невысокой орбиты. "Зеленым пятном" раньше Пилот называл местность,
приспособленную для его жизни. При всем старании роботов организовать хоть
видимость суеты здесь царит дух запустения. В нереально земном пейзаже не
хватает человека. Если убрать людей с полотен Назара, краски осыплются от
начиненной в них тоски.
У человека не было сил оправиться от потрясения, полученного в
недолгие часы города фантомов полгода назад. Планета не вмешивалась в ход
его болезни. Или не хотела, или уж очень хрупким казалось ей таинство
человеческой психики. Симбиоз двух миров - человека и Странной планеты -
зашел в тупик.
Пилот передвинул кровать в самый темный угол комнаты и целыми днями
лежал на ней, безучастный ко всему, обросший клочковатой бородой, в
грязной, изрядно порванной одежде. Лишь иногда, словно лишенный свободы
зверь в клетке, он равнодушно подходил к столу и, проглотив без
удовольствия пищу, снова забивался в свой угол. Мозг его не излучал ни
одного образа. Только заунывный речитатив: "А вот еще один завет..." Одна и
та же строфа. Монотонно, день за днем... Иногда пение прекращалось, и тогда
на смену ему выныривала бездонная тоска. Смутными видениями на ее фоне
мелькали лица людей. Сотни тысяч лиц. Но лишь одно из них повторялось. Ее
лицо. Планета не смогла стереть память о ней, внушить ему отвращение. А
он... Он устал бороться. И не вспоминал о дождях Земли. Может, ему было
теперь все равно?..
Планета сузила зеленое пятно настолько, насколько хватало взгляда из
окон колонии. Не больше, чем для того, чтобы человек не видел ее печального
карминового лица. Там, за границей пятна, высоко над поверхностью рождались
сотнями миражи, то похожие один на другой, то бесконечно разные. Иногда в
их нестройных рядах начиналось волнение и один или несколько из них
растворялись неяркой сиреневой вспышкой. Словно мешали кому-то... Где-то
под миражами, которые не давали тени, поверхность планеты порой покрывалась
трещинами и напоминала тогда лоб задумавшегося человека. Вдруг, под взмахом
огромной невидимой ладони, миражи исчезали, а на их месте появлялся
портрет, стоявший давно на полке в комнате Пилота. Портрет, площадь
которого легче всего было бы измерить в квадратных километрах. Но он тоже
таял, расплываясь и покачиваясь. И снова планета морщила свой огромный лоб.
В это время над трещинами собирались мириады красных шаров. Они вращались
вокруг какого-то центра, разделяясь на рукава. Нечто похожее на модель
Галактики. Иногда этот медленно вращающийся волчок из края в край пересекал
мгновенный штрих молнии. И снова рождались и исчезали миражи.
Могло показаться, что планета думает над важной задачей. Думает шесть
длинных по земным меркам месяцев...
Человек смотрел на робота глазами больного, равнодушными и пустыми.
Робот, которого бывший пилот называл не иначе, как Барбосом, нарушил
традиционный ритуал с предложением завтрака:
- Ваша бритва, Пилот. Свежее платье - в шкафу.
На его немой вопрос "Что случилось?" Барбос ответил совсем уж
менторским тоном:
- У вас гость.
Пилот замер, ошарашенный, потом вспомнил, что роботы не способны на
шутки... Стало быть... Планета.
Опять изматывающая душу жестокость... Или?..
Лихорадочными движениями он выдирал отросшую на лице бороду, умылся,
надел парадную форму "Звездного Поиска". Зачем-то натянул перчатки, снял
их, скомкал. Привел в порядок постель. Снова засуетился, увидел мусор в
углу. Стал звать на помощь Барбоса...
- Не надо его звать, АН, я помогу тебе убрать,в дверях стояла она.
Хрупкая. С той же стрижкой и теми же трепетными руками, перебирающими
стебельки земных ландышей.
- Эльф... Ты... Но как? Ведь это же навсегда.
- Я люблю тебя, АН. Люблю. Навсегда.
А он смотрел то на нее, то на цветы у нее в руках.
- Это - единственное, что мне разрешили взять с Земли.
На крышу, траву, сосновую рощу упали первые крупные капли.
- Будет дождь, Эльф. Будет ливень.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 03.09.2003 18:04
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг