увлекательный фантастический роман.
Никогда еще аптека господина Бамболи не продавала за один день столько
бутылок минеральной воды. Бакбукские граждане ходили в нее только для того,
чтобы иметь предлог поговорить с аптекарем. А тот находил возможность
ввернуть в разговоре, как бы между прочим, что доктор Попф попросил его
проконсультировать с точки зрения делового человека текст объявления,
которое завтра появится в газете.
- Конечно, - добавлял он при этом каждый раз, - я не мог отказать в
этой маленькой любезности ученому, с которым мы дружим семьями.
Вдруг вспомнив о том, что доктор Попф тяжело болел, его коллеги-врачи
один за другим удостоили его своим посещением, чтобы лично удостовериться,
в хорошем ли он сейчас пребывает здоровье. Они благосклонно принимали
приглашение ознакомиться с его лабораторией, его чудесными питомцами и
посмотреть шкуры гигантских крыс и морских свинок. Они благодарили дорогого
коллегу "за давно, увы, неиспытанное чувство научного удовлетворения,
которое он им доставил", поздравляли с успехом и уходили, полные зависти к
"этому развязному выскочке". А своим пациентам они весьма прозрачно
намекали, что врач, любящий свое дело, никогда не позволит себе отвлечься
хоть на миг от своей специальности и что, слава богу, они достаточно любят
свою благородную специальность и имеют достаточно солидной практики, чтобы
не отвлекаться от нее для каких бы то ни было посторонних работ. И ясно
было каждому здравомыслящему человеку, что лечиться надо именно у таких
врачей, как они.
Шум, поднявшийся в городе, постоянная сутолока, царившая в доме, - все
это, к величайшей радости вдовы Гарго, несколько отвлекло доктора Попфа от
мыслей о Беренике. Время от времени он забегал на минуту-другую к супругам
Бамболи, чтобы перекинуться несколькими словами, выпить стаканчик
минеральной воды и снова убежать по делам. И стоило ему только закрыть за
собой дверь, как мадам Бамболи патетически разводила руками и говорила
мужу:
- Морг! (Имя аптекаря было Морг) Морг, ты, верно, забыл, что у тебя
жена и четверо детей!
А почтенный аптекарь в ответ виновато улыбался:
- Ты понимаешь, милочка, нужно выбрать подходящий момент, чтобы он не
подумал, что мы все это делали для него из корыстных побуждений. Да ты не
беспокойся, милочка, я уверен, что все будет отлично...
Конечно, дело было не столько в тактичности, сколько в нерешительности
господина Бамболи. Но и мадам Бамболи не меньше ее супруга понимала, что
неудачный и несвоевременно начатый разговор может погубить дело, и поэтому
не очень терзала его, а ограничилась только тем, что время от времени
напоминала ему о количестве его иждивенцев.
Когда вышла газета с объявлением доктора Попфа, толпы горожан хлынули
осматривать животных, взращенных в столь короткий срок, и шкуры гигантов,
вывешенные на наружной стене хлева. Весь город полон был разговоров об
удивительном эликсире и его изобретателе. Обсуждали, кого выгодней привести
к доктору седьмого сентября, в день начала массовых инъекций: поросенка,
ягненка или теленка. Кое-кто считал целесообразным выждать, пока появятся
результаты первых инъекций. Другие, те, кто победней, были серьезно
озабочены, как бы приобрести себе сосунка подешевле и попородистей.
Несколько мясоторговцев собирались пригнать Попфу целые стада телят и
поросят. Словом, весь город был приведен в движение, все шло как по маслу,
все обещало успех.
В седьмом часу вечера к доктору Попфу, обедавшему в обществе вдовы
Гарго, постучался господин лет сорока четырех с синеватыми бритыми щеками и
розовыми острыми ушами, растопыренными, как крылья бабочки. Он вежливо
приподнял шляпу и отрекомендовался:
- Синдирак Цфардейа из акционерного общества "Тормоз". Прошу уделить
мне четверть часа для делового разговора...
ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой читатель знакомится с акционерным обществом "Тормоз"
Контора акционерного общества "Тормоз" помещалась в одном из
небоскребов делового квартала Города Больших Жаб, на пятьдесят третьем
этаже. На дверях конторы висела медная дощечка:
А. О. "ТОРМОЗ"
Производство универсальных автомобильных тормозов системы.
Франциско Боуро
Вся контора занимала восемь комнат с весьма скромной меблировкой:
прихожая, кабинет директора-распорядителя с приемной, бюро информации,
научно-исследовательское бюро, статистическое бюро, бухгалтерия,
коммерческая группа - вот и все, что умещалось на этой небольшой площади.
Заседания совета общества происходили обычно на квартире одного из
директоров.
И все же мы берем на себя смелость утверждать, что после
опустошительных ураганов, время от времени сметавших с лица земли целые
округа и даже провинции, акционерное общество "Тормоз" было самым ужасным
бедствием для всей Аржантейи. Не было ни одной компании в стране и за
границей, которая могла бы сравниться по своему могуществу с акционерным
обществом "Тормоз".
Еще у всех на памяти сенсация, вызванная в свое время уходом в
отставку вице-министра финансов, который через несколько дней занял
незаметный пост заведующего бюро информации незаметного акционерного
общества "Тормоз". В интервью, данном представителям печати, бывший
вице-министр объяснил свой переход на работу в А.О. "Тормоз" потребностью в
спокойной, далекой от государственных масштабов деятельности.
Очевидно, акционерное общество действительно обеспечивало своим
сотрудникам спокойную жизнь, потому что не успел еще заглохнуть шум,
вызванный неожиданной отставкой вице-министра финансов, как ушел с поста
руководителя всемирно известного Института энергетики и металла знаменитый
профессор Эгон Нахтфеллер, академик и глава целой научной школы.
- Я устал. Мне уже немало лет, и не под силу тащить на своих плечах
такую махину, как Институт энергетики и металла, - сказал он насевшим на
него репортерам.
В тот же день, когда его интервью было опубликовано в газетах,
профессор Нахтфеллер был зачислен в штат конторы акционерного общества
"Тормоз".
Газеты терялись в догадках насчет странной притягательной силы
акционерного общества "Тормоз". Фельетонисты изощрялись по этому поводу в
течение многих месяцев, карикатуристы рисовали экс-вице-министра и
профессора Нахтфеллера дремлющими в качалках или играющими в фанты со
своими сотрудниками. Но это, конечно, не прибавляло ясности, а только
подчеркивало, что, кроме карикатур и фельетонов, газеты не могут ничего
предложить своим читателям по этому вопросу.
Некоторые особо предприимчивые репортеры пытались проникнуть в контору
общества под видом клерков или бухгалтеров, но каждый раз их встречали
одной и той же фразой:
- К сожалению, свободных мест нет и не предвидится.
Пробовали репортеры дежурить у входа в контору: не удастся ли, следя
за посетителями, напасть на какой-нибудь след? Подежурили дней десять и на
след не напали. Поняв, что им не суждено заработать на "Тормозе", репортеры
занялись другими делами.
Между тем они зарабатывали на "Тормозе" много и часто, совершенно об
этом не подозревая.
Взять хотя бы самоубийство Анжело Боротти. Какие причины вынудили
этого молодого и красивого итальянца покончить с собой на другой день после
женитьбы? Нужда в деньгах? Но он буквально сорил деньгами. Незадолго до
своего трагического конца он получил целую кучу денег за какое-то очень
важное изобретение. Еще за два часа до самоубийства его встретили на улице
его друзья. Он был весел и счастлив. Он сказал:
- До вечера, друзья. Я спешу. Меня ждет удача!
А когда они в назначенное время пришли, чтобы проводить молодую чету в
свадебное путешествие, они застали новобрачную в глубоком обмороке: Анжело
Боротти отправился в путешествие, из которого никто еще не возвращался, и
водолазы тщетно разыскивали его тело на дне реки.
Этой трагедии несколько недель подряд газеты посвящали целые полосы.
Журналистами были написаны миллионы слов, и читатели получили самую
разностороннюю информацию обо всем касавшемся покойного Боротти. Кроме
одного: причины, толкнувшей его на этот роковой шаг.
А непонятная судьба прославленного автора универсального
автомобильного тормоза Франциска Боуро, который несколько лет с увлечением
работал над изобретением механической штамповки одежды из особого вещества,
названного им "боурином"! Это изобретение должно было совершить подлинный
переворот в производстве одежды. За гроши каждый мог бы получить прочную,
красивую и выштампованную идеально по фигуре одежду. Все газеты страны
сообщали, что работа Боуро приближается к концу. Но спустя примерно полгода
Боуро вдруг заявил, что с "боурином" у него ничего не вышло, и он навсегда
прекращает свои изыскания. Самые ловкие, самые опытные репортеры пытались
выведать у него причины этого неожиданного решения и ничего не добились.
Все успокоились, прочитав в газетах статью известного врача, объяснившего,
что в данном случае, очевидно, имеет место заболевание нервной системы. И
это было похоже на истину: Франциск Боуро купил себе дорогую виллу на
побережье и пьянствовал в ней беспробудно около года, пока не умер от белой
горячки.
А Вальтер Смит, который работал над синтетическим сахаром, а изобрел
вместо него вкусно пахнущую массу для мощения автострад!
Кто мог догадаться, что и самоубийство молодого Боротти, и белая
горячка старика Боуро, и неожиданный поворот в работе Вальтера Смита, и
великое множество других газетных сенсаций были результатом деятельности
научно-исследовательского бюро скромного общества, помещавшегося на
пятьдесят третьем этаже мрачного небоскреба на улице Процветания.
Не следует думать, что контора А.О. "Тормоз" совершала какие-то
уголовные деяния. Все, что она делала, не выходило за рамки законности.
Более того, самоубийство Анжело Боротти и нелепая смерть Боуро произвели
самое тягостное впечатление на руководителя научно-исследовательского бюро
профессора Нахтфеллера, потому что Боротти был его любимым учеником, а
Боуро - одним из ближайших друзей.
- У нас нет и не может быть оснований выходить за рамки законности, -
пояснил как-то Примо Падреле в тесном кругу директоров "Тормоза". - В
крайнем случае, нам выгоднее раздвинуть эти рамки путем разумного
воздействия на законодательство. И разве только в самом крайнем и
неотложном случае, если на карту будут поставлены интересы страны и
культуры... - Он замолчал на мгновение, и все поняли, что речь идет об
очень выгодном деле... - Только в таком исключительнейшем случае мы,
пожалуй, были бы вынуждены презреть некоторые обветшалые установления.
Бюро информации руководило широко развернутой сетью тайных
корреспондентов. От них оно получало сведения о том, кто, где и над каким
изобретением работает.
Научно-исследовательское бюро изучало хозяйственное значение этих
работ, коммерческая группа принимала все меры для того, чтобы приобрести
патенты, признанные заслуживающими внимания, финансовая - производила
соглашения с изобретателем. Приобретенные патенты поступали в сейф
"Тормоза", одни - на время, другие - навсегда.
Первые достаточно быстро и выгодно перепродавались заинтересованным
фирмам. Фирмы применяли их на производстве, и в нервный, бурный и неверный
поток товарооборота забрасывались очередные разнохарактерные новинки:
могучие станки и универсальные озонаторы для уборных, пылесосы и
распылители, чудесные лекарства и самые смертоносные яды, выпрямители для
курчавых волос и щипцы для вечной завивки, холодильники и электрические
плиты...
Но приобретение патентов для перепродажи и последующей их реализации
было в практике "Тормоза" только прибыльным отходом. Целью существования
"Тормоза" и основным источником его неимоверных прибылей являлось
приобретение таких патентов, которые заранее обрекались на очень долгое, а
иногда и бессрочное заточение в секретных ящиках сейфа. Как правило, это
были патенты самых блистательных и благодетельных для человечества
изобретений.
Взять хотя бы "боурин" Франциска Боуро. "Тормоз" уплатил за патент
"боурина" полмиллиона кентавров, а зарабатывал на нем ежегодно свыше
одиннадцати миллионов. Для этого пришлось дополнительно затратить всего
около тысячи кентавров на завтрак у Примо Падреле. На этот завтрак были
приглашены руководители швейных, хлопчатобумажных, суконных и
шерстезаготовительных компаний, а также представители синдикатов "Овцевод"
и "Аржантейя-хлопок".
Отставной вице-министр финансов сделал краткую, но вполне
исчерпывающую информацию о "боурине", и у гостей господина Падреле
решительно испортился аппетит. Они сразу поняли, какие крупные огорчения
сулил им запуск в производство изобретения маститого Франциска Боуро, и с
радостью согласились уплатить "Тормозу" в течение двух дней одиннадцать с
лишним миллионов кентавров и в дальнейшем ежегодно вносить такую же сумму,
лишь бы задержать осуществление замечательного изобретения Франциска Боуро.
Прошло несколько дней, и цены на ткани и готовые изделия одновременно
по всей стране были повышены на пять процентов, что с лихвой перекрыло
одиннадцать миллионов, перечисленных на текущий счет "Тормоза". Так
население страны, само того не подозревая, в течение ряда лет аккуратно
платило за то, что его ограбили.
И вольно же было Франциску Боуро принимать так близко к сердцу судьбу
своего изобретения!
Что же касается Анжело Боротти, то всем известно, что итальянцы
чрезвычайно экспансивные люди, и обстоятельства, приведшие флегматичного
старого Боуро к хроническому алкоголизму и белой горячке, толкнули молодого
и горячего Анжело Боротти в воду.
Вальтеру Смиту, создателю синтетического сахара, обладавшего
прекрасными вкусовыми качествами и стоившего в три раза дешевле
тростникового, довелось даже присутствовать на деловом банкете у Примо
Падреле. Приглашенные сахарозаводчики, руководители кондитерских трестов и
крупнейших фирм, производивших сахарный тростник и сахарную свеклу, пили
кофе с синтетическим сахаром, ели конфеты необыкновенно тонкого вкуса и
аромата, изготовленные поваром господина Падреле-старшего на синтетическом
сахаре, и покорно согласились уплатить "Тормозу" астрономическую цифру,
лишь бы не было реализовано изобретение Вальтера Смита.
Несчастный изобретатель испытывал во время этого зловещего банкета
такое чувство, как будто при нем медленно убивали любимого ребенка. Однако
он взял себя в руки и без лишних слов согласился разработать способ
производства нового материала для мощения автострад, в котором основным
полуфабрикатом должен был служить смешанный с древесными опилками
синтетический сахар.
На этом составе прекрасно заработали и благоразумный Вальтер Смит и
акционерное общество "Тормоз". Как раз с этого времени и развернулось по
всей стране усиленное строительство вкусно пахнущих автострад, аромат
которых производил такое неизгладимое, а зачастую и просто дурманящее
впечатление на посещавших страну прекраснодушных иностранцев.
Справедливость требует отметить, что в деле доработки этого
изобретения Вальтера Смита немалую помощь оказало научно-исследовательское
бюро "Тормоза", возглавляемое профессором Эгоном Нахтфеллером. И почтенный
профессор получил при этом не только материальное, но и ублюдочное научное
удовлетворение.
Еще не так давно, лет шестьдесят-семьдесят тому назад, возникновение
общества, подобного "Тормозу", было бы не более практичным, нежели компании
по предотвращению восхода солнца или океанских приливов.
Теперь уже не то. Интересы капиталистической прибыли все чаще и все
решительней становятся на пути самых блистательных и самых благодетельных
изобретений.
Пусть простят мне те читатели, которым эти истины были и до того
известны. Мне хотелось, чтобы не оставалось никаких недоумении, почему в
двери скромного домика бакбукского врача Стифена Попфа постучался
представитель акционерного общества "Тормоз".
ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
о том, что предложил Попфу господин Синдирак Цфардейа
Вдова Гарго убрала со стола и ушла домой. Попф пригласил гостя наверх,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг