делать. И детей наших не мы будем воспитывать, а они, вернее, те из нас,
кого они поставят воспитывать наших детей так, как считают нужным. И
держать людей на Земле они будут столько, сколько им надо. Достаточно для
добычи минералов в нужном количестве - стоп, хватит размножаться! А нет, не
хватает рабочих рук, становись бабы в позу и получай массовое
оплодотворение! Или, еще лучше, как мы коров - шприцем, семенем одного
производителя. А остальных, дабы гормоны на башку не давили, в мерины. В
волы. В кастраты.
- Тов... товарищ капитан... - растерянно забормотал Тараненко. - Зачем
вы это мне говорите? Что вы от меня хотите?
- Я, Витя, хочу, чтобы ты еще раз подумал, с кем ты - с людьми или
с... теми, кто поможет людям стать волами. - Мохов прекрасно понимал, что
поставил себя в полную зависимость от прапорщика. Но он знал Тараненко, не
раз ходил с ним на задания, а потому был уверен, что тот, даже если и не
поймет его, то и не предаст. - Давай, время у тебя... у нас еще есть.
Только мало его. А пока поднимись наверх и проконтролируй там наших ребят.
Пусть держатся в стороне от всего, что будет... что может произойти. Я хочу
успеть переговорить с ними... но позже. И еще. Не как командир, как друг
прошу... если кто-то будет сюда идти, дай знать!
- Как всегда, три нажатия, потом два? На вашей частоте?
- Знаешь, давай сменим сигнал! - Мохов улыбнулся, стараясь хоть как-то
разрядить напряженность. - Лучше два, затем три.
- Хорошо, командир! - Тараненко быстро подошел к стене и открыл
проход. - И... я подумаю над тем, что вы сказали. Обязательно подумаю.
Первый успех пришел после первого часа работы. По правде говоря, искал
он в это время совсем не то, что нашел, но от этого ценность находки не
уменьшалась. А получилось все так. Резонно рассудив, что код рабской
подчиненности големов должен быть как-то защищен, продублирован, а скорее
всего, даже многократно обеспечен резервом надежности, Толик стал искать
повторяющиеся наборы групп команд. Обнаружив такие, он стал внимательно
разбираться, как кытмирские ученые реализовали процедуру зависимости... и
вдруг понял, до чего же гениальны чужие программисты. Кем они были,
страшными поработителями или такими же рабами еще более гениальных существ,
сказать невозможно, но вот плоды их труда были удивительны. Рыков мог
поспорить, что ни один из землян еще не додумался создать такой код.
Программный генератор! Да-да, самый настоящий генератор энергии.
Многократно повторенный, а потому почти неуязвимый извне, внутренний
источник питания.
Анатолий ошарашенно смотрел на дисплей и не верил своим глазам. Это же
просто... невозможно! Это нонсенс! Это противоречит закону сохранения
энергии! Это вообще противоречит всему... что известно земным ученым.
Земным! Кроме того, что им известно, есть ведь еще и неизвестное! И совсем
не обязательно, что кажущееся незыблемым на Земле давно уже не опровергнуто
на другой планете...
- Толик, что случилось? - донесся до него встревоженный голос Валерии.
- Ты такой бледный! Тебе плохо? Толик, ты меня слышишь? Да очнись ты!
- Что? - Рыков вздрогнул и посмотрел на нее непонимающими глазами. -
Что ты говоришь?
- Я спрашиваю, как ты себя чувствуешь? - Лера перевела глаза на
ноутбук. - Ты сильно побледнел... и мне показалось... Ладно, извини, я,
наверное, зря тебя отвлекла.
- Да нет, все в порядке, - пробормотал Анатолий и вновь повернулся к
дисплею. - Я скоро. Вот только одну штуку отыщу... и вы такое... увидите! А
потом... начнем программирование. Вот только сейчас... кое-что...
Продолжая что-то невнятно бормотать, Толик вновь погрузился в работу.
Он позабыл обо всем на свете, кроме компьютера и того, что в нем
находилось. Голод, неудобства, усталость - ничего не было. Были только он и
дисплей. И бесконечно интересная задача! Такая, по сравнению с которой все
остальное казалось бесконечно малым и далеким. Даже возвращение
разведчиков-добытчиков.
А зря, зрелище было еще то! Увешанные оружием почище Арнольда
Кононовича Коммандос, они еле протиснулись друг за другом в просторный
проход, похожие на некие фантастические существа в круглых шлемах с
антеннами и пластиковыми забралами, с торчащими за плечами стволами. Они
несли столько груза, что просто не верилось, что человек способен столько
унести. Автоматы, пистолеты, ножи, гранаты, бронежилеты, шлемы и вещмешки,
наполненные упаковками с сухим пайком и пластиковыми бутылками с водой...
Кажется, ничто не было забыто. Додумались захватить даже комплекты
запасного обмундирования. Правда, при комплектовании склада как-то само
собой разумелось, что бойцы роты крепкие ребята, других в "краповые береты"
не берут, поэтому для Леры размера не нашлось. Но прочный бронежилет из
прессованного нейлона и шлем-каску для нее захватили.
- Ну что, друг клавишный, как успехи? - довольный Герман подошел к
Толику и протянул ему бутерброд, сделанный Лерой. - Возьми, подкрепись. И
не забудь переодеться. Здесь, - Герман показал вещмешок, - форма и броник.
Понимаю, что не очень хочется надевать камуфляж, но зато он свежий и
чистый. А в шлеме найдешь радиостанцию, частоты уже настроены, осталось
выбрать позывной. Кем будешь?
- Стэном! - не задумываясь выпалил Толик, мгновенно вспомнив своего
верного друга-полуволка, который погиб во время взрыва, устроенного
големами. - Мой позывной будет "Стэн", - повторил Толик.
- Отлично! А мой будет "Небожитель". - Александров присел рядом с
товарищем и посмотрел на монитор. - Панама так и будет - Панама, Леру
решили назвать Ларой Крофт. Это Гарун придумал. Его же самого "Горцем два"
зови. Я предлагал "Дунканом Маклаудом", раз бессмертный, да "Горец один" не
согласен.
- А Мохов, наверное, Мох? - улыбнулся Толик, жуя бутерброд и запивая
водой из пластиковой бутылочки. Он был недоволен задержкой в работе, но
разве можно было отказаться от еды?
- Он решил "Ренегатом" назваться. - На лице Германа выразилось
сочувствие. Спецназовец нравился ему, и он не понимал своих друзей, которые
все еще продолжали на того коситься. Хотя, с другой стороны, их, наверное,
можно понять, ведь Германа, в отличие от них, не арестовывали, в каменный
мешок не бросали, не унижали. - Он этот позывной сам выбрал, а мы не стали
его отговаривать.
- Все никак в Джеймсов Бондов не наиграетесь?
- Так это же на всякий случай! Вдруг пригодится? Не сейчас, так потом.
Мало ли какая ситуация сложится! Ну да ладно, у тебя как дела?
- У, продвигаются! Скоро смогу начать вас... усиливать, - похвастался
Рыков. - Нашел такие вещи интересные! Программный генератор, блок наведения
и стрельбы - они, оказывается, энергией стреляют. Накапливают ее и
стреляют. Берегут ее как зеницу ока, у них даже сексуальные реакции
подавлены, чтобы зря на женщин энергию не тратить. И чем выше статус, тем
выше частота генератора и сила удара. Причем идет множественная модуляция
непонятного мне принципа, но мне кажется, что это разрушающие коды.
Осталось только разобраться, где прописываются команды безусловного
подчинения, преданности Кытмиру и высшим големам. И знаешь, я как будто бы
уже подобрался к решению! Эти черти сумели так замаскировать эту часть
программы, что сразу и не найдешь! Она не является отдельным модулем, она
прописывается везде и обладает абсолютным приоритетом. Абсолютным,
понимаешь? А потому, как говорится, в крови сидит! И действительно, в самом
полном смысле слова, в крови сидит и по всему телу разносится.
- И что же делать? - спросил, мрачнея, Герман. - Получается, что ты не
сможешь ее убрать?
- А как уберешь то, чего нет? Ее нет... в отдельном виде. Хитро и
умно. - Толик ухмыльнулся. - Но кытмиряне не рассчитывали на то, что им
придется иметь дело с нами, земными программистами!
- Что-нибудь придумал? - В голосе Александрова послышалась нотка
надежды.
- Да отключу просто команду на исполнение, и все! И еще этим же кодом
буду заряды свои модулировать!
- В смысле?
- Ну, я все думал, что же с Моховым произошло, как получилось, что он
"забыл", что он Глиняный?!
- Ну и?
- Вот и ну! Стерлась его программа от моего выстрела! Видимо, природа
у него другая была! Не такая, как у големов!
- И что теперь? Как это нам поможет? - Герман посмотрел на Рыка с
подозрением. - Будешь нас сначала программировать, а потом расстреливать?
- Глупости не говори! Все не так грустно. Постараюсь сделать так,
чтобы код принудительной преданности не проходил. В программе, той, что в
големе, эта преданность будет, а вот до нанороботов, до исполнителей, она
доходить не будет!
- А что, есть и такая команда? - удивился Герман. - Быть преданным?
- Нет, такой команды нет. Но есть возможность поощрять преданность
приятными, близкими к оргазму ощущениями и наказывать дикой болью за отказ
от нее. Прямо собачки Павлова! Привьют тебе такие условные рефлексы, что,
даже не включая сознание, будешь хвостом вилять только тогда, когда хозяин
разрешит. И все это делает вон та штучка! - Рыков показал на программатор.
- А я сделаю так, чтобы команды наказания и поощрения не прошли. Вот и все.
- И что, значит, ты не сможешь переподчинить себе големов? - огорчился
Александров.
- А зачем? - Толик посмотрел налетчика. - Главное, люди станут
свободны. Не будут зависеть от Кытмира.
- Ну и?
- Что "ну и"? Разве ты, став Золотым, но без... рабства, не останешься
человеком? Усовершенствованным, умеющим летать, суперменом, но человеком,
не рабом. И на чьей стороне ты станешь биться? На стороне свободы или на
стороне тех, кто хочет тебя сделать невольником?
- Ну, ясно же и так, чего спрашивать?
- Вот и я про то же! - снова улыбнулся Рыков. - В этом-то и сила наша,
что нас заставлять защищать Землю не надо, мы и без того будем драться. Вот
и надобность в дрессуре отпадает.
- Ну, ты... Эйнштейн! И Сенека! - Теперь заулыбался и Герман. - Прям
шампунь какой-то! "Хэд энд шолдерс". Программист и философ в одном флаконе.
- А при чем здесь Эйнштейн? Он программистом не был! Да и не надо
высоких задевать. Эйнштейн! Вот замахнулся-то! Рыков и Сенека - я еще
согласен. Скромно и со вкусом.
- Да уж, вижу, какой ты... скромник! - Герман засмеялся во весь голос.
- Ладно, не буду тебе мешать, но не забудь надеть бронежилет и шлем. Нам
твоя голова сейчас важнее своих.
Он встал и отошел в сторону, туда, где Панама, довольно поглаживая
себя по животу, в котором наконец перестало бурчать от голода, рассуждал о
том, что, мол, как хорошо было бы, если б еще и спирта с собой прихватили.
Оба горца, Лера и вошедший в доверие после успешной экспедиции за оружием
Мохов сидели, прислонившись к стене и лениво слушали его треп.
- Вот ты говоришь, летчики, летчики... белая кость, - протянул
Геннадий, увидев, что майор решил присоединиться к их обществу. - А вот ты,
как старший по званию, со своими задачами не справляешься.
- Да я и не претендую ни на что. - Герман равнодушно пожал плечами и
присел на корточки рядом с Лерой. - Хочешь, давай, командуй! Только что вы,
зенитчики, без нас стоите? Кому без авиации нужны? Никому! Вот я и говорю,
паразиты вы. На нас живете и за нами же охотитесь. Вредите тем, от кого
кормитесь. Глисты, одним словом.
- Мы... мы... глисты? - взвился Панама. Он уже и не рад был, что
зацепил майора. - Да вы, да мы... вас... как воробьев! Рогаткой!
- Вот-вот, я про то самое и говорю, - под общий смех сказал Герман. -
И вообще, что ты с авиацией тягаешься? Кто вы, а кто мы!
- Ах, ну конечно, куда ж нам до вас! - Панама вошел в азарт и
лихорадочно соображал, как бы уесть Германа. - Ты вон даже позывной себе
взял - "Небожитель"!
- Иронизируешь? - Герман приобнял Леру за плечо и прижал ее к себе.
Девушка расслабленно прильнула к нему и положила голову ему на плечо. - А
кто из вас... спецназа, пехоты, танкистов, моряков... разведчиков,
комитетчиков... да бери кого хочешь, только летунов оставь в покое... Так
вот скажи, кто из вас может похвастаться, что ему под силу сразу трех
министров обороны в отставку отправить?
Курбан, с серьезным видом слушавший разговор, задумался.
- Подводники? - выдал он наконец.
- Не-а! - Герман чувствовал кожей теплое дыхание Валерии, и от этого
его охватил какой-то необыкновенный подъем и желание чем-то удивить и
поразить ее. - Ну, кто ответит? - спросил он.
- А ракетчики? - вставил Гарун. - Стратегические. Шарахнут так, что не
только звездочки отлетят.
- Грубо, дружище, очень грубо! - Засмеялся Герман. - Можно сказать,
примитивно. Мы тоже можем ядерный заряд нести, но этим не козыряем! Ты
мыслью бери, мышцей извилистой.
- Ну, давай, выкладывай! - не выдержал Панама. - Какую еще байку
вспомнил?
- Не байку, капитан запаса Пономарев, а то, что на самом деле с
братухой моим старшим произошло.
С двоюродным. - Гера повернулся к Лере. - Вот вылезем отсюда,
обязательно к нему в Питер заедем. Как, поедешь со мной?
- Ты сначала выберись! - Девушка состроила насмешливую гримаску. Она
прекрасно поняла, что стоит за этим приглашением. - А там посмотрим, куда
ехать!
- Ну так что натворил твой брат? - не унимался Панама. В зенитных
войсках традиционно существовало ревнивое отношение к летчикам. - Утопил,
что ли, маршалов? Вез и не довез?
- Масштабнее мысли, запасной капитан, масштабнее! - Герман прочел в
глазах Леры намного больше, чем сказали ее слова. Его настроение улучшалось
с каждой секундой. - Все, ребята, проще и прозаичнее. Министры - я даже не
знаю, маршалы они у себя в странах или нет, - сидели у себя в кабинетах, и
ни один из них и слыхом не слыхивал о летчике Сашке Врубеле! Было это в
самом начале славных семидесятых, и однофамилец художника пребывал тогда в
звании майора, хотя представление на подполковника в Севастополь уже ушло.
- Стоп, а почему в Севастополь? - Панаме очень хотелось поймать
Германа на вранье. - У вас где штаб стоял?
- В Севастополе тогда был штаб Краснознаменного Черноморского флота, -
пояснил Герман. - КЧФ в простонародье. Шурик в морской авиации служил, и
стояли они в смешном гарнизоне, который так и назывался - Веселое.
Гвардейский полк, между прочим. Был он заместителем командира третьей
эскадрильи и летал на "барсуке" - так янкесы наш ТУ-16 обзывали. А третья
эскадрилья, это я вам скажу, не просто самолеты, а летающие танкеры.
Заправщики воздушные. Для чего они нужны, надеюсь, всем понятно? Чай не в
тайге выросли! Чтобы в случае войны можно было улететь подальше да
шарахнуть там по авианосцу, не ждущему их на таком удалении.
А для того чтобы в реальном бою промашки не случилось, вылетали наши
летуны на регулярные тренировки, причем все по-настоящему, без дураков.
Приписок, как в восьмидесятые, еще делать не научились. Вот и приходилось
братухе и членам его эскадрильи вылетать заправлять кого ни попадя - от
первогодка-стажера и до командующего авиацией флота.
Утрирую, конечно. Кто летеху-салажонка допустит к штурвалу в таком
сложном деле, как заправка? Ты попробуй это на полном ходу на дороге
сделать, и то вряд ли получится! А тут в воздухе, когда бомберы наши
многотонные бросает как щепки. А ты должен выпустить заправочную штангу,
попасть ею в магнитную воронку, что в шланге заправочном находится, а потом
дать захват и держать оба аппарата так, чтобы интервал между ними не
уменьшался и не увеличивался.
Ну, короче, упражнение то еще. А не пройдешь, не сдашь его, повышения
по службе можешь не ждать, бесполезно. Дальше правака не поднимешься!
Правак, - Герман повернулся к Валерии, - это помощник командира экипажа.
Летает в правом кресле. Так вот был у моего брата дружок один. Еще с
курсантской скамьи они вместе были. Денис Гамаюн. Летчик от бога! Мог, как
говорится, на одном крыле летать. А вот по службе у него... одни
приключения. Начштаба, когда узнавал, что Денис в наряд заступает,
ответственным за него комэска назначал. Чтобы тот чуть ли не каждый час
проверял, как у того дела идут. И то Гамаюн умудрялся в непонятки
встревать, за что и страдал. Все его одногодки уже в майорах, кто зам
комэска, кто командир отряда, а Гамаюн все еще капитан. Хорошо еще, с
правого кресла в левое пересел. Ну, короче, вызвал его командир полка и
говорит: прилетел проверяющий из Москвы, вывези его на заправку, ему для
подтверждения классности нужно, а за это, так и быть, пойдет тебе
представление на майора. Да и отрядным станешь, пора уже. Только чтобы все
было тип-топ! У этого проверяющего о-го-го какие связи.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг