заблудившимися чистильщиками да, вполне вероятно, пущенной по нашим следам
облавой.
Как справиться с отдельными чистильщиками и как избежать облавы, я
знал. Но что делать в случае, когда по нашим следам, кажется, ломанулась
добрая половина челябинской дивизии - такого пункта в моей задумке попросту
не было.
Ограниченность мышления. Я не сообразил, что не только мне позволено
нарушать установленные правила.
Через широко распахнутые ворота один за другим пробегали вооруженные
уже знакомыми мне короткоствольными автоматами солдаты.
Надо было что-то делать. И делать быстро.
Решение пришло мгновенно:
- Выводи ее!
- Что?..
- Ты был за городом? - коротко спросил я. - Правила поведения в мертвых
землях знаешь?
- Не спец, конечно, но приходилось, - впервые я видел потерявшего
уверенность Хмыря. - Ты хочешь, чтобы я...
- Ты выведешь ее, - решительно оборвал я. И зачастил лихорадочно и
суматошно: - Идите вдоль того завала. Дальше - за кучей мусора. Там
простреливаемая зона, и вам придется ползти. Но если будете осторожны - со
стены вас не заметят. Потом за забором повернете за угол вон того дома.
Дальше можно бегом... Уходите, пока не поздно. Быстрее!
- А ты?
- Остаюсь... - Я торопливо выстрелил еще несколько раз, прежде чем
взвизгнувшая над самым ухом пуля заставила меня присесть. - Прикрою ваше
отступление, пока патронов хватит. Отвлеку внимание.
Ирина вздрогнула. Выпрямилась. Лед в ее взгляде крошился в снежную
пыль, и за ним проступала живая зелень испуганных глаз:
- Алеша, не надо...
Хмырь тут же дернул ее вниз, заставляя пригнуться. И вовремя. Выбитое
очередной пулей бетонное крошево посыпалось Ирине прямо на голову. Я снова
высунулся и пальнул в ответ.
Вроде бы кто-то вскрикнул.
Плакали горючими слезами надежды на то, что моя война никогда не должна
касаться людей. И, что самое страшное, я не чувствовал ни горечи, ни
сожалений, ни боли. Одно лишь только раздражение, вполголоса проклинающее
тех, кто встал на моем пути.
Я был готов убивать. Я хотел убивать.
А то, что против меня шли предавшиеся тьме, только подогревало это
желание.
- Где встречаемся? - практично спросил бывший инквизитор.
Думал я недолго - прошедшая над самой головой автоматная очередь быстро
переключила мои мысли в несколько более деятельное направление.
- В промзоне. На бывшей сорок шестой бензоколонке.
- А где это?
Черт. Черт, черт и еще раз черт! Это же не мои коллеги, которые карты
старого города еще в учебке наизусть заучивают. Эти город не знают. В
брошенных улицах не ориентируются... Черт!
Я, не глядя, дважды пальнул поверх служившего мне прикрытием бетонного
блока. Естественно, ни в кого не попал, но зато вызвал такой ответный град
пуль, что невозможно было и помыслить о том, чтобы высунуть хотя бы нос. Да,
наша маленькая драка встанет городскому бюджету в копеечку. Одних только
серебряных пуль расстреляно столько, что хватило бы отразить три-четыре
немаленьких прорыва нечисти...
Плевать! Это уже не мое дело.
Моя забота - спасти Ирину. Любой ценой. И если придется отдать за это
жизнь... что ж, значит, я это сделаю.
- Ира, помнишь тот двор, где мы впервые встретились? Сможешь туда
добраться?!
Недовольно-холодный взгляд и почти тут же последовавший за ним
неуверенный кивок.
- Иван! Возьми мой меч. Он тебе нужнее пистолета. Хмырь резко помотал
головой:
- Не надо. Все равно не умею фехтовать. Спорить я не стал.
- Тогда идите.
Не желая терять времени, я отполз чуть в сторону. Осторожно подняв
голову, выставил перед собой ствол пистолета. Аккуратно прицелился...
- Храни тебя Господь, - услышал я тихий шепот сквозь редкие удары
выстрелов. А потом по слежавшемуся за годы строительному мусору зашуршали
осторожные шаги. Они удалялись.
Прищурившись, я еще раз взглянул сквозь прицел на скользящие между
грудами мусора человеческие силуэты и плавно потянул за спусковой крючок.
Пистолет в моих руках резко дернулся и сердито выплюнул зазвеневшую по
бетону гильзу. Один из подбирающихся ко мне солдат ткнулся в землю.
Остальные торопливо залегли и затеяли беспорядочную стрельбу.
Коротко рявкнул пулемет, дробя бетон и расшвыривая осколки. Метко
пущенная очередь точно накрыла то место, откуда я только что стрелял.
Но меня там уже не было.
Перекатившись влево, я сжался за покосившимся куском стены, слушая, как
свистят над головой пули. Руки у меня не дрожали. И это было хорошо.
Это означало, что я уверен в том, что поступаю правильно.
* * *
Сердито взвизгнувшая пуля ударилась о выщербленную бетонную стену прямо
перед моим носом и, сплющившись, бесформенным комочком серебра упала на
грязный асфальт. Я чертыхнулся сквозь зубы и торопливо нырнул за угол.
Стрелять в ответ не стал - бесполезно. Все равно вот так, с ходу, с
разворота и навскидку не попаду.
И, кроме того, в последней обойме у меня осталось всего три патрона.
Три кусочка серебра, изначально предназначенные для защиты от врагов
не-мертвых, но столь же легко способных повернуться и против врагов живых.
Все зависит лишь только от руки, в которую они вложены.
Раз, два, три патрона в стволе. Раз, два, десять, тринадцать человек за
спиной. На меч можно не рассчитывать - против автоматов он не котируется.
Остается только бежать. И уводить за собой упорно сидящую на хвосте
погоню.
Одно радовало - я смог дать Ирине почти полчаса. Вполне достаточное
время для того, чтобы уйти, окончательно запутав следы. Впрочем, на следы
можно было наплевать. Все равно среди моих преследователей не то что
толковых следопытов - вообще никаких не было.
Как хорошо, что против меня выступили армейцы, а не бывшие коллеги из
Управления. Иначе вся эта затея обернулась бы не более чем пшиком. Нас бы
давно уже захватили... Вернее, захватили бы Ирину, а меня, скорее всего,
просто убили.
Но, к счастью, никого из чистильщиков во время нашего лихого прорыва на
стене не было. Да и позднее, когда стрельба выплеснулась за пределы
периметра и поползла в глубь мертвых улиц старого города, они не появились.
Спасибо судьбе за последний подарок.
Я плохо представлял, что сейчас происходит за стеной. Может быть, там
царит полное единодушие, а может, высшие чины до сих пор переругиваются
между собой, выясняя, кто прав, а кто виноват. Может быть, армейское
командование не понимает, почему один из отрядов обороны периметра
самовольно покинул свой пост и в нарушение всех инструкций вышел за пределы
городской стены.
Мне наплевать.
В любом случае, повезло. Ирине удалось уйти. И я надеялся, что Хмырь
сможет о ней позаботиться. Потому что я, скорее всего, встретиться с ней уже
не смогу.
Поняв, что главная цель ускользнула, преследователи, кажется, решили,
что возвращаться с пустыми руками им будет зазорно. И потому во что бы то ни
стало возжелали заполучить хотя бы мою шкуру, если уж не удалось добраться
до мессии.
Я один. На моей стороне - детальное знание этих улиц, умение
пользоваться преимуществами местности и везение. Плюс три патрона в
пистолете.
Их - тринадцать человек с автоматами. Хотя они тоже уже порядком
поизрасходовались, серебра в их обоймах вполне хватит на то, чтобы
превратить меня в фарш. И с ними - бульдожье упрямство, преобладающая
численность, умение работать коллективно, прикрывая друг друга, и... сила.
Да. Я чувствовал ее. Темная, давящая сила, в чем-то схожая с силой
болтавшегося у меня на поясе кинжала, шла вместе с ними. Это, конечно, не
был Еременко. Аромат могущества был слишком слаб. Но уж кто-то из его
ближайших заместителей - это точно.
Хмырь оказался прав. Наша инквизиция совсем мышей не ловит. Она
гоняется за мной, ловит руками ветер, шерстит в поисках тьмы и ереси
население, позволяя в то же время прятаться очевидному пособнику Люцифера
практически у себя под носом...
Очередная пуля, рикошетом ушедшая в небо, заставила меня пригнуться.
Преследователи, несколько поумерившие пыл после того, как я срезал меткими
выстрелами сразу троих из них, теперь снова набирались решимости. И то, что
я не отвечал на их пальбу, только добавляло им наглости. Пули сыпались все
ближе и ближе.
Если я чего-нибудь не придумаю, минут через пять они уже будут пинать
мое безнадежно мертвое тело.
Но что?.. Что я мог придумать?..
Спрятавшийся в густой тени грязный переулок встретил меня едким запахом
гниения. Где-то здесь, среди всего этого мусора, тихо разлагалось что-то
большое и мертвое. И я даже знал что.
Человек. Мертвый или не мертвый, это мог быть только человек.
В другое время я, как того требовали устав и здравый смысл, обязательно
бы остановился посмотреть. Но сейчас мне было не до того.
А вот ясно отпечатавшийся в грязи след армейского ботинка - это уже
интереснее. А вырезанные на истоптанной подошве инициалы И. Б. вкупе с
подпрыгивающей цыплячьей походкой - интереснее вдвое.
Долгую секунду я неподвижно стоял, таращась на относительно свежий
отпечаток - максимум часа четыре назад. Потом торопливо огляделся.
Так и есть. Темный провал распахнутого настежь подвала. Перекосившаяся
ржавая дверь. Валявшийся на тротуаре замок, сорванный рукой, не ведающей
собственной силы. И запашок, неуловимой дымкой выползающий из тьмы
рукотворных подземелий.
Дневной схрон вампиров. Эти твари хоть и не сгорают от дневного света,
как то говорится в старых сказках, но солнце все-таки недолюбливают. И
потому днем предпочитают прятаться как раз в таких вот подвалах.
Черт возьми... Вот счастье-то: удирать от людей и наткнуться прямиком
на нелюдей. И хорошо еще, что никто из них, заинтересовавшись поднятым нами
шумом, не вылез наружу - посмотреть, нет ли поблизости чего вкусного.
Пригнувшись, я высунулся из-за угла. Выстрелил. Один из преследователей
упал. Остальные моментально нашли себе укрытия и обрушили на меня целый рой
серебра. Я пальнул еще раз - мимо - и вновь откатился за угол. После чего
вскочил на ноги и совершил самый сумасбродный поступок в своей жизни (в
последнее время мне везет на самые сумасбродные поступки) - с пистолетом, в
котором был всего один патрон в стволе, я кинулся прямиком во тьму подвала,
где нашли свое дневное пристанище самое меньшее шесть кровососов.
Не знаю, чего я добивался. Хотел ли спрятаться от тифа в логове льва?
Или пытался заманить преследователей прямиком в клыки нечисти? Меня просто
толкнул на это тот самый инстинкт, который заставляет преследуемую собакой
кошку бросаться на дерево.
Я здорово рисковал. Даже армейцы не такие дураки, чтобы безоглядно
сунуться в темную дыру подвала, откуда буквально за километр тянет
застарелой кровью и разложением. Но им и не надо заходить. Достаточно всего
лишь обложить подвал снаружи, а вампиры легко расправятся со мной внутри.
Надежда была только одна. Если солдаты не заметят мой маневр и пробегут
мимо, преследуя тень, я буду спасен. И конечно, если незваным гостем не
заинтересуются нынешние хозяева подвала. Впрочем, может быть, они меня не
почувствуют... Ведь я не собираюсь заходить далеко - всего лишь постою тут,
за углом, возле стеночки.
Невеликий шанс. Но это все-таки шанс...
Выйдя за пределы падающего из дверного проема света, я прислонился
спиной к неожиданно холодной и влажной стене и постарался унять лихорадочно
колотящееся сердце. Не потому, что боялся людей - не в человеческих силах
услышать стук сердца на расстоянии в добрый десяток метров, - но потому, что
боялся выдать себя вампирам, для которых страх человеческий - лучшая
приманка.
Я стоял за углом, сжимая в мокрой ладони скользкую рукоять пистолета, и
вслушивался в шорохи окружающей меня тьмы.
Первый из преследователей прошел мимо подвала, бросив мимолетный взгляд
в его зияющий чернотой провал и тут же отвернувшись. Стоя за углом и
осторожно выглядывая, я видел его. Парню даже в голову не пришло, что кто-то
может спрятаться в таком месте.
Второй вояка крадучись проследовал вслед за ним. Он вообще даже не
взглянул в мою сторону.
Может быть, они все прошли бы мимо. Но именно в этот момент удача вновь
отвернулась от меня.
Из темноты послышался шорох. И я вздрогнул, оборачиваясь и стискивая в
ладони холодную рифленую рукоять пистолета.
На меня бледным призраком смотрело человеческое лицо. Знакомое мне
лицо, пусть и отмеченное печатью смерти.
Ванька Бабушкин.
Бывший чистильщик? Коллега, соратник, друг? Нет... Уже нет. Всего лишь
вампир. Кровосос, поддерживающий свое существование за счет чужих жизней.
Выцветшие глаза холодно смотрели на меня. А я смотрел в них.
Можно ли играть в гляделки с вампиром?
Играть можно. Но выиграть - нет...
Оскаленная морда вампира, белая и застывшая, как посмертная маска,
метнулась ко мне с невозможной для человека скоростью. Украшенные грязными
обломанными ногтями руки вцепились в рукав куртки. В опасной близости
мелькнули ощеренные клыки.
Я дернулся, отработанно выворачиваясь из стальной хватки кровососа.
Вскинул пистолет. И выпустил прямо ему в пасть последнюю пулю, раздробившую
тонкие полые клыки, разорвавшую горло, сломавшую позвоночник вампира.
В свирепой тишине подвала небесным громом рявкнул выстрел. И следом за
ним раздался истошный, захлебывающийся визг раненого вампира. Обретшее
вторую жизнь после смерти тело бывшего чистильщика Ивана Бабушкина
повалилось на колени. На грязный пол хлынула липкая мерзкая жижа, заменяющая
вампирам кровь.
Но у меня не было сомнений: тварь еще сможет восстановиться. Сможет
восстать и снова пить человеческую кровь. Чтобы окончательно умертвить
вампира, нужно вколотить осиновый кол ему в грудь. Или, на худой конец,
просто отрубить голову. Но у меня не было времени ни на то, ни на другое.
Снаружи уже возбужденно перекрикивались услышавшие выстрел армейцы. А
из темноты на меня вновь пялилось лицо... Вернее, не лицо, а лица. Четыре...
пять... шесть лиц, скованных маской смерти и щеривших тонкие нечеловеческие
клыки.
Выбора не оставалось.
Швырнув опустевший пистолет в морду первому сунувшемуся ко мне
кровососу, я перескочил через все еще корчившегося на полу раненого вампира
и ринулся к выходу из подвала, на ходу выхватывая меч.
Лучше умереть под пулями, чем отдать свою кровь на пропитание вампирам,
а потом подняться таким же монстром, как они.
Слыша за собой молчаливый и оттого еще более страшный топот ударившихся
в погоню вампиров, я выскочил на свет. И, увидев добрый десяток направленных
в упор на меня смертоносных зрачков автоматных дул, заорал во все горло:
- Вампиры! Вампиры идут! Спасайтесь, люди! Бежим!
Честно говоря, я не думал, что столь простой прием сработает. Ожидал,
что кто-нибудь все равно пальнет мне в грудь. От неожиданности или же просто
так, для острастки. Но никто так и не выстрелил. Они просто стояли и
смотрели. И я успел отметить, что глаза у них были большие-большие. Как у
людей, которые из охотников неожиданно превратились в жертву.
Наверное, выглядывающее прямо из-за моего плеча мертвенно-бледное лицо
и тянущиеся вперед тонкие худые руки были убедительнее любых слов.
Я рухнул на землю и перекатился в сторону, на ходу подсекая мечом
лодыжки первому выскочившему из подвала вампиру. Любой человек от такой раны
немедленно бы упал и потом месяц лежал в больнице. Но кровосос даже ее не
заметил. Разве что только прыть несколько сбавил и начал немного
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг