- ИИРГ!..
- Веди свое племя вверх, отыщи там человека по имени Бриан. Он знает
тебя, а ты знаешь его. Кимпс подружит вас окончательно. Помогай ему во
всем, а я попытаюсь помочь всем нам!
В ответ он услышал не звук. Совершенно внезапно из сумрака соткались
очертания остроносой мордочки нетопыря. Несколько секунд призрачное
создание смотрело на Рогмана своими огромными глазами-блюдцами, а затем
оскалило мордочку, высунуло язык, молниеносно лизнуло Рогмана в щеку и
исчезло, растворилось, будто его никогда и не было...
Это уже становилось навязчивым наваждением...
Нетопырь давно исчез, а блайтер все еще не мог прийти в себя, ощущая
его прикосновение...
Это казалось невозможным, нелогичным - Рогман уже успел усвоить, что в
данный момент является лишь набором информационных байт на одном из
бесчисленных электронных носителей Ковчега, так отчего же он тогда ощущает
прикосновение шероховатого, теплого языка к своей щеке?
С данным аспектом виртуального существования ему еще предстояло
разобраться... в будущем.
***
Время утекало с той же стремительностью, что и воздух.
Рогман бился в тенетах раскуроченного Мира, все явственнее понимая: он
может лишь ненадолго отсрочить гибель всего живого, загнав популяции в
несколько сохранившихся бункеров-убежищ. Там, в теснине замкнутого
пространства, они проживут еще некоторое время... пока не вспыхнет с новой
силой историческая вражда и те самые бункера не переполнит пролитая кровь.
Слишком многое в его планах строилось на логике, человеколюбии,
терпимости - чертах, которые не присущи диким животным, да и разумным
существам, по большей части, тоже.
Ковчег неизбежно, семимильными шагами двигался навстречу финалу своей
тысячелетней агонии, и Рогман не мог ничего противопоставить этому
процессу, кроме жалких потуг самопознания.
Ему даже не было позволено той малости, которая дана остальным
существам, - он не мог уповать на Бога, потому что сам по своей сути был
Бог.
Теперь он знал, что является единственным человеком на Ковчеге,
рожденным по генетической программе экипажа. Его родители в момент
катастрофы находились на нижних ярусах гигантского Мира. С ними был и
новорожденный младенец, которому еще не успели дать имя.
Когда весь Мир вокруг внезапно сошел с ума и стены принялись валиться
одна на другую, а ровные, прямые тоннели прямо на глазах перекручивались в
гиблую, замысловатую спираль, его в суматохе всеобщей паники поместили под
защиту низкотемпературной капсулы сна, которую потом замуровало
обвалившимися обломками.
Две тысячи лет жизнь Рогмана едва теплилась под чутким, недреманным
оком верной, но бездушной автоматики.
До тех пор, пока не рухнул участок обветшалой от времени стены,
обнаружив проход в скрытое от посторонних глаз помещение.
Эргавс, щедро накормивший аварийный конвектор обломками пластика,
невольно подал питание на автоматику криогенной капсулы, перегрузив старые,
обветшавшие энергетические цепи. Компьютеру капсулы не оставалось ничего
иного, кроме как инициировать процесс экстренного пробуждения...
Сейчас, с высоты своего виртуального существования, Рогман вспоминал
детство, все острее и острее осознавая, какую жалкую, убогую жизнь вели
населявшие Ковчег народы.
Он остался единственным наследником тех, кто забрал эти народы с
родных планет. Тот же самый Эргавс мог бы родиться далеко отсюда, на своей
планете, под светом нормального, а не искусственного солнца, прожить
по-своему счастливую жизнь и не погибнуть под трехпалыми лапами боевой
машины, которая вдруг очнулась от сна, разбуженная необузданной ненавистью
блайтера...
Рогман не винил себя в случившемся - в ту пору он являлся клонгом,
рабом и действовал, сообразуясь с реалиями своей жизни, но тем глубже и
болезненнее становилось растущее в нем сознание ответственности за ВСЕХ,
кто бродил сейчас по покореженным палубам.
Ковчега, скитаясь в поисках лучшей доли под светом шести искусственных
солнц...
Наконец, измучившись и не найдя никакого выхода из ситуации внутри
Ковчега, он обратил свой взгляд НАРУЖУ.
***
- Кимпс, ты можешь объяснить мне, что это такое? Рогман пристально
смотрел в экраны, на которых перемещалось изображение ослепительного
шарика, вокруг которого в пространстве зависло несколько более темных
горошин меньших размеров. Одна из них в последнее время значительно
укрупнилась, будто бы приблизившись к сенсорам наблюдения, разбросанным по
обшивке Ковчега.
- Это звездная система, Рогман, - немедленно отозвалась Кимпс. -
Звезда имеет девять планет-спутников. Могу привести все характеристики,
если хочешь.
- Нет, не нужно. Я все равно не пойму большей половины твоих цифр.
Лучше скажи: эта система имелась в полетном плане Ковчега?
- Нет. Она находится в стороне от первоначального курса. Сюда корабль
привел неуправляемый дрейф, наступивший после взрыва реакторов. Ковчег
достиг границ этой системы около пятисот лет назад и был захвачен силой
тяготения звезды, став ее спутником. Вот уже пять веков мы двигаемся по
эллиптической орбите внутри данной системы.
В голове Рогмана мелькнула безумная мысль. Поначалу он просто отмел ее
как очередной бредовый вариант, но мысль оказалась упрямой: она вернулась к
нему, занозой воткнувшись в мозг.
- Кимпс, мы приближаемся к планете? - дрогнувшим от волнения голосом
спросил он.
- Да, Рогман. По моим данным, неуправляемый дрейф Ковчега проходит в
зоне тяготения данной планеты каждые шестьдесят лет. Мы пройдем в
критической близости от нее через три недели...
Что это? Невероятная удача или судьба?
- Кимпс, я бы хотел узнать характеристики планеты. Возможна ли на ней
жизнь?
- Я не проводила специального зондирования биосферы, - призналась
она. - По внешнему виду облачного покрова и по доминирующим цветам
атмосферы я могу тебе сказать, что там присутствует кислород и вода. Точнее
судить трудно.
Нужно произвести забор проб воздуха, биохимический анализ атмосферы и
прочие тесты.
- Мы можем это осуществить?
- Мне нужно обратиться к системным реестрам. Сейчас я произведу
ревизию возможностей бортовой аппаратуры.
***
Щель внизу все росла.
Многотонные плиты уже не покачивались, их трясло разрушительной
вибрацией, рожденной порывами беснующегося ветра.
Вокруг поврежденной рамы громоздились горы обломков, которые из-за
своих размеров не смогли протолкнуться в щель между стеной и отломившимися
частями конструкции.
Зал древнего крематория сотрясал адский грохот. В воздухе летали
сорванные куски облицовки, порожние контейнеры и прочий хлам. Скорость
истекающего в замусоренную щель ветра достигала двухсот метров в секунду.
Жизнь стремительно покидала Сумеречную Зону. Все, что только могло
двигаться, ползать, летать, устремилось вверх, к Перевалам Тьмы. Как обычно
бывает во времена стихийных бедствий, была на время забыта исконная вражда.
Сотни разных существ, до этого даже ни разу не встречавшихся друг с
другом, теперь единым потоком убегали от катастрофы.
Там, где раньше располагался Город этнамов, сейчас уже практически
невозможно стало дышать: таким разреженным был воздух.
На горных склонах Перевалов Тьмы разыгрывались жестокие и трагические
эпизоды борьбы за существование.
Очень малая часть зеленокожих племен вняла голосу своих двалгов.
Никто не хотел спускаться вниз, на человеческие равнины, под свет
ненавистного желтого солнца. Большинство диких племен в итоге оказалось
озабочено тем, чтобы не пропустить прущую снизу невиданную жизнь в границы
своих владений.
В ущельях и на горных склонах то и дело вспыхивали схватки между
исконными обитателями гор и пришлыми племенами.
Ком противоречий, ненависти, растерянности нарастал, неумолимо сползая
с горных вершин в сторону древней лесопарковой зоны...
***
Когда наконец не выдержала внутренняя рама старого шлюза, содрогнулся,
казалось, весь Ковчег.
Тонны воздуха устремились в огромную пробоину, унося с собой все:
мусор, старое оборудование, мертвые тела...
Близлежащие коридоры Сумеречной Зоны в одно мгновение превратились в
воющие трубы, которые всасывали в себя все без разбора.
Рогман в этот момент был занят тем, что рассматривал поверхность
планеты, которая уже приблизилась настолько, что заполнила все обозримое
пространство в куполе зала управления.
Касательная траектория полета, которая вела Ковчег через поле
тяготения бело-голубого шара, вызывала катастрофы как на многострадальном
корабле-астероиде, так и на самой планете, где по поверхности океанов
вздымались гигантские приливные волны.
К довершению прочего, эта планета уже обладала своей собственной
луной, которая хоть и имела сравнимый с Ковчегом размер, но тоже вносила
свою существенную лепту в разрушительное противостояние гравитационных
полей.
Рогман чувствовал: приближается конец.
Однако уцелевшие в катастрофе и реанимированные по его приказу системы
наблюдения выдавали несколько иной прогноз.
- Мы пройдем с минимальными повреждениями, - доложила Кимпс, которая
постоянно интерпретировала для Рогмана непонятные ему цифровые данные, то и
дело появляющиеся на мониторах, расположенных в залах управления.
- Нет, - внезапно ответил ей Рогман. - Ковчег не должен пролететь
мимо.
Его удивило секундное молчание Кимпс. За время их общения он привык,
что та отвечает немедленно, какой бы сложный ни был задан ей вопрос.
- Я не в состоянии осуществить посадку спускаемых модулей, - наконец
ответила она.
- Я не говорю про модули. Они неисправны, и нет времени их грузить.
Я говорю про Ковчег, Кимпс.
- Рогман, это безумие. Это катастрофа.
- А то, что происходит с нами сейчас, - это не катастрофа?! - ответил
ей Рогман, еще больше утверждаясь в правильности интуитивно принятого им
решения. - Ковчег в очередной раз выйдет из гравитационных тисков, но это
уже будет мертвый Ковчег с трупами на борту!.. Ворота вылетели, мы теряем
воздух!
- Рогман, мы ведь даже не прозондировали биосферу. Там есть вода и
кислород. Я вижу жизнь, основанную на хлорофилле, но больше никаких данных
в пользу того, что кто-то сумеет выжить внизу!
- У нас нет выбора, Кимпс. У нас нет в запасе еще шестидесяти лет!
Нет даже Дня! Почему же ты противишься мне?!
Произнеся это, он вдруг понял, что попал в точку. Кимпс именно
противилась ему, иной термин казался неприменим. Почему?! И вдруг он понял.
Это было как вспышка, озарение!..
Его тело закончило цикл биологической реконструкции. Это произошло еще
несколько дней назад, и с того самого момента, как Кимпс объявила, что в
любую секунду может вернуть его назад, в здоровое, полное сил человеческое
тело, ее отношение к Рогману изменилось, просто он не заметил этого!..
Она предчувствовала его уход. Кимпс отчаянно боялась вновь остаться
одна. Она понимала, что управляющие системы Ковчега разрушены столь
основательно и безнадежно, что этому кораблю в сегодняшнем виде недолго,
совсем недолго оставалось дрейфовать в космосе.
Весь энергоресурс работающего реактора уходил на то, чтобы
поддерживать жизнь. Она оказалась вне этих систем жизнеобеспечения -
забытая программа, набор байт на компьютерном диске, она не была нужна
никому, кроме Рогмана, да и тот с минуты на минуту вспомнит о собственном
теле и уйдет, чтобы испытать судьбу, ринуться навстречу голубовато-белой
планете в катастрофическом снижении и, если повезет, снова жить...
Ковчег умирал и больше не нуждался в ней.
***
Несколько минут Рогман молчал, вновь и вновь переваривая свои мрачные
мысли.
Планета приближалась. Не так быстро, чтобы на принятие решения
оставались секунды, но и не настолько медленно, чтобы можно было позволить
себе размышлять часами.
Рогман ощущал, как вокруг него закипает электронная жизнь. Отдельные
терминалы гигантских пультов уже работали вовсю, производя непонятные ему
вычисления.
Лишний повод понять свою ущербность...
Он не знал, что готовит Кимпс. Существовало два варианта развития
событий: либо Ковчег следует своим прежним курсом и благополучно удаляется
от планеты, уходя на новый виток шестидесятилетней орбиты, либо он немного
меняет свой курс, чуть-чуть подается вниз и начинает с возрастающим
ускорением падать на дно гравитационного колодца планеты.
Оба выхода являются катастрофой для населяющих Ковчег народов, но в
первом случае космический холод и вакуум убьют всех без исключения, во
втором же оставался шанс выжить для многих... Очень многих...
Рогман смотрел на медленно приближающийся пухлый бело-голубой шар
планеты и перебирал в памяти случайные лица.
Их было много на его пути. По большей части они ненавидели его,
презирали или боялись. И лишь немногие, единицы, сумели разглядеть в нем
друга.
Ушастый... Бриан... Гранд... Кимпс... а за их спинами - воющая на
разные голоса злая толпа захлебнувшихся от страха народов.
Для Рогмана достаточно было этих четверых, двое из которых уже однажды
отдавали ему все самое дорогое в жизни.
Он понял, что попал в ловушку. В какой-то миг его озарило. Он понял:
падение на планету для Кимпс означает смерть. Она не может существовать вне
Ковчега. Кусок обшивки с каким-нибудь оплавленным электронным блоком,
валяющийся в джунглях незнакомой планеты, уже не будет Мнемонической
Подсистемой. Она умрет вместе с этим циклопическим кораблем. Для нее
пролететь мимо - значит остаться жить.
Для всех остальных - ровно наоборот.
И еще Рогман отчетливо осознал, что в центре этого узла противоречий
застряло его живое, реплицированное тело. Кимпс просто сжалась от страха,
ожидая, каким будет его следующий шаг. Пока он - электронный фантом,
виртуальная личность на носителях Ковчега, они связаны сильнее, чем
сиамские близнецы. Но стоит ему потребовать назад излеченную плоть, она
останется одна и погибнет в пламени катастрофической посадки...
- Кимпс... - негромко произнес он.
Она откликнулась немедленно, без задержки.
- Да, Рогман?
- Покажись.
Серый туман преданно взметнулся вихрящимися клочьями, и из него вышла
женская фигура. Сделав шаг, она застыла в полуметре от Рогмана, доверчиво
глядя на него, но он видел: в каждой черточке ее лица застыл испуг.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг