Н.В.Лукин "Судьба открытия" (4, 5 и 6-я главы третьей части романа, переработанные автором)
Писатель и его книга
...Передо мною три фотографии автора "Судьбы открытия".
...Юноша, закутанный в медвежью доху. Черноглазый, черноволосый, с
трубкой в зубах. Решительное мужественное лицо. Он полон энергии, с
уверенностью смотрит в будущее. На вид ему лет двадцать. Да, столько и
было ему в 1927 году, когда Николай Лукин работал в Сибири на золотых
приисках. Такими представляешь себе героев северных рассказов Джека
Лондона, хотя есть в этой картинной позе и какое-то мальчишеское
ухарство.
...А здесь он радостно улыбается, показывая ровные белые зубы.
Волосы слегка поредели, смеющиеся глаза окружены венчиками чуть заметных
морщинок. Плечо перетянуто портупеей. В петлицах кителя три звездочки.
Лукин - начальник горноспасательного отряда. Он только что вернулся в
Москву из Закавказья, где ему удалось ликвидировать крупную подземную
аварию на одном из рудников, добывающих химическое сырье. Эта фотография
относится к 1940 году.
...На третьем снимке он постарел еще лет на десять. Умный широкий
лоб человека средних лет, умудренного жизненным опытом, много
испытавшего и много передумавшего. Пытливые глаза уже не смеются, лицо
посуровело, губы упрямо сжаты. Сильная воля, целеустремленный характер,
сдержанность и доброжелательность чувствуются во всем его облике. Таким
он вернулся с фронта после тяжелого ранения под Будапештом, таким был в
1951 году после выхода в свет "Судьбы открытия", и таким запомнился
товарищам по литературной работе, охотно принявшим в свою писательскую
среду демобилизованного военного инженера.
...Николай Васильевич Лукин родился в 1907 году в городе Алма-Ате,
в семье конторского служащего. Детство провел в Сибири, там же учился,
там же начал самостоятельную жизнь. Его биография типична для поколения,
созревшего на стройках первых пятилеток и встретившего грудью фашистское
нашествие.
...После окончания горного отделения Восточно-Сибирского
политехникума Лукин специализировался по эксплуатации золоторудных
месторождений, а потом, будучи уже инженером-практиком, сдал экстерном
экзамены за горный факультет. С 1926 по 1933 год он был горнотехническим
инспектором в Сибири, в Закавказье, инженером безопасности на донецких
рудниках. Позже он возглавляет в Макеевке научно-исследовательскую
лабораторию военизированных спасательных частей Донбасса, а в 1939 году
становится руководителем горноспасательной службы всей страны. Три
звездочки сменились на его кителе тремя шпалами, что соответствовало
званию подполковника.
...В предвоенные годы будущий писатель глубоко осваивает
специальные разделы химии, получает несколько авторских свидетельств на
изобретения, публикует статьи в научных журналах и книгу "Анализ
рудничного газа". Эта книга, вышедшая двумя изданиями (в 1939 и 1947
годах), долгое время служила незаменимым пособием во всех специальных
лабораториях и учебных заведениях. Лаборанты-химики до сих пор еще
обучаются по ней объемному анализу на газоаналитических приборах,
вероятно и не подозревая, что ученый-химик, разработавший методику
газоанализа, и автор романа "Судьба открытия" - одно лицо. Между тем
сотни людей обязаны этому скромному учебнику спасением своей жизни, не
говоря уже о личном участии Лукина в подземных спасательных работах, где
он не раз проявлял исключительную отвагу и находчивость. И не случайно в
романе "Судьба открытия" так много говорится о борьбе с подземными
катастрофами - пожарами и взрывами в шахтах.
...Беспокойная служебная деятельность обогатила Лукина запасом
жизненных впечатлений. С 1927 по 1941 год ему пришлось изъездить вдоль и
поперек весь Советский Союз, встречаться с людьми разных профессий,
попадать в самые немыслимые переделки, чудом ускользать от смерти в
пылающих или затопленных шахтах. Приходилось то верхом, то в санях
объезжать далекие сибирские прииски, бывать на сотнях разнообразных
предприятий, раскинутых вдоль черноморского побережья Кавказа и за
Полярным кругом, в Прикарпатье и в предгорьях Памира, в донецких степях
и в Нагорном Карабахе. Он обошел пешком южный берег Байкала, хорошо знал
Урал, Крым, Туркестан, Ферганскую долину, Кольский полуостров.
...А потом фронтовые годы... Лукин находился в тех сибирских
частях, которые были посланы осенью 1941 года на защиту Москвы, и
неоднократно участвовал в крупных боевых операциях. Тяжелое ранение
вывело его из строя за несколько месяцев до праздника Победы.
...Его давно тянуло к писательском работе.
...Среди бумаг Лукина сохранилась старая пожелтевшая страница,
заполненная размышлениями, уводящими в сторону от горноспасательного
дела: "Всегда, когда я прочитываю какую-нибудь хорошую книгу, мне
хочется сесть и писать самому. И желание это так же сильно и
непосредственно, как желание поесть у голодного и попить у жаждущего.
Вот и сейчас я чувствую, что должен писать. Писать... О жизни, о работе,
о сложных и извилистых путях нашего роста, о том, как формировалось
мировоззрение человека моего поколения, о людях, встречавшихся на моем
пути".
...Эта запись, помеченная 1938 годом, показывает, как глубоки были
внутренние побуждения, заставившие в конце концов видного инженера так
решительно и круто изменить свою жизнь.
...Когда-то Максим Горький призывал "бывалых людей" взяться за
перо, а писателей - оказывать им всяческую помощь, не боясь литературной
неумелости начинающих авторов, могущих рассказать своим современникам
много интересного о недавнем прошлом. Лукин и был таким "бывалым
человеком", но литературным ремеслом он овладевал без посторонней помощи
и за перо взялся по зову сердца.
...Огромный жизненный опыт, широкий кругозор, сложившееся научное
мировоззрение, органическая, а не наносная интеллигентность, трудолюбие,
выдержка, упорство и, разумеется, врожденные способности - все это,
вместе взятое, помогло инженеру Лукину добиться успеха на новом
труднейшем поприще.
...В 1947 году в журналах "Знамя" и "Смена" появились рассказы
"Рудник Кызылдаг" и "Обвал". Тематика рассказов полностью связана с
довоенной профессией Лукина. Годом позже была напечатана повесть "Первый
подземный" - о подвигах шахтерского партизанского отряда в дни Великой
Отечественной войны.
...Роман "Судьба открытия" после выхода в свет вскоре был переведен
на несколько языков (эстонский, польский,чешский, словацкий, китайский).
В 1958 году в Детгизе появилось переработанное новое издание -
фактически второй вариант романа. Учитывая все переводы и перепечатки,
книга, которую вы сейчас будете читать, или уже прочли, не заглянув в
предисловие, вышла десятым изданием.
...Как возник замысел, мы знаем со слов самого автора: "Тогда я был
на фронте. Противник нас обстреливал, и мы лежали, прижавшись к земле.
Лежали долго. А была весна, и солнце грело, и сверху небо голубое, и
вокруг трава зеленая и яркая. Устав думать о военном, я просто
разглядывал перед собой траву. Помог букашке слезть со стебелька - самой
ей не удавалось спуститься. Посмотрел на стебелек, на листья, вспомнил о
хлорофилле - о том, как вещество зеленых листьев под действием
солнечного света создает крахмал и сахар из воды и углекислого газа.
Вообразил себе этот процесс: вот он идет передо мной в каждой из
травинок. В листьях получается крахмал, потом он превращается в
клетчатку".
...И Лукин подумал: а нельзя ли воспроизвести эти сложные
химические реакции искусственным путем? Дело только в знании и умении.
Над тайнами фотосинтеза бьются поколения ученых. Придет время, и
синтетические пищевые продукты будут изготовляться на химических заводах
из самого дешевого на свете сырья - воды и углекислого газа. Во всем
мире будет навсегда докончено с голодом!
...Мысль заработала дальше. Можно представить себе, что кому-то уже
удалось получить в лаборатории синтетические сахар и хлеб. Теоретически
в этом нет ничего абсурдного. Идея синтеза углеводов не выходит из
границ научной вероятности. Но ведь ученый не может быть изолирован от
общественного окружения, и сама наука неотделима от политики! Если бы
подобное открытие было сделано, например, в царской России, то вряд ли
господствующие классы были бы заинтересованы в его реализации. Против
гениального ученого ополчились бы прежде всего богатые землевладельцы,
сахарозаводчики и купцы...
...Постепенно складывался сюжет, оживали действующие лица,
развивались характеры. Ничто доброе в мире не пропадает. Научные идеи не
теряются. Один положат начало, другой двинется дальше, третий дойдет до
конца. Затравленный Лисицын трагически погибает, так и не закончив дела,
которому отдал жизнь. Зберовский, увлекшись под его влиянием той же
проблемой, добивается, но уже при Советской власти, ощутимых
результатов. Ученик Зберовского Шаповалов, объединив вокруг себя группу
молодых ученых, применяет самые передовые методы исследования и с
блеском решает задачу промышленного синтеза углеводов.
...Сложная многоплановая композиция целиком подчиняется главной
теме - преемственности научных идей и традиций. Необыкновенная судьба
открытия связывает ученых трех поколений, и таким образом в истории
самого открытия преломляются судьбы людей, работавших над его
осуществлением. "Посев научный взойдет для жатвы народной". Это
изречение Д.И.Менделеева, взятое в качестве эпиграфа, хорошо передает
основную мысль автора.
...Все сюжетные нити стягиваются к трем главным героям, и каждый из
многочисленных персонажей имеет прямое или косвенное отношение к
Лисицыну и его последователям. Ветер истории сокрушает старые отжившие
порядки. Меняются люди, меняется общественная среда. "От начала до конца
романа,- пишет Лукин в предисловии к эстонскому изданию,- проходит
только идея научного открытия - переходя из эпохи в эпоху, обогащаясь и
развиваясь". Идея научного открытия цементирует весь замысел.
...Действие романа охватывает семьдесят с лишним лет и
развертывается на фоне больших исторических событий, в ходе которых
отсталая полуфеодальная Россия превратилась в первое в мире
социалистическое государство. Любое событие из жизни страны соотносится
так или иначе с судьбами главных героев и дела, которому они служат.
Действие происходит в разных концах старой и новой России - в столичных
и провинциальных городах, в глухой сибирской тайге и в горняцких
поселках Донбасса, в лаборатории ученого и в приемной министра, в
подпольных большевистских кружках и в царских тюрьмах, на рабочих
окраинах и в университетских лабораториях, в дни революции и в годы
разрухи, на индустриальных стройках и на фронтах Отечественной войны...
...Готовя к печати второй вариант, Лукин много работал над языком
романа. Но дело не ограничилось стилистической правкой. Писатель хотел
сделать более выпуклыми и, по возможности, более индивидуальными
характеры действующих лиц, лучше и яснее мотивировать их взаимоотношения
и поступки. Именно поэтому он заново переписал всю третью часть, считая,
что ситуации, при которых действовали Шаповалов и Зберовский, были
недостаточно жизненными и правдивыми. В новой редакции автор еще больше
оттенил гуманистическую идею своей книги. Но если бы Лукин смог прочесть
ее сегодня, вероятно, его не все бы удовлетворило. Некоторые из
завершающих эпизодов показались бы ему искусственными, а развязка
драматического конфликта между Зберовским и оклеветавшим его проходимцем
Крестовниковым слишком прямолинейной и схематичной.
...Но это частные недостатки. В целом же роман Лукина правдив и по
настоящему реалистичен. Все в нем находится в движении. Каждое событие
обусловлено предыдущим и логически подготавливает следующее. Постепенно
усиливается драматическая напряженность. Вступают в действие все новые и
новые персонажи, и среди них нет ни одного случайного, выпадающего из
общего замысла. Этот большой и сложный роман напоминает архитектурное
сооружение, где тщательно выверены соотношения частей и целого, где
любая, даже незначительная деталь вписывается в ансамбль.
...Отсюда и повествовательный стиль - неторопливый, плавный,
уравновешенный, местами, быть может, излишне суховатый. Лукин - не
столько художник слова, сколько художник мысли. Но при всей своей
сдержанности в образы трех ученых - Лисицына, Зберовского и Шаповалова -
он вложил и страсть, и вдохновение. Рассудочное начало нередко
вытесняется живыми эмоциями. Образы столь не похожих друг на друга
главных героев согреты большими человеческими чувствами. А в Лисицыне -
это заметит каждый, кто лично знал Лукина,- много и от самого автора:
упрямая напористость, полная отдача себя любимому делу, неудержимая,
почти фанатическая преданность работе.
...Легко отличить жанр произведения (роман, рассказ, драма, поэма и
т.д.) и труднее - его поджанровый вид. "Судьба открытия" - роман. Но
какой? Исторический, социальный, психологический, научно-фантастический?
Верны, пожалуй, все четыре определения.
...Это роман исторический, потому что в нем нашли отражение
важнейшие события в истории нашей Родины с конца минувшего и до начала
нынешнего века.
...Это роман социальный, потому что все события в нем
рассматриваются под углом зрения классовой борьбы и взаимоотношений
разных слоев общества.
...Это роман психологический, потому что развитие сюжета зависит не
только от внешних причин, но и от столкновения характеров.
...Это роман научно-фантастический, потому что научная проблема
занимает все помыслы героев, и проблема эта обращена к будущему.
...Итак, "Судьба открытия" - произведение, если можно так
выразиться, комплексное. Сам автор ограничился лаконичным, но емким
определением: роман. Однако так получилось, что воспринят был этот роман
только как научно-фантастический.
..."Судьбе открытия" суждено было занять видное место среди
научно-фантастических произведений пятидесятых годов,- повестей и
романов, посвященных изображению процесса исследовательской работы,
грядущих научно-технических преобразований, переделки природы и климата
на обширных пространствах нашей страны. И даже заглавие этой книги
вскоре превратилось в собирательное обозначение ведущей темы, которую
разрабатывали в те годы многие писатели-фантасты, взявшие за основу
известное пожелание Горького:
"...Прежде всего - и еще раз! - наша книга о достижениях науки и
техники должна давать не только конечные результаты человеческой мысли и
опыта, но вводить читателя в самый процесс исследовательской работы,
показывая постепенно преодоление трудностей и поиски верного метода.
...Науку и технику надо изображать не как склад готовых открытий и
изобретений, а как арену борьбы, где живой человек преодолевает
сопротивление материала и традиции"*.
______________
* М. Горький. "О темах", 1933 г.
...Горький имел в виду прежде всего научно-популярную литературу.
Но в первые послевоенные годы не принято было отделять научную
фантастику от популяризации научных знаний. Писатели-фантасты старались,
по возможности, не выходить за пределы научного опыта и в изображении
перспектив науки и техники, как правило, ограничивались более или менее
близкими задачами.
..."Судьба открытия" отвечала всем этим требованиям. Проблема
синтеза углеводов теоретически находится "на грани возможного" и очень
тщательно обоснована. Мы прослеживаем весь путь открытия от рождения
научной идеи до триумфа ученого, воплотившего идею в жизнь.
...Лукин написал добросовестное реалистическое произведение с
широким охватом хорошо освоенного жизненного материала и глубоким
внутренним драматизмом. Ему хотелось, чтобы не осуществившиеся еще
замыслы героев имели бы под собой прочный фундамент. И писатель
настолько в этом преуспел, что научная сторона романа ввела в
заблуждение даже одного доцента химика, обратившегося к автору с
просьбой поделиться более подробными сведениями о работах Лисицына и его
учеников.
...В то время советская научная фантастика не отличалась ни
богатством тем, ни большим художественным разнообразием. Читатели и
критики справедливо отметили роман Лукина как одно из лучших
научно-фантастических произведений первой половины пятидесятых годов.
...И сейчас, по прошествии многих лет, мы с уверенностью можем
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг