на первую кубышку не бросаюсь. А кротовскую даже "под вышкой" не стал бы
колоть.
Себе дороже.
- Почему?. Мужик деловой был, кубышка имелась. Мог бы разок грохнуть.
- Потом меня грохнули бы. - Он вытащил готовый ключ, стал протирать
масляной тряпочкой. - Такие дела, начальник. У Крота не убудет, да ты и сам
дознаешься. Слушай, что верные люди говорили. Наехали на Крота один раз,
давно еще. До паяльника в задницу дело не дошло. Просто развести
попытались. - Он сунул в рот раскрошившуюся сигарету без фильтра, чиркнул
спичкой. - Вот. А потом их всех порубали. Топорами, прикидываешь?
Двенадцать человек. Без базаров, покромсали - и все. Один успел слинять.
Добрался до Ростова-папы, лег на грунт.
- И?
- Через два месяца его голову подбросили на ту хазу, где остальных
порубали. Такие дела. Стоит за Кротом кто-то. Хотя Крот, ты же знаешь, у
"деловых" первым после бога был. Вот и думай, начальник. - Он протянул
Столетову ключ. - Готова работа.
- Сколько с меня? - Столетов полез в карман.
- Обижаешь, начальник. Мы к тебе со всей душой, а ты бабки!
- Не гони, Казан. Я у вашего брата никогда не одалживался. Сколько?
- Как хочешь, начальник. - Казан протер руки ветошью. - Четыре штуки.
- Держи. - Столетов отсчитал деньги, сунул в карман фотографию и
встал. - Не прощаюсь, Казан. Соседи мы теперь, зайду как-нибудь на огонек.
- Угу, - тот кивнул. - Одна радость теперь - "важняк" Стольник свалил
на пенсию. Отстрелялся, слава тебе господи. - Он небрежно бросил деньги в
ящик, еще раз протер пальцы ветошью.
- Это для кого как. Казан. Заведу сейфик с "капустой", тебя позову,
как дверь заклинит.
- Заведешь сейфик, я сам приду, начальник! - Казан улыбнулся, сверкнув
рядом желтых "фикс".
Только вышли из подвала, Столетов рывком затащил Настю в подворотню.
- Не дыши!
- Ты чего, пап? - Она поморщилась, такой жесткой была сейчас его рука.
Из подвала вышел молодой парень в кожанке, посмотрел по сторонам и,
неуверенно оглядываясь, пошел к Лесной улице.
- "Сосед мальчоночку прислал, он от щедрот меня позвал", - прошептал
Столетов. - Видала? Старый хрен нам "хвоста" решил навесить.
- Что ты такой злой, папа?
- Я не злой, я работаю. - Он отпустил ее руку. Встал рядом, прижавшись
спиной к шершавой стене.
- Это и был урок, да?
- Ага! - зло улыбнулся Столетов. - Хотел тебе преподать, а сам
нарвался.
- И какой урок предназначался мне? - Настя зябко передернула плечами.
- В принципе, простой. Если хочешь получить информацию, вцепись в
гордо и не отпускай, пока клиент не расколется или не сдохнет. Ухватись за
его жизнь, как за ниточку, и периодически подергивай, давая понять, что в
любой момент можешь ее порвать.
- Жестоко это, папа.
- А иначе нельзя, лапуль. И запомни второй урок: одна ошибка - и ты из
охотника превращаешься в дичь. - Он осторожно выглянул на улицу. -
Тэкс-пэкс!
Малец возвращается. Сейчас доложит, что потерял нас, и получит в ухо.
Подождем немного. Если старый хрен сам выползет, плохи наши дела. Значит, я
просчитался, пойдет докладывать ворам, что Крот воскрес.
- А кто этот Казан?
- Очень крупный спец. Последний из старой школы медвежатников. Как
видишь, точит ключи в подвале. Все старые дружки обросли фирмами, деньги
моют. А брать нельзя, порежут. Сейчас же все "под крышей" сидят,
замучаешься на разборки ходить. Да и зачем сейфы колоть, когда деловые сами
по тридцать процентов в месяц откидывают. Да, пока не забыл. - Он достал из
кармана два ключа и зашвырнул их подальше во двор.
- Зачем? - удивилась Настя.
- Я еще не впал в маразм, чтобы медвежатнику ключи от квартиры
заказывать!
Милая, я же знаю Казана. Видела, как работал? На образец только
посматривал, в тиски вместе с болванкой не зажимал. Этот леший отмычку к
любому замку сделает, если ключ хоть раз видел. А если в руках держал, то и
подавно. Даже через год тютелька в тютельку выточит. Мастер! Таких скоро не
останется.
- Интересно.
- Дальше будет еще интереснее. - Он погладил Настю по щеке. -
Вляпались мы, девочка. Тебя отговаривать, вижу, бестолку. Вон, уже бесенята
в глазах запрыгали.
- Пап, это из-за меня. Я думала, он из политических...
- Думала! А нюх зачем? Ладно, я тоже хорош, - махнул он рукой. - Казан
будет молчать. Пока, во всяком случае. Не сможет он рассказать никому, не
сдав себя. Это хорошо. Учись, дочка, пока я живой. Имей убийственный
компромат на каждого, и ты будешь жить долго и счастливо. - Он опять
выглянул на улицу. - Порядок!
- Чисто?
- Ага! Сейчас пойдем. - Он повернулся к ней. положил руку на
плечо.Настюх, обещай не делать глупостей. Из этого дела надо выходить. Но
осторожно.
Я на днях уеду. На неделю-другую. Тебя перепоручу одному человеку. Ему
можно доверять.
- Пап, сенсация пропадает! - простонала Настя.
- Глупая! - он сжал ее пальцы, и она невольно поморщилась. - Работать
можно только под прикрытием, если хочешь остаться живой. Забудь о
"четвертой власти", общественном мнении и прочей муре. В стране идет
гражданская война. И вашу братию используют, как пушечное мясо. Информация
- товар и оружие одновременно.
Либо ты ее продаешь, либо ею убиваешь... Решай сама, как ты ее
используешь.
Потому что, не дай бог, за тебя решат другие.
- А ты не накручиваешь?
Он усмехнулся, это выражение она переняла у него.
- Нет, лапа. У меня нюх. - Он провел пальцем по ее носу. - А твой
курносик только сопли гонять умеет. Выходишь из дела?
- Нет. - Она упрямо, как делала в детстве, покачала головой. Челка
упала на глаза.
- Эх, пороли тебя мало. - Столетов провел пальцами по ее лицу, убирая
волосы. Сердце опять зашлось от боли.
- Сам знаешь, совсем не пороли. - Она потерлась щекой о его ладонь. -
Ты пальцем ни разу не тронул и матери не позволял.
- Правильно, девочек нельзя. У запуганных женщин рождаются уроды. А
потом их ловим и сажаем.
- Хороший ты у меня, пап.
- Вот и не доводи любимого папу до могилы, - грустно усмехнулся он,
убрав руку.
За углом что-то шлепнуло по луже. Раз, потом еще. Будто кто-то
пробовал ботинком глубину, не решаясь ступить дальше.
Настя заметила, как разом закаменело и сделалось белым лицо отца. Он
пошарил взглядом по подворотне. Из переполненного мусорного бака торчали
какие-то обломки досок. Между ним и Настей лежали несколько размокших
кирпичей: кто-то выложил дорожку через лужу, вода сошла, а грязь и кирпичи
остались.
Столетов ногой потянул к себе ближний, приложил палец к губам, потом,
как нырнул, быстро нагнулся и схватил кирпич.
В подворотню заглянула дворняга. Дальняя родственница немецкой овчарки
постояла, переводя взгляд с Насти на Столетова, и потрусила дальше,
отчаянно шлепая по лужам.
- До инфаркта доведешь! - Столетов укоризненно посмотрел на
хихикнувшую Настю. Хотел еще что-то сказать, но промолчал.
Глава восьмая
ПРИНУДИТЕЛЬНАЯ ВЕРБОВКА
В Питере, как всегда, с неба сыпалась мерзкая морось.
Арсений Степанович Яровой, дослужившийся до майорской звезды на
милицейском погоне и пригретый за услуги, о которых не любил
распространяться, в МИКБ на хлебной должности начальника службы
безопасности, за все годы уяснил, что главное - солидность. Однако за
последние сутки от тяжеловесной мины на его лице не осталось и следа,
движения стали неловко-суетливыми, как у сержанта постовой службы,
попавшего "на ковер" к начальнику ГУВД.
Выбираясь из такси, попал ногой в выемку, до краев залитую мутной
холодной водой. Не сдерживаясь, витиевато выматерился, поймав восхищенный
взгляд таксиста в зеркальце заднего вида. Машина рванула с места, и по
кейсу, которым успел прикрыть полы плаща Арсений Степанович, ударили
грязевые дробинки, вырвавшиеся из-под взвизгнувших на мокром асфальте
колес.
- Японский городовой! - Яровой даже задохнулся от ярости.
Полоса невезения началась еще вчера со звонка давнего друга,
сумевшего, несмотря на все пертурбации последних лет, удержаться в кресле
начальника райотдела милиции. Из короткого разговора Яровой вычленил три
основные фразы - "у твоего сына неприятности", "на меня давят", "решить
можно только на месте".
Бросив все дела, Яровой успел на Лениградский вокзал прямо к отходу
поезда.
Сверившись с адресом на листке, он свернул на улицу Марата. Найдя
нужный дом, немного постоял на улице, проверяясь, потом бросил окурок под
колеса ползущих мимо машин и вошел в подъезд.
Бывшая коммуналка была переоборудована под офис. В таких он бывал
тысячи раз, с тех пор как правление банка повесило на его службу
выколачивание долгов с нерадивых клиентов. Механизм был прост: приняв
поступление на счет клиента-должника, банк тут же отряжал к нему "отряд
финансовой гвардии", как прозвал его Яровой. Чтобы акция не напоминала
банальный рэкет, к группе прикреплялся мальчик-финансист. Его задачей было
внятно и грамотно растолковать клиенту суть кредитной политики банка.
Остальные с мрачными лицами стояли над душой директора-должника, как живые
символы неотвратимости платежа.
Яровой потянул носом воздух. Пахло пылью и раскаленным на паяльнике
припоем. Вдоль стен по всему коридору стояли штабеля пустых коробок с
надписью "Самсунг".
"Компьютерщики", - подумал Яровой и, посмотрев на пустующее место
охранника, хмыкнул: "Лохи непуганые".
За ближней дверью девица увлеченно трепалась по телефону. Яровой
прошел по коридору. Лишь на одной двери висела табличка.
"Пассаж, ЛТД", - прочитал Яровой. - "Все, как сказал Мишка. Но какое
отношение это имеет к Сергею?"
- Входите, - раздалось из-за двери в ответ на его стук.
Своих Яровой вычислял моментально. В том, что сидевший за столом
человек имел отношение, как сейчас выражаются, к "силовым ведомствам",
сомнений не было. Умение и желание давить как каинова печать лежит на всех,
кто больше трех лет имел отношение к "органам". Человек давил, намеренно
затягивая паузу и пристально рассматривая Ярового.
Арсений Степанович мысленно примерил на хозяина кабинета погоны.
Выходило, не меньше полковника. Хотя с такой комплекцией, тяжелым лицом с
крупными чертами и властной складкой губ можно было носить и генеральский
китель, смотрелся бы, и сомневаться нечего.
Дуэль взглядов можно было бы продолжать до бесконечности, Яровой умел
смотреть не хуже противника. Но он вспомнил о Сергее - и моментально
сломался.
"На хрен выделываться! У него все козыри", - вздохнул Яровой и
расстегнул плащ.
- Я от Михаила, - сказал он, сознавая, что зря суетится, его здесь
знают и ждали. Компьютерщики - лишь камуфляж. Кабинет, захламленный
коробками, два стола, заваленные платами, и пыльные стопки компьютерных
журналов никак не вязались с сидевшим спиной к окну человеком.
- Присаживайтесь, - человек сделал неопределенный жест рукой.
Яровой придвинул жесткий обшарпанный стул и сел в пол-оборота к двери.
Человек положил на стол плоскую коробочку и щелкнул кнопкой.
- "Глушилка". Разговор у нас будет конфиденциальный.
- Я не против. - Яровой успел отметить, что никаких татуировок на
толстых коротких пальцах нет. И еще заметил желтые никотиновые разводы на
указательном пальце левой и характерный нарост на среднем пальце правой,
появляющийся у много писавших людей. "Из оперов. Только чей? Поймай его на
жаргоне, сразу узнаешь".
- Михаил, надеюсь, ввел вас в курс дела? - Человек открыл тяжелый
портсигар и достал сигарету без фильтра.
- Да. - Яровой на глаз попытался определить марку сигарет. По качеству
набивки (из отечественных табак крошится, как из худого кулька) и фирменной
синей полоске понял - "Житан". "А до этого, естественно, смолил что-то типа
"Примы"".
- Ничего, если повторю? - Он прикурил сигарету. - Итак, вы решили
позаботиться о будущем сына. Похвально. Должность начальника службы
безопасности крупного банка дает ряд преимуществ. Во-первых, материальные.
Во-вторых, уже наработаны полезные контакты. Парня можно пристроить в
хорошую фирму и "поступить" в нужный институт. Вы правильно рассчитали,
карьера военного в наши дни - опасная глупость. Воевать он будет не за
великую Родину, а за чей-то интерес. Глупо, согласен. На какое число
наметили свадьбу?
- Через две недели, - машинально ответил Яровой, ужаснувшись в душе их
осведомленности.
- Тоже правильно. Семьями давно дружите. Девочку хорошо знаете.
Проблем "свекровь - невестка" не возникнет. Женить парня в Москве - это вы
тонко придумали. Разом обрубаются все питерские связи. Пришлось
посуетиться, парня заставляли подписать контракт на пять лет. Пашка Грачев
выживает из армии одних и берет в кабалу новых. Ошибкой было оставлять
парня без присмотра в последние дни. Должны же были понять, после казармы у
него голова пойдет кругом.
Возможно, решили, пусть покуролесит на прощание, чтобы дурь вышла, а?
- Возможно. - Яровой полез в карман пиджака за сигаретами,
одновременно чуть сдвинул кобуру под правой подмышкой. Был левшой, как ни
пытался" но научиться стрелять с правой не смог. Сейчас это было большим
плюсом, он сидел левым боком к столу. Если противник и ждет подвоха, по
привычке будет следить за правой рукой. "Информации у него - вагон. Не в
Сереге дело... Подставили парня. Черт, а я, как дурак, попер в Питер без
прикрытия!"
- Сережа погулял на славу. Устроил отвальную для близких друзей.
Пили-ели, смотрели на ресторанных шлюх. Все, как у людей. Дело кончилось,
как на Руси принято, легким мордобоем.
- Я в курсе. - Яровой покосился на дверь. В коридоре, если не считать
щебетания девицы, было тихо. - Прибыл наряд. Ребят передали в комендатуру.
Вояки моего брать отказались, так как по документам он уже отчислен из
училища.
Михаил мне все рассказал.
- Сергей допустил две ошибки. И дело не в том, что не стерпел и дал в
рожу какому-то Салману. Мальчишке-чеченцу лет семнадцать, но гонору хоть
отбавляй.
Откровенно говоря, он сам нарывался. Но зачем было поминать его маму?
Сами знаете, у кавказцев наш классический русский посыл к соответствующей
матери считается смертельным оскорблением. Это первая ошибка. Вторую он
совершил, когда за обиженного встали взрослые дяди.
- Удар вилкой можно списать на необходимую самооборону. Это же не нож,
вытащенный из кармана. Их было больше, все чисто. А пострадавший отделался
глубокой царапиной.
- Нет. Проникающим ранением в брюшную полость, если быть точным.
Классифицируется, как телесное повреждение средней тяжести. Если бы
все было чисто, вы бы приехали сюда с ящиком коньяка для друга Миши и
ремнем для сына.
Что-то тут не так, да, Арсений Степанович? Мент вы опытный, дело-то
закрыть - два пальца обдуть. Но ваш Миша на это не - пошел. Он сказал,
почему?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг