никто за мной не приедет и придется топать до дома пешком. На ночь глядя. -
Их нет даже для того, чтобы вывезти с поля боя раненого героя?
- Ты ранен? - Мне показалось или в голосе Марины и в самом деле
мелькнули нотки тревоги?
- М-м... Да вроде бы нет.
- Машин нет, - снова повторила Марина. И добавила: - В районе старого
мед городка опять бой. Там сейчас первая и четвертая группы.
- Кто?
- Оборотни. Крупная стая. От десяти до двенадцати особей.
- Помощь нужна? - машинально осведомился я, уже прикидывая, сколько мне
понадобится времени, чтобы добежать до брошенного медгородка. По всему
получалось, что никак не меньше полутора часов. А к тому времени будет уже
темно.
- Нет. Ребята говорят, что справляются. Три оборотня уже убиты. -
Маринка немного помялась и явно неохотно добавила: - Митю Водовозова
порвали.
- Сильно?
- Не знаю. Врачи вроде бы говорят, что жить будет. Вот только...
Она не договорила. Но я и так понял.
Кто тридцать лет назад знал о вирусе ликантропии? Да никто! А сейчас
невозможно найти того, кто о нем не слышал. Если Митяй заразился... Я бы в
таком случае, не раздумывая, себе глотку перерезал. Лучше уж умереть, чем
превратиться в безмозглую кровожадную тварь о четырех лапах и с хвостом.
- Ладно, побегу я домой. А то ночь уже скоро.
- Беги, - согласилась Марина. - Отдыхай. А мне вот еще вторую смену
дежурить.
Я нахмурился, словно она могла меня увидеть:
- С чего это такая несправедливость? А Лариска-то где?
- В больнице. - В голосе Марины слышалось усталое спокойствие.
- Болеет, что ли?
- Да нет. Она же на девятом месяце. Ты разве не знал?
Вот черт! Я ведь действительно не знал. Ну дела... Вчера только с ней
болтал и не заметил... Впрочем, по телефону трудно что-либо заметить, а в
самой конторе я не появлялся уже... Да месяца три, пожалуй.
- Леша, тебе надо почаще вылезать из старого города.
- Надо. Сам знаю, что надо, - послушно согласился я. И решив исправить
ситуацию, спросил: - Ну а ты как?
- Что "как"?
- Ну... это... не беременна?
Несколько секунд молчания. Потом тихий вздох:
- До свидания, Леша. - И почти сразу же в трубке послышались короткие
гудки.
Черт побери, опять я что-то не то сболтнул. Мне только с мертвяками и
общаться. Да с оборотнями...
* * *
К юго-восточным городским воротам я вышел примерно через час. К тому
времени уже стемнело, и потому вполне естественно, что они были закрыты.
Тяжелые стальные створки намертво перекрывали дорогу, не оставляя ни
малейшего шанса незваным гостям. Вдоль опутанной колючей проволокой стены
шарили лучи доброго десятка прожекторов. На фоне ночного неба черными тенями
виднелись силуэты сторожевых вышек. Там, недосягаемые для нечисти, днем и
ночью дежурили автоматчики.
Серьезные меры безопасности. Почти как в старых тюрьмах. Только вот
предназначены они были не для того, чтобы оградить мир от запертых внутри
железобетонных стен опасностей, а, наоборот, чтобы защитить город от
внешнего мира. И я уверен: пока эта стена стоит, пока несет стражу на вышках
наша доблестная армия, триста пятьдесят тысяч жителей Челябинска могут спать
спокойно... ну, почти спокойно.
Враг не прорвется.
Стоя в тени старого дома, я внимательно изучил окрестности на предмет
возможных опасностей. Старое доброе правило нашего брата: даже находясь в
двух шагах от дома, не забывай про осторожность. Очень верное правило.
Добрая половина новичков именно так и гибнет, оказавшись близ стены и
понадеявшись на прикрытие городских стрел ков. Они-то, конечно, прикроют,
вот только...
Ближайшие подходы к городским воротам - любимейшее место для засад
оборотней и вампиров. И расслабляться здесь никак нельзя.
Но вроде бы все тихо. Можно выходить.
Держа руки на виду, я осторожно вышел из-за дома и медленно направился
к воротам. Заметили меня почти сразу. Ослепительный луч прожектора
моментально вцепился в мою фигуру. Глаза пришлось прикрыть.
Сейчас главное - не делать резких движений. Обидно умереть в нескольких
шагах от безопасной зоны. Но вдвойне обиднее умереть от руки своих же
коллег.
- Стой! Ты кто?
Гол ос был холодный, спокойный, бесстрашный. Правильно, чего ему
бояться какого-то чужака, в лицо которому смотрят сейчас добрых два десятка
стволов. Пусть только попробует дернуться - вмиг превратится в мертвую
тушку. С застрявшими в груди кусочками серебра.
- Алексей Суханов. Четвертая группа внешней разведки и зачистки. Личный
номер три-три-семь-девять-два.
- А-а... Чистильщик...
Не понял, что за нотка такая проскочила в этом голосе? Нежелание
дразнить опасных сумасшедших или все-таки скрытое уважение?
- Подходи. Медленно.
Я молча кивнул и пошел к воротам. Медленно. Пылающий глаз прожектора
по-прежнему неотрывно следил за каждым моим шагом.
В несокрушимой толще ворот открылась маленькое - руку не просунуть -
окошко. И из него на меня изучающе уставились водянисто-серые, блестящие в
полутьме глаза. Дружелюбно кивнув, я машинально изобразил дежурную улыбку и
ощутил нечто вроде мимолетного облегчения, когда человек за стеной кивнул
Мне в ответ.
- Порядок... Открывайте.
Хрипло застонал электродвигатель. Тяжелая створка медленно поползла в
сторону. Едва только ширина прохода оказалась достаточной для того, чтобы
пройти, я ужом ввинтился в щель. И почти сразу же ворота за моей спиной
начали закрываться.
А передо мной тысячами огней раскинулся город.
Теперь можно и расслабиться. Но только немного. Разве что самую
малость. Потому что иногда даже за воротами случается такое...
Нет, все-таки в наше время ни в чем нельзя быть уверенным. И особенно в
собственной безопасности. Горожане, конечно, могут думать все что угодно, но
я - то знаю: безопасность в наши дни - не более чем миф. Бетонными стенами и
колючей проволокой можно остановить продвижение нечисти, но кто способен
сдержать тяжелую поступь тьмы, повсеместно наступающей на редкие островки
цивилизации?
Раскланявшись с хмурым неулыбчивым капитаном, возжелавшим согласно
инструкции получить мою подпись в вахтенном журнале, я покинул сие
гостеприимно ощетинившееся автоматами место.
Чуть в стороне от ворот под наспех сооруженным навесом торчал танк.
Старенькая, но вполне еще боеспособная "восьмидесятка". Сидевший на броне
молодой вихрастый парень, потягивая из бутылки что-то подозрительно похожее
на самогон, приветственно помахал мне рукой. Я махнул в ответ и, решительно
помотав головой на вялое предложение присоединиться, потопал в город по
бывшему Копейскому шоссе.
Распустились засранцы. Давно прорыва не было?
Жилые районы начинались сразу за стеной. Дома, дома, дома. Только в
большинстве своем они стояли пустыми. Мало кому нравится жить близ
городского периметра. Не слишком приятно практически каждую ночь просыпаться
под треск автоматных очередей. Да и отсутствие таких элементарных удобств
вроде электричества, водопровода и канализации тоже не слишком приманивает
жильцов.
А вот чуть дальше жизнь кипела ключом. Ярко освещенные окна домов.
Круглосуточно работающие магазины. Неоновые вывески. По делу и без дела
шляющиеся по улицам люди.
Сверх всякой меры размалеванная девчонка лет шестнадцати,
переминавшаяся с ноги на ногу в круге излучаемого уличным фонарем
желтоватого света, исподлобья посмотрела на меня и отвернулась, фыркнув.
Я спокойно прошел мимо. В этом не было ничего необычного. Такова
типичная реакция горожан на появление хмурого парня в потертой кожаной
куртке, обладателя коротко подстриженных волос, непрерывно шарящих по
сторонам глаз и холодного застывшего лица. Довершают картину торчащая из-за
плеча рукоять меча и широкий пояс с множеством кармашков. В этих кармашках
при желании можно найти все, что нужно для выживания во внешнем мире,
начиная с осиновых колышков и заканчивая флаконами со святой водой. Да еще
пистолет на бедре...
Типичный вояка. Боец несуществующего фронта. Сумасшедший, который
относительно спокойную жизнь в городе променял на бесконечную и подчас
бесперспективную войну с пробудившимися кошмарами мира сего.
С таким лучше вообще никаких дел не иметь.
Инстинктивно стрельнув глазами в сторону спокойно прислонившегося к
стене парня в ярко-лимонной куртке, я обогнул по широкой дуге троицу
пьяненьких мужичков, старательно и безуспешно поддерживающих друг друга.
Откуда-то из соседней подворотни доносились звуки ударов и приглушенные
крики. Опять там кому-то морду чистят.
Плевать. Не мое дело.
Вот ведь что интересно. Существование Бога с некоторых пор можно
считать доказанным абсолютно и непреложно. Об этом знают все без исключения
от мала до велика. Знают, что будет для них и суд посмертный, и геенна
огненная. И что?..
Нет, все они веруют. Старательно посещают церковь. После чего грешат с
удвоенной силой. Пьют, прелюбодействуют, воруют, убивают. И говорят:
"Господь добрый, он простит".
По-моему, был бы он добрый, так и не случилось бы никакого Дня Гнева. А
так получается, что он не добрый, а справедливый. Две абсолютно разные вещи.
Впрочем, может быть, я и не прав. Теология для меня с некоторых пор все
равно, что темный лес.
Здравый смысл мне ближе. А ведь рядом с головами подавляющего
большинства местных жителей он даже рядом не ночевал. Глупость и
самоуверенность - подлинный бич нашего общества.
Старшее поколение, помнившее День Гнева, гордится тем, что осталось в
живых. Считает, что если Господь их пощадил, то теперь-то им и вовсе все
нипочем. Думают, что сам черт им не брат. Лезут на рожон. Рискуют. И часто
погибают. А молодые?.. Эти вообще никаких правил не знают. Творят, что
хотят. В последнее время, к примеру, среди них распространилась мода ходить
в походы за город. Идиоты! Они не понимают, чем рискуют. Согласно статистике
из таких походов возвращаются только двое из трех. Причем из тех, кто
все-таки добирается до городских ворот, добрая половина возвращается в виде
той или иной нечисти.
Неужели они думают, что часовым приятно стрелять в тех, с кем они еще
неделю назад здоровались за руку? И пусть это уже не люди, все равно не
так-то просто всадить серебряную пулю в грудь твоего соседа, друга или даже
брата.
Естественно, подобные вылазки запрещены. Но это местную золотую
молодежь только привлекает. И они изобретают самые разные способы выбраться
наружу. Через канализацию, например. На дельтаплане. Или, как это было в
прошлый раз, по реке.
Как же! Ведь там, снаружи, так интересно...
Одно радует. Тех, кто все-таки возвращается, причем живым, второй раз
за стену никаким калачом не заманишь. Они там были. Они знают. Они видели,
каково там снаружи. И больше им туда неохота. Из таких, кстати, получаются
хорошие солдаты для нашей армии.
А из тех дурачков, кому нравится ежедневно рисковать жизнью и своей
бессмертной душой, получаются хорошие чистильщики.
Поднявшись по лестнице на шестой этаж (не уважаю лифт - слишком уж
просто превратить его в смертельную ловушку), я достал из кармашка на поясе
ключи. Открыл дверь...
Та-ак. Электричества опять нет. Я чиркнул зажигалкой. С пробками нужно
что-то делать... А, нет. Это просто лампочка перегорела. Бывает. Завтра
новую вкручу.
Ох, и бардак же у меня.
Только уборку затевать сейчас совсем не хочется. Если честно, то мне
вообще затевать ее не хочется. Все равно я сюда, кроме как ночевать, не
являюсь. Да и то не всегда.
Так. Куртку - на кресло. Ботинки - под кровать. И пояс туда же. Меч - в
угол. Пистолет - под подушку. Раздеваться я не стал. Слишком уж спать
хотелось...
* * *
Розовый свет зари на горизонте.
Я стою на крыше дома и безмолвно смотрю вдаль. Говорить больше не о
чем. Слова уже ничего не значат. Они мертвы. Я стою на крыше и смотрю на
расстилающийся подо мной город.
Бесконечные ряды крыш. Запутанные лабиринты улиц и улочек. Миллионы
огней, отражающихся в водах застывшего в ожидании океана.
Океан останется неизменным. Волна готовой сорваться с поводка силы не
затронет его. Пылающий Свет небес не коснется его никогда. Обещание, данное
тысячелетия назад, хранит его мрачные глубины. Океан будет жить вечно. У
человечества такой гарантии нет.
У него есть только надежда...
Облокотившись на хлипкие металлические перильца, я смотрю вниз с крыши
дома. До земли метров двести примерно пять или шесть десятков этажей.
Точнее, не знаю. Не считал. Дышащая холодным воздухом пропасть жадно пялится
на меня, ожидая положенной ей жертвы. Но я не боюсь.
Я ничего больше уже не боюсь... Почти ничего.
Со мной Свет... А за спиной - Тьма.
Я снимаю с головы старую потрепанную бейсболку и несколько долгих
секунд смотрю на нее. Потом разжимаю пальцы. И ветер выхватывает ее у меня
из рук. Швыряет вниз, закрутив. Я смотрю, как медленно тонет в ненасытной
глотке пустоты красная точка.
- Поторопись, человек, - произносит за моей спиной голос, в котором я
слышу отдаленное пение труб.
Я киваю. Бросаю последний взгляд в простершуюся под ногами бездну и
поворачиваюсь.
Он стоит метрах в пяти от меня, холодный, далекий, чуждый всему
человечеству. На идеальном лице синими кусочками льда сверкают глаза. Их
взгляд пронизывает меня насквозь, выворачивая наизнанку, копаясь во
внутренностях, ощупывая мою душу. Мне не нравится ощущение холодных пальцев
в голове, и я ставлю барьер. Противный холодок исчезает.
- Ты многому научился, - внешне спокойно констатирует он.
Я пожимаю плечами:
- У меня было достаточно времени.
- Но теперь его больше нет.
- Да... Теперь его нет.
- Зачем ты отослал своих апостолов? Я некоторое время молчу, опустив
голову. Потом устало вздыхаю:
- Они утомили меня.
Свирепый блеск льда в его холодных глазах становится ярче.
- Ты лжешь, человек!
- Да, - послушно соглашаюсь я. - Лгу.
- Скажи правду.
- Хорошо... На самом деле я не хочу, чтобы они видели мою смерть.
- Ты боишься ее?
- Нет... - мотаю головой. - Я не боюсь смерти. Я боюсь будущего. И не
хочу, чтобы моя смерть была напрасной.
- Она не будет напрасной. Мир изменится.
- Но в лучшую ли сторону?
Он молчит. Только сверкают глаза, да слабо подрагивают крылья. Так и не
дождавшись ответа, я говорю:
- А ведь когда-то я верил в Бога.
- Сейчас уже не веришь?
- Сейчас я его знаю. Это совсем другое... Пора?
- Да-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг