людьми Долышева. Вместе мы сможем сделать то, на что по отдельности не
способны. И я принес бумаги, удостоверяющие ваши полномочия в качестве
руководителя европейского региона Старого Братства и, в частности,
российского сектора.
На стол шлепнулась толстая пачка каких-то документов.
- Вот с этого и нужно было начинать, - проворчал я, несколько
ошарашенно глядя на бумаги. Если честно, такого я не ожидал. Я думал, что
он сейчас начнет юлить, крутиться и обещать златые горы, если я помогу им
свалить Долышева и отдам кольцо Рогожкина.
Возможно, это помогло бы мне в осуществлении задуманного. Получить в
распоряжение сотни людей, миллионы в банках, официальное или
полуофициальное содействие властей. Это стало бы гигантским плюсом в моих
дальнейших планах... Но не верил я этому. Не верил!
Готов поклясться, в этой заманчивой приманке есть остренький такой
крючочек.
Значит, теперь юлить придется мне.
Давай сыграем, Майк. Сыграем в одну старую-старую игру.
- Но почему я должен верить вашему Братству? Откуда у меня
уверенность, что вы не кинете меня снова? А? Ты только что говорил о том,
что кольцо меня избрало. Вы знали это? Знали! Вижу, что знали! Но почему-то
держали за дурака. Почему о том, что мне осталось всего несколько месяцев,
я узнал только от Долышева? Почему в то время как я торчал в московском
штабе, вы нагло вешали мне лапшу на уши, уверяя, что моя жена в
безопасности? А то поддельное письмецо стоит сотни твоих речей. Кстати,
хочу сразу же спросить... Где Ольга?!
Майк поежился и втянул голову в плечи. Хотя в его глазах я различил
прежний холодный огонек спокойной уверенности.
Ты считаешь, что я тебе не противник? Так, мой бедный Майк?
Посмотрим... Посмотрим. Я стиснул рукоять пистолета. Только сделай
неосторожное движение, и ты узнаешь, как Антон Зуев относится к вашему
Братству.
- Кхм... Я прошу прощения за все эти... прискорбные инциденты. Все мы
глубоко сожалеем о том, что вынуждены были ввести вас в заблуждение...
Ага! Как же! Ты глубоко сожалеешь. Так я тебе и поверил.
- Понимаю, что у вас нет причин доверять Братству, но в свете нынешних
событий полагаю, что у нас, как и у вас, нет особого выбора...
Я нахмурился, уже положив палец на спусковой крючок. Вот как? Значит,
теперь у меня нет выбора?
- Только вместе мы сможем противостоять натиску людей Долышева. А что
до тех ошибок... Но вы должны понять, что политику Братства в то время
определяли несколько далекие от жизненных реалий люди. Я бы с вами так
никогда не поступил. Поверьте мне, Антон.
Ну-ну. Давай переведем стрелки и вывалим все обиды на кого-то
постороннего.
- И кто же определял такую политику Братства по отношению ко мне?
Он поморщился:
- Ну, во-первых, конечно же сам Рональд Астон как предводитель Старого
Братства. Во-вторых, Сесил Гротт. Ну и Михаил Шимусенко, пожалуй. Эти трое
были самыми влиятельными повелителями вероятности в те дни.
- А сейчас?
Этот вопрос ему понравился гораздо меньше, чем предыдущий. Но Майк все
же ответил. Возможно, даже сказал правду:
- Сейчас я стою во главе Братства.
- А Рональд, наверное, ушел на пенсию? Так?
- Астон мертв, - с некоторым раздражением бросил Кохен. - Убит он,
понимаешь?
Я был потрясен и раздавлен. И пусть даже этого старичка я почти не
знал, но все же... "Смерть Астона станет ударом по всему Братству. С его
кончиной уйдет целая эпоха нашей истории", - так сказал мне когда-то Михаил
Шимусенко.
- Как это произошло?
- Отколовшиеся, как же еще! - Майк мрачно откинулся назад и перешел на
короткие рубленые фразы, резко при этом жестикулируя. Кажется, факт смерти
Рональда задел даже его. - Представь самолет. Истребитель ВВС США. Теперь
представь себе виллу Астона недалеко от Квебека. По совместительству это
еще и региональный штаб Братства. Истребитель сбивается с курса. Не
реагируя на многочисленные предупреждения, пересекает воздушную границу
Канады. Выпускает ракету класса "воздух-земля". Потом еще одну. И Рональд
вместе со своими сотрудниками исчезает в бушующем пламени. И кольцо не
смогло полностью отвести угрозу, потому что ракету вел по курсу один из
окольцованных Долышева по имени Ши Чен. Именно он и сидел за штурвалом
самолета. Одна радость - он не сумел насладиться плодами своих трудов.
Самолет был "сбит" Астоном за мгновение до того, как ракета накрыла его
виллу. То, что раньше было Ши Ченом, теперь размазано по доброй квадратной
миле канадских земель.
Я недовольно скривился. Вот, значит, как еще можно. А я-то, дурак,
считал себя неуязвимым и хорошо защищенным от вражеского удара. Возможно,
от пули я бы и сумел уйти. А от ракеты, выпущенной с борта находящегося
высоко в небе самолета?
Для таких, как я, есть только один путь к спасению: быстро бегать.
Перемещаться. Не давать врагу засечь мое местонахождение. Нельзя позволить,
чтобы Долышев узнал хотя бы город, в котором я нахожусь, а то как бы ему не
пришло в голову накрыть его атомным взрывом. Подумаешь, немного портится
начинка одной из баллистических ракет, немного сходит с ума какой-нибудь
военный компьютер, немного повернет ключ принадлежащий Братству
лейтенант... И целый город станет пепелищем, чтобы та мумия в кресле смогла
наконец-то забыть обо мне.
Нет! Нет, Долышев этого не сделает. Ему нужны кольца. Мое кольцо и
кольцо Рогожкина. До таких крайностей, как ракетно-ядерный удар, дело не
дойдет. Но я должен быть настороже. Мне необходимо всегда быть очень и
очень осторожным.
Так... У Зуева уже развилась мания величия. Да разве есть смысл лупить
атомной бомбой по городам, дабы достать всего только одного человека? Это
же все равно что охотиться за комаром с кувалдой.
- Где кольцо Астона?
- У Долышева. И кольцо Ши Чена - тоже.
- Та-ак. А что же с остальными вашими вождями? Ну, Шимусенко уделали
еще в Москве. А Сесил Гротт?
- Михаил все еще в больнице. А Сесил умирает от рака в одной из
токийских клиник, принадлежащих Братству. Ей осталось не больше нескольких
недель.
- Вот оно что, - протянул я. - Значит, мисс Гротт уже тоже вне игры...
Постой! Ты сказал, что Шимусенко жив? Но ведь я видел его кольцо в руках
Долышева?
Ага! Поймал я тебя на лжи! Теперь уже не отвертишься.
- Вы виделись с Романом? Когда?.. Где?..
Бедняга аж заикаться начал. Как я его достал!
- Ну да, конечно. А то вы там в Братстве не имели понятия об этом? Ты
лучше ответь на мой маленький вопросик.
- Но... Мы не знали... Я не знал. - Майк вздохнул и на миг прикрыл
глаза. А когда он их открыл, там снова мерцали ледяные иглы. Но теперь
среди них уже не было пренебрежения. Зато появилась настороженность.
Я мысленно ухмыльнулся. Что, съел, приятель? Теперь гадай, не примкнул
ли я к Долышеву и как смог выбраться оттуда живым, если нет. Я вспомнил
ужасную недельку в парализованном состоянии и то, как Леночка кормила меня
своим мерзким супчиком, и вздрогнул. Спасибо Олии. Если еще раз встречу,
поклонюсь в ножки.
- Тогда в Москве вы сбежали еще до того, как все закончилось, - после
долгого молчания сказал Майк. - Атаку Отколовшихся отбили, хотя и ужасной
ценой. Московский штаб был почти полностью разгромлен. Потеряны документы,
материалы, разработки. Погибли люди... Михаилу всадили пулю в живот, а
потом просто отрубили руку. Он выжил, но до сих пор в тяжелом состоянии.
Врачи пересадили ему почку, но...
Он смотрел на меня. Смотрел мне в глаза. И молчал. Я тоже молчал.
На этот раз игра в гляделки окончилась моим поражением. Я отвел
взгляд, не выдержав мрачного напряжения этих пронизывающих ледяных глаз. И
в тот же момент Кохен пошевелился на стуле и наклонился вперед.
- Кольцо Рогожкина у вас?
Я кивнул и нехотя вытащил из кармана небольшой бумажный сверток.
Развернул. Покрутил пальцами блестящий серебристый ободок, краем глаза
поглядывая налицо Майка. Потом с видимым безразличием положил на стол.
Кохен напрягся и уставился на этот кусочек металла, буквально пожирая его
глазами.
- Да, - выдавил он. - Это оно... Я чувствую.
Я тоже чувствовал. Чувствовал нечто вроде какого-то напряжения в
воздухе, что-то эфемерное, но давящее на нервы с необычайной силой. Я
чувствовал... Я буквально ощущал присутствие Рогожкина. Мне казалось, что
он жив, что он буквально дышит мне через плечо. Казалось, что если сейчас я
обернусь, то неизбежно встречусь взглядом с неприятной ухмылкой на лице
Федора.
Конечно же, это было не так. Это всего лишь кольцо. Неочищенное кольцо
вероятности, загрязненное эмоциональным фоном Рогожкина. А Федор мертв. Он
мертв, и убил его я. Своими руками.
Майк медленно поднял руку и потянулся к лежащему на столе кольцу. И в
тот же миг я решительно накрыл тускло блестящее колечко своей левой рукой,
правой снова схватившись за рукоять пистолета.
- Не так быстро! Я еще не решил, могу ли тебе доверять.
Он медленно и даже как-то лениво пожал плечами.
- Так решайте, Антон. Решайте побыстрее, потому что скоро сюда явятся
ребятки Альберта, которые отнюдь не обрадуются, встретив вас на своем пути.
Решайте, Антон, у вас осталось не больше получаса, чтобы покинуть город.
Я нахмурился. Почему это мне показалось, что он мне угрожает?
- В таком случае у меня есть один исключительно важный вопрос: что
ваше Братство будет делать в случае начала мировой войны? И от того, что ты
ответишь, будет зависеть, отдам ли я кольцо Федора.
- Ничего, - фыркнул Майк. - Нам не придется ничего делать, потому что
войны не будет. Долышеву не нужно пепелище - его план сам по себе гораздо
проще и масштабнее, нежели мировая война.
Ого! А вот это уже нечто новенькое. И Рогожкин и Шимусенко утверждали,
что вероятность войны необычайно высока. А теперь я слышу прямо
противоположное. Даже не знаю, чему верить. Надо бы копнуть чуть-чуть
поглубже. Возможно, выплывет еще что-нибудь забавное?
- Вот как? И что же это значит? Я говорил с Михаилом, видел сводки и
отчеты...
Майк только улыбнулся и подтолкнул ближе ко мне принесенную им пачку
бумаг. Я моргнул, а потом потянулся к бумагам.
На этот раз ситуация была прямо противоположной. Майк положил на папку
с документами свою руку и чуть отодвинул ее в сторону.
- Я вынужден настаивать, - негромко сказал он. - Вы должны передать
мне кольцо, прежде чем сможете взглянуть сюда.
Испепелив Кохена взглядом, я медленно сжал руку в кулак, стискивая
мертвой хваткой кольцо Рогожкина. Потом поднял его перед собой, показывая
блестящий ободок Кохену, и демонстративно убрал в карман.
- Тогда я отказываюсь.
- Очень жаль, Антон. - Майк покачал головой. - Очень и очень жаль, что
вы столь неразумны. Подумайте еще раз. Лучшего предложения вам никто не
сделает.
- Зачем вам это кольцо? Оно все равно бесполезно без очистки. Или я не
прав?
- Вы правы, Антон. Но не все так просто. Как последнее звено плана по
противодействию идеям Долышева, мы должны собрать как можно больше колец,
чтобы уничтожить их. Расплавить, растворить в кислоте, выбросить в воду
посреди океана. Это не выход из положения, но даст некоторую отсрочку,
прежде чем кольца снова где-нибудь всплывут.
- Зачем вам это? - с подозрением спросил я. - Чего вы хотите добиться
этим?
Майк покачал головой:
- Не могу сказать...
- Тогда я ухожу.
Я резко встал и повернулся к выходу.
- Сядь, Зуев, - прошипел Кохен. - Сядь на место и дай сюда кольцо
Рогожкина.
Эвон, как заговорил! Сразу всю интеллигентность как ветром сдуло. И
акцент куда-то исчез. Теперь Майк Кохен говорил как истинный россиянин. По
голосу и не скажешь, что иностранец.
- А что иначе, Майк? Ты заберешь его силой? Давай попробуй! Я одолел
Рогожкина, смогу потягаться и с тобой. И не думай, что твои парнишки, - я
кивнул в сторону пристроившегося у стойки белобрысого типа, который
усиленно притворялся, что читает какой-то журнальчик, - смогут тебя
прикрыть.
Майк уставился-на меня стальным взглядом. Я отвечал ему тем же,
внутренне молясь, чтобы он не почуял разъедающей меня изнутри
неуверенности. Если он поймет, что я блефую... Если он почувствует, что
сейчас я не в той форме, чтобы драться... Если он поймет, что я не
испытываю такой уж стопроцентной уверенности в том, что смогу его
одолеть...
Мы снова смотрели друг другу в глаза. Третий и решающий раунд. За кем
будет победа?
Не отводя взгляда, Кохен медленно оттолкнул полупустую бутылку пива и
полез рукой куда-то под плащ. В тот же миг я выхватил свой пистолет. Ствол
"ТТ" мгновенно возник прямо перед лицом Майка Кохена. Чего только в наши
дни нельзя приобрести на базаре... И совсем даже недорого.
Рука белобрысого наблюдателя аккуратно положила журнал и будто
случайно поползла куда-то в карман. Я быстро взглянул на него и покачал
головой. Белобрысый понял и медленно поднял руки, показывая мне пустые
ладони. Какой умный мужичок, однако.
Несколько случайных посетителей испуганно сжались на стульях и явно
старались стать как можно менее заметными. Парень за стойкой застыл на
месте, не шевелясь и, кажется, даже не дыша.
Майк замер и теперь просто дырявил меня глазами. Если бы взгляд мог
убивать, то я бы уже был мертв.
Так смотрят на кровного врага.
Осторожно пятясь и не отводя глаз от Кохена, я добрался до двери и,
помявшись, снова обратился к Майку:
- Обладают ли кольца своим внутренним самосознанием? Как считает
Братство?
- С чего ты решил, что я скажу это тебе? - огрызнулся тот.
Я бесконечно долгую минуту смотрел на него, потом убрал пистолет и,
толкнув дверь, вышел из кафе прямо под косые струи проливного дождя.
Некоторое время я раздумывал, не дождаться ли мне Майка Кохена
где-нибудь в подворотне и не прошибить ли ему башку, но потом все же
отбросил эту идею. Он мне не враг. Хотя, конечно, и не друг. Не друг, но и
не враг. Просто еще один неизвестный потенциально опасный фактор в моем
уравнении... Ха, Зуев! Никак опять в размышления ударился? Ну давай, шевели
мозгами, может, до чего-нибудь и докопаешься.
Майк Кохен... Точно ли он действовал от имени Старого Братства?
Возможно. Но не исключено, что лапша на моих ушах уже волочится по земле, а
я ее все еще не замечаю.
Я уже и не знал, чему верить, не понимал, куда идти. Я не видел своих
врагов, не знал, что делать... Хотя, если честно, что делать, я в общем-то
понимал.
Главную опасность несет не это безвольное противостояние
разделившегося на два лагеря Братства. Основная угроза - это война, которая
разнесет современную цивилизацию в пух и прах... Но Майк сказал, что войны
не будет. Он был в этом уверен на все сто процентов. Могу ли я ему верить?
Ладно, допустим, он не солгал. Возможно, он сказал правду. Вероятно,
Долышеву и на самом деле не нужна кровавая бойня и его цель заключается в
другом.
Но в чем? Чего добивается этот лысый мутант в инвалидной коляске?
- Что надо сушеной мумии? - спросил я у гордо топающего мне навстречу
пацаненка. - Что хочет от мира Роман Долышев?
Мальчишка ошарашенно поднял голову и уставился на меня как на психа, а
потом, повернувшись, сорвался с места и, шлепая по лужам, быстро исчез за
пеленой дождя. Я ухмыльнулся, чувствуя, как вода струится по моим волосам и
ледяными струйками сбегает за ворот пиджака. Даже промокнув до последней
нитки, я почти не чувствовал этого, погрузившись с головой в размышления.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг