содержание. Оказалось все как есть чистым золотом-сокровищем. Обрадовались
бедняки несказанно.
Пришли ведь уже другие времена, разрешили уже золото сохранять, не
отнимут. Не обидел уже никто наследников дедушкиного подарка. А правнуки и
не хвастались. Запомнили, видно, дедовский урок. Отпраздновали находку
золотую широко, без скупости постылой.
Вышло нашему славному предку-герою прекрасное вечное поминание. Недаром
положил он свою жизнь в застенках. Спасал от лютой нищеты внуков-правнуков.
Отпраздновали, отдохнули душевно. Что ж плохого, коли сами люди хорошие да
работящие. Во славу Божию.
Словно зарплату за всю эту новую жизнь получили. Мед-пиво пили. По усам
текло. Да и в рот попало.
Думали-гадали, как же дедушка в лихолетье так устроил всю тайну, что
никто не нашел?
Думается нам, как закрылся природный рудознатец в тот черный денек
накануне обыска в сараюшке, так сразу развел жар в печи докрасна - добела.
Уложил сережки да колечки бабушкины в железный ковшик да и переплавил
сокровища те вместе с песочком золотым да крупными самородками. Слилось все
ценное в одну широкую полоску. Вышел из жаркой печи на божий свет вылитый
засов. Пока еще отливка горячая была, присыпал ее умелец чем-то черным
снаружи и прикоптил. Знал, видно, как сделать. Был не промах.
Слепил саму форму-то с настоящего, прежнего засова. Встала потому и
новая задвижка, как влитая, на свое место в железные скобочки-петли. Не
заметил никто в доме подмены целых полвека.
Искали и разорители золотой запас повсюду. Да, видно, бывает и на
старуху проруха. Хитро посматривал на них природный рудознатец Константин.
Знал, за что страдать и помереть приходится. Вечная ему память.
А лихолетье потом все крепчало. Вымерли от смутьян малые села, добрые
деревушки хлебосольные. Вроде Сокаревки да Ильинки. Но дай срок. Жизнь, она
не кончается, жизнь, она продолжается.
Поднимутся снова на славном таежном черноземе крепкие хутора. Запоют на
заре петухи.
Будут добрые люди жить от природы да радоваться. Только бы ума хватило
дедов да царей не ругать. Достался правнукам от них драгоценный - на все
века - подарок. Сокровище Сибирское.
Золотой засов.
ДИКОЕ ЗОЛОТО
Глубоко-глубоко под сырой землей сибирской рождается драгоценное
золото.
Разгуляется над вековечной тайгой непогода. Сойдутся могучие
ветры-великаны с четырех сторон белого света. Нагонят ветры темных-претемных
туч дождевых на Богунайские горы. Натрутся мохнатые тучи-медведи друг о
друга, и посыпятся из них на матушку-землю яркие искры. Соберутся те искорки
вместе, и вспыхнет из тех огневушек великий небесный огонь.
Сольются небесные огни в страшную большую силу и молнией на землю
упадут.
Ударит птица-молния в гору. И глубоко уйдет небесная сила в каменную
породу.
Изменится от жара молнии порода в земле. И там, где прожгла жилу
огненная сила, испечется золотой песочек.
Остынут горные печки, и остаются в горе на веки вечные золотые ручейки.
Словно закопал великан в земле золотую ветку-молнию. Называют старатели
такие места золотыми жилами.
Драгоценная жила вся из желтого такого песочка. Бывает еще, сплавляется
в каменной печке песок в крупные камушки-самородки.
А ежели расщедрится божия природа, одарит прямо по-царски. Встретятся в
золотой жиле самые удивительные большие самородки. Называют их лошадиными
головами, и входит таких на ладонь два-три.
Рождается так в сибирской земле сокровище золотое. Сокрывают богатство
то Богунайские горы для добрых людей.
Но бывает, и в природе выходит ошибка-неошибка, а воде недоделки. И
такая страсть из этого получается! Про то и сказ вам рассказывается.
Давно, еще до смутного переворота все стряслось.
Процветала у чистой речки тезка ее ладная да пригожая деревня
Сокаревка.
Стоял в той деревеньке крепкий рубленый дом крестьянский. Жил не тужил
в нем достаточный поселянин Гавриил Аристархов. Жили они с работящей женою
Полиной. Средняя в царское время семья. Играют шестеро здоровых ребятишек по
лавкам.
Пошел старшему пятнадцатый годок. А самый младшенький еще младенец и
соску сосет.
Было у семьи серьезное хозяйство. Имели они на хозяина дарственную
грамоту от царя-батюшки с гербами на полные семь гектаров черноземной
сибирской землицы Весенним временем, летом зеленым да осенью золотой все
сеяли, косили да жали.
А после крестьянских забот, на Покров, отправлялся хозяин их на
охотничий промысел.
Любили в старину тогда в Сибири добыть по осени жирного глухаря к
семейному столу.
Прекрасная дикая птица и весом была тяжела. Тянула к зимушке на пять
или даже шесть кило. Поймаешь трех глухарей - и вот вам целый пуд птичьего
мяса со всякими потрохами.
Походит дикий глухарь манерами больше на домашнего индюка. Приручается
даже, и хорошо.
Разводили ведь умные люди в царское время глухариные питомники с
великим успехом.
Таежный красавец-глухарь водится во множестве на ягодниках да
кедровниках. Отъедается на природе на долгую нашу зиму, по-местному -
жирует. А жировали таежные индюки в ту пору в древнем богатом кедровнике,
что вверх по чистой речке Сухаревке. Охотились там на них и добывали птицу к
столу. А уж как хорош да распрекрасен рослый глухарь на столе!
Готовили лесного петушка так. Снимут с толстой тушки пестрое перо.
Опалят немножко и выберут из розового брюшка мягкое нутро. Сполоснут
водичкой и начинят глухаря чищеными ядрышками кедрового ореха. Добавят по
вкусу специй всяких и белую соль. Уложат здоровенную птицу в большой
семейный чугунок и рогатым ухватом, ловко так, отправят всю красоту прямо в
жаркую духовку великой сибирской матушки-печи.
Слов нет, какой же от природной дичи развевается по избе ароматный дух.
Прожарят в печке глухаря до самой смачной золотистой корочки. Истечет жирная
птица сладковатым соком на луковые дольки с картошкой.
Сбегутся на мясной аромат все голодные ребятишки, разберут ложки и
только и ждут мамку с артельным чугунком.
Доставляет жареная дичь с лучком да орехом доброму человеку в своем
семействе великое утешение в пасмурный денек сибирской зимы.
Так что с радостным нетерпеньем ждут жена и детки счастливого
возвращения своего охотника с приятною добычей.
И однажды, как заведено - после Покрова, оснастился отец семейства в
путь для ловли глухарей. Уложил и ловчую сеть, и петли-ловушки, и, конечно,
взял большой мешок под птицу.
Вышел на тропу охотничью Гаврила Аристархов по первому снегу.
Думал обрадовать домашних удачной охотой, а обернулось-то все с ног на
голову.
Отбегает от лесной речки Сухаревки вверх по течению в тайгу чистый
ручеек. Выводит он охотников кривою тропкой вдоль узкого бережка в сторону
кедровой рощи.
Начал Гавриил подниматься выше по ручью. И так незаметно отошел
понемногу от бережка в сосновый лес.
Расступилась неожиданно на пути дремучая тайга, показалась за соснами
маленькая полянка. Сама вся в белом первом снежке, так и манит пойти. Пошел
через нее наш охотник. Засмотрелся путник на открывшуюся дикую красоту той
приятной полянки. Зашуршала у него под сапогами высокая сухая травка на
странных таких кочках.
Вдруг затрещали под Гавриилом гнилые доски. Выскользнула из-под ног
сыра земля. Рухнул охотник со всего маху в неведомую глубоченную яму. Только
его и видели черные вороны.
Как же глубока была эта тайная яма, что не сразу долетел наш крестьянин
до самого дна. Побился еще по дороге обо всякие там выступы и гнилые
перекладины. Занесла же нелегкая бедолагу.
Ухнулся Гаврила на земляное дно ни жив ни мертв. Осыпало гостя сверху
всяким сором.
Немного погодя начал он шевелиться. Очнулся и в себя понемногу пришел.
Тряхнул буйною головушкой в сырой непроглядной темени. Ушибся, конечно,
крепенько, но в целом вроде ничем не повредился. Вскоре приподнялся от земли
и смотрит со страхом вокруг.
Открылась пришельцу словно страшная тайна мрачного подземелья.
Проступила перед нежданным гостем в тусклом свете внутренность
позабытой-позаброшенной шахты.
Заскребли почему-то у гостя кошки на душе. Страшно что-то стало Гавриле
здесь оставаться. Глянул вверх с надеждою, выход посмотрел. Добраться до
краешка трудно будет, очень высоко. Кажется, саженок десять или все
двенадцать до белого света. Сразу выбраться никак не получится. Не
справиться голыми-то руками. Вниз оборваться можно.
Решился невольный гость сыскать выхода в самой яме. Авось повезет. Было
тут, однако, темным-темно. Как в добром погребке.
Здесь еще терпимо, а дальше тьма египетская.
Решился тут наш охотник зажечь-запалить вязаный платок свой шейный,
тонкой шерсти. Достал верное кресало и давай огонь высекать. Вылетели из
кремня веселые искорки и понемногу сухую шерсть запалили.
Набрал яркий огонек силу. Отступила от него древняя тьма, и увидел наш
крестьянин старую выработку. Потрудились, видно, здесь старатели на
славушку.
Уходит далеко в темноту неровная большая нора - как пещера.
Чего же тута искать-отрывать можно было с таким-то рвением да усердием?
Кажется, вид у породы самый невзрачный, самый бросовый. Значится,
ничегошеньки вокруг и нету.
Прошли за кривым следком. Прокопали по неровной дорожке. Получается,
что провалился Гаврила в старательскую древнюю шахту. Выкопали здесь широкую
золотую жилу. Работали, видно, очень удачно да долго, и недаром.
Представилось гостю, как тускло блестели в мозолистых ладонях веселые
самородки. Оттягивал карманы да пояса, песочек золотой в толстых мешочках.
Может, и Гавриле грешному чего перепадет?
Ступая осторожно, отправился наш охотник навстречу тайнам подземным.
Забилось само собою горячее сердце в неясной тревоге.
Вдруг вывел подземный ход путника на широкое место. Предстало оно
навроде горницы или пещеры большой. Пробивался сверху в узенькое отверстие
белый свет. Падал тот божий свет столбиком вниз и рассыпался золотыми
бликами да искрами на сырой земле.
Сверкает что-то небывалым светом да неземным сверканьем. Да не железным
или медным, а прямо-таки чистым золотом блещет горка песка на старой
рогожке.
Обмер наш Гаврилушка от нежданного подарка, дух ему весь перехватило.
Не верит он еще глазам своим и смотрит с превеликим вниманием на чудо. Так и
есть!
Уложено перед пришельцем на сырой земле богатство - не богатство. А ни
в сказке сказать, ни пером описать.
Сокровище золотое там лежит. Большая горка из ценного-драгоценного
песочка. Словно парчу древнюю кто-то расстелил на рогожке. Матушка! А
сверху-то, сверху!
Насыпаны запросто разные самородки. И не простые, а наши, богунайские.
Зовутся они золотыми тараканами среди старателей. Желтоватую спинку видно на
них. Видны еще подобия малых ножек. И даже будто с глазками блестящие
головенки у них.
Отмыли все сокровище давно еще. Сверкает оно и блестит да переливается
в ладошке искрами на все золотистые лады.
Сгинул, видно, хозяин великого клада золотого. Пропал где-нибудь в
медвежьей или волчьей стороне или с разбойником лихим, басурманом, на узкой
тропе не поделился. Бывает всякое, на то она и дремучая тайга суровая.
А как нет владельца, то чего добру пропадать, бери для пользы дела.
Возомнил уже Гаврилушка, что пришло на него великое счастье.
Пригляделся и удивился.
Венчается золотая горка самыми большими в наших местах самородками.
Прозвали их лошадиными головами. Сами они, драгоценные, умещаются на детской
ладошке. Поражает же вид такого золота, чудесный и предивный. Имеются на
лошадиной голове и глазки, и малые зубки рядочком в приоткрытом ротке.
Найдешь на месте даже ушки золотые.
Страх даже пробирает. Как получается в природе такое? Выплавляет словно
какой-то искусник игрушки из золота и во глубине сырой земли прячет.
Красота. Тайна.
Любуется сибиряк несметным да несчетным тем богатством. Позабыл про все
на свете. Возмечтал серьезно да с полным размахом.
Освободит его золото от бед мирских. Начнет Гаврила Аристархов новую
жизнь при мощном капитале. Перейдет богач сразу в купеческое сословие, да на
первые места.
Золото настоящее в смуглых ладонях так и искрится, играет, так и манит
в широкую новую жизнь-праздник.
И сколько же его здесь? Куда хозяин прежний подевался?
Даже на глазок прикинь - и то, может, два пуда наберется.
Мелькнуло еще в головушке последнее сомнение. Поторопился новый
владелец проверить свою ценную находку. Есть на то способ старый и простой.
Поднял Гаврила с горки лошадиную головку, поднес ко рту и на белый зуб
попробовал.
Нет, точно, смотри-ка ты, настоящее оно, подлинное. Поскреб еще острым
ножом и убедился, что наградила крестьянина матушка-природа таинственным
кладом.
Пересыпал Гаврилушка драгоценное золото в чулочек шерстяной, вязаный.
Взял поначалу немного. Подошел к выходу, примерился, обдумал, как вылезать
будет. И пожалел.
Показалось ему, что мало прихватил он богатства. Лежит себе оно,
родимое, тут запросто и всякому любопытному доступно.
Нет, надо удаченьку свою не пропустить. Три раза вот так возвращался
счастливец наш за сокровищем. Пока не набрал, сколько могло за пазуху войти.
Снял всю вершинку горки золотой. Стал наверх выбираться. Пришлось
потрудиться, но все же кое-как до белого света по камешкам да выступам
удалось охотничку добраться до краю.
Выпорхнул Гаврилушка душой на поляну и, не помня себя и ног под собой
не чуя, домой полетел.
Лесом-лесом, да и вышел на радостях к родной Сокаревке. Облаяли его
сельские собачонки, переглянулись меж собой соседки.
А Гаврила и не видит ничего, спешит женушку обрадовать. Работящая
хозяюшка у него. Следит, чтобы в семью добро приносил. Думаешь, раз любит
мужичок выпить, значит, можно ему указывать и ждать от такого нечего, кроме
убытка. Смотри же! Покорятся скоро все Гавриле! Будет он всем кормилец и
великий благодетель. Оденется в жилетку с цепкой золотой. А на ней часы
луковкой.
Толкнул хозяин калитку и на сосновое крылечко взошел. Распахнул широко
дверцу и жену зовет: "Полинушка! Есть разговор". Потребовал из светлицы
детишек увести и еле дождался, пока Полинка с ними управится. Вернулась
женушка и сама не утерпела узнать про охоту, что там стряслось.
Усадил ее счастливец за стол и дрожащей рукой из-за пазухи находку
вытянул. А уж из чулка так и сыпется на стол обеденный струя золотая.
Всплеснула красавица Полина белыми ручками. Отродясь таких сокровищ не
видала. Страшно. И чудно.
Щедрой рукою рассыпал перед красавицей-женою счастливец гору золотую.
Никогда не бывало в избе такого богатства.
Мерцает снизу тускло скромный песочек. Венчают вершинку горки блестящие
золотые тараканы - самородки богунайские.
А на самом верху уложил Гаврила славные лошадиные головы. Сияют они
золотыми глазками. Стихло все в крестьянском доме.
Заломила Полинушка белые рученьки. Батюшки! Откуда же этакое великое и
страшное сокровище да богатство? Не сыскал ли клад подземный от лихого
разбойника? Нет, ума не приложить к такому чуду.
Смеется усталый хозяин и отвечает не спеша. Провалился, говорит, сам я
в лесную шахту.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг