меры, теперь она может забиться в норку, как суслик, и спо-
койно спать, пока он не разбудит ее дома.
Мак сидел в напряженной позе человека, который тревожно
вслушивается в идущие извне звуки, не только вслушивается,
но пытается при этом вспомнить что-то давно забытое, однако,
крайне важное. До такой степени важное, что все дальнейшие
его действия находятся в прямой зависимости от того, вспом-
нит или не вспомнит он это забытое.
Мотор гудел ровно, мягко, рождая отчетливое ощущение иде-
ального порядка и совершенства, мадам дышала легко, в спо-
койном ритме дремлющего человека, над которым уже не властны
заботы дня, а Мак по-прежнему цепенел в своей боевой позе.
Вдруг он засмеялся, поплевал на ладони, растер их и выс-
кочил из машины. Дверцу поначалу он оставил открытой, но тут
же воротился и осторожно, чтобы не разбудить жену, захлопнул
ее.
Эг проснулась от странного ощущения, что машину покачива-
ет из стороны в сторону.
- Мак, - пробормотала она, - нас качает. Остановись и
посмотри, отчего нас качает.
Мак не отвечал, машину качало все сильнее, и Эг, вполне
резонно, приказала сбросить скорость, потому что боковая
качка - не к добру. Потом мадам закричала: ей показалось,
что они летят в пропасть, и это ощущение, которое в первое
мгновение можно было еще истолковать как деталь сновидения,
переросло в совершенно реальный ужас, когда она открыла гла-
за и убедилась, что мужа в машине нет.
"Мак!" - успела она крикнуть еще раз, и машина, стреми-
тельно набирая скорость, покатилась вперед.
- Боже мой, боже мой! - бормотала Эг. - Это конец, я гиб-
ну, гибну! Нет, нет!
Произнеся эти слова - нет, нет! - Эг почувствовала, что в
самом деле очень глупо так, по дурной случайности, гибнуть,
ударила пяткой по панели в том месте, где включение, и мотор
тотчас заглох.
- О-о! - вздохнула она облегченно.
Еще несколько секунд, ожидала Эг, инерция иссякнет и ма-
шина остановится. Тогда она спокойно осмотрится, найдет сво-
его Мака и...
Эг не додумала до конца своей мысли: вопреки всяким рас-
четам, машина нисколько не теряла скорости, напротив, было
вполне очевидно, что скорость даже увеличивается. Это каза-
лось тем нелепее, что справа мелькнул дорожный знак подъема.
Теперь Эг уже не сомневалась, что все это дурной сон,
когда, несмотря на все приказы себе, человек продолжает
спать, и остается лишь одно - терпеливо ждать истинного про-
буждения и восстановления естественного порядка вещей.
Она смотрела вперед - розовое асфальтовое шоссе уходило
безостановочно под машину; деревья, образуя две сплошные
стены по сторонам от дороги, почти с такой же быстротой тоже
убегали назад, и там, позади, они соединялись в одну общую,
почти непроходимую стену. Это был огромный коридор.
Внезапно Эг ощутила новый приступ страха: это был огром-
ный, но вовсе не бесконечный коридор, который с той же ско-
ростью, что машина, двигался вперед, настигал ее сзади, нас-
тупая, как говорили в старину, на пятки.
Соберясь с духом, Эг очень толково объяснила себе, что
это всего лишь иллюзия, а на самом деле деревья и там, за
машиной, бегут параллельно друг другу. И в то самое мгнове-
ние, когда страх, теснимый рассудком, стал отступать, она
увидела перед собою, на ветровом стекле, волосатые мускулис-
тые ноги Мака и между ними, вниз головой, его лицо.
Эг успела заметить, что лицо Мака смеется, и тут же поте-
ряла сознание.
II
Она очнулась у себя в спальне. Был уже вечер, западный
сектор неба, как колени девушки на полотнах мастеров Возрож-
дения, едва розовел, угасая на глазах.
- Где я? - простонала мадам. - Я хочу домой.
- Вы дома, - ответил ей ласковый голос. - А вот это Мак,
ваш муж. Мак, подойдите к жене, можете поцеловать ее - я
разрешаю.
Доктор - мадам уже догадалась после разрешения на поце-
луй, что это доктор Радий Горт, - поднес палец к губам и дал
понять, что разговаривать следует как можно меньше, а лучше
всего вообще помолчать.
- Мак, - тихо позвала Эг, - подойди ко мне: доктор разре-
шает.
Мак оставил окно, у которого он стоял, и сел на пол у из-
головья жены. Она взяла обеими руками его голову, повернула
лицом к себе и проникновенно, чтобы он понял все без слов,
глянула ему в глаза. Однако объяснить все без слов было
очень нелегко, и мадам прошептала:
- Милый, видишь, как извела меня твоя болезнь. Мне было
еще больнее и труднее, чем тебе. У меня начались даже галлю-
цинации, мне казалось, что машина сама, без мотора, катится
по дороге, а на ветровом стекле болтается между твоими нога-
ми твоя перевернутая голова.
- Вы могли бы уточнить, - добавил доктор, - смеющаяся го-
лова.
- Ax! - вскрикнула мадам, потому что доктор произнес сло-
ва, на которые она сама не решалась, полагая их уже верхом
безумия.
- Успокойтесь! - властно приказал доктор, придерживая на
всякий случай под носом у мадам пузырек с нашатырем. - Успо-
койтесь, никакой галлюцинации не было. Все, что вы рассказы-
ваете, не бред, а строго адекватное отражение ситуации. Я
сам как раз ехал вслед за вами и увидев, как Мак толкает
сзади машину, а потом взлетает на нее, сразу догадался, что
у вас неладно с мотором.
- Как! - вскочила мадам Эг, пренебрегая категорическим
предписанием доктора блюсти покой. - Вы хотите сказать, что
Мак сам разогнал машину до такой скорости и вспрыгнул на
полном ходу?
- Что значит ходу, - улыбнулся доктор. - До сих пор я
имел слабость полагать, что умею пользоваться словами.
- Доктор, - бормотала она, - но это же невероятно: спидо-
метр показывал сто километров.
- Чепуха, милая! - воскликнул доктор. - Гепард мчится со
скоростью сто сорок километров, и все считают, что это в по-
рядке вещей, а ваш муж делал на сорок километров меньше, и
вы удивляетесь. Нет, уважаемая Эг, фактам надо не удивлять-
ся, факты надо толковать.
Мадам, пристыженная, пыталась выйти из неприятного поло-
жения и возразила:
- Доктор, но гепард бежит налегке, без груза, а Мак тол-
кал перед собой машину, к тому же в машине сидела я.
- Ну что вы, - развел руками доктор, - при вашем-то весе
- о чем говорить!
Доктор был совершенно прав: изящество мадам решительно
исключало мысли о весе, так что доводы насчет груза лишены
были всякого резона. Другое делоскорость, этому факту, как
заметил сам доктор, действительно следовало дать толкование.
- Ну-с, уважаемая, - строго сказал он, - по этому случаю
у нас тоже имеется объясненьице.
Выждав секунд пятнадцать, необходимые для мобилизации
внимания, доктор произнес одно слово:
- Доппинг!
Мадам Эг была потрясена:
- Что, он не успел ступить за порог клиники и уже нахлес-
тался, как свинья! Мак, ты загонишь меня в гроб на семьдесят
лет раньше срока.
Она смотрела на мужа и упор, он не выдержал взгляда и
опустил глаза. Доктор Горт испытывал неловкость, обычную для
человека, который добрым людям принес дурную весть, но он не
мог поступить иначе: истина - девиз медицины, и у медика не
может быть, естественно, иного девиза.
- Извините, дорогая, я причинил вам боль, но...
- Нет, - гневно возразила Эг, - это не вы, это oн причи-
нил мне боль, и если бы я могла дать ему понять, какая это
боль!
Эг в полном отчаянии собрала в обе руки волосы Мака и
сделала движение вверх, в стороны и опять вверх. При послед-
нем движении Мак жалобно заскулил, и она вдруг вспомнила:
- Господи, у него же новые мозги - ему сейчас это вредно!
Доктор, скажите, волосы доходят до мозга или не доходят?
Нет, успокоил ее доктор, не доходят: в противном случае,
вследствие травмы мозга, при облысении наверняка наблюдалась
бы определенная перестройка личности. Хотя, задумался док-
тор, некоторые симптомы обновления все же имеются: например,
рефлекс ощупывания темени, рефлекс двух зеркал, а также idee
fixe всеобщей лысины или ее полярного выражения - всеобщего
парика. При этом можно сослаться еще на вековую озабочен-
ность человечества данной проблемой, вековую и, увы...
Мадам уже не слушала доктора, она скользила рукой по гру-
ди Мака и радостно смеялась: у человечества не было основа-
ний тревожиться о ее муже. Напротив, болезнь явно пошла ему
на пользу.
- Доктор, - призналась мадам Эг, - мне даже, знаете, нем-
ного стыдно от такого благополучия.
- У вас доброе сердце, однако, не следует переоценивать
плешь... пардон, волосатость, - сказал доктор, ощупывая свое
темя. - Кстати, мужчина с выпавшими волосами дает в потомс-
тве мальчиков чаще, чем мужчина с невыпавшими волосами. Я
полагаю, женщинам следовало бы знать об этом.
Доктор глянул в зеркало, еще раз провел рукой по темени,
осмотрелся, но второго зеркала не нашел.
- Доктор, - мечтательно произнесла Эг, с трудом высвобож-
дая пальцы из чащобы на голове Мака, - ваша жена такая
счастливая, это большая радость - быть уверенной, что тебя
ждут сыновья.
Доктор перестал щупать свое темя, зажмурил глаза, то есть
не совсем зажмурил, а так, что узенькие, как зрачки у кота,
щелочки остались, улыбнулся и чуть повел подбородком в сто-
рону двери. Женщина тоже улыбнулась, заметно покачала голо-
вой, хотя оставалось непонятным, отвечала она доктору или
каким-то своим невысказанным мыслям, прижала ладонь к глазам
Мака и вдруг...
Удивительнее всего было, что доктор почему-то оказался за
дверью, причем - полнейшая уже чепуха! - не стоял, как вся-
кий уважающий себя и достойный человек, на площадке, а лежал
на ступеньках между семнадцатым и восемнадцатым этажами,
причем и лежал-то нелепо - не перпендикулярно или параллель-
но ступеням, - а как-то вкось и к тому же вниз головой.
Внутри у доктора все адски болело, будто только что его
тело освободили из тисков. Ухватившись руками за балясины,
доктор попытался переменить позу, но боль стала до того нес-
терпимой, что он поспешил закрыть обеими руками рот, чтобы
сторонние не услышали его вопля.
Этажом выше хлопнули дверью. Сейчас вызовут лифт, мель-
кнуло у доктора. Однако лифта никто не вызывал, и спустя
полминуты на лестнице появилась девушка в белом свитере и
оранжевых люминесцентных тортах. Под свитером вспыхивали и
гасли две очаровательные, с переменной гаммой, чашки.
- Вам кого? - спросила девушка. - Ах, так это не здесь -
вам надо подняться еще на полтора этажа.
Убедившись, что вопросов больше не будет, девушка перес-
кочила через доктора и, захватывая по пяти ступенек, понес-
лась вниз.
Самое удивительное, что боль, которая почти вовсе остави-
ла доктора, когда появилась девушка, возобновилась со страш-
ной силой, так что впору было звать на помощь. Однако звать
на помощь все же не следовало, поскольку в таких случаях лю-
ди, по праву вызволителей, задают чересчур много вопросов. А
как мог доктор Горт объяснить свое по меньшей мере странное
положение? Последнее, что сохранилось в памяти доктора, был
не очень пристойный намек, который он сделал жене этого кре-
тина Мака, а о последующих событиях он знал столько же,
сколько всякий другой, то есть, попросту говоря, ничего не
знал.
Горт сделал новую попытку переменить позу, и в теперешний
раз ему удалось приблизиться головой вплотную к балясинам и
упереться в них так, что возникло даже ощущение определенно-
го удобства. Как естественник, он отлично понимал, что ощу-
щение это идет от новой точки опоры, однако полного удовлет-
ворения все-таки не было, поскольку главная цель - встать на
ноги - оставалась недостигнутой.
Снизу послышался свист. Звуки приближались, и доктор до-
гадался, что кто-то подымается пешком наверх, хотя разумнее,
конечно, было бы воспользоваться для этой цели лифтом. Поло-
жительно, дом населяли какие-то вздорные люди. В других ус-
ловиях доктор Горт, наверняка, судил бы менее категорично,
потому что поступки человека, какими бы они нам ни представ-
лялись, - это, в конце концов, его личное дело. Однако в ны-
нешнем положении доктору - да и любому другому на его месте!
- очень нелегко было сохранять привычную широту взглядов, и
негодование его, если не одобрить, то уж, во всяком случае,
понять можно было вполне.
Тем не менее, доктор явно поспешил со своей строгой оцен-
кой. Дело в том, что подымалась та самая девушка в оранжевых
шортах, которая обнаружила столько такта при первой с ним
встрече.
Он снова напряг все свои силы, однако, ничего из этого не
вышло, и не оставалось ничего другого, как изобразить дело
так, будто он сам, по каким-то своим соображениям, о которых
вовсе не обязан докладывать стороннему, продолжает лежать на
здешней лестнице вниз головой.
Наклонясь к доктору, девушка тотчас извинилась за свою
небрежность, которая стала причиной тому, что человек до сих
пор не разыскал нужной ему квартиры. Затем она протянула к
нему руки и предупредила всякие изъявления щепетильности со
стороны доктора, поскольку взаимные подсобления и выручка -
закон для альпиниста.
То обстоятельство, что девушка - альпинистка, стало быть,
физически тренированный человек, решительно меняло дело, и
было бы уже прямым невежеством пренебречь ее предложением.
- Ах, извините, пожалуйста, - спохватилась вдруг девушка,
- я даже не поинтересовалась, какое положение вы намерены
принять - встать на ноги, на руки или...
Она не успела закончить своего перечня, доктор схватлл ее
за руки, воскликнув:
- Ах, уважаемая, теперь это все равно!
- У, какой вы нелегкий, - очень корректно произнесла де-
вушка, не допуская ни малейшего подозрения, что усилия док-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг