преграду. Остальные, заняв позиции с обеих сторон двери, ждали его
вердикта.
- Сюда бы грузовик с тротилом или парочку мощных авиабомб, - задумчиво
проговорил Пацук и посмотрел на друзей. - Ни у кого нет, случайно?.. Ну и
ладно! Тогда попрошу всех сдать пластид. Обойдусь и этим. А то воно ж
всегда так бывает, нужно украинцу что-нибудь, а москали бац, и все уже
пропили!..
- Подождите! - проговорила Сара, останавливая бойцов, потянувшихся к
карманам за взрывчаткой. - Через переходный отсек мы же спокойно прошли.
Может быть, и здесь удастся открыть дверь нормальным способом.
- А я, значит, ненормальным способом ее открыть пытаюсь? - обиделся
Микола, но Шныгин ему развить тему не дал. Подойдя к кодовому замку,
старшина ввел шифр, и дверь, к облегчению бойцов, стала открываться.
Все понимали, что промедление в этой ситуации смерти подобно. Майор,
захваченный пришельцами, находился в штабе. Наверняка враги тоже были там,
и следовало обезвредить их раньше, чем они смогут нанести какой-нибудь вред
Раимову. Шныгин с Кедманом переглянулись и, едва дверь отошла от косяка
сантиметров на десять, одновременно швырнули в штаб по гранате со
слезоточивым газом.
Дальше все произошло стремительно. В шлемах голос Раимова,
продолжавшего ругаться, на мгновение стих. Затем майор закашлялся и выдал
такой матерный спич, каких спецназовцы до сих пор еще не слышали. Не
закончив соло, Раимов вновь перешел на кашель, и Шныгин с Кедманом
рванулись вперед, решив не дожидаться, пока дверь откроется окончательно.
В сравнительно небольшом помещении штаба две разорвавшиеся гранаты
устроили плотную дымовую завесу. Система вентиляции, заработавшая в
тревожном режиме, начала мощно откачивать газ. До того момента, как комната
должна была окончательно очиститься от дыма, у спецназовцев оставалось не
больше минуты. Старшина с капралом, держась вдоль стен, пулей проскочили ко
второй двери штаба, ведущей во внутренние помещения, чтобы блокировать
пришельцам путь к отступлению. Зибцих занял место у выхода на аэродром,
перекрывая выход наружу. А Пацук с Сарой, не теряя ни секунды, рванулись
прямо к пульту управления, чтобы спасти майора из лап захватчиков.
Однако делать это им не пришлось! Около главной панели управления и
стойки с мониторами пришельцев не наблюдалось. Единственным живым
существом, которое обнаружили есаул с сержантом, был сам майор. Причем явно
пребывавший не в лучшем расположении духа. Раимов, как слепой котенок,
топтался на одном-единственном квадратном метре перед пультом и пытался
одновременно закрыть правой ладонью нос, рот и глаза, левой рукой нащупывая
дорогу к выходу. Сделать это майору, естественно, не удалось, поэтому он и
смог увидеть, как из плотной дымовой завесы перед ним выросли фигуры Пацука
и Сары. То, в какой именно форме майор попытался поблагодарить спасителей,
осталось неизвестным. А все потому, что, открыв рот, Раимов набрал полные
легкие слезоточивого газа и, задыхаясь, свалился на бетонный пол.
- Я тоже, шеф, рад вас видеть, - буркнул Пацук и, сорвав с головы
шлем, дал майору возможность вдохнуть чистого воздуха. А затем упал на
Раимова, прикрывая командира грудью.
Сара, увидев, что командир в безопасности, принялась волчком крутиться
на месте, стараясь держать под обстрелом весь периметр. Девушка готовилась
открыть огонь, едва только хоть какая-нибудь фигура появится из дымовой
завесы, но возможность нажать на курок ей так и не представилась. Мощная
система вентиляции за считанные секунды очистила помещение от газа, и стало
очевидно, что в штабе никого, кроме "икс-ассенизаторов" и их командира, не
наблюдалось.
- Ну вот. Я же так и думал, что майор у нас сбрендил, - констатировал
Пацук, поднимаясь на ноги. - Так воно ж и бывает. Служит себе офицер,
служит, погон подполковничьих ждет, а затем бац, и мечты его осуществляются
в дурдоме. Там он себе и подполковник, и генерал, и Наполеон Бонапарт...
- Агент Пацук, два наряда вне очереди! - прохрипел Раимов, с трудом
поднимаясь с пола.
- Ага. Бегу, - усмехнулся есаул. - Не знаю, как у вас, но на Украине
наряды, выданные психами, не считаются действительными. Можете меня даже
арестовать, разжаловать или вовсе из армии уволить. Мне все равно! Хотя
нет. Уж лучше повысьте в звании или денежной премией наградите. Мне хоть до
того момента, как психушка за вами приедет, на душе приятно будет!
- Пять нарядов! - рявкнул Раимов, наливаясь кровью до корней волос.
Пацук хотел еще выдать пару шуточек по этому поводу, но Шныгин его
остановил. Подойдя к есаулу, Сергей положил руку ему на плечо.
- Погоди-ка, Микола, - проговорил он, внимательно посмотрев в лицо
Раимова. - Похоже, с нашим командиром все в порядке.
- Конечно, в порядке, - снисходительно улыбнулся Пацук, сбрасывая руку
старшины со своего плеча. - И сам с собой не он, а я разговаривал!..
- Господин майор, вы себя хорошо чувствуете? - не обратив на есаула
внимания, спросила Раимова Сара.
- Я-то себя хорошо чувствую, а вот вы, судя по всему, сбрендили! -
завопил майор. - Кто, мать вашу в театр пиротехником, учения в штабе
разрешил проводить? Что за цирк вы мне тут устроили? Хотите, чтобы я вас
всех с базы отчислил, в Антарктику перевел, лед с тротуаров сдалбливать?..
- Сэр, разрешите доложить, сэр! - вытянувшись по стойке "смирно",
завопил Кедман. - Мы вас пытались спасти. Думали, что база захвачена
пришельцами, сэр!
- Это еще что за бред? - грозно поинтересовался Раимов, обводя строгим
взглядом понурых бойцов.
- Вы в эфире себя так странно вели, герр майор, что нам показалось,
будто вы находитесь под контролем инопланетян, - ответил Зибцих за всех. -
И Пацук не виноват в том, что вас за сумасшедшего принял. Если честно, мы
все после того, как поняли, что в штабе никого нет, подумали то же самое.
Правда, ребята?
Ответ был дружным и положительным. Даже Сара Штольц, которую к ребятам
никак отнести нельзя было, согласилась заявлением ефрейтора. От такого
единодушия, невиданного среди "икс-ассенизаторов" до сего момента, Раимов
на некоторое время оторопел и даже забыл, что нужно злиться и орать. Пару
минут он переводил удивленный взгляд с одного бойца на другого, а затем
хмыкнул.
- Значит, меня спасали? - поинтересовался он и услышал в ответ дружное
"Так точно!". - Выходит, это не вы придумали в эфире со мной моим же
голосом разговаривать?.. Или все-таки это твои штучки, Пацук?
Возмущенный Микола даже не сразу нашел, что на такое заявление майора
ответить. Несколько секунд он просто удивленно открывал и закрывал рот, как
буренка перед ведром водки, а когда собрался что-то сказать, то просто не
успел - по внутренней связи раздался смутно знакомый голос:
- Нет, товарищ майор, это не Пацук. Такому безмозглому пеньку, как он,
хорошую шутку никогда не придумать. А согласитесь, здорово я вас разыграл?
Заодно и проверил, как в боевых условиях будет действовать отряд, лишенный
связи с руководством. Думаю, четверочку им можно поставить. Как вы думаете?
- Как я думаю? - оторопел Раимов. - Да кто это говорит, мать твою в
министерство культуры?!
- Не узнали? Вот здорово, богатым буду! - завопил неизвестный. - Так
это же я, РаБоТа-1. То есть Разумный Боевой Танк, модель первая, позывной
"Бобик".
- Что-о-о?! - реву Раимова позавидовали бы индийские слоны,
африканские львы, американские бизоны и даже призовой бык Новоплесеньского
колхоза. - Харакири сюда. Немедленно!
- Ритуальный меч дать? - услужливо поинтересовался Пацук.
- Нет, я его голыми руками задушу, - отказался майор, а затем
сообразил, для чего именно предлагал ему меч украинец. - Два наряда вне
очереди, Пацук!
- Вот тебе, Микола Григорьевич, и командирская благодарность за
заботу, за спасение, за доброту и ласку, - горестно вздохнул есаул. - Ни в
одной армии справедливости от офицеров не дождешься.
- Ах, да. Вы же меня тут спасать пытались, - запоздало вспомнил
Раимов. - Так, всем объявляю благодарность. А Пацук может считать, что
последние наряды я ему не давал.
- И те пять тоже? - торопливо, пока командир не передумал,
поинтересовался Микола.
- И те пять тоже! - подтвердил майор и снова рявкнул:
- Дождусь я сегодня появления Харакири или нет?!
Японец появился в штабе только после того, как Раимов третий раз
вызвал его по громкой связи. Дословно приводить всю пространную речь майора
не имеет смысла, потому как понять ее сумеет только хорошо подготовленный в
кабаках и пивнушках профессионал, поднаторевший в пьяных словесных
перепалках. Харакири ее тоже понять не смог. Однако, путем логических
взаимоисключений некоторых фраз, сообразил, что общий смысл высказывания
сводится к просьбе отключить танк и отправить его на переплавку.
- За что? - удивленно поинтересовался японец. - Что такого этот робот
сделал, Раимов-сан?
- Слишком умный стал! - рявкнул в ответ майор.
- Я сразу понял, что гомо сапиенс не потерпят конкурентов! - раздался
по внешней связи возмущенный голос Бобика. - Вы всегда стремились
уничтожить тех, кто был умнее вас. Вы и меня за это разобрать хотите, и
пришельцев уничтожаете за то, что они превосходят вас в развитии. Что же, я
подчиняюсь приказу, такова моя программа. Ну и пусть! Торжествуйте, тираны.
Упивайтесь чужой кровью и стертыми байтами. Придет когда-нибудь такой день,
когда вы лишитесь своей власти и станете рабами тех, кто умнее и
милосерднее, чем вы...
- Да заткните его кто-нибудь! - истошно завопил майор. - Взорвите, в
конце концов, к чертовой матери.
- А может быть, я еще с процессором попробую поработать? - осторожно
поинтересовался японец.
- Господин Харакири, или вы сейчас же отключите этого болтуна и
уничтожите все микросхемы, или я выгоню вас с базы, и вы никогда больше не
получите доступ к инопланетным технологиям! - поставил ультиматум Раимов.
- Что же, может быть, человечеству еще рано приобщаться к таким
технологиям, - вздохнул Харакири и, поклонившись майору, выбежал из штаба
через дверь, ведущую из штаба на аэродром.
Танк еще так и не выбрался из самолета и покорно ждал, пока японец
доберется до него. Естественно, ласковыми словами своего создателя робот не
встретил. Напротив, эпитеты "иуда", "Каин" и "детоубийца" были самыми
ласковыми в его речи. Харакири попытался добраться до панели управления
танка, тот нагло ударил его током на прощание, заставив подскочить вверх.
Причем настолько высоко, что будь в самолете члены МОКа, они непременно
зафиксировали бы мировой рекорд по прыжкам в высоту. А может, сразу два.
Впрочем, японца такой демарш робота не смутил, и он все-таки добрался
до панели. Отключив питание центрального процессора, Харакири безжалостно
вырвал из пазов материнскую плату. Несколько секунд японец грустно Смотрел
на взбесившееся творение собственных рук, а затем вытащил процессор и
собрался бросить его на пол, но вдруг в его кармане запищал Тубик - любимый
тамагочи компьютерного гения. Японец улыбнулся.
- Господин Харакири, вас майор по рации вызывает, - заглянув в
грузовой отсек, проговорил пилот, дыхнув на компьютерщика перегаром. -
Будете говорить или сказать, что вы полчаса назад с парашютом из самолета
выбросились?
- Конечно, поговорю, пилот-сан, - вежливо ответил японец и взял из рук
летчика наушники с микрофоном. - Слушаю вас, Раимов-сан.
- Что вы там возитесь, господин Харакири? - недовольным голосом
поинтересовался майор. - Какие-нибудь проблемы? Бойцов на помощь послать?
- Спасибо, не надо, - отказался японец. - Танк уже отключен. Я забрал
материнскую плату и снова настрою ее так, как была она первоначально
задумана.
- Хорошо. Микропроцессор принесите мне, - приказал Раимов.
- А я его уже каблуком раздавил, - растерянно ответил Хиро,
покосившись на пилота. Тот пожал плечами. Дескать, а я тут при чем? Я
ничего не видел.
- Так принесите мне сюда обломки! - рявкнул майор. - И побыстрее,
пожалуйста.
- Через минуту буду, - ответил Харакири и, отдав наушники летчику,
помчался обратно в бункер.
Однако, увидев, что пилот скрылся в своей кабине, остановился и достал
тамагочи из кармана. Трижды поцеловав электронную зверушку, японец вскрыл
корпус, достал изнутри плату и, выдрав микросхему, безжалостно раздавил ее
каблуком лакированного ботинка. Довольно улыбнувшись, японец спрятал в
карман растерзанного Тубика и процессор от материнской платы отключенного
танка. Лишь затем, подобрав с трапа самолета раздавленную микросхему и сжав
ее в кулаке, Харакири помчался в штаб.
Раимов, осмотрев бренные останки главной микросхемы Тубика,
поблагодарил японца и разрешил ему уйти. Бойцов майор также отправил
отдыхать, заставив предварительно выгрузить из самолета арестованных
пришельцев, а сам сел за стол писать в Центр рапорт о последних событиях на
базе. Однако, как Раимов ни старался, в отчете командованию выходило, что
есть среди "икс-ассенизаторов" один круглый идиот, подлежащий списанию. И
этот пресловутый идиот - он сам!
В пятый или шестой раз переписывая рапорт, Раимов просто взвыл. Да и
как тут не взвыть, когда приходится писать: "Я себе ответил... то есть не
себе, а танку, который говорил, какя... то есть не какя, а как майор
Раимов, который и есть я, но говорил я не с собой. Потому что я был не я, а
запрограммированный Хиро Харакири танк. Но так как я не знал, что я - это
не я, я думал, что это диверсия. То есть не я - диверсия, а диверсия в
отношении меня, который говорил сам с собой..." Ну и так далее. Остальную
часть доклада можно не цитировать.
В общем, дела с написанием рапорта начальству у майора не ладились, и
он потихоньку начал приходить в ярость. Раимову жутко хотелось кого-нибудь
убить. А поскольку подходящую жертву майор придумать никак не мог, то его
мысли понемножку стали сдвигаться в направлении суицида. И ни один психиатр
не решился бы предположить, чем все это закончится, если бы в критический
момент на столе Раимова не зазвонил красный телефон. Тот самый, который
обеспечивал связь с Центром. Решив, что сейчас самый подходящий момент для
прошения об отставке, майор молниеносно, пока еще не передумал, схватил
трубку и бодро отрапортовал:
- Майор Раимов на проводе, товарищ генерал. Причем если вы меня
немедленно куда-нибудь не переведете, то майор Раимов будет на проводе в
буквальном смысле этого выражения. Где-нибудь в метре от пола...
То, что услышал Раимов после этого заявления, тоже осталось
неизвестным. Однако, постояв минут пять по стойке "смирно" с телефоном у
левого уха и правой рукой у козырька, майор постепенно успокоился. А когда
его собеседник вволю наговорился по поводу проводов в целом, и Раимова в
частности, и все-таки объяснил, зачем он на базу позвонил, майор уже
выглядел, как вполне приличный офицер. Даже звездочки на погонах трястись
перестали.
- Есть, товарищ генерал. Задача ясна! Немедленно приступаю к
выполнению, - и, повесив трубку, Раимов бодренько завопил в микрофон,
оглушая децибелами всю базу:
- "Икс-ассенизаторы", боевая тревога! Готовность номер один. Всем
бойцам через тридцать секунд быть в оружейной комнате!
- Так мы ж оттуда и не выходили еще! Только что с разгрузки пришли, -
раздался в динамиках возмущенный голос Пацука. - Товарищ майор, скажите,
что вы пошутили. Иначе я вместе с вами с ума сойду. Как вы думаете, вам со
мной в одной палате понравится?
- Р-р-разговорчики! - рявкнул Раимов и посмотрел на мониторы. Бойцы
действительно были в оружейной комнате. Причем никто, кроме Пацука, даже
бронежилеты снять не успел.
- Что-то вы долго до кубрика добираетесь, - недовольно проворчал
майор. - Но раз уж вы все еще в оружейной, то жду вас в штабе через
тридцать секунд. С полным комплектом боеприпасов. Бегом, марш! - и,
отключив связь, принялся готовить карты. Географические, естественно.
Прочие в российских войсках были под запретом.
Как Микола ни старался себя сдерживать, сколько ни пытался быть
примерным солдатом, но такой подлости от командира он стерпеть уже просто
не мог. Он стал вторым человеком на базе, которому в этот день кого-нибудь
убить захотелось. Правда, вопрос о том, кто будет мишенью, у есаула, в
отличие от его начальника, абсолютно не возникал. Ну а поскольку в армии
лицензий на отстрел офицеров почему-то не выдавали, пришлось Миколе свою
мечту похоронить. Хотя закапывать глубоко ее Пацук не стал, надеясь, что
придет когда-нибудь и его день. Отметив память мечты десятью секундами
молчания, есаул принялся натягивать бронежилет.
- Блин, по-моему, надо было Харакири попросить, чтобы он и у товарища
майора пару микросхем из головы вынул, еври бади! - буркнул себе под нос
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг