапись разговора, состоявшегося между "Белым" и
"Принцем", из которого можно заключить, что "Белый" намерен реализовать
информацию, полученную им от "Ассоль". "Принцем" переданы фотографии,
сделанные "Ассоль" в известном Вам адресе.
Неприкасаемые
О том, что Белов, задействовав показания Насти, снятые дежурным опером
в Склифософского, и, приложив листки с корявым почерком Ярового, срочно,
невзирая на невменяемое состояние доставленного в Управление, легко добился
разрешения на захват, Подседерцев узнал спустя пять минут после того, как
Белов объявил это своему отделу. Первым отстучал Семенов, других талантов,
кроме стукачества, у "блатного" мальчика не было. Потом его звонок
продублировал всегда медлительный Барышников.
"Слишком уж легко дали добро на операцию", - сразу же отметил для себя
Подседерцев. Кто-то невидимый, но достаточно влиятельный дернул за ниточки,
склонив чаши весов в пользу Белова. Подседерцев, не долго думая, набрал
номер начальника Белова.
- Подседерцев говорит. Привет, Леонид Трофимович. Хочу спросить, кого
это там решил травить твой Белов? Ой, не надо! Начальник отделения и не
знает, чем занимается его основной кровопийца... Как узнал про травлю?
Брось, Трофимович, всю жизнь в органах, а такие вопросы задаешь. Вот-вот.
Тебе, надеюсь, трупы в отделении не нужны? А Белов их разом организует.
Потому что я сейчас в том же месте, в тот же час буду брать человека... Да
на нем ДОР с окраской терроризм висит! Он с пеленок воюет. И не дай бог они
усилили охрану. От беловских орлов там только перья полетят! Короче, слушай
меня. Сейчас к тебе подъедет мой человек... Да никто тебя за жабры не
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг