телевидению. Еще существовала небольшая вероятность того, что майора можно
отождествить со всем человечеством. Что тоже считалось невозможным,
поскольку полномочий таких руководителю проекта формально никто не давал. В
общем, то, что делали бойцы, никто, кроме Раимова, не видел. А стоило бы
посмотреть, поскольку сработали ребята блестяще. Танк подъехал к "летающей
тарелке" и нагло засунул в ее люк ствол своего башенного орудия. Пацук,
укрывшись за гусеницей, помог боевой машине с блокированием выхода из
летательного аппарата, взяв под прицел маленькую щелку, что осталась между
бортом танка и краем открытого люка.
А Кедман со Шныгиным, переглянувшись друг с другом, привычным жестом
высадили дверь дома Егорова и, на всякий пожарный, одну за другой швырнули
внутрь здания шесть штук гранат со слезоточивым газом. Выждав пару секунд,
спецназовцы нырнули в проем и взялись за зачистку дома. К их вящему
удивлению, пришельцев и там не оказалось. Зато отыскался механизатор
Егоров - хоть и привязанный к стулу какой-то неизвестной субстанцией, но
живой, здоровый и к тому же в стельку пьяный. Окинув агентов мутным взором,
он что-то нечленораздельно промычал. Шныгин осторожно подошел к старику и
выдернул у него изо рта плотный кляп.
- Ну, бляха-муха, утомили вы меня все! - гневно заявил мужичонка. -
Что нонче за белая горячка странная пошла? Раньше все чин по чину. Черти
зеленые и никаких отклонений. А таперича что?.. Спервой недомерок какой-то.
Маленький, голый и серый. Чего хотел, хрен разберет. Привязал меня к стулу,
дурак, и давай моей же самогонкой поить. Будто я ее сам пить не могу!.. Вы
вот, опять же, откедова такие? У нас в России таких, как у вас, морд
страшных не водится. Значит, не наша вы белая горячка...
- Где сейчас этот твой гость? - поинтересовался Шныгин, пытаясь
разрезать ножом путы, связывающие старика. Кедман тем временем крутился
волчком, стараясь держать под прицелом все входы в комнату.
- А я почем знаю? - удивился старик. - Вы вон хоть и к не правильному
типу белой горячки относитесь, но по-нашенски все-таки разговариваете. А
ентот хрен чирикал, словно воробей. Тыкал, тыкал мне в зубы бутылкой
самогонки, а затем на кухню ушел и не вернулся. Может, и вы так сделаете?..
А то утомила меня такая белая горячка.
Шныгин оставил тщетные попытки отвязать Егорова от стула и,
обменявшись с Кедманом условными знаками, метнулся к той двери, в сторону
которой кивал головой механизатор. Дождавшись, пока американец займет
позицию, старшина влетел на кухню, перекувыркнувшись через голову и
прижимаясь спиной к глухой дальней стене. Да так неудачно прижался, что
полка с обычной посудой, державшаяся на одном гвозде, мгновенно
превратилась в рой летающих тарелок, с грохотом обрушившихся на шлем
старшины. А все от того, что еще в полете Шныгин успел увидеть пришельца и
от неожиданности подрастерял часть координации движений. Старик из гостиной
заорал, что посуду бить в его доме даже "белой горячке" не разрешается, но
оба спецназовца его не слушали, удивленно уставившись на инопланетянина.
Тот, как и описывал механизатор Егоров, оказался маленького роста, с серой
кожей и полным отсутствием каких-либо половых признаков. Голова пришельца
была явно позаимствована у какого-то не местного рахита, причем, судя по
размерам глаз, к тому же страдавшего крайней степенью близорукости. Росту
инопланетянин был не более метра пятидесяти. Когда-то, вероятно, ходил на
двух конечностях, но сейчас точно определить это не представлялось
возможным, поскольку пришелец лежал на полу в обнимку с десятилитровой
бутылью самогонки и был мертвецки пьян.
- Шеф, что делать? - задал исконно русский вопрос Шныгин.
- Берите его, пока он тепленький и не сопротивляется, - распорядился
майор. - Самолет я уже поднял. Через минуту он будет над вами. "Тарелку"
внутрь затащите лебедкой, а этого уродца суньте в специальный контейнер,
что вдоль бортов закреплены. И живей работайте. Не дай бог, урод в себя
придет... Бегом марш, я сказал!
- Ох, тяжела солдатская служба, - театрально вздохнул Сергей и,
взвалив пришельца на плечо, бросился на улицу. Кедман выскочил следом.
Механизатор Егоров облегченно вздохнул, глядя вслед сбежавшим элементам
"белой горячки", и лишь к утру сообразил, почему со стула никак встать не
может. Но это, как говорится, совсем другая история...
Глава 3
Земля. Место действия: то тут, то там, но в основном еще никому не
надоевший бункер. Год тот же, что и раньше, поскольку новый почему-то
наступит только первого января. Осень. Если точнее, то "бабье лето". А если
уж быть совсем точным, то еще и на часы надо смотреть. А там, блин, уже
утро...
Пришелец скребся то о стенки, то о крышку экранированного свинцом
контейнера, снабженного автономной атмосферой. Скребки получались какие-то
жалобные, и Шныгин, косясь краем глаза на ларчик с добычей, горестно
вздыхал. Особо тяжкими эти вздохи получались, когда старшина словно наяву
представлял, что это не мелкого уродца, а его самого запаковали в ящик.
Причем не после тяжелой и продолжительной болезни, а в самом разгаре
похмелья. А эта тварь в контейнере, хоть, конечно, и "уфик", как окрестил
пришельцев языкастый Пацук, хоть и прямая угроза безопасности Земли, хоть и
является тем самым навозом межзвездной цивилизации, который им,
"икс-ассенизаторам", выгребать надлежит, но все же неизвестно, догадался ли
пришелец хотя бы сообразить, какая именно трубка внутри поможет от
"сушняка" избавиться.
- Товарищ майор, может быть, дадим уродцу опохмелиться? - забыв, что
находится в строю, предложил старшина. Раимов, до этого в пространственной
речи превознося доблесть и героизм своих подчиненных во время первого
задания, поперхнулся.
- Так, Шныгин, на первый раз прощаю. Впоследствии за такие предложения
буду жестко карать, - строгим отеческим тоном проговорил майор. - Ты мне
тут свои барские замашки брось. Вон, на помойке с бомжом меценатствовать
будешь. А тут, тем более в присутствии врага всей человеческой цивилизации,
нюни распускать я никому не позволю, - Раимов повысил голос. - Не
забывайте, бойцы, что эта тварь, с виду такая безобидная, всю деревню в сон
погрузила. Да еще и так, что на месте происшествия уже три часа всякие
ученые, экстрасенсы и прочие бездельники крутятся, а даже распоследнее
куриное яйцо разбудить не смогли. Еще неизвестно, как на мирных жителях
откликнутся последствия воздействия инопланетной технологии, а вы мне тут
оккупантов жалеете! Никакой пощады врагу. Ясно вам?
- Так точно! - рявкнули в один голос дисциплинированные Зибцих и
Кедман, а Шныгин только плечами пожал.
- С похмелья напиться даже в вытрезвителе дают, еври бади, - вздохнул
он. - Этот лох, конечно, враг, но не по-скотски же с ним обращаться?! Так
мы можем до того докатиться, что заставим пришельцев грязные портянки
нюхать.
- Р-р-разговорчики в строю! - взревел майор, переходя на максимальный
уровень децибел. - Отставить мне тут бабские нюни. Зибцих, Пацук,
транспортируйте контейнер с плененным оккупантом в лабораторию к доктору
Гобе. Остальным разойтись... Да! И еще. Благодарю за службу!
В ответ на благодарность первое слово ответной фразы - "служу" - все
четверо бойцов рявкнули одновременно и так слаженно, будто всю жизнь орать
на командира квартетом репетировали. А вот дальше вышло некрасиво. Мало
того, что каждый агент заявил, что служит одной отдельно взятой стране, так
еще и все четверо переорать друг друга попытались. И затихли только после
третьей попытки, когда осознали, что глотки драть все до единого в равной
степени умеют. Майор прочистил пальцами уши и расстроено причмокнул языком.
- Н-да, - протянул он. - Не по-военному у нас получается. Нужно
что-нибудь общее придумать. Например, "служу Земле"!
- Да что же я, могильщик, что ли, такие лозунги орать?! - оскорбился
Пацук. - Это они земле служат, всякую гадость внутрь ее пихают. А у
нормального человека воно ж як принято? Не он земле служит, а земля ему, -
есаул покосился на Шныгина. - Репу, например, на корм свиньям дает...
- Ты мне тут философские дискуссии не разводи, демагог
жевто-блакитный! - рявкнул на есаула майор. - Не нравится "служу Земле",
предложи что-нибудь умнее.
- Да тут и предлагать нечего. И так все ясно, - заявил Шныгин. - Мы
хоть, блин, и Землю спасаем, а все равно о своей стране в первую очередь
думаем...
- А он не демагог?! - перебил старшину Пацук, но тут же заткнулся под
строгим взглядом майора. А Шныгин продолжил, совершенно не обратив на
реплику украинца никакого внимания:
- ...Вот и нужно нам в ответ на благодарность кричать "Служу
отечеству!". Что, разве я не прав, в натуре?
Возражений на это предложение не последовало, майор официально
утвердил новую формулу ответа на благодарственную речь начальства. Ну а
поскольку "разбор полетов" был закончен вынесением благодарности личному
составу, то бойцы смогли наконец вернуться в кубрик. Шныгин тут же
завалился спать, Кедман снял китель и поплелся в комнату отдыха смотреть
баскетбол по спутниковому телевидению, а Зибцих, растерянно окинув взглядом
кубрик, подошел к Пацуку.
- Микола, порядок бы не мешает вокруг навести, - предложил немец.
Украинец оторопел.
- Ты что, "духа" нашел? - Пацук, сидя на кровати, удивленно посмотрел
на Зибциха снизу вверх, пытаясь решить, уже можно с немцем ругаться или
нужно еще подождать, пока тот парочку лишних слов скажет. В итоге Микола
выбрал второе, но немец его разочаровал.
- Да при чем тут "дух"? - отмахнулся от украинца Зибцих, который перед
отправкой на секретную базу прошел специальный курс молодого бойца в
Задрыпинской отдельной дорожно-строительной роте и теперь, даже со своим
немецким менталитетом, прекрасно понимал, о чем Пацук говорит. - Я же не
прошу, чтобы ты все расположение убирал. У себя на тумбочке и около койки
порядок навести можно? А то смотреть противно. Вон, фантики какие-то у
кровати валяются. На тумбочке такой бардак, будто три свиньи банкет с
дискотекой устраивали и до тех пор плясали, пока у них шкура вместе с салом
отлетать не начала...
Шныгин, не успевший еще уснуть, повернулся на своей койке в сторону
спорщиков и после пространной тирады Зибциха заржал, как орловский рысак на
свадьбе быка в тамбовском коровнике. Пацук сердито посмотрел на него, затем
перевел взгляд на немца, хлопающего невинными глазками. Пару секунд есаул
тихо шипел, наливаясь злобой, а затем вдруг понял, что Зибцих его ровным
счетом ничем не оскорбил. Ну а то, что Шныгин смеется, - так это от
врожденного скудоумия и натренированной в спецназе склонности к глупым
шуткам. Удовлетворившись такими умозаключениями, Микола презрительно
фыркнул и откинулся на подушку, заложив руки за голову и уставившись в
потолок.
- Слушай, Гансик, тебя бардак на моей тумбочке каким боком касается? -
полюбопытствовал Пацук у немца.
- Просто люблю, когда вокруг чистота и порядок, - спокойно ответил
тот, пожав плечами.
- Ну а раз любишь, так бери и сам все убирай! - безапелляционно заявил
есаул и закрыл глаза, давая понять Зибциху, что разговор окончен.
К удивлению Пацука, немец ни спорить с ним, ни настаивать на своем
мнении по поводу общего порядка не стал. Лежа с закрытыми глазами, Микола
сначала услышал удаляющиеся шаги Ганса, затем какой-то странный шорох в
углу. Секунду-другую Зибцих продолжал чем-то шуршать, а потом Пацук
услышал, как тот возвращается к его кровати. Ожидая какого-нибудь подвоха,
Микола напрягся, но открывать глаза категорически отказался. Пацук
приготовился к любым неожиданностям со стороны немца, но того, что украинец
увидел, когда потерял терпение и открыл глаза, ожидать от нормального
спецназовца было просто нельзя: Зибцих добровольно, без принуждения,
принялся подметать полы у кровати Пацука и сгреб с его тумбочки мусор в
пластмассовое ведро.
- Ты чего, Ганс, с дуба рухнул? - поинтересовался у немца Шныгин,
который ничуть не меньше есаула был поражен увиденным. - Тебе на хрена это
надо?
- Во всем должны быть порядок и чистота, - рассудительно ответил
немец. - Именно с них начинается путь к самопониманию, самоконтролю и
саморазвитию. Вы, славяне, привыкли везде устраивать бардак. А там, где нет
порядка и чистоты, никогда не будет высокоразвитой цивилизации.
- Во-во, - кивнул головой Шныгин. - Тетя Маша, уборщица в офицерском
общежитии, примерно так всегда и говорила.
- Значит, умная женщина была, - кивнув головой, проговорил Зибцих и,
придирчиво осмотрев поверхность тумбочки Пацука, рукавом смахнул с нее
одному ему видимые пылинки. - И я надеюсь, что когда-нибудь приучу вас
мыслить такими же критериями.
- Размечтался... Тетя Маша! - фыркнул Пацук, и старшина снова заржал.
Ну, хорошее настроение у него сегодня!
- Ну что, Ганс, теперь и тебя можно поздравить с боевым крещением, -
проговорил Сергей, приподнимаясь на локте. - У всех прозвища были, один ты
у нас некрещеный ходил. Ну а теперь можешь считать себя полноправным членом
коллектива...
- Подожди-ка! - оторопело возмутился Пацук. - Это как это, у всех
клички были. Это яка ж у меня обзывалка была?
- Здравствуйте, я ваша тетя, - фыркнул старшина. - Сало, ты и есть
сало!
- Ну, репа, я тебе припомню, - обиженно пообещал Пацук.
И тут наступила очередь Зибциха хохотать.
- Эх, ребята, ну и тяжело же с вами будет, - проговорил Ганс, когда
сумел наконец перевести дух. - Всеми внутренностями чувствую, что не одного
меня вы в ближайшее время насмешите, - и пошел вешать китель Кедмана в
шкаф.
Наведя порядок в кубрике, Зибцих оставил наедине с собственной
задумчивостью братьев-славян и отправился в душ. Вернулся назад он через
полчаса, а до него в кубрик пришел Кедман. Несчастному негру никак не
удалось настроить телевизор на прямую трансляцию баскетбольного матча НБА,
и Джон выглядел крайне расстроенным. Не обнаружив на прежнем месте своего
кителя, американец попытался устроить истерику с выдуванием трелей из
свистка, но, когда услышал историю о новых пристрастиях Зибциха и обнаружил
недостающую часть верхней одежды у себя в шкафу, сразу успокоился и,
завалившись на кровать, мгновенно уснул. Следом за ним захрапел и Шныгин.
Да и Микола недолго продержался. Убаюканный сочными руладами с обеих
сторон, украинец заснул, и возвращения Зибциха в кубрик уже не видел
никто...
Майор дал отдохнуть своим подчиненным ровно столько, сколько им
полагалось по уставу. То бишь ровно три часа, которые недоспали бойцы во
время тревоги. Ну а потом, проорав в микрофон "Рота, подъем!", принялся с
явным удовлетворением наблюдать, как невыспавшиеся бойцы пытаются раздраить
очи и понять, где именно они в данный момент находятся. Первым это удалось
Зибциху, а Шныгин с Пацуком вновь оказались замыкающими. Причем неизвестно
почему, но Раимову показалось, будто эти два лентяя еще и соревнуются в
том, кто из них окажется максимально медлительным. В этот раз, на свою
голову, последним умудрился стать Пацук.
- Так, агент, два наряда у тебя уже есть, можешь прибавить к ним еще
парочку, - ехидным голосом поставил украинца в известность майор. - Пока
просто радуйся, а когда я придумаю, где именно эти наряды ты будешь
отбывать, сможешь испытать настоящий оргазм. Уж я об этом позабочусь!..
- Ой, да вы не переживайте так, товарищ майор, - театрально махнул
рукой в сторону камеры наблюдения Пацук. - Я юноша традиционной ориентации
и отношений типа мальчик-мальчик не люблю. Так что не стоит вам
напрягаться. А то во но ж как бывает? Напрягаешься, напрягаешься, а затем
трещины в области заднего прохода появляются...
- Вот я тебя, стервец, так сейчас напрягу, что у тебя трещины через
весь организм пролягут. Сверху донизу! - рявкнул Раимов по внутренней
связи. - Еще два... Нет, три наряда вне очереди тебе, агент Пацук!.. А
сейчас вернули всем свои довольные морды в надлежащее уставу состояние и
помчались в тир.
Дверь находится за оружейной комнатой. Это я тем дебилам говорю,
которые читать еще не умеют.
Тир в подземном бункере больше напоминал поле для игры в пейнтбол, чем
привычное взгляду узкое помещение с мишенями на одном конце и вооруженными
идиотами - в другом. Вся четверка спецагентов в полном составе удивленно
застыла, рассматривая новый зал для стрелковых упражнений. А с облегчением
бойцы вздохнули только тогда, когда проныра Пацук отыскал-таки нормальную
стойку с приличными грудными мишенями.
- Вот-вот, отсюда и начнем занятия, - прогрохотал в динамиках голос
майора. - Марш в оружейную! Берете свои "УФО" и пристреливайте их до тех
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг