его и оперся на спинку. Затем, еще раз оглядев присутствующих, он начал
свое выступление:
- Положение, в которое попала фирмам все мы в результате этой
беспрецедентной кражи, точно обрисовано Владимиром Владимировичем, поэтому
останавливаться на нем я более не буду. Ясно, что, если мы не хотим завтра
оказаться в лучшем случае на бирже труда, нам необходимо отыскать и вернуть
похищенные документы и, самое главное, выяснить, кто в фирме имеет
отношение к этому похищению. Я не верю" что это сделано без помощи одного
из наших работников. Необходимо выявить и убрать Иуду. Пока что я не вижу
другого пути, кроме обращения в соответствующие органы. Владимир
Владимирович, - он всем телом повернулся в сторону Корня, - у меня имеются
серьезные связи на Петровке, они в вашем распоряжении. Если папка в здании,
специалисты с собакой быстро ее отыщут.
Я прекрасно понимал, что Корень никогда не обратится на Петровку с
этой проблемой. Глянц это понимал не хуже, поэтому его эффектное
предложение совершенно не имело практической ценности. И вообще было не
совсем понятно, зачем шеф собрал совет. Когда членам совета ставилась
техническая или, что бывало достаточно редко, экономическая задача, она
обычно решалась в обмене мнениями, другими словами, организовывался
мозговой штурм. Для решения данной, свалившейся на наши головы, проблемы
такой подход совершенно не годился. И тут до меня дошло - Корень просто
хотел увидеть реакцию каждого из нас на его сообщение. Значит, он не
сомневался, что один из нас причастен к краже документов.
Глянц уже уселся на свое место, а остальные члены совета, видимо, не
имели соображений по поставленному вопросу, общее молчание затягивалось.
Корень начинал раздражаться, поэтому я решил поддержать беседу и спросил:
- Владимир Владимирович, а когда произошла кража?
Корень резко обернулся ко мне:
- Вы что, Илья Евгеньевич, туги на ухо стали? Я же уже сказал:
документы украли во время моей командировки.
Не обращая внимания на его раздраженный тон, я спросил:
- Я слышал то, что вы сказали, но вы ведь отсутствовали почти неделю.
Можно я задам несколько вопросов Ирочке?
- Я ее уже обо всем спрашивал, - раздраженно ответил Корень. - Она
ничего не знает и не помнит... Но если ты думаешь узнать у нее что-то мне
не известное - изволь. - Он наклонился и, нажав кнопку селектора, проорал:
- Ирочка, зайди ко мне...
После небольшой паузы дверь приоткрылась и в кабинет вошла работавшая
сегодня секретарша. Миловидная Ирочка - всеобщая любимица и всегдашний
образец бодрости и элегантности - предстала перед нами с распухшими
заплаканными глазами, бледными дрожащими губками и растрепанной прической.
Едва войдя в кабинет, она выпалила, нервно комкая мокрый носовой платок:
- Владимир Владимирович, я вам клянусь, я никого в кабинет не пускала
и раньше времени из приемной не уходила! Спросите ребят-охранников...
- Ириш, - спокойно и доброжелательно перебил я ее, - скажи мне,
пожалуйста, когда ты сама последний раз заходила в кабинет?
Ирина запнулась, испуганно взглянула на меня, но достаточно быстро
сообразив, тут же ответила:
- В пятницу, в пять часов вечера я поливала цветы.
- И сейф был закрыт?
- Да я даже не знала, что там есть сейф! На этом месте диплом висел!..
- А разве вы не обязаны осматривать кабинет каждый день? - грубо
встрял в разговор Глянц.
- Нет. - Ирина, как маленький затравленный зверек, повернулась в его
сторону. - Мы в отсутствие Владимира Владимировича вообще стараемся здесь
пореже бывать - нечего нам здесь делать.
Корень одобрительно кивнул головой, а я продолжил свои расспросы:
- А как ты думаешь, Вера Николасвна в субботу заходила в кабинет?
- Нет, не заходила. Во-первых, она знала, что цветы я полила, а
во-вторых, она и работала-то всего до двух часов. Нет, я уверена, что в
кабинет она не заходила.
- У меня больше вопросов нет, - повернулся я к шефу.
Тот кивнул Ирочке: "Свободна..."
Когда Ирина вышла, я встал со своего стула и принялся, шагая по
кабинету, размышлять вслух.
- Получается, что кража произошла не раньше субботнего вечера и не
позже воскресной ночи. Мне представляется маловероятным, что похитителю
помогали ребята из охраны, значит, он попал в здание не известным нам
путем. И, конечно, я полностью согласен с Бориси... с Борисом Абрамовичем в
том, что без наводки из самой фирмы не обошлось. Необходимо немедленно
выявить и убрать Иуду. Правда, остается еще один вариант - возможно, наш
уважаемый шеф, по каким-то только ему известным соображениям, сам забрал из
сейфа документы и спрятал их в одном ему известном месте. А когда вернулся
почему-то раньше времени из Италии, открыл свой сейф и разыграл перед нами
весь этот спектакль!
Корень едва не свалился со стола, во всяком случае он моментально
оказался на ногах. Все присутствующие с большим интересом молча уставились
на него. Володька обвел нас совершенно бешеным взглядом, а Глянц тут же
выступил с гневной отповедью:
- Как вам, Милин, не стыдно развивать здесь свои гнусные инсинуации.
Владимир Владимирович не способен на такого рода бессмысленные розыгрыши!
- Никаких инсинуаций, - с улыбкой ответил я. - Я просто высказал
единственные, на мой взгляд, возможные варианты происшедшего. При этом
второй из предложенных мной вариантов, безусловно, предпочтительнее,
поскольку сохраняет статус-кво. При первом варианте, то есть при краже
документов сторонним лицом, мы вряд ли уже что-либо можем сделать, и нам
остается пассивно ожидать дальнейшего развития событий. Мы, конечно, узнаем
имя пресловутого Иуды, но я боюсь, что узнаем мы его слишком поздно.
- Так, - прервал мои рассуждения Корень, - все свободны. Всем спасибо
за советы. И помалкивайте. Узнаю, что кто-то пустил треп по фирме, голым на
улицу отправлю!
Затем он повернулся к нам спиной и, мелькая своими вызывающе белыми
шортами, прошествовал на свое рабочее место, по дороге с размаху захлопнув
дверцу сейфа. Ребята под грохот металлической дверцы шустро выметались из
кабинета. Глянц потрусил в свою отдельную конуру на первом этаже, а я
рванул к своему столу, побыстрее припасть к уху своего маленького
приборчика.
И все-таки я несколько задержался. В коридоре слонялся взволнованный
Женька, нервно перебирая какие-то бумажки. Увидев меня, он быстро подошел и
заговорщицки зашептал:
- Когда шеф по Галине по Бланке заслушивать будет?
- Да не волнуйся ты, - также шепотом ответил я. - Ему сейчас им до
Галины, ни до банки, ни до закуски...
- Как это - ни до банки?.. - округлил глаза неунывающий Брусничкин.
- А так. Сам боится в закуску попасть...
Пока Брусничкин переваривал полученную информацию, я прошмыгнул мимо и
быстренько проследовал к своему рабочему месту. На ручке моего кейса алела
красная точка. Я дождался окончания разговора, а затем открыл "свой
чемоданчик". Передняя панель прибора докладывала, что за отчетный период с
обслуживаемого телефона было сделано три звонка - два с телефона и один на
телефон. Я включил воспроизведение записи.
Сначала позвонил Борисик. На его несколько нервное "Алле" ответил ему
уверенный, вальяжный такой, мужской голос: "Ну! Я слушаю вас со
вниманием..."
"Мне необходимо срочно переговорить с Иосифом Аркадьевичем".
"А я вам не подойду? Он очень занят".
"Я вас прошу передать, что ему звонил Глянц. Я перезвоню минут
через..."
Борисик сделал паузу, ожидая подсказки собеседника, через сколько
можно перезвонить, но тот неожиданно перебил: "А документы уже у вас в
руках?"
"Так вы в курсе?.." - в этом восклицании Глянца странным образом
смешались разочарование и облегчение.
"В курсе, в курсе! - нетерпеливо ответил его собеседник. - Мне
приказано передать, что если документы у вас, то мы готовы заключить
оговоренное соглашение, но только если документы у вас. Нам не нужны
обещания!"
"Я же сказал - у меня!.." - нагло соврал Борисик.
"Тогда положите их в автоматическую камеру хранения на Курском вокзале
и сообщите мне номер камеры и код. Я думаю, встречаться нам с вами пока что
не стоит. Вот когда вы станете коммерческим директором нашего
объединения..."
Тон последней фразы Глянцевого собеседника мне очень не понравился. На
месте Борисика я бы еще раз подумал о том, с кем связался. Но сам Борисик,
видимо, уже все для себя решил.
"Я все понял, перезвоню!"
Зазвучал сигнал отбоя, и вместе со щелчками набираемого номера в
наушнике раздалось ворчание Глянца: "Нашел кретина, собственными руками за
эти бумажки хвататься!.."
"Вот, значит, как, - подумал я. - Свои ручки, даже делая грязные дела,
Борисик хочет в чистоте держать!"
В трубке раздался гудок и затем прозвучало короткое "Да".
"Пошел..." - произнес Борисик и сразу дал отбой.
Следующий разговор, судя по указанному прибором времени, состоялся
перед самым совещанием у Корня. На этот раз позвонили на Борисиков
мобильный, и довольный голос доложил:
"Все! Пакет у меня. Но работка, старик, я тебе доложу, еще та! Еле
пролез да и ободрался весь. Стал как ёршик в унитазе и запашок такой же.
Так что за вредность процентов тридцать накинуть надо".
"Веревку на шею тебе накинуть надо! - начал в ответ хамить Глянц. - Я
тебе когда скомандовал забрать бумаги? А когда ты полез? Ты что, хотел
Кореневу на голову свалиться?.."
"Подумаешь, опоздал на полчаса! - раздался индифферентный ответ. - Все
ж нормально прошло. Только грязный я немного. - Бумажки у меня. Готов ехать
прям к тваму шефу. Так, не переодеваясь" и рвану, пусть хозяева знают, как
мы рискуем для них, гы-гы-гы..." - Этот, по словам Афони, маленький мужичок
имел своеобразное чувство юмора.
"Нет! Ни к кому ехать не надо! Положишь бумаги в автоматическую камеру
хранения на Курском вокзале и сообщишь мне номер ячейки и код. И вообще,
забудь, куда ты сегодня лазил!"
"Ага. Понял. Положу бумажки в камеру хранения на Курском вокзале, и
когда ты со мной рассчитаешься, сообщу тебе номер ячейки и код. А насчет
забыть сегодняшний поход - это вряд ли. Я же тебе говорю, таких крыс сроду
не видел и вряд ли когда увижу. Как только ее на повороте встретил,
Господи, думал, мне конец. Размером с маленького волка, а зубы, как у
вампира. Я по воздуховоду пробираюсь, а она смотрит на меня и
приговаривает: "Доползаешься ты, гад, доползаешься..." Представляешь,
крыса, а говорит на чистом русском языке! Ну все, думаю, кранты,
отползался. До сих пор не пойму, как все обошлось, почему она в меня не
вцепилась?"
"Я уже понял, что ты после вчерашней дозы еще в себя не пришел! Можешь
эту тему дальше не развивать, Жду твоего звонка".
"Не, дорогой, я лучше подъеду".
"Ты мне позвонишь по рабочему, и мы договоримся о встрече. На
мобильный больше не звони. Все".
В наушнике запихал сигнал отбоя.
Я спрятал микрофон, закрыл свой чемоданчик и, подумав, двинулся на
улицу. Надо было попробовать еще раз связаться с дедом Антипом. Отыскав
работающий телефон, который автомат, я скормил ему жетон и набрал
восьмизначный номер. Не успел пройти сигнал соединения, как в трубке тот же
жен-ский голос с той же доброжелательной интонацией протянул:
- Коммутатор...
- Можно мне переговорить с дедом Антипом? - повторил я свой вопрос.
В трубке опять помолчали, а затем не менее доброжелательно спросили:
- Откуда вы звоните?
- Из автомата.
- Сообразительный молодой человек... - одобрила трубка.
- Вы извините, что так получилось, я звонил в первый раз, порядков
ваших еще не знаю, так что... - вдруг я почувствовал, что начинаю
подлизываться к неизвестной телефонистке.
- Все понятно, молодой человек. Вас ведь зовут Илья? - Дама на том
конце провода тут же приняла покровительственный тон.
- Да, Илья.
- Так вот, Илюша... Вы позволите мне вас так называть?..
- Да сколько угодно...
- Так вот, Илюша, дед Антип ждал вашего звонка дня два назад. А сейчас
его нет, он просил перезвонить либо сегодня вечером, часиков в девять, либо
завтра поутру. Он сказал, что вы к этому времени должны будете успеть
разобраться со всеми, возникшими у вас проблемами.
- Нет, сегодня в девять я точно не смогу ему перезвонить, - задумчиво
протянул я. Ни за что на свете я не отложил бы своего свидания с Людмилой.
- Молодой человек, - голос в трубке моментально сделался гнусавым, -
вы соображаете, кому вы звоните?
Тут я разозлился - почему эта неизвестная мне баба решила, что я
должен к ней... к ним... ну в общем, почему это я должен под кого-то там
подстраиваться. Посему я не менее гнусавым голосом ответил:
- Нет. Не соображаю. С тех пор как ваш замечательный дедок подсунул
мне свою не менее замечательную книжицу, я вообще ничего не соображаю. Так
что при встрече могу и покусать!
- Но вы же вовремя вернулись... - невпопад и как-то растерянно
ответствовала моя собеседница.
- Да? Вы так считаете? Ну раз я вернулся вовремя, то перезвоню я
завтра утром, часиков в семь. Привет Антипу! - и я повесил трубку. Так, с
этим вопросом мы на сегодня тоже закончили, а завтра видно будет.
Возвращаясь в офис, я увидел, как Борисик Глянц выскочил из дверей и
почти бегом направился в сторону Таганской площади. "Быстро его агент
обернулся, - подумалось мне. - Значит, скоро надо ждать финальный
звоночек".
В комнате никого не было, народ "разошелся по делам". Но меня
дожидался Брусничкин. Он погруженно бродил вокруг моего стола, бормоча себе
под нос обычную рифмованную чушь. Узрев мою персону, он обрадованно
заулыбался и выдал:
- Ты знаешь, с этой, блин, "Бланкой" все оказалось достаточно просто.
Я еще раз посмотрел видеоряд, там же одно и то же. В различные кастрюли
бросаются эти кубики. Так, я думаю просто положить на него вот такую
незатейливую песенку. - И он, подражая Тане Булановой, запел:
- "Галина Бланка буль-буль. И нет счастливее кастрюль". Каково!
- Конгениально! - ответил я. - Но песенку надо продолжить.
Я секунду помолчал и... продолжил:
- Но есть счастливее едок. Ему попал ноготок!
Женька ошарашенно уставился на меня:
- Какой ноготок?!
- Ну, не знаю какой. С ноги или с руки. Нет, знаешь, с правого
мизинца. Это будет пикантно!
- Слушай, при чем тут ноготок?! - Женечка начал орать.
- Понимаешь, мой дорогой товарищ по перу, "Галина Бланка" в русском
языке - просто имя и фамилия, которые у нормального русского человека
ассоциируется с дородной блондинкой по имени Галочка. Поэтому если она
"буль-буль", то уж непременно с волосами, ногтями, поясами от чулок и
платья и всем остальным. Поскольку она, по твоей версии, "буль-буль" в
кастрюлю, то едок из этой кастрюли может достать и ноготок, и все
остальное. Ты не согласен?
Женька молча развернулся и выскочил из комнаты, громко хлопнув дверью.
Это было весьма кстати, потому что мой чемоданчик снова подмигивал
призывной красной точкой.
Я выхватил наушник, отметив краем глаза, что связь устанавливается с
абонентом, который на моей пленке был первым. Наушник, не дожидаясь
вступительных слов собеседника, сразу забормотал голосом Глянца: "Документы
лежат в камере хранения Курского вокзала. Ячейка 217, код 3244. Жду команды
к выполнению второго этапа."
"Хорошо. Жди..." - ответил ему тот же голос, и связь прервалась.
Я снова спрятал наушник в кейс и закрыл его. А затем на. несколько
минут задумался.
Значит, Глянцевый заказчик, или, вернее, хозяин, в ближайшее время
получит вместо вожделенных документов замечательные образчики творчества
Толика Курсакова. Не знаю, насколько они ему понравятся, но он скорее всего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг