человеком.
Получил трудовой простой народ великую помощь своей, изнемогающей в
напастях, вере.
Просиял в большом Красноярске смиренный и болящий монах Иов как
истинный отец и утешитель всенародный.
Всякого приходящего к нему не изгонял, а силою божией любви принимал.
Брал на себя заботы и исцельные беды людские. И молитвой разрешал все узлы и
рассекал хитросплетения зла.
Являлась молитва Иова великой силой Святого Духа и одною молитвой он
действовал. Носил отченька на сердце своем тяготы осиротевшего народа и
таким образом исполнил закон Христов.
Происхождение его и сокрытая от нас жизнь до прославления в губернском
Красноярске, конечно, были самые благочестивые. Остается только удивиться,
как столь старорежимный богомолец избегал расправы от жестоких властей. Ведь
прошли многие тогда через тюрьмы за веру и совесть. Может быть, служила
верным стражем свободы его постоянная болезнь.
Говорят знавшие старца, что Иов от рождения уже был неходячий. Провел
святой всю жизнь свою на скорбном одре болезни.
Если и передвигался наш болящий, то лишь с помощью преданного человека
на особом колесном креслице.
Знаем по опыту церкви: многое может подсказать святое имя, данное
подвижнику божьим промыслом. Как слышали мы от очевидца, покровителем старца
был именно преподобный Иов, чудотворец Почаевский. Возможно, что столь
глубокую и истинную веру даровал ему Бог, когда еще в молодости посетил Иов
Почаевскую лавру. Славится то святое место Почаевской горою, на которой
явилась пастухам Матерь Божия и оставила на камне глубокий след стопы своей
да источник самой чистой и святой водицы. Берегут в этом белорусском
монастыре и пещерку, и святые мощи старца Иова, игумена Почаевского.
Множество там исцелилось людей. И в самые злые гонения не закрывалась
белая обитель на горе.
И внешность монаха красноярского говорит о западно-славянских корнях
его. Высокий лоб, как у Николая Чудотворца. Прямой небольшой нос и красивые,
мелкие светло-седые кудри на висках. Голубые, небесные, мудрые и детские
глаза.
До глубины души умиляли и волновали грешников те небесно-голубые очи
старца Иова, редкие для Сибири. Может быть, за истинное благочестие сослали
его власти в суровую Сибирь из Западной Белоруссии.
Помнят люди, что проживал отченька в Красноярске недалеко от Троицкой
церкви в "хрущевском" доме. Заметна там была духовная его забота о людях, и
очень за то раздражались всякие "органы" и безбожная власть.
Шли люди к отченьке дорогому помногу. Оттого вела к жилищу старца
очередь. Выходила она иногда по лестнице даже на крыльцо. Запрещалось тогда
такое паломничество властями. Приходил часто участковый, разгонял старушек,
угрожал всем, и особые соглядатаи тоже тихонько присматривали.
Ожидал обычно грешный человек со своим горем на лестнице. Ближе к двери
сидели женщины на стульях.
Подождав очереди, проходила гостья в чисто убранную комнатку ко святому
отцу. Возлежал здесь под иконами, в простоте, под покрывалом на кроватке
благолепный старец. Сам отченька Иов. Не глядя на приходящую, называл он
гостью по имени. Выслушав беду, погружался подвижник в горячую молитву о
страдалице. Волнуясь и крестясь, ждали люди решения своей судьбы. Вдруг
немного погодя отвечал им отченька, что по божественной воле нужно сделать в
утешение. Заключалась в словах отченьки особая сила, и человек навсегда
запоминал их.
Представь, скольких несчастных успевал старец утешить божественным
советом, если очередь к нему днями не проходила. Должны те гости его добрые
слова помнить. Вот бы собрать их всех и расспросить, кто, когда и почему
решился искать у отченьки прямой воли божией - сладкой тихой пристани в море
житейских треволнений. Пожалуй, и целый дворец не вместил бы написанных книг
о жизни каждого страдальца и разговоров его с божиим человеком.
Не может никакой великий мудрец на матушке-земле уподобиться святому
старцу православному. Требует настоящая премудрость долгого рассмотрения и
целого расследования злых козней бесовских, людских и ошибок самого
грешника. Не дал Бог таких сил мудрецам земным, ни времени всем помочь.
Представьте из того, какое же непрестанное чудо является миру, когда
немощный старец силою одной горячей молитвы всю жизнь днями принимает и
выслушивает тысячи людей, давая молниеносный светлый ответ измученному тьмой
обстоятельств человеку.
Учит тем ярким ответом божиим не упасть, обойти в жизни грех и зло
победить.
Удивитесь, как хватало святому дедушке силы посещать еще с помощью
послушницы церковные службы строго и постоянно. Не могут такого сейчас и
здоровые люди грешные позволить себе. Устают страшно, а святой дедушка с
радостью и любовию терпел все искушения церковные, и каждый день. Стремился
жить по примеру древних отцов, треть суток проводя в церковном богослужении.
И место там красивое.
Есть в Красноярске, отовсюду заметная, Караульная гора. Раскинулось
наверху горы Покровское старое кладбище. Белеет среди него скромная Троицкая
церковь. Трудится при храме старая монахиня Мария. Помнит она отченьку
прекрасно. Была Мария в ту пору еще молодая и хаживала часто в Троицкий
собор. Видела здесь усердие болящего монаха Иова к божественным службам.
Располагает там само место к молитве и памяти смертной, тревожит
совесть. Идешь когда через кладбищенские ворота да мимо чреды старых
тополей, то очень умилительно бывает для души.
Осматриваешь вдоль дорожки множество древних каменных надгробий и
крестов. Лежат здесь за триста лет построившие город Красноярск купцы,
военные чины да казаки, чиновное сословие и прочие рабы божии, совершившие
путь свой достойно.
Белеет среди великого покоя за тополями Троицкая церковь как праздник.
Привозили сюда послушницы святого отца. Жил-то ведь он, болящий,
неподалеку. Доставляла потихонечку старца преданная послушница-сестра на
колесном креслице. Ставила в церкви у колонны, справа, на время славословия
божия.
Совершалась у Троицы утром чинная литургия. Затем в три часа дня
начиналась вечерня - всенощное бдение. Присутствовал болящий старец на всех
тех богослужениях благодаря заботе преданных ему людей.
Волновалось бурею напастей житейское море вокруг, и белым кораблем
плыла среди опасностей по жизни гонимая церковь православная. Может быть,
молитвами смиренного монаха сохранился нагорный Троицкий храм в лютое время.
Хранит про старца Иова добрая память людская множество рассказов.
Передадим вам из них малую толику в подлинных словах свидетельниц.
"Случилась эта история давно, когда матушка моя, Екатерина Михайловна,
молодая была.
Приняли ее в школьную избу учительницей.
Привозят им однажды в школу новый граммофон. Поставили эту всю музыку
молодой Катерине Михайловне в классную комнату. Да, видно, позавидовал
кто-то.
Вдруг утром открывает Катерина дверь ключом. Смотрит, а всюду
беспорядок. Открыто оконце и вещи пропали.
Украли из школы новый граммофон. Испугалась Катерина-учительница.
Доложила начальнице старой, а та посмотрела на все это строго и пригрозила,
что цену с нее же и снимут из заработков. А вещь-то дорогая была.
Очень огорчилась тогда Катерина Михайловна и рассказала про беду
знакомой бабушке. Мыла эта бабушка в школьной избушке половицы.
Выслушала девушку старушка, покачала головой, вздохнула и говорит:
"Обратиться тебе надо к нашему отченьке. Человек он прозорливый, святой,
выручает здесь всех из беды добрым советом. Выспроси у него все про
покражу".
Удивилась Катерина Михайловна. Засомневалась, как бы не заметили злые
языки ее, учительницу, у подозрительного монаха.
Успокоила девушку камалинская бабушка: "Иди к старцу смело, он истинно
добрый и русский человек, не будет тебе от него никакого вреда и не узнает
никто".
Решилась Катерина Михайловна потихоньку навестить болящего.
Подозревать ведь уже стала ребятишек своих на уроках, что они,
неразумные, украли. Пишет на доске буквы, а про себя со страхом думает, что
учит воров.
Грешила уже на невинных детей в помыслах, что могли они такое сделать.
Самой уже стыдно было в школу ходить.
Надела тогда учительница Катерина платочек и, никому не сказавши, за
порог ступила. Пришла весенним деньком Михайловна к отченьке в камалинский
дом.
Проходит из прохладных сеней в светлую чистую-пречистую горницу. Видит:
на стенах большие иконы в киотах позолотой мерцают. Застелены выскобленные
половицы длинными ковриками ручной работы. Лежит под иконами на кроватке
болящий старец.
Смотрит Катерина Михайловна и удивляется. Кажется по виду, что отченька
совсем молодой. Замечаешь, конечно, и возраст, а вот точно годы какие - не
скажешь. Украшает голову его прямо шапка кудрявых пшеничных волос.
Показалась девушке, будто старец ждал ее и все уже знает, но молчит. Подошла
Катерина поближе, поздоровалась, присела и сразу про свое горе рассказала
подробно. Объяснила горячо, и что волнуется, и что детей подозревает, и что
будут ее за все наказывать.
Слушал учительницу старец словно во сне, будто задремал, и вдруг
ответил твердо: "Найдется пропавшее ваше, а вор сам объявится и вещи вернет.
Сам вор придет. Подождите. Не тревожьтесь. Само все откроется".
Удивилась еще больше Катерина Михайловна и спокойно домой пошла.
Улеглось как-то все на душе. Спокойно к занятиям учебным вернулась. Дней
шесть от разговора прошло. И что ж вы думаете?
По его слову все получилось. Как отченька сказал.
Не прошла неделя еще, как вдруг вторая уборщица школьная, молодая,
какую потом уволили, рассорилась с мужем своим. Раскричались они,
по-птичьему, во всю ивановскую. Вылезла со скандалом и тайна у пьяницы.
Прибегает, наконец, поломойка молодая в избенку школьную и кричит: "Гляньте,
это мой мужик в школу залезал. Искал, что пропить. Спрятаны ваши вещи с
новой музыкой в сараюшке у нас, чтоб ему пусто было!"
Побежали, поглядели - и верно. Сложено на соломе все добро вместе с
граммофоном в придачу. Связано в нашу шторку, в целости и сохранности.
Обрадовалась Катерина Михайловна великой радостью и очень благодарила
доброго отченьку за утешение и за истинные верные слова.
Славила камалинская учительница угодника божьего перед людьми, верила
крепко в Бога и церковь почитала".
Встретилась еще мне в Зеленогорске, что от Заозерки недалеко построили,
крепко верующая бабушка. Собирала она по древнему обычаю посылочки на святую
гору Афон, где монахи за весь мир Богородицу умоляют. Прислали из тамошнего
русского монастыря в благодарное благословение иконочку царя-мученика
Николая со святой семьей.
Рассказала церковница, как отченька из ада родного братца ее
вымолил-избавил.
Передавала историю эту она так.
"Случилась с моим братом беда. Пристрастился он к выпивке и не мог уже
бросить. Отправился братец однажды с веселыми друзьями на рыбалку.
Выпили мужики крепко, обычное там дело. Заплыли они на самую середину
реки. Перевернулись там и разом все утонули.
Осталась после него и семья, и мне на сердце рана. Любила, надо
сказать, я с детства брата. И хотела что-то для него сделать.
Видно было по жизни, что грешная душа родная без покаяния отошла к
Богу. Содержатся такие души, по церковному преданию, за винопитие в
мучениях. Умереть нетрезвым очень плохо. Сказано, что пьяницы царства божия
не наследуют. Страдала я, сестра, от такого исхода с родным человеком.
Подсказали мне бабушки-церковницы, что принимает скорбящих в
Красноярске прозорливый монах-отченька. Утешает несчастных людей со всякими
бедами. И решилась у отченьки разузнать, где в загробном мире братик мой. И
что можно еще сделать. Чем же помочь ему, грешному.
Выбрала я выходной и приехала на поезде в город Красноярск. Отыскала
Троицкую церковь. Нашла по советам улочку и дом, где старец божий проживал.
Поднялась по лесенке к его дверям. Стоял там везде народ православный.
Пришлось подождать. Стою и думаю: "Господи, помилуй. Прости вся согрешения
погибшего браточка моего Николая".
Вдруг подошел мой черед. Прошла за дверь, сама в платочке. Вижу на
кроватке под одеялом заступника нашего отченьку. Как будто спит и глаза
прикрыты. Говорят, он слепенький совсем был. Видел зато дальше всех
духовными очами своими.
"Вот, - говорю, - прости, отче, приехала узнать участь, где же
обретается в том свете братик мой потонувший? Болею очень за него сердечно".
Вдруг отченька, не глядя на меня, говорит: "Сейчас посмотрю, где он". Стало
мне страшно. Поняла я, что заправду он сейчас у Господа спрашивать будет о
нем. Отвернулся наш отченька и начал молиться. Прошептал что-то тихо и
замер. Присмотрелся будто куда-то в дальнюю даль. Заволновалась я, молюсь,
да чувствую - дело плохо. Вдруг и отченька серьезно так говорит: "Он в
темной яме, цепями прикованный".
Услышала от него такое и заплакала горючими слезами. Стала спрашивать,
чем горю помочь, что же делать? Отвечает мне дорогой наш заступник:
"Подожди, сейчас помолюсь за покойного и спрошу, что можно сделать". А сама
плачу и плачу, так мне жалко родного брата.
Долго молился болящий и слепой старец и отвечал: "Нужно подать
пятьдесят просфор за упокой души".
Значит, я сама должна подать за братца в церкви на литургию заупокойное
приношение. Пятьдесят хлебов-просфор. Вынет из них священник на литургии
частицы. Опустит их в истинную кровь Христову в жертву за упокой раба божия
Николая.
Спросила еще, можно ли сразу выкупить все просфоры за одну
службу-литургию? Ответил мне отченька, что нельзя. Поняла я тут, какой труд
предстоит здесь от Бога. Представь, церквей знаю только две. В Уяре-селе да
в самом Красноярске.
Работаю много, устаю очень. Вставать надо засветло, а ездить надо за
много верст поездами. Придется так все воскресенья целый год трудиться.
Взялась я исполнять. Поднималась на рассвете в любую погодушку. Бывало,
и в дожди, и в метели. Ехала до церкви к ранней литургии.
Отвезла так двенадцать записочек и столько же просфор-хлебов за упокой
Николая выкупила. Устала очень, не справлялась. Упиралась тогда почти без
выходных. Работать заставляли, и по дому все надо. Поехала снова в
Красноярск ко отченьке дорогому пожаловаться на свою немощь и уныние.
Приехала. Дождалась очереди, зашла и спросила у него, как там Николай,
да призналась, что не справилась. Отченька же во святую молитву погрузился и
говорит: "Можешь подать за него еще пять просфор, если тебе тяжело".
Укрепилась я, грешная, после тех сладких слов и, подав пятикратно за
упокой дорогого брата, засобиралась в Красноярск.
Вернулась со страхом и верою ко отченьке. Волновалась еще, что за
покойного скажет. Прошла в горницу под иконы. Услышал молитвенник мой
голосок, что просфоры поданы, и говорит кротко так: "Сейчас посмотрю, где
он".
Отвернулся в сторону и немного погодя очнулся так, будто вернулся
издалека, и твердо сказал: "Видел его в белой рубахе в светлом месте".
Заплакала я от радости и умиления, что Господь так милосерден к
погибшему братику моему. Не знаю до сих пор, как и благодарить отченьку за
спасение родной души из вечного мрака. Слава Богу. Слава Богу".
Думается нам, сам такой сказ и есть лучшая благодарность. Слушают пусть
бедные люди, дивятся и обращаются с молитвами и отченьке. Поставит он
всякого просящего на истинный путь.
Долго принимал монах Иов скорбящих в самой столице нашего края.
Возненавидели болящего за такую любовь ко ближнему безбожные власти. Много
стращали его, угрожали, но до срока не попустил Господь угоднику своему
скорби. Не все святые на земле благоденствовали и побеждали, но все
поскорбели и много пострадали.
За несколько лет до блаженной кончины испил болящий горькую чашу
изгнания. Объявила святому старцу милиция постановление о выселении из
города. Пожелал тогда отченька Иов провести последние дни свои в деревушке
Большая Камала. Говорят в народе, что жили там какие-то дальние его
родственники. И верно, потому что нашелся в Камале и дом подходящий с
огородом да подворьем. Где потом послушницы жить и остались.
Вроде бы прислали, если не ошибаюсь, за монахом Иовом казенную машину с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг