определял его размеры и что эти размеры с каждым днем становились все более
внушительными, должно было не смешить, а, наоборот, заставить
насторожиться, примять необходимые меры.
Правда, последние тигры, вернее - их саблезубые предки, разгуливали в
этих местах миллионов за двадцать лет до того времени, когда развернулись
описываемые нами события.
Только один человек с самого начала не сомневался, что слухи о тигре
целиком соответствуют действительности. Это был доктор Лойз, известный уже
нам старейшина местного общества врачей. И если он все же решил промолчать
и хранит это молчание по сей день, то для того были и имеются весьма
серьезные причины.
Дело в том, что еще утром четвертого сентября, то есть на другой день
после загадочного покушения на молодого Бероиме, доктор Лойз, прогуливаясь
в числе других любопытных мимо обуглившихся развалин дома Стифена Попфа,
неожиданно заметил неподалеку от подъезда две довольно большие пробирки,
наполненные полупрозрачной желтоватой жидкостью. Они валялись на мокрой
после вчерашнего ливня земле, тускло поблескивая из маленькой лужицы. Надо
полагать, они выпали из кармана Синдирака Цфардейа, когда тот накануне
вечером забирался в кабину автомобиля, чтобы поскорее оставить город.
Доктор Лойз сразу догадался, что это за пробирки, но виду не подал,
хотя его морщинистое лицо, похожее на скорлупу грецкого ореха, мгновенно
налилось кровью. Старик замешкался, отстал от своего собеседника, извлек
носовой платок, нарочно уронил его в лужу и, замирая от мысли, что
кто-нибудь это заметит, поднял заодно с платком и пробирки. Вопреки
простейшим правилам гигиены, он спрятал пробирки в карман, так и не стерев
с них обильно налипшую грязь.
Минут десять после этого никем не замеченного события престарелый
доктор прогуливался еще взад и вперед возле сгоревшего коттеджа с
задумчивым лицом и глазами, опущенными вниз. Но, убедившись в тщете
дальнейших поисков, он спешно направился к себе домой, заперся в своем
кабинете и провел довольно много времени в одиноком раздумье. Перед ним
лежали на столе обе найденные пробирки. Теперь они были начисто вымыты. На
них белели аккуратные бумажные наклейки с расплывшимися, но вполне
различимыми надписями: "Эликсир Береники 1-а".
В свое время доктор Попф, показывая господину Лойзу лабораторию,
сказал: "Кубический сантиметр моего препарата - и животное вырастает как
на дрожжах".
В обеих пробирках было, по крайней мере, полтораста кубических
сантиметров. Если привить их полуторастам телятам... У господина Лойза дух
захватывало от этой перспективы. Он был очень жаден, этот морщинистый
старичок, стоявший уже одной ногой в могиле.
Но удобно ли ему здесь, в Бакбуке, на виду у всех, покупать телят,
приобретать для них корм, нанимать людей, которые бы за этими телятами
ухаживали? Прежде всего у бакбукцев возникнет законный вопрос: откуда у
доктора Лойза эликсир? Потом всех удивит: как же это он, так недвусмысленно
выступавший в местной газете против препарата доктора Попфа, сам решился
применить эликсир?
Нет, было ясно, что здесь, в Бакбуке, доктору Лойзу ни в коем случае
не следовало использовать свою драгоценную находку. Но ради такого
выгодного дела не грех на время и уехать куда-нибудь подальше от этих мест,
даже в совсем другой конец страны. Тем более, что госпожа Лойз вместе с их
единственным сыном очень кстати отправлялась пятого сентября на курорт и
собиралась вернуться в Бакбук не ранее середины ноября.
Казалось, все говорило в пользу такого плана, и все же прошло свыше
полутора месяцев, прежде чем доктор Лойз решился начать проводить его в
жизнь. Надо было придумать причину, заставляющую его покинуть город; надо
было, не возбуждая ничьего любопытства, по частям набрать в банке нужную
сумму денег; надо было, наконец, самолично проверить действие препарата.
Правда, доктор Попф его несколько раз проверял, но ведь с тех пор прошло
немало времени и эликсир мог испортиться.
Вставал вопрос, как проверить действие эликсира, если ни в коем случае
не удобно приобретать ни теленка, ни ягненка, ни поросенка. А без проверки
доктор Лойз не решался тратиться на поездку и на покупку телят.
Неизвестно, сколько еще пробыл бы доктор Лойз в состоянии
нерешительности, если бы ранним утром двадцать третьего октября он,
возвращаясь из ванной комнаты, не услышал многоголосого писка, возвещавшего
о том, что кошка, коротавшая свой век на кухне семейства Лойз, благополучно
разрешилась от бремени.
С несвойственной ему резвостью доктор поспешил на кухню. Он поразил
кухарку: господин Лойз не баловал кухню своими посещениями. Но то, чему
кухарка стала вслед за этим свидетельницей, показалось ей просто-напросто
наваждением: господин Лойз почтил своим вниманием кошку! Господин Лойз
погладил ее по шерстке и даже промолвил: "Кис-кис!" Это было невероятно!
Господин Лойз промолвил: "Кис-кис!", опустился на корточки и озабоченно
стал разглядывать всех шестерых новорожденных, слепеньких, жалких, дрожащих
от холода, но с похвальным усердием сосавших свою ласковую мамашу. Два
котенка были беленькие, с редкими черными пятнышками, три были безупречной
черной масти и один - рыжий, с темными, почти черными поперечными
полосами.
- Какой красавчик! - похвалил его доктор. - Что же нам с вами делать, паршивцы вы этакие?
- Госпожа Лойз велела их сразу утопить, сударь, - напомнила ему
кухарка. - У всех кругом имеются кошки. Я уже спрашивала у соседей. Никто
котятами не интересуется.
- Ах, что вы, что вы! - укоризненно покачал головой доктор, словно ему впервые пришлось услышать о таком жестоком обращении с потомством их Дези. - Топить такие прелестные существа! У вас нет совести, сударыня!
И с неожиданной для него горячностью престарелый доктор потребовал,
чтобы кошка вместе со всеми ее отпрысками немедленно была переведена в его
собственный кабинет, потому что по дому шныряет без всякого присмотра
взбалмошный и глупый полугодовалый сеттер Пират, которому, право же, ничего
не стоит просто так, баловства ради, передушить всех котят. Все заботы о
семействе Дези он берет на себя. Это развлечет его в его одиночестве.
Пожимая плечами, кухарка беспрекословно выполнила распоряжение. Но на
этом внезапные чудачества ее обычно разумного и рассудительного хозяина не
прекратились. После завтрака доктор Лойз сообщил кухарке, что он намерен с
сего дня испробовать на себе новую систему лечения подагры, и поэтому
Розалии надлежит закупать для него ежедневно молоко и телятину в
количествах, указанных в расписании, которое он тут же вручил совсем
оторопевшей кухарке.
Розали снова пожала плечами и отправилась покупать молоко. А доктор
Лойз тем временем заперся на ключ, задернул шторы на окнах, отчего в
полутемном кабинете стало совсем темно, и зажег настольную лампу. Затем он,
мурлыча для бодрости какой-то немудрящий мотивчик, по крайней мере
полувековой давности, извлек из никелированной коробки шприц, старательно
прокалил его над маленькой спиртовкой, осторожно раскупорил одну из
заветных пробирок и набрал из нее ровно один кубический сантиметр "эликсира
Береники 1-а". Кошка доверчиво позволила хозяину взять ее рыженького
детеныша. Через несколько секунд котенок слабо пискнул. Его мать тревожно
подняла голову, но сейчас же успокоилась, потому что доктор уже вернул
котенка на прежнее место и тот с жадностью принялся за прерванное приятное
занятие: причмокивая, он сосал ласково урчавшую мать, и только его задняя
правая лапка изредка вздрагивала, пока на ней медленно рассасывался
подкожный желвак и разносился кровью по всему крохотному тельцу кубический
сантиметр эликсира.
К вечеру рыжий котенок на восемь дней раньше обычного срока прозрел.
Он был уже раза в два больше своих братьев и сестер. Доктор отделил для
него специальное место в углу за ширмой и поставил перед ним глубокую
тарелку, полную отличного, жирного молока. Котенок с жадностью набросился
на молоко.
На второй день котенок, прозванный Меркурием, в знак возлагавшихся на
него коммерческих надежд, был переведен господином Лойзом на молочно-мясную
диету. Почти все молоко и вся телятина, закупавшиеся госпожой Розалией для
секретного опыта доктора Лойза, шли в ненасытную утробу Меркурия, который
рос в буквальном смысле слова не по дням, а по часам.
На пятые сутки он достиг роста своей матери. Дези никак не могла
понять, куда девался ее маленький рыжий котенок, и смотрела на выходившего
из-за ширмы рыжего кота с чувством глубочайшего недоверия и даже тревоги.
Как раз в этот день доктор Лойз был с самого утра экстренно вызван на
чрезвычайно серьезный консилиум и задержался там не на час-полтора, как он
предполагал, а до самого вечера: у больного не прекращался опаснейший
припадок.
Доктор Лойз все это время так волновался, что родные больного
растрогались и, тайком от остальных участников консилиума, вручили ему
двойной гонорар. Но жизнь пациента его в данном случае волновала
значительно меньше, нежели то прискорбное обстоятельство, что Меркурий с
утра не кормлен. Доктор опасался за здоровье Меркурия.
Но то, что он застал, когда наконец вбежал в свой кабинет, превзошло
самые худшие его опасения: Меркурий, упоенно урча, обгладывал косточки
своей матери. От его крохотных братьев и сестер не осталось и костей.
Меркурий сожрал их без остатка. Но, видно, и эта поистине адская трапеза не
утолила его голода. Заметив в руках обомлевшего от отвращения хозяина
тарелку с очередной порцией телятины, Меркурий ловко подпрыгнул, схватил
телятину и со всех ног бросился за ширму, чтобы отдать должное своему
законному мясному рациону. Теперь, к вечеру, он уже намного превзошел
ростом съеденную мамашу и не уступал по комплекции самому рослому
ангорскому коту.
Придя в себя от почти мистического ужаса, охватившего его при виде
этой омерзительной сцены, доктор Лойз схватил каминные щипцы и кинулся к
Меркурию с твердым намерением раздробить череп продолжавшему жрать рыжему
чудовищу. Но доктор оказался для этого мероприятия слишком старым и
неповоротливым. Удар щипцами пришелся Меркурию по спине. Кот взвизгнул,
выпустил из лап остатки телятины, зашипел, как змея, и бросился наутек в
полуоткрытую дверь. В несколько скачков он очутился на первом этаже, сквозь
растворенное окно в конце коридора выскочил во двор и скрылся в голых
кустах шиповника, за древним гаражом семейства Лойз.
Доктор выбежал следом за ним и стал зазывать его домой самыми нежными
словами, приманивая кота аппетитным куском телятины, который был
предназначен ему на ужин, но Меркурий не шел на зов. Он больше не доверял
доктору Лойзу.
На шум появилась Розалия.
- Котеночек убежал, - объяснил ей господин Лойз, накидывая на себя
пальто и зябко поеживаясь. - Единственный оставшийся в живых котенок. Ну и
черт.
- Единственный?! - поразилась кухарка. - А где же остальные?
- Они все издохли, - сказал доктор, смущенно мигая своими
подслеповатыми глазами. - Я их забыл кормить, то есть, я забыл кормить
Дези, и они все издохли. Вместе с Дези...
- Вместе с Дези! - всплеснула руками госпожа Розалия.
- Вместе с Дези, - подтвердил господин Лойз. - Я их еще вчера закопал
в саду... А теперь убежал последний оставшийся в живых. Ну и бог с ним!
Он был почему-то уверен, что, проголодавшись, Меркурий вернется в свой
привычный угол. А не вернется - тоже не жалко. И без него все было ясно.
Опыт удался на славу. Прививка подействовала безотказно. Можно было смело
собираться в дорогу, чтобы в укромном месте пустить в ход весь запас
эликсира.
Вечер и ночь прошли без каких бы то ни было приключений. Доктор Лойз
навещал пациентов, побывал в гостях у одного из своих коллег, лег спать
довольно поздно и настолько устал от дневных переживаний, что заснул
немедленно, лишь только лег в постель, и даже, что с ним совсем редко
случалось, проснулся не в половине восьмого, как всегда, а почти в десять
часов утра.
После завтрака он собрался на прогулку и кликнул Пирата, обычно
сопровождавшего его во время этого гигиенического мероприятия. Пират не
откликнулся.
- Он, наверно, ожидает вас на улице, сударь, - сказала госпожа Розалия.
- Он по утрам не прочь побегать и без присмотра.
Взяв из зонтичной стойки трость с круглым набалдашником слоновой
кости, доктор вышел на улицу, оттуда прошел во двор и снова кликнул Пирата.
Пирата нигде не было.
И тогда какое-то необъяснимое чувство вдруг заставило доктора Лойза
направиться к шиповнику, росшему за гаражом, туда, где вчера спрятался
Меркурий.
В голых кустах мелькнуло рыжее существо ростом с Пирата. Но это был не
Пират. Это был гигантский, невообразимо выросший кот с темными, почти
черными полосами на рыжей шкуре. Его морда и лапы были в свежей крови. Кот
сделал несколько прыжков в сторону и зашипел, застыв в боевой позе и не
отрывая от доктора узеньких щелочек злобных зеленых глаз.
Размахивая тяжелой тростью, доктор продолжал продвигаться вперед, к
великому беспокойству Меркурия. Кот взъерошился, угрожающе выгнул спину и
шипел, оскалив клыкастый рот, но наброситься на своего хозяина, очевидно не
решался.
Старик сделал несколько шагов и остановился, потрясенный открывшимся
зрелищем: среди кустов, на мокрой от крови земле, валялся полуобглоданный
труп веселого и суматошного сеттера Пирата.
И тут страшная догадка привела доктора Лойза в состояние полнейшего
смятения. Он вспомнил шкуры гигантской крысы и морской свинки, вывешенные
для всеобщего осмотра во дворе доктора Попфа. Он вспомнил рассказ доктора
Попфа о том, как сначала у него все получался препарат, стимулировавший
неограниченный рост животного, и что потребовалось немало дополнительных
усилий, чтобы получить, наконец, комплексный препарат, форсирующий рост
юного животного только до размеров нормальной взрослой особи.
Теперь доктору Лойзу стало вдруг ясно, почему на найденных им
пробирках было написано не просто "эликсир Береники", а "эликсир Береники
1-а". Теперь, когда было уже поздно, доктор Лойз вспомнил, что нормальный
эликсир доктор Попф хранил не в пробирках, а в маленьких ампулах или
больших бутылях.
Старый врач смотрел на Меркурия и содрогался от сознания, в какую
угрозу для всего Бакбука может превратиться этот бурно растущий и вечно
голодный хищник.
Конечно, надо было немедленно сообщить об этой опасности полиции, надо
было срочно оповестить о ней население, надо было принимать меры, чтобы
поскорее, сегодня же уничтожить это кровавое чудовище, пока оно не выросло
больше. Но как это сделать? Обязательно возникнут вопросы: откуда оно
появилось, как это получилось, что именно он, доктор Лойз, первым из
жителей Бакбука заметил загадочного зверя? Нельзя в таком случае
поручиться, что в связи с этой историей Розалия не разболтает все, что
поразило ее воображение за последние пять дней.
Он с удовольствием вернулся бы домой, но этого нельзя было сделать, не
вызвав законного удивления кухарки. Пришлось с тяжелым сердцем отправиться
на прогулку и делать вид, будто ничего не случилось. Он шел, тяжело шагая,
раскланиваясь с почтительно приветствовавшими его горожанами, даже вступая
с некоторыми встречными в короткие беседы. Но все его мысли были заняты
Меркурием и только Меркурием. Он молил бога, чтобы Меркурий не успел
наделать особенных бед прежде, чем его заметят и дадут знать полиции.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ,
о том, что случилось в дальнейшем с рыжим котом,
а также и с Буко Сусом
Сожрав Пирата, Меркурий, очевидно, часов на пять-шесть насытился и
никаких новых разбоев не предпринимал. Во всяком случае, лишь в третьем
часу после полудня он был замечен маленьким мальчиком, возвращавшимся из
школы. Мальчик этот по пути играл в Робинзона Крузо. Поэтому он пользовался
не тротуарами, как все благоразумные и воспитанные граждане Бакбука, а
чащами кустарников, сквозь которые нужно было пробиваться с риском попасть
в руки шайки разбойников или дикарей-людоедов. Но мальчик, о котором идет
речь, не боялся опасностей. Наоборот, он жаждал встречи с дикарями, со
львами, аллигаторами. На этот случай у него в руках был наготове его верный
боевой друг - настоящий револьвер-пугач, стрелявший пробками в тысячу раз
громче, чем пистолеты взрослых.
Продираясь через заросли шиповника, отделявшие владения его родителей
от владений доктора Лойза, юный Робинзон неожиданно заметил пушистое рыжее
существо, похожее на необыкновенно большую кошку.
"Тигр! - обрадовался мальчик и проверил свой пугач. Пугач был заряжен
и находился на боевом взводе. - Первым делом, тигра надо обходить с
подветренной стороны, - сказал он себе. - И тогда уже стараться попасть ему
в ухо, чтобы не испортить шкуру..."
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг