опасался, что американское правосудие сочтет для преступника достаточным
наказанием пожизненное заключение. Это бы значительно расстроило планы
доктора. Теперь он успокоился и с головой погрузился в свою работу.
Стряпуха из ближайшего придорожного трактира, которая ежедневно приходила
к доктору убирать и готовить обед, рассказывала, что доктор на весь день
запирался в своей лаборатории, забывая даже выходить к обеду. Стряпуха не раз
пыталась подслушивать у дверей лаборатории, но это ни к чему не привело. За
дверьми царила глубокая тишина. Да иначе и быть не могло. Ведь доктор работал
в своем подземелье.
Прошло еще два месяца со дня смерти Джо Фуллера, и вот однажды утром
доктор Эллиотт, очень возбужденный, приказал стряпухе приготовить пошикарней
обед на две персоны. До обеда он ездил в своем шевроле в город и привез оттуда
кучу разных пакетов. Собственноручно перенеся их в лабораторию, он снова в ней
заперся. Стряпуха, занятая обедом, не догадалась на сей раз подслушивать под
дверьми. И напрасно. Она услышала бы прелюбопытнейший диалог...
За десять минут до обеда в лаборатории раздался взволнованный голос
доктора Эллиотта:
- Ну, вот вы и здоровы, друг мой. Посмотрите-ка на свое плечо. Я его так
заштопал, что не только шрама, даже пятнышка не заметно.
- Я не знаю, чем вас отблагодарить, сэр. Вы сделали для меня так много,
хотя я далеко не заслужил такого отношения... Но с вашего разрешения, сэр, где
же моя одежда? Мне не удобно перед вами в таком виде...
Голос сказавшего эти слова был глубок и приятен.
- Вашу одежду пришлось сжечь, мой мальчик. Да она и не стоила лучшей
участи. Я купил новую. Вот здесь для вас все приготовлено: белье, костюм,
ботинки. Вплоть до галстука. Одевайтесь.
- О, сэр, как вы добры ко мне!
- Ничего, ничего, дорогой. Только давайте условимся. Хотя полиция и забыла
про вас, но называться настоящим именем вам пока не стоит. Забудьте на время,
что вы Джо Фуллер-Хромая Собака. Кстати, прозвище это вам совсем уже не к
лицу. Ведь вы больше не хромаете!
- В самом деле! А я и не заметил, что моя нога теперь действует нормально.
Ее вы тоже вылечили, доктор?
- Я вылечил все болезни, какие у вас только были. Ваш организм полностью
обновлен. Вы теперь как бы новый человек, а потому вам будет вполне прилично
принять и новую фамилию. Вас устроит, например, такое имя: Джимми Пратт?
- Я в восторге, сэр! Джимми Пратт, это звучит даже слишком благородно для
такого негодяя, как я!
- Об этом пока не будем, Джимми. Вы готовы?
- Готов, сэр.
- Все сидит прекрасно. Идемте обедать.
В столовую доктор Эллиотт вошел в сопровождении высокого плотного мужчины,
одетого в отличный новый костюм. Вид у великана был весьма живописный:
здоровое румяное лицо, обрамленное небольшой русой бородкой, детски открытый
взгляд чистых голубых глаз, шапка вьющихся волос. Стряпуха, подавая на стол,
то и дело испуганно таращила глаза на удивительного незнакомца. Как это она не
заметила, когда он пришел! После обеда доктор Эллиотт провел своего гостя в
кабинет, а стряпуху отпустил домой.
И вот они остались наедине. Доктор Эллиотт вынул бутылку виски и маленькие
рюмки.
- Давайте, Джимми, выпьем за ваше рождение! - сказал он с каким-то
странным волнением в голосе и поднял рюмку. - Не было на свете человека Джимми
Пратта, и вот он есть. Это большое, очень большое событие и в вашей и в моей
жизни, Джимми! За это стоит выпить! Не правда ли?
- Да, сэр.
Они выпили и раскурили сдгары.
- Что же вы теперь думаете делать, Джимми? Снова приметесь за ремесло
Хромой Собаки? - спросил доктор.
- Нет, доктор! Тысячу раз нет! Вы, может быть, мне не поверите, ведь не
бывает, чтобы человек вдруг сразу взял и исправился, но я заверяю вас, что с
Джо Фуллером - Хромой Собакой покончено навсегда! Я содрогаюсь при одном
воспоминании о своей прошлой жизни.
- Я вам верю, Джимми. Я так и думал... В общем, я очень рад, что вы мне
это сказали. Рад за вас и за себя. Ну, а что же вы все-таки намерены делать?
- Не знаю, сэр... То есть, у меня еще во время обеда появилась одна мысль,
только я боюсь вам сказать о ней...
- Ну вот еще, "боюсь". Давайте, выкладывайте, что у вас за мысль. Страх
вам, Джимми, совсем не к лицу.
- Я хотел вас просить, доктор, чтобы вы приняли меня к себе на службу. Я
многое умею делать: вожу машину, отлично стреляю, ну и готовить, если надо,
умею не хуже вашей кухарки... Я, конечно, не навсегда, а хоть бы на первое
время, и любые ваши условия для меня подойдут...
- Отлично, Джимми, - улыбнулся доктор. - Оставайтесь у меня. Вы никогда об
этом не пожалеете.
ПОД КОЛЕСАМИ ГРУЗОВИКА
Страшно, пронзительно застонали тормоза. Тяжелый грузовик остановился как
вкопанный. Отчаянный вопль ужаса пронесся над улицей. Молодая женщина на
тротуаре упала в обморок. Негр-шофер выскочил из кабины. Вмиг собралась толпа.
Из-под машины была извлечена девочка лет пяти. Она была мертва. Передние
колеса машины раздавили ее. Растерянный негр-водитель жалко лепетал
оправдания: он не виноват, девочка бросилась с тротуара прямо под колеса
машины, гонясь за белой собачкой... Он не виноват, он не мог предотвратить
несчастья...
Толпа не слушала негра и угрожающе на него наседала. Откуда-то взялся
врач. Но он лишь установил смерть девочки и тотчас же занялся матерью, которая
все еще была в обмороке.
Появился полисмен. Ему с трудом удалось отнять зверски избитого негра у
охочих до самосуда горожан.
Вдруг к месту происшествия мягко подкатил шевроле. Из него выскочил
пожилой сухощавый джентльмен и стал энергично пробираться через толпу.
Добравшись до изуродованного тельца девочки, вокруг которой вертелась
виновница трагедии, маленькая белая собачка, он бегло осмотрел его и обратился
к врачу, хлопотавшему возле матери:
- Хелло, Маунт!
- Хелло, Эллиотт! Какое несчастье! Маленькая Кэтти, единственный ребенок
Эдлефсенов! Я сильно обеспокоен состоянием миссис Эдлефсен...
- Вы напрасно теряете время, Маунт. Миссис придет в себя, а вот девочку
нужно спасать немедленно. Дорога каждая минута.
- Опомнитесь, мистер Эллиотт! - сказал удивленно Маунт. У девочки
раздавлена грудная клетка и череп. Она более мертва, чем можно себе
представить!
- Мне некогда с вами спорить, Маунт. Эй, Джимми! Слышишь, Джимми!.. А ну,
джентльмены, посторонитесь, дайте пройти!
Но великан Джимми не нуждался в том, чтобы ему давали дорогу. Он без труда
прошел через толпу и предстал перед доктором.
- Снимайте плащ, Джимми, заверните в него девочку и скорей в машину. А мы
с вами, коллега, отнесем туда же и бедную миссис Эдлефсен.
Тон доктора Эллиотта был настолько резок и повелителен, что Маунт не
посмел возразить. Через минуту шевроле развернулся и, с ходу набрав скорость,
ринулся из города, унося обоих докторов, миссис Эдлефсен и ее несчастного
ребенка.
МАТЬ И ДОЧЬ
- Нет, я верю, я верю, я верю ему! Не отнимай у меня эту последнюю
надежду, Сэм!
Молодая женщина со слезами на глазах смотрела на своего мужа. Сэмуэль
Эдлефсен, невысокий, коренастый мужчина средних лет с мягкими чертами смуглого
лица, возбужденно ходил по комнате, дымя сигарой.
- Что ты, дорогая! Я не хочу вызывать у тебя никаких сомнений: Доктор
Эллиотт и меня заверил, что вылечит нашу маленькую Кэтти. Но все это так
странно. Он даже не показал нам ее. И вот сегодня истекают те три месяца,
которые он потребовал для лечения. Я боюсь, что разочарование будет для тебя
слишком тяжелым ударом. Не лучше ли нам с Маунтом съездить к нему вдвоем?
- Нет, нет! Я тоже поеду за моей крошкой! Я уверена, что сегодня обниму
ее... Сердце матери не может ошибаться, Сэм.
- Хорошо, милая. Пусть будет по-твоему... А вот и Маунт. Хелло, Джек!
- Хелло, Сэм! Добрый день, миссис Эдлефсен! Ну что ж, поедем?
- Да, да, поедем, доктор!
Миссис Эдлефсен порывисто поднялась и первая направилась к выходу. Мужчины
немного от нее отстали.
- Джек, скажи мне, это мыслимо? - тихо спросил Эдлефсен.
- Мы слишком много об этом говорили, Сэм, - хмуро ответил Маунт. - Мне все
это не нравится, и я еду только ради тебя. Ведь я собственными глазами видел
тогда твою бедную Кэтти. Она была мертва, Сэм. Более чем мертва. Но съездить
нужно, хотя бы уж для того, чтобы отхлестать этого Эллиотта по его надменной
физиономии...
Маунт ускорил шаг и нагнал миссис Эдлефсен.
Машина почти беззвучно мчалась по асфальту. Сидящие в ней хранили глубокое
молчание. Эдлефсен замер у руля. Рядом с ним сидела его жена, вся
устремившаяся вперед и дрожавшая от нетерпения. Глаза ее лихорадочно блестели.
Маунт сидел сзади, погруженный в мрачные думы.
Город остался позади. Машина мчалась среди полей. Вот и придорожный
трактир. Поворот, подъем на холм, еще поворот, и в стороне среди густого парка
показалась одинокая вилла доктора Эллиотта, огороженная высоким железным
забором. Машина свернула с главного шоссе и через минуту остановилась перед
массивными воротами.
Эдлефсен вышел из машины и помог выйти жене. Миссис Эдлефсен была бледна и
еле держалась на ногах от внезапной слабости. Маунт тоже нехотя вышел из
машины. Эдлефсен нажал кнопку звонка.
- Кто там? - прозвучал голос доктора Эллиотта из маленького амплиона.
- Эдлефсен с женой и доктор Маунт.
- Приветствую, приветствую, господа! Я жду вас с самого утра! - весело
раздалось в амплионе, и тотчас же ворота раскрылись.
Миссис Эдлефсен, вдруг оживившись, оторвалась от мужа и бросилась бегом по
аллее к дому. Но внезапно двери дома распахнулись, и из них выбежала маленькая
пятилетняя девочка. Следом за ней появилась строгая фигура доктора Эллиотта.
Девочка на мгновение остановилась и вдруг с криком: "Мамочка!" - бросилась к
миссис Эдлефсен. У той подкосились ноги. Бедная женщина упала на колени и
раскрыла объятия навстречу бегущей дочери.
ПРИЗНАНИЕ
Вот уже несколько недель, как доктор Эллиотт ходит мрачный, задумчивый.
Джимми догадывается, что терзает шефа, но молчит. Джимми вообще очень многое
знает, но он предан своему шефу. Нет, мало того: он боготворит его.
Но настал день, когда доктор Эллиотт принял наконец какое-то определенное
решение.
- Джимми, приготовь машину. Едем в город... к Эдлефсенам.
Русобородый великан улыбается и идет выполнять приказание.
У Эдлефсенов рады приезду доктора Эллиотта. Для этой семьи он стал идолом,
кумиром, божеством.
- Почему вы не в духе, милый доктор? - спрашивает миссис Эдлефсен.
Доктор ласкает на коленях маленькую Кэтти, слушает рассеянно ее лепет и
молчит. Мистер Эдлефсен смотрит на него с какой-то смутной тревогой. Вот
доктор поворачивает к нему свое бледное лицо и неожиданно спрашивает:
- Вы сильно привязаны к этому городку, Эдлефсен?
В глазах хозяина недоумение:
- Почему такой странный вопрос, дорогой доктор?
- Мне хотелось бы знать, сможете ли вы уехать куда-нибудь в другой штат,
если возникнет такая необходимость.
- Я провел в N. почти всю свою жизнь, доктор. Но я уверен, что ваш вопрос
неспроста. Конечно, если будет необходимость, я имею возможность уехать
отсюда. В Чикаго у меня есть дядя. Он владелец крупного предприятия и давно
уже переманивает меня к себе.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг