пододвинул мне. Почему-то на этот раз возражать, как того требовали от меня
правила хорошего тона, я не стал, и отсутствие у меня хорошего тона привело
братца Великана в некоторое недоумение и еще более зловеще-радостную улыбку.
Уже понимая, что имею дело с кем-то не тем, за кого он себя выдавала,
что это, несомненно, братец довольно низкого ранга, по каким-то своим тайным
причинам скрывающая свою истинную экзистенцию, я взял в две руки бокал и
тарелочку с серой каемочкой и, чеканя шаг, направился к братцу Золушке. При
моем приближении он опять сняла с головы корону и спрятала в сумочку.
Достоинство короны я разглядеть так и не умудрился.
Остановившись возле столика, я как можно громче щелкнул каблуками, но
рявкать "чего изволите?" не осмелился по конспиративным причинам. Он
улыбнулась, его лицо побелело. Он была необыкновенно красивая.
- Что стоишь? Садись, - сказала он. Я сел.
- Надеюсь, братец Золушка, от фрукта ты не откажешься?
Неожиданно он рассмеялась, хотя ничего особенно смешного я не сказал. А
может, все же сказал, но только не понял, что сказал что-то смешное.
- Я пошутила. Золушка - имя из сказки, которую я очень люблю.
- Любишь сказки?.. Но ведь сказки - это ложь! Ты что, хочешь сказать,
что любишь ложь?
- А ты читал хоть одну сказку?
- Конечно, нет. Зачем читать ложь?
- Как же ты можешь утверждать, что сказки - ложь, если ты ни одной не
читал?
- Если бы это была не ложь, то сказки назывались бы не сказками, а
как-то совсем по-другому. Так как твоя настоящая кличка? Моя - Пилат III.
- Принцесса, - ответила братец Золушка.
- Принцесса? - не поверил я. - Как... Принцесса? Тот самая
Принцесса?
- Ну да, та самая.
- Сынок Самого Братца Президента? - еще более не поверил я.
Он молча кивнула, вытащила из сумочки и положила на стол корону.
Двадцать один зуб!
Кое-как справившись с приступом чуть не задушившего меня кашля, я
вскочил со стула на ноги и застыл перед братцем Сынком Самого Братца
Президента по стойке "смирно" двадцать первой степени.
- Чего изволите? - как можно громче и как можно подобострастнее
рявкнул я.
Он почему-то сразу же погрустнела.
- Сядь, пожалуйста. И пожалуйста, не кричи и не таращь на меня глаза.
Я упал на стул. Мои руки потянулись к бокалу с божественным нектаром, я
попытался с ними совладать, упрятав под стол. Упрятал. Упрятать глаза было
некуда, разве - зажмурить, но на это я не решился и продолжал таращиться на
братца Принцессу.
А он сказала:
- Давай договоримся, что в отношениях со мной ты забудешь о рангах.
- Как это... - было попытался заикнуться я.
- Да так. Будто в Нашем Доме нет никаких рангов.
- Это как... - опять было попытался я заикнуться.
- Я уже жалею, что показала тебе эту дурацкую корону... Ну,
договорились?
- Если братец Принцесса приказывает...
- Не приказываю - прошу. Идет?
- Так точно, - неуверенно рявкнул я и стал размышлять о том, что все
это очень, очень странно. Прошу... Влиятельнейшая корона - и просит.
Просит, когда нужно отдать приказ. Двадцатиодно-зубая корона просит у короны
девятизубой!
Мои размышления прервала братец Принцесса, он положила руку на мое
запястье моей, братца Пилата III, руки.
- Скажи, а почему ты остановился и заговорил со мной?
- Можно я сначала немножко попью божественного нектара? - попросил я.
Он кивнула головой без короны, и я залпом осушил бокал.
- Так почему?
- Да ведь ты красивая!
- Разве только поэтому? Честно.
Раз братец Принцесса, сам Сынок Самого Братца Президента, приказывала,
хотя вроде бы просила, говорить честно, я не имел права говорить нечестно. К
тому же любые свои высказывания и любые свои действия я мог смело списать на
полученное от братца Белого Полковника спецзадание. Вот почему яцсказал:
- Глаза, все дело в глазах... Когда я вижу такие глаза у себя
в
зеркале, всегда страшно пугаюсь. Трепещу от ужаса! Такие же глаза мне
снились сегодня целый сон ночью, когда я спал, - у сумасшедших. Ужас, ужас,
ужас! Ведь сумасшедшие - это те, кому кажется, а когда братцу что-либо
кажется, он галлюцинирует, а галлюцинации - это иллюзии, а иллюзии - это
порождение враждебной нам окружающей Наш Общий Дом ядовитой среды.
Я понизил голос и продолжил:
- Сегодня утром, когда я только-только проснулся, я галлюцинировал. Я
вроде бы был не очень счастлив... Они-то, наши славные братцы
мыслево-дители, конечно же, лучше знают, счастлив я или нет. Тогда что же
это, я им не очень верю? Конечно, верю. Все братцы в Нашем Доме верят. А те
редкие, кто не верит, кому это кажется, те просто сумасшедшие. Значит, я
тоже сошел с ума? Ужас! Но ведь, как правило, мне ничего не кажется. Значит,
я не совсем сошел с ума, а только чуть-чуть? Ну а это чуть-чуть... считается
или не считается? Ужас это или все же не очень ужас?.. Вот об этом я и
думал, когда шел по переулку. И вдруг встретил тебя. У тебя был взгляд из
сна, из зеркала по утрам... но я почему-то даже не затрепетал от страха, а
почему-то даже
обрадовался... Да, видит Сам Братец Президент, обрадовался, да...
Братец Принцесса сжала мое запястье братца Пилата III.
- Твои глаза там мне тоже понравились. Именно потому что они были
ясными. Такие глаза внизу никогда не встретишь. Это хорошо, что ты
галлюцинируешь, очень хорошо. А что тебе еще кажется?
- Иногда мне кажется, что в моем шикарном дворце... шикарно не то
чтобы очень... И еще что радостная вечная песня Железного Бастиона радостна
тоже не очень...
- Все?
- Так ведь и этого на троих хватит.
- А бывает, что ты сомневаешься? Ты не сомневаешься в справедливости
существующего в Нашем Доме порядка, нет?
- Как это? - не понял я. - Порядок может быть только один. А что-то
другое - это уже беспорядок. В чем тут можно сомневаться? В том, что
порядок лучше беспорядка? Ну, знаешь... - Я только развел руками.
- Ладно, - сразу же согласилась братец Принцесса. - Об этом
поговорим потом. Ты ведь хочешь со мной дружить?
- Это как? - спросил я.
- Мне хотелось бы, чтобы мы сошлись с тобой как можно ближе...
Ага, - подумал я, - оказывается, дружить-то с братцем Принцессой и
приказал мне братец Белый Полковник. Тут их приказания и желания полностью
совпадали. Желая дружить, я рявкнул:
- Я очень хочу с тобой дружить!
А братец Принцесса, улыбнувшись, продолжила:
- Вчера я ушла из дворца... Навсегда.
- Навсегда? - не поверил я.
- Не могу там больше жить.
- Что?
- Мне там все надоело.
- На двадцать первом ярусе?
- На двадцать первом...
- Надоела Великая Мечта?
- Да ты просто не знаешь, что это такое!
- Значит, именно поэтому за тобой подглядывает братец Белый Полковник?
- С чего ты взял?
- Тот пятизубочник...
- Это был Белый Полковник?
Я понял, но слишком поздно, что сдуру сболтнул секретное лишнее. Но
вроде бы братец Белый Полковник не приказывал мне не сбалтывать сдуру братцу
Принцессе секретное лишнее, и я рявкнул:
- Так точно!
- Да не кричи ты, пожалуйста... О чем он спрашивал?
- Братец Принцесса приказывает мне доложить ему о всех наших
разговорах?
- Ничего я не приказываю... Конечно, в покое они меня не оставят.
Мы помолчали. Когда мы помолчали, я вспомнил, что должен продолжать
собирать разведывательную информацию, которую ждет от меня братец Белый
Полковник. Не выполнить спецзадание я не мог. Законспирированно безразлично
спросил:
- Что ты собираешься делать?
- Не знаю. Ничего...
- Где будешь жить?
- Сниму комнату в каком-нибудь отеле.
- Сними, если, конечно, хочешь, на девятом ярусе в "Черном яблоке".
Это отель без непорядочных шлюх. Я там недалеко живу.
- Хорошо.
Я вытащил из кармана подаренные мне братцем Принцессой часы. Щелкнул
крышкой. Было уже восемь двадцать.
- Пора идти?
- Минут через пять.
Часы приглушенно пиликали в моей ладони, звуча диссонансом с радостной
песней Железного Бастиона. Я приложил их к левому уху... Чудно, и вот это он
называла музыкой?..
- Где ты служишь? - спросила братец Принцесса.
- В департаменте круглой печати Министерства внешних горизонтальных
сношений, - ответил я и убрал часы во фрак.
- О! Пилатик, ты бываешь за Железным Бастионом?
- Нет.
- Ты не видел живую природу, жаль...
- Какую природу?
- Ну, окружающую среду.
- А, ядовитую окружающую среду - почему, видел... По телевизору.
Ужас! Не знаю, чего некоторые братцы туда так рвутся.
- По телевизору не видно главное - не виден цвет.
- Какой еще цвет?
- Кроме черного и белого, существуют другие цвета: синий, желтый,
красный... Их много, не говоря уже об оттенках. А в Нашем Доме повсюду горят
монохромные лампочки. Кроме дворцов на двадцать первом ярусе. Вот почему мы
все видим в черно-белом свете.
Я беспокойно заерзал на стуле, на котором сидел. Возможно, самому Сынку
Самого Братца Президента и позволялось иногда нести всякую бредя-тину, но
я-то, вовсе не сынок, как был должен реагировать на подобные сумасшедшие
высказывания? Меня об этом братец Белый Полковник не инструктировал.
- Ты бы потише... - жалобно заскулил я.
- А я не боюсь.
- Братец Принцесса...
- И пожалуйста, никогда не называй меня братцем. Я не братец, я --
женщина!
Ничего себе - не братец, подумал я, ничего себе - какой-то женщина...
И в одно какое-нибудь
мгновение перед моими несчастными глазами во всех своих страшных
подробностях пронесся давешний сон: мрачные, узкие, грязные коридоры,
палаты, заполненные бывшими братцами в клетчатых фраках. Мне захотелось
бежать. Но я не имел ни малейшего права не выполнить спецзадание, пусть даже
подвергая и без того несколько расстроенную психику воздействию этой новой
заразной заразы.
Посмотрев на мое возмущенное лицо, братец Принцесса ласково улыбнулась.
- Не бойся, то, что они называют безумием, совсем не заразно. Да и
никакое это не безумие. Никогда и ничего не бойся. Запомни: все наши
несчастья от страха, страх - самая страшная зараза. А они заставляют нас
всех дрожать, чтобы им было проще над всеми нами измываться...
Затрепетав от ужаса, я закрыл уши руками. Зажмурил глаза. Стиснул зубы,
чтобы не сказать братцу Принцессе что-нибудь такое, чего подобной короне
сказать не мог... Но он отвела мои руки в стороны и примирительно спросила:
- Хочешь сегодня взглянуть на живую... на окружающую среду?
Не веря собственным ушам, я разжмурил глаза. Нижняя челюсть отвалилась
от верхней сама...
- Ты можешь вывести меня за Железный Бастион? - выдавилось из меня.
- Нет. Но я знаю, как и где это можно сделать, не выходя из Нашего
Дома. Часов в девять тебя устроит?
- В девять... Никак нет, в девять никак не могу, - с сожалением
сказал я. А потом, будто кто-то задергал меня за язык, взял его да и сказал
им: - В девять мне приказано быть у братца Белого Полковника.
- А...
- Я обязан доложить ему о нашей встрече.
- Конечно, - погрустнела он.
- Да ты не бойся, ничего лишнего я не скажу, прикажи только.
- Я не боюсь! - гордо сказала братец Принцесса, и его глаза так и
полыхнули безумием.
- Мне надо идти, можно?
- Иди.
- Я приду в отель часов в десять, можно?
- Я буду ждать тебя в холле.
- До свидания, бр... Принцесса.
Я направился к выходу, завернул к стойке, выпил залпом два бокала
божественного нектара и, щелкнув на прощанье братцу Принцессе каблуками,
вышел из забегаловки.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
До расположенного на пятнадцатом ярусе родного Департамента круглой
печати я был обязан добираться по своему девятому ярусу: доехать на трамвае
до Южного Железного Бастиона и спуститься на эскалаторе вниз.
Спрятав все имеющиеся у меня в карманах монеты ниже девятизубовиков в
потайной карман фрака, я подошел к таможне. Братцы таможенники произвели
тщательный таможенный досмотр. Потайной карман вместе с припрятанными
монетами они обнаружили, и мне пришлось уступить им пару
пят-надцатизубовиков, чтобы получить тайное разрешение пронести вверх
остальные. Поднявшись ярусом выше, я заспешил к остановке трамвая. На
остановке трамвая собралась большая трамвайная толпа.
Увидев толпу, я вдруг вспомнил, что увидел толпу в четверг, значит, в
это самое время по нашему девятому ярусу собирался проехать трамвай с одним
из братцев мыслеводителей из Кабинета Избранных.
Пристроившись в конец толпы, я стал ждать. Тут было много переодетых в
штатские конспиративные фраки братцев из Ордена Великой Ревизии и братцев из
Ордена Святой Экзекуции, которые крайне зорко бросали по сторонам бдительные
взгляды. Один из этих взглядов попал прямо в меня. Я отвернулся лицом к
ближайшему шикарному дворцу и стал смотреть на ближайшую стену, которую
снизу доверху облепляли предвыборные плакаты обеих кабинетных партий: белая
кошка в черную полоску - левосторонней, черная кошка в белую полоску --
правосторонней. Несмотря на то, что выборы уже давно прошли, плакатами были
оклеены все шикарные дворцы на всех улицах всех ярусов всего Нашего Дома,
делая все это еще гораздо шикарнее.
Обе партии призывали голосовать за Самого Братца Президента. Мне сильно
захотелось проголосовать за братца Президента еще раз.
Но тут из-за угла вышел трамвай. Я надеялся, что первым к остановке
прибудет обычный, рейсовый, а это оказался не обычный, не рейсовый, - это
оказался даже не спецтрамвай для тех, у кого имелись спецкарточки о выслуге,
а кабинетный, бронированный, в яркую широкую полоску, с затемненными и
пуленепробиваемыми окнами, за которыми в трамвае сидел демонстрировавший нам
нерушимую с нами связь братец мыслеводитель из Кабинета Избранных. Трамвай
остановился. Открылись двери. Какой-то братец из толпы попытался
придвинуться к трамваю поближе, видимо, чтобы получше разглядеть невиданную
двадцатиоднозубую корону, но его тут же оттеснили братцы орденоносцы из
обоих Орденов, скрутили и поволокли. Все остальные громко крикнули "Ура" и
"Да здравствует Кабинет Избранных!" Я постарался, чтобы мой крик был самым
громким криком. Звякнул звонок. Двери закрылись. Трамвай пошел дальше, по
улице, стиснутой с двух сторон полосатыми громадами шикарных дворцов,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг