поползли в стороны.
Семен первым вплыл в просторную переходную камеру шлюза. Сквозь
забрало его гермошлема было видно, как смертельная бледность пятнами
проступает на его щеках. Он нервничал и ничего не мог поделать с этим.
Мучительно долго тянулись секунды, пока заработавшие компрессоры
систем шлюзования нагнетали воздух в переходную камеру. Наконец внутренний
люк начал медленно открываться, но уже через несколько мгновений
завибрировал и застрял, отодвинувшись всего на треть своего хода, - что-то
отчетливо хрустнуло в древнем механизме подачи, и этот звук, переданный
внешними микрофонами скафандра, показался Семену оглушительным.
С трудом протиснувшись в образовавшуюся щель, он оказался в небольшом
отсеке, похожем на пост оператора.
Перед прозрачной стеной стояли несколько пультов управления. Ровные
шеренги зеленых индикаторов сияли на их панелях, и вид этих трепетных
огоньков, свидетельствующих об исправной работе каких-то систем
жизнеобеспечения, заставил сердце Семена гулко и аритмично стукнуть в
груди.
Чуть в стороне стоял пустой письменный стол. В кресле, за ним,
полулежало тело человека в истлевшей форме. Длинные седые пряди волос
обрамляли лицо мумии, но даже иссохшие и искаженные черты красноречиво
свидетельствовали о том, что перед ними - глубокий старик, скончавшийся
естественной смертью. На пустой пластиковой столешнице призывно желтел лист
какого-то документа.
"ВВЕРЯЮ ИХ ВАМ", - прочел Семен странную, заставившую его вздрогнуть
всем телом надпись, начертанную крупными буквами на хрупком, пожелтевшем
листке обыкновенной бумаги.
Все происходило в жуткой, гробовой тишине. С трудом заставив себя
оторвать взгляд от мумифицированного тела, Семен толкнул прозрачную дверь и
вошел в криогенный зал.
Он чувствовал всю сверхъестественную древность этого помещения. Это
ощущение ползло медленной бесконтрольной дрожью вдоль позвоночника. Свод
зала терялся во мраке, но решетчатые палубы и гулкие лестничные марши были
скупо подсвечены редкими, источающими дезинфицирующий ультрафиолетовый свет
лампами.
Семен вдруг понял, что шаг, который он только что сделал, был,
вероятно, самым важным в его жизни.
Ровные шеренги подсвеченных изнутри низкотемпературных капсул гиперсна
терялись в бесконечности зала. Работающих ячеек были десятки, и в каждой
лежал... ребенок!
Семен стоял, не в силах оторвать взгляд от концентрических кругов,
составленных из пятен бледно-голубого света.
Это были дети колонистов, которых, по словам Таирова, собрали в одном
криогенном зале, переключив на его аппаратуру все автономные источники
питания "Крепости". Теперь становилось понятно, почему экипаж станции
сражался до конца, не желая сдаваться силам Третьего ударного флота, даже
когда ситуация стала совершенно безнадежной.
Глядя на шеренги капсул, он вдруг вспомнил все свое прошлое, от
которого, как выясняется, не убежать, не скрыться, не похоронить его внутри
себя под пологом забвения, - ведь исключительно память привела их сюда,
только это сосущее, саднящее сердце чувство выпавшей на долю его и Яны
несправедливости двигало их поиском, заставляя перемещаться от одного
кладбища кораблей к другому.
Смел ли он надеяться на то, что судьба приведет его к полумертвым от
недостатка энергии криогенным залам, где в гробовой тиши спали несколько
десятков детей?
Конечно, он не подозревал, что исход поиска станет именно таким, но
надеялся, не теряя этого спасительного чувства даже в самых мрачных
глубинах созданных человеческой войной адских обелисков...
Не нарушая его молчания, Андор подошел к ближайшей камере и заглянул
внутрь сквозь прозрачную крышку, которую изнутри кое-где покрывали
замысловатые узоры инея.
Он увидел белокурую девочку лет пяти, укутанную клубящимся саваном
консервирующего газа.
Семен повернулся.
Андор вдруг осознал, что впервые видит в его глазах слезы.
***
Борт "Генезиса". Два часа спустя
- Значит, мы умирали не зря... - тихо прошептал Олег, глядя на
подсвеченные изнутри параллельные ряды капсул, в которых лежали худенькие,
сильно истощенные затянувшимся гиперсном дети.
Яна не ответила на реплику Таирова. Ей было больно, - ведь ситуация на
борту "Крепости" развивалась по пережитому ею лично сценарию. Здесь не
присутствовало ни грамма мистики... Это надежда опять творила свое добро и
зло, заставляя одних жертвовать собой, а других бессознательно принимать
эти жертвы. Они стояли на мостике "Генезиса" и смотрели на укрупненное
видеоизображение, которое транслировал бортовой компьютер.
Взгляд Яны остановился на белокурой девочке, чье исхудавшее личико
казалось нереальным за разводами сконденсировавшегося внутри камеры инея.
"Как вовремя мы успели..." - невольно подумалось ей.
Яна знала, сколь коварен затянувшийся на десятилетия криогенный сон,
ведь его процессы не предполагают остановки всех жизненных функций, а лишь
замедляют метаболические реакции до известных пределов. Клеткам спящего
человека по-прежнему требуется питание, и организм постепенно пережигает
все жировые запасы тела. Поэтому дети так истощены, - еще лет пять-семь, и
ни одна система поддержания жизни не смогла бы предотвратить превращения
криогенных камер в гробы-холодильники.
От таких мыслей озноб пробирал по коже, хотелось немедленно
предпринять какие-либо шаги, но Яна усилием воли справилась со спонтанным
позывом.
Она покосилась на Олега, который стоял рядом с ней, опираясь на спинку
противоперегрузочного кресла. Он все еще испытывал слабость, хотя
выздоровление шло полным ходом: рана на плече затянулась, от нее остался
лишь розовый рубец, и Андор после очередного осмотра, без опасений потрепал
его по простреленному плечу, добавив, что человеческая плоть - это
удивительный материал.
- Мой металлокерамический сплав не срастается сам по себе, - посетовал
он.
Олег еще не вполне освоился с человекоподобной машиной. Некоторые
фразы Андора его просто пугали, - андроид вел себя как самый настоящий
человек: у него была своя очень ярко выраженная индивидуальность, которая
никак не вязалась с его обликом...
...Задумавшись, Олег не заметил, как в зал главного поста управления
вошли Семен и Андор.
Яна, ожидавшая их прихода, обернулась, взглядом спрашивая: "Ну, как?"
Семен утвердительно кивнул, устраиваясь в кресле за центральным
терминалом.
Таиров наконец заметил вошедших, обернулся и увидел, что Андор жестом
приглашает его подойти.
В первые дни Олег с большим трудом привыкал к тому, чтобы не
напрягаться и воспринимать обращенное к нему доверие, как нечто само собой
разумеющееся, хотя это было нелегко. Дело в том, что Таиров, как и миллионы
его ровесников, из юности шагнул прямо в войну. Обстановка на тех мирах,
где пришлось побывать ему во время скитаний, варьировалась от атмосферы
воинствующего патриотизма до полной паники и растерянности, но везде, по
крайней мере в среде беженцев, неизменными оставались два чувства: страх и
взаимная настороженность, недоверие.
Война ломала судьбы людей, смещая моральные ценности, и если факт
столетнего разрыва во времени между событиями, предшествующими ранению, и
днем сегодняшним еще кое-как нашел понимание в его рассудке, то душа по
инерции продолжала жить критериями прошлого...
Разве пустили бы его на мостик "Звездной Крепости", стали бы обсуждать
с обыкновенным примкнувшим к анклаву беженцев эмигрантом с Дабога какие-то
далеко идущие планы?
Конечно же, нет.
Эти трое, очевидно, привыкли жить по-другому.
Ни Семен, ни Яна с первого дня не пытались кривить душой перед ним. В
некоторые моменты Олегу казалось, что они просто не умеют это делать.
...Дождавшись, пока он подойдет и сядет в кресло, Семен включил
информационный экран, на котором тут же появился угольно-черный фрагмент
пространства, куда бортовой компьютер спроецировал непонятное красноватое
веретено с закругленными торцами.
- Вот что обнаружили системы поиска в непосредственной близости от
места сегодняшнего дрейфа "Звездной Крепости", - сразу же перейдя к сути,
произнес он. - Это реконструкция объекта по тепловому отпечатку. По моим
оценкам, перед нами искусственное сооружение, не принадлежащее человеческой
цивилизации.
Олег, который никогда не занимался космической инженерией и никаким
образом не причислял себя к специалистам в этой области знаний, смотрел на
экран в полном замешательстве.
- Подобную конструкцию в виде сферы предсказал еще семьсот лет назад
живший на нашей прародине Земле физик по фамилии Дайсон. - Семен
нахмурился, что-то припоминая, а затем вдруг процитировал:
- "В пределах нескольких тысяч лет после вступления в стадию
технического развития любой мыслящий вид займет искусственную биосферу,
полностью окружающую его материнскую звезду..."
Андор кивнул, не то соглашаясь с древним ученым, не то просто
подтверждая верность приведенной Семеном цитаты.
- Олег, - Семен обернулся к Таирову, - пусть тебя не шокирует
отсутствие споров и словопрений, - мы привыкли общаться друг с другом, не
отрицая и не обсуждая факты, которые становятся очевидными. Пойми логику
нашего общения, и тебе станет намного легче воспринимать окружающий мир.
Таиров кивнул, хотя сделал это машинально, пребывая в полнейшей
прострации. Потрясения обрушивались на него одно за другим, не давая
опомниться, привести в порядок полностью дезориентированные мысли.
- Итак, перед нами факт: несколько миллиардов километров отделяют
"Звездную Крепость" и "Генезис" от загадочной неисследованной и не
описанной никем конструкции, принадлежащей иному разуму. По предварительным
выводам, сделанным на основе сканирования, могу предположить, что Сфера -
буду называть ее так - очень стара, разрушена временем и покинута разумными
обитателями.
- Почему? - вырвался у Олега невольный вопрос.
Семен коснулся сенсора, увеличивая масштаб изображения. Красноватая
конструкция, отснятая в волнах теплового излучения, поплыла навстречу
наблюдателям, укрупняя подробности своего строения. Олег заметил на ее
поверхности черное пятно неправильной формы, а спустя несколько секунд по
его явному перемещению понял, что Сфера вращается вокруг оси симметрии.
Дождавшись, пока пятно окажется в центре информационного экрана, Семен
остановил изображение.
- Это пробоина в обшивке, - объяснил он, указав на черное пятно. -
Первый аргумент в пользу того, что строители данной конструкции либо
покинули ее, либо погрузились в стадию регресса, иначе были бы заметны
следы ремонтно-восстановительных работ. Второй аргумент в пользу моего
утверждения - это отсутствие каких бы то ни было свидетельств о контактах
нашей цивилизации с представителями иного разума. Семьсот лет экспансии в
глубины спирального рукава Галактики фактически превратили наше одиночество
в постулат, аксиому. Мы видим перед собой первое, и единственное на
сегодняшний день ее опровержение, из чего я опять делаю простой вывод:
существа, построившие Сферу, либо вымерли, либо перестали путешествовать в
пространстве.
Олегу, к которому обращался Семен, оставалось только кивнуть. Логика
собеседника показалась ему железной.
Семен перевел взгляд на изображение тускло-красного эллипсоида
вращения и добавил:
- По результатам навигационных исследований можно смело утверждать,
что курс пяти военных транспортов "Нибелунг", стартовавших в автоматическом
режиме из обломков крейсера Земного Альянса, ведет именно туда, к Сфере
Дайсона. Думаю, что на борту "Нибелунгов" могли сохраниться функциональные
криогенные камеры или, - он обернулся к Олегу, - консервационные модули,
как было в твоем случае.
- Что ты хочешь сказать этим? - на бледных щеках Таирова вдруг
появились пятна румянца. - Если на борту "Нибелунгов" и остались живые, то
они сволочи, отморозки, подонки!..
Семен, выслушав его гневную тираду, покачал головой.
- Война закончилась сто лет назад, - возразил он. - На стороне Альянса
воевали такие же люди, как ты, Олег. Вас разделила не личная вражда, а
вражда политических систем.
- Ну и что? Они убийцы!
Яна покачала головой и вдруг спросила:
- А ты - нет?
В первый миг Таиров буквально онемел.
- Олег, если ты хочешь остаться с нами, то должен понять - война
закончилась, - негромко произнес Андор. - Все люди имеют право на
собственную жизнь. Мы не навязываем тебе своего мнения, и ты волен
поступать как хочешь, но, если решишь остаться с нами, ты должен будешь
прекратить свою личную войну, которая сидит у тебя вот тут, - андроид
выразительно постучал по своему металлопластиковому лбу. - Поверь, нам
пришлось хлебнуть немало горя, прежде чем мы сумели понять, -
противостояние бессмысленно, оно уничтожает души и разум, в конечном итоге
заводя любого человека в моральный тупик.
Олег, слушая его, продолжал багроветь.
- А им вы тоже объясните это? - с вызовом спросил он.
- Надеюсь, - спокойно ответил Семен. - Вот посмотри, Олег, - он
постучал ногтем по экрану, - перед нами величайшее чудо, загадка, можно
выразиться, - тайна тысячелетий. Это с одной стороны. С другой, - он
обернулся к экранам обзора и указал на обломки "Звездной Крепости", - дети,
которым требуется срочная помощь. Скажи, разве два этих обстоятельства,
сложенные вместе, не более достойный мотив для действий, чем обыкновенная
ненависть к себе подобным?
Олег слышал его слова, но еще не был готов взвешенно принять их.
Отголоски прошлых чувств жили в его душе, и ему было неимоверно трудно
в этот миг.
- Ты должен будешь принять решение в ближайшее время, - сказала Яна. -
Мы не можем бросить криогенные залы под контролем обветшалой автоматики,
питаемой истощенными энергосистемами. Нам придется интегрировать "Генезис"
в разрушенные конструкции "Звездной Крепости", а это исключит саму
возможность нашего скорого возвращения к обитаемым мирам.
Олег кивнул, отвечая этим жестом на ее последнюю фразу.
Он понимал их правоту, но понять и принять - это две абсолютно разные
вещи.
Посмотрев на девушку, а затем на Семена, Олег вдруг с отчетливостью
уяснил: в ближайшие часы ему придется сделать нелегкий выбор.
Глава 6
Сфера Дайсона
Когда машина Элен Райт вышла из тоннеля, вокруг по-прежнему царили
красноватые сумерки. В багряных небесах повисло призрачное свечение,
похожее на адскую ауру, обрамляющую видимый глазу контур орбитальной плиты.
Под ступоходами "Фалангера" отчетливо поскрипывал снег.
Элен не знала, та ли это орбитальная плита, что на их глазах заслонила
своим краем старое, умирающее солнце, или за восемь часов, которые они
провели в пронзающем толщу искусственного горного хребта тоннеле, над
поверхностью Сферы уже сменился очередной цикл дня и ночи?..
"Впрочем, какая разница?" - устало и озлобленно подумала она, радуясь
лишь тому, что им вообще удалось выбраться из этой чертовой трубы.
Тронув джойстики управления, Элен отвела свою машину на край скалистой
площадки. Ветер, который в трубе достигал скорости до сотни метров в
секунду, ощущался и тут. Исполинская труба втягивала воздушный поток с
оглушительным воем, словно огромная, ненасытная пасть, и от этих звуков
мороз драл по коже.
Еще недавно (в субъективном восприятии времени, конечно) лейтенанту
Райт казалось, что нет на свете явлений, способных напугать ее до
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг