Евгений Лотош
Делай что должно
Последняя версия текста доступна на http://lotto.newmail.ru
Оглавление
Часть первая. В город за покупками.
* Ошибка колдуна
* Бегство
* Иду к любимой...
Часть вторая. Теомир.
Часть третья. Ольга.
* Усталый герой
Часть четвертая. Заграт.
* Танна
* Смертельный закат
* Радуга над бездной
Часть пятая. Хлаш.
Часть шестая. Звездное небо.
* Оставшееся позади
Приложение
Зелено-голубая планета неторопливо, как ей и положено, вращалась вокруг
своей оси. На восточном материке солнце уже заходило за горизонт, и
лиственные леса в долинах покрылись предвечерними сумерками. Удлинившиеся
тени мягко покрывали изумрудную траву заливных лугов, поверхность рек
покрылась мгновенными всплесками - в них играла рыба, охотившаяся на
вылетевших в этот день шестикрылых бабочек-однодневок. Зайцы, пугливо
озираясь по сторонам, спешили добраться до своих тайных логовищ, пока
тьма, населенная страшными чудовищами - волками и совами - не накрыла их,
предательски отупляя чувства, обрекая на жестокую расправу голодным
хищникам. Подчиняясь своей натуре, дневные охотники, зевая во всю пасть,
забивались поглубже в кусты и норы, чтобы забыться неверной ночной
дремотой, в то время как ночные, досматривая последние сцены предутренних
снов, чутко подергивали носами и нервно вздрагивали крыльями, предвкушая
вкус свежей крови. И только один хищник не думал оставить хотя бы на время
свою непрестанную охоту.
Только человек умеет убивать и днем, и ночью.
Склонившись над картой в легком штабном шатре, Майно сделал резкий жест
рукой.
Измученные дневными боями отряды панцирной пехоты отхлынули от стен
осаждаемой крепости, унося с собой чудом уцелевшие штурмовые лестницы и
тяжело толкая покрытый обугленный кипящей смолой последний таран.
Израненные солдаты тяжело брели в сторону недалекого леса, предвкушая ужин
и жесткую, но все же постель, а иные - палатку лекаря, дающего облегчение
от ноющих ран. Навстречу им выдвигались тяжелые катапульты, подталкиваемые
огромными шерстистыми слонами, которых выходцы с заснеженного Севера
называли элефантами. Ломовые лошади, прядая ушами и опасливо посматривая в
сторону слонов, тащили телеги, доверху наполненные ядрами с колдовским
огнем. Командиры ночных диверсантов с опушки настороженно оглядывали в
бинокли с запыленными, чтобы не блестели на закатных лучах солнца, линзами
выщербленные за время осады могучие бастионы твердыни.
Невдалеке от лагеря осаждающих догорал зажженный два дня назад хуторок.
Мертвые глаза хозяина и его жены уже не глядели остекленело на пламя, с
ленцой доедающее могучие, на века сложенные стены усадьбы. В первый же
день глаза расклевали вороны, а ночью лесные крысы довершили дело,
обглодав лица и прикушенные в смертной муке языки. Сейчас только пара
грифов, полуприкрыв глаза, молча ожидала, пока жизнь окончательно уйдет от
подвешенного накануне на дереве за большие пальцы рук тела девушки с
вырезанными грудями.
Зов сгустился в небе высоко над планетой. На этот раз он принял форму
едва заметного облачка, разглядеть которое мог лишь наметанный глаз.
Впрочем, Зову было все равно, в каком виде делать свое дело. Он не обладал
и каплей разума, чтобы задуматься над этим. В третий раз его посылали на
поиски, и всегда он делал, что требовалось, после чего растворялся во тьме
околопланетного пространства. Этот Игрок представлял его облаком, и Зов
стал им. Впрочем, его способности не зависели от внешности.
Зов медленно спустился к поверхности планеты и завис над тускло
поблескивающим ручьем. К югу располагался торговый город, и Зов потянулся
к нему, но замер, получив категорический запрет. Странно - в этот раз
Игрок отказался от стандартной программы. Он сам указывал, кто будет
избран, не оставляя выбор на волю случая и бездушной машины. Вскоре Зов
получил ясно сформулированные критерии поиска. Несколько минут облачко
тумана колебалось, методично прочесывая тысячеверстные пространства,
затем, выбрав цели, начало создавать точки принуждения далеко на западе.
Оно уже поняло, на кого падет Жребий, и было намерено Призвать героев как
можно скорее.
Никто не замечал Зов, устремившийся сквозь закат. Впрочем, призраку так
и положено.
Часть первая. В город за покупками.
Телевар, крякнув от натуги, подхватил в руки сразу весь жбан кваса и
надолго приложился к нему. Квас отдавал мятой, приятно пощипывая язык и
охлаждая горло, и пожилой тысячник, не переводя дух, глотал и глотал
холодную влагу, чувствуя, как приятной тяжестью надувается живот,
растягивая кожаный ремень с бронзовыми накладками. Наконец он понял, что
еще немного - и квас польется из горла наружу, как из переполненного
кувшина. С сожалением оторвавшись от напитка, темник бухнул обратно на лед
заметно полегчавший жбан и шумно выдохнул застоявшийся в легких воздух.
Затем неспешно, с сознанием собственного достоинства, он выбрался из
погреба на двор.
Солнце стояло почти в зените. Его яркие лучи заливали двор с
разомлевшими курами, кое-как разгребавшими тяжелую пыль в поисках
затерявшегося зернышка, выпавшего из конской торбы. Лохматая собака,
валяясь в куцей тени резного крыльца терема, с тоской поглядывала на них и
мечтала о зимних сугробах. Отрок с короткой пикой откровенно маялся на
ответственном посту у входа, не обращая никакого внимания на появление
высокого, хоть и отставного, начальства, стараясь укрыться от светила под
нависающим козырьком кровли и размазывая по лицу отвратительно-теплую
воду, текущую из намоченного в поилке подшлемника.
Тысячник с отвращением плюнул при виде такого непотребства. "Что за
молодежь пошла, - мрачно пробормотал он себе под нос. - Вот то ли дело мы
в молодости...". Несколько секунд он раздумывал, не вздрючить ли молодца
как следует, но томящая жара и возраст быстро взяли верх над возмущением.
Безнадежно махнув рукой, Телевар поковылял через двор к конюшне.
Осторожно приоткрыв дверь, он нерешительно заглянул внутрь. В следующий
момент с резвостью, которую трудно было заподозрить в его дряхлеющем
расплывшемся теле, темник выдернул голову из щели, с трудом устояв на
ногах. Впрочем, мало кто осудил бы его за такую поспешность, ибо ничто так
не бодрит человека, как просвистевшая в двух пальцах от носа стрела. Тот
факт, что ее наконечник был старательно затуплен, ничуть не умалял реакцию
старого воина. Поди ж ты, разбери в полумраке, чем в тебя стреляют - тупым
или острым! Выбьют глаз - поди разбирайся.
- Килимер, ешь тебя мухи с комарами! - гаркнул Телевар во всю глотку
так, что с плетня взвилась в воздух насмерть перепуганная ворона. -
Сколько раз тебе говорил - не ставь мишень рядом с дверью! Вот я руки-то
тебе оборву под самый корень, будешь знать!
Дверь конюшни тихо скрипнула, приотворяясь, и солнечный луч упал на
показавшееся изнутри конопатое лицо мальчишки. На лице гуляла подобающая
ситуации смущенная улыбка, но в глазах играли озорные искорки. В руках
мальчишка сжимал небольшой учебный лук.
- Прости, господин Телевар, - смущенно потупился он, - но Теомир
сказал, что так будет удобнее...
- Ну да, а то он всех лошадей под шумок бы перестрелял, - вышедший из
сумрака юноша лет шестнадцати дал пацану шутливого подзатыльника. -
Знаешь, господин Телевар, Килик с десяти шагов в мишень попасть не может,
чуть Стрелке глаз не вышиб. - На этот раз парнишка смутился по настоящему,
опустил голову и начал ковырять босой ногой утоптанную землю. Теомир
насмешливо покосился на него. - Учишь его, учишь, а все без толку. Лук
натягивает, а в глазах прямо-таки речка отражается. Что ты с постреленком
будешь делать! - Юноша опять несильно дернул Килимера за вихры. - Хоть
розгами его пори, негодника...
- Все бы вам пороть, - сумрачно сказал негодник Килик, засовывая палец
в нос. - Справились с маленьким, да? Небось сам сколько учился...
- Ладно, беги передохни, - рассмеялся Теомир, легонько поддав
нерадивому ученику коленом под зад. - Жара вечерком спадет, продолжим на
свежем воздухе. Завтра начнем с седла стрелять. - Паренек благодарно
блеснул в его сторону глазами и дробно простучал пятками по земле, лихо
перепрыгнув коновязь. Тысячник кинул в его сторону неодобрительный взгляд,
но Килимер уже скрылся в клубах пыли. - Господин темник, ты хотел меня
видеть, да?
- Балуешь ты братца, - хмуро проворчал Телевар, - ох, балуешь. Розгами
не грозить надо, а пороть как следует, тогда будет толк. Десять лет
стукнуло - и до сих пор толком стрелять не умеет. Хотел я тебя видеть...
да не только я. Пошли в терем, разговор есть. - Он сплюнул тягучей слюной
на землю, отгоняя вновь вставший перед внутренним взором жбан с квасом, и
двинулся к крыльцу дома.
Легконогий Теомир обогнал его, прыгая через три ступеньки, и
почтительно распахнул перед стариком дверь. Отставной командир, польщенный
оказанным уважением, важно прошествовал внутрь, на ходу закручивая
поседевший ус. "Хорошие дети у Теомены, - подумал он с удовольствием. -
Старший, во всяком случае. Надо будет наведаться к ней на днях, свежего
пива отведать...". Он неторопливо прошествовал в горницу и с размаху сел
на жалобно заскрипевшую скамью.
- Вот, Петромир, привел тебе парня, - прогудел он в сторону друга,
задумчиво глядящего в окно. - Думаю, сойдет для дела. Только с кашей его
сразу не ешь, пожалей добра молодца, - он кинул почему-то ехидный взгляд
на вошедшего в комнату и в пояс поклонившегося гостю Теомира.
Головной, невысокий сухощавый мужчина с тремя красными нашивками на
плече, повернулся к заметно смутившемуся, как минутой раньше Килик, юноше
и с минуту внимательно его рассматривал. Лицо Теомира медленно наливалось
краской под внимательным взглядом немигающих глаз гостя, кулаки заведенных
за спину рук непроизвольно сжались, но он упрямо выдерживал уставную позу.
Наконец головной хмыкнул и сказал в пространство:
- Ладно, сойдет. Как зовут? - обратился он к парню.
- Теомир, Всадник третьего десятка седьмой сотни пятой тысячи, господин
головной, - жестяным голосом отрапортовал тот, с трудом сглатывая слюну от
волнения. Теомир впервые стоял перед командиром такого высокого ранга. В
глубине души он на все корки клял троюродного дядюшку, без предупреждения
кинувшего его в прорубь, а также мучительно пытался вспомнить, не
требуется ли по уставу какое-то особое приветствие и как казнят
опростоволосившихся. - Сын Теомены-Искуссницы и Ивомира-плотника... Готов
выполнять приказы господина головного!
- Молодец, что готов, - слегка усмехнулся Петромир. - Да ты садись на
лавку, в ногах правды нет. Расслабься, паренек, не на параде, и резать
тебя на куски за невежество никто не будет. Да сядь ты, что колом
вытянулся у входа! - слегка повысил он голос, заметив, что Теомир до сих
пор пребывает в ступоре. Тот, опомнившись, осторожно опустился на
скамейку, во все глаза глядя на головного. - Как там отец, здоров?
- Хорошо, господин головной, - напряженно ответил юноша. - Неделю назад
закончил избу на заказ рубить, вчера в лес на охоту ушел... Не может он
более на коне сидеть, - добавил он извиняющимся тоном.
- Охота - это хорошо, - задумчиво покивал головной. - Ты-то сам как,
охотишься?
Какого зверя бьешь?
- Зимой на закатных кочевьях бил белок, господин Петромир, - осторожно
ответил Теомир, бросая на того недоуменный взгляд. - Зайцев там на мясо,
куропаток...
Однажды свинью завалил...
- Ага, а потом от кабана полдня на дереве прятался, - встрял в разговор
Телевар.
Теомир осекся на полуслове, а тысячник, развалясь на лавке, продолжал:
- Не парень, красна девица прямо. Косуль не бьет - жалко, говорит, я
лучше зайцев настреляю побольше. - Телевар громко фыркнул. - На фазанов,
бывало, глаза вылупит, нет, чтобы подстрелить парочку...
- Погодь, Телеша, - негромко бросил головной. На этот раз осекся сам
тысячник. - Говоришь, белок бьешь? Значит, из лука так стреляешь, чтобы
шкуру не портить?
Приободрившийся Теомир кивнул. Он действительно три сезона подряд
учился попадать белке стрелой в глаз, чтобы не портить шкурок, стыдливо
забрасывая в густой кустарник жертв своих неудач, и только последней зимой
начал гордо приносить из леса трупики грызунов, убитых по всем правилам.
- Отменно, - резюмировал Петромир. - Что еще понимаешь в воинском
ремесле? Конем владеешь, даже не спрашиваю, иначе какой ты Всадник...
Самострел? Меч? Праща?
Аркан? Ножи метательные?
- Копьем орудую неплохо, - осторожно ответил Теомир, с подозрением
поглядывая на шумно сопящего на лавке друга семьи. Впрочем, тот, видимо,
комментировать больше не собирался, хотя и было что. - Мечом махать
пробовал. Аркан метать умею, но не очень хорошо. Звезды кидаю на
пятнадцать с лишком саженей...
- Звезды? - удивленно приподнял бровь головной. - Что за звезды такие?
- Обычные звезды, метательные, - торопливо пояснил парень. - Я тут раз
помог страннику в лесу от волков отбиться... кажется...
- Что - кажется? - с улыбкой спросил головной. - Что от волков отбился
или что помог? Ладно, понял. Показать можешь?
Теомир с готовностью вскочил с лавки. Запустив пальцы в потайной
кармашек на поясе, он выхватил оттуда тускло блеснувшую семиконечную
звезду из серого металла и махнул рукой, странно подвернув кисть. Раздался
едва слышный свист рассекаемого воздуха, и звезда с тихим звоном вонзилась
в бревна противоположной стены. Теомир махнул рукой еще раз, и вторая
звезда возникла в стене чуть выше первой.
- Вот так, - с гордостью сказал он. - Я пять штук за три стука сердца
швыряю.
Показать?
- Не надо, - задумчиво покачал головой Петромир. - Верю. Ладно, думаю,
в обиду себя не дашь. Возьми свои звезды и сядь. - Он дождался, пока
Теомир выполнит его приказ. - Ты в городе был когда?
- В Столеграде? - удивился юноша. - Был, раза три или четыре, мы туда
коней водили с Теле... господином тысячником. А что?
- Мальчик, пока спрашиваю я. Усек? - взгляд головного на мгновение стал
жестким и угрожающим. - Я не про Столеград говорю. Про Купчище. Был?
- Н-нет, - слегка заикнулся снова смущенный мгновенной отповедью
Теомир. - Это же далеко, верст двести...
- Все четыреста, - уточнил головной. - Это хорошо, что не был, свежий
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг