Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Старейшины  всех  пяти  селений  свободного  и   независимого   острова
Разочарования собрались сегодня, тринадцатого июня, в 9 часов 30 минут  утра
в Новом Вифлееме, чтобы  выслушать  сообщение  Гамлета  Брауна  и  некоторых
других о варварском и ничем не  оправданном  налете,  произведенном  на  это
селение вашими людьми под командованием майора войск СС  гитлеровской  армии
Фремденгута. Старейшины  обсудили  создавшееся  положение  и  согласились  о
мерах, которые в связи с  кровавыми  событиями  сегодняшнего  утра  надлежит
предпринять.
     Нам поручено письменно уведомить вас о решениях,  единогласно  принятых
на совещании старейшин в той части, в которой они касаются вас.
     Не позже восьми часов завтрашнего утра вам надлежит:
     1. Выдать для суда и наказания военных преступников - майора  войск  СС
Фремденгута,  фельдфебеля  войск  СС  Кумахера  и  жителя  Нового  Вифлеема,
предателя и поджигателя Розен-кранца Хигоата.
     2. К тому же сроку сдать полностью и  в  неповрежденном  состоянии  все
наличное оружие и боеприпасы.
     В таком случае вам будет сохранена жизнь.
     Это ни в коем случае  не  означает  признания  вашей  непричастности  к
роковым событиям нынешнего утра. Наоборот, у нас нет ни малейшего  сомнения,
что налет на Новый Вифлеем вдохновлен и организован именно вами.
     Но,   воодушевленные   желанием   избежать   ненужного   кровопролития,
старейшины все же сочли возможным сохранить вам жизнь, с тем чтобы в течение
трех дней вы оставили остров. Для этой цели вам будет предоставлен прочный и
достаточно просторный плот, оборудованный  парусом,  веслами  и  необходимым
запасом продовольствия и  питьевой  воды.  С  вами  должны  покинуть  остров
Цератод и Джон Бойнтон Мообс.
     С вашей стороны было бы самым печальным заблуждением предполагать,  что
великодушное решение старейшин - результат их боязни или неуверенности.  Уже
сейчас  свыше  полутораста  воинов  Нового  Вифлеема  и  Доброй  Надежды   с
нетерпением ждут сигнала, чтобы начать операции против людей, принесших  так
много зла Новому Вифлеему и собиравшихся спровоцировать  междоусобную  войну
на всем острове. Через два часа их число вырастет до шестисот пятидесяти.
     Мы взываем к вашему благоразумию. У нас с  вами  одинаковое  количество
огнестрельного оружия. Но не это самое важное.
     Самое  важное,  что  островитяне  убедились  на  опыте,  что  и  белые,
вооруженные автоматами, бежали, как зайцы, от  людей,  вооруженных  копьями,
стрелами и волей сражаться за справедливость и свободу.
     Еще раз повторяем: будьте благоразумны, и вы сохраните себе жизнь.
     На  тот  случай,  если  у  вас  возникнет  потребность   предварительно
поговорить с  нами,  приходите  сегодня,  в  четырнадцать  тридцать,  в  так
называемую Священную воронку. Местность достаточно  открытая  и  просторная,
чтобы встретиться без боязни засады с любой стороны. Наше  честное  слово  -
гарантия  вашей  полной  безопасности  во  время,  этой  встречи.   Условие:
приходите  безоружными.  И,  конечно,  оставив  поименованных  выше  военных
преступников в Священной пещере.
     С уважением, которого вы заслуживаете.
     Старейшины суверенного острова Разочарования.
     Новый Вифлеем. 13 июня".
     - Блеф! - говорит Фламмери, закончив чтение. - Большевистские фокусы!..
Эти негодяи...
     - Тсс! - останавливает его Цератод и  кивает  на  Кумахера,  который  с
автоматом на шее, по эсэсовской моде, маячит у спуска в долину. - Мы  всегда
успеем информировать нашего милейшего барона.
     - Эти негодяи, - продолжает Фламмери, понизив голос, - хотят  внести  в
нашу среду раздор.
     - И потом, - подхватывает Цератод, - как мы втроем с Мообсом  управимся
с плотом?
     - Вот именно... Сто пятьдесят воинов!.. Шестьсот пятьдесят воинов!.. Да
хотя бы и тысяча! Без Егорычева и Смита это просто стадо баранов!..
     - Да, но и Егорычев и Смит, к сожалению, с ними.
     - Значит, надо сделать так, чтобы их не было, чтобы...
     Но тут внимание Фламмери привлекает нечто происходящее  за  ручьем.  Он
смотрит в бинокль, потом, не отрывая глаз от окуляров, кричит:
     - Барон!.. Майор Фремденгут!.. Будьте любезны сюда на минутку!..
     - В чем дело? - заинтересовался Цератод. - Что-то случилось?
     Но Фламмери ему не  отвечает.  Он  сует  бинокль  в  руки  подбежавшему
Фремденгуту. Фремденгут смотрит в бинокль и видит Егорычева и Смита, которые
бродят по лесу с лопатами в руках и с автоматами на ремне.  Дальше,  направо
от Егорычева, мелькают время от времени несколько парнишек. В  руках  у  них
мотыги.
     - Бьюсь об заклад, что они ищут ваши  ящики!  -  кричит  ему  Фламмери,
словно барон стоит где-нибудь на противоположном краю лужайки, а не рядом  с
ним. - Ищут широким фронтом!..
     - Что вы, что вы!..  Какие  ящики!..  Я  вас  не  понимаю,  -  бормочет
Фремденгут, встревожено оглядываясь на Цератода и только что подбежавшего на
шум Джона Мообса.
     - ...и что, судя по  вашему  лицу,  -  продолжает  торжествующим  тоном
Фламмери, - они не так уж далеко от цели...
     Тут он замечает Мообса.
     - Джонни, вам придется оставить нас на  несколько  минут.  Мообс  ушел,
напевая под нос полюбившуюся ему "Ойру".
     Проходя мимо сидевшего под деревом Розенкранца, он  дал  ему  солидного
пинка и громко вскрикнул: его же пинок отдался в его свежей ране. Розенкранц
захныкал и поплелся подальше от Мообса.
     - Дорогой Фремденгут, - сказал тем временем Фламмери, - хватит играть в
прятки!
     - Я вас не понимаю, мистер Фламмери... С вашего разрешения, я бы  хотел
сейчас  спуститься  вниз  с  Кумахером  и  попробовать  ликвидировать  обоих
красных.
     - Они не так глупы, чтобы  разгуливать  на  виду  у  нас,  не  выставив
дозоры... Так вот, Фремденгут, хватит  играть  в  прятки...  Ящики  -  будем
называть это ящиками - должны быть пущены в ход...
     - Какие ящики? - вмешивается Цератод. - Вы все  время  что-то  от  меня
скрываете. Я решительно протестую!..
     - Идите к черту! -  брезгливо  отвечает  ему  Фламмери.  -  Не  мешайте
разговору серьезных людей. - Он обернулся  к  побледневшему  Фремденгуту.  -
Ящики не сегодня-завтра попадут в руки  Егорычева.  Чтобы  предсказать  это,
совсем не нужно быть пророком.
     Фремденгут обмяк. Он раскрывает и закрывает рот, как рыба,  выброшенная
на берег, и не может выговорить ни слова.
     - Зато, если мы их сумеем закопать на месте  сегодняшней  встречи  (они
нам предлагают встречу для переговоров), в Священной воронке, то руководящие
деятели, головка, мозговой трест всех пяти деревень, включая и  Егорычева  и
Смита, превратятся в ничто, в  пар!  Цивилизация  восторжествует,  силы  зла
будут повержены в прах, покой, мир и  благоденствие  воцарятся  на  мятежном
острове... Ну, чего же вы молчите?
     - Я требую, чтобы мне немедленно было сообщено, что это за ящики и  что
в них находится! - повышает голос Цератод и тут же хватается  за  сердце.  -
Это мое законное право, вы слышите, Фламмери! И мне  начинает  не  на  шутку
надоедать такое отношение ко мне... Я вторично заявляю официальный  и  самый
решительный протест!..
     - Судя по всему, барон, - продолжает Фламмери, словно Цератода вовсе  и
не существует на свете, -  вы  привезли  ее  сюда  для  испытания  вдали  от
любопытных глаз.  Если  это  так,  обещаю  подписать  протокол,  который  вы
составите после взрыва... И мистер Цератод, я полагаю, не откажется дать под
этим протоколом свою подпись... Ну?
     - Я настаиваю! -дошел почти до визга Цератод. - Что  вы  там  такое  от
меня скрываете?.. Какие ящики?..
     И тогда Фремденгут, поняв, что действительно не сегодня-завтра Егорычев
раскопает ящики и что отнекиваться и в самом деле бессмысленно, устало и зло
отвечает зашедшемуся в крике Цератоду:
     - Вы когда-нибудь слыхали об атомной бомбе, мистер Цератод?..
     Вот этого уже Эрнест Цератод меньше всего ожидал.
     Между тем речь, насколько мы можем сейчас судить, шла  не  более  и  не
менее как о немецком варианте атомной бомбы, вернее, о  ее  первом,  пробном
экземпляре. Перед  тем  как  налаживать  серийное  производство,  надо  было
произвести контрольные испытания. И тут, когда первая бомба  ценой  огромных
затрат была изготовлена, возникла новая трудность: как произвести  испытания
так, чтобы о них до поры до времени не узнала союзная разведка? Любое  место
в самом райхе решительно исключалось - даже в самых пустынных  районах  было
все же слишком людно. Выселять Население? Потребовалось бы обезлюдить  такую
огромную площадь, что уже это одно привлекло бы самое  пристальное  внимание
союзнической и в  первую  очередь  советской  разведки.  А  ведь  именно  от
русских,  против  которых  гитлеровская  атомная  бомба  должна  была   быть
применена, нужно было особенно тщательно скрывать это  "новое  оружие".  Это
требовалось для должного "психологического эффекта". Над вопросом о том, где
произвести испытания, бились в германском генеральном штабе еще  задолго  до
того, как был готов пробный экземпляр бомбы. И вдруг одна  из  "прогулочных"
яхт бразильского разведывательно-пропагандистского центра, совсем по другому
заданию  рыскавшая  в  пустыннейших   и   никогда   не   посещаемых   местах
Атлантического  океана,  натыкается  на  необозначенный  на  карте  идеально
уединенный остров с готовым для опытного убоя туземным населением.
     Даже  сейчас  Фремденгут  не  был  откровенен  до   конца   со   своими
новоявленными союзниками. Вряд ли в  скрытых  им  от  его  подчиненных  трех
ящиках хранились все элементы опытной бомбы. Судя по всему, ящики  заключали
в себе только урановый заряд, легкую металлическую оболочку и  механизм  для
уничтожения этого заряда в случае возникновения неотвратимой угрозы, что  он
попадет  в  руки  противника.  Основная,  массивная  оболочка  бомбы  и  все
громоздкие и тяжелые детали  установки  для  опытного  взрыва  должны  были,
видим",  прибыть  впоследствии  на  "Кариоке"  или  каком-нибудь  другом  не
внушающем подозрения судне вместе со всем необходимым в таком  сложном  деле
техническим, научным и военным персоналом. Если  это  было  именно  так,  то
становятся  понятными  и  сравнительно  незначительные  результаты   взрыва,
происшедшего вскоре на острове Разочарования.
     Теперь уже и  Цератоду  стало  понятно,  почему  командиром  эсэсовской
группки, высаженной на остров Разочарования, был назначен такой значительный
в эсэсовском и деловом мире человек, как майор фон Фремденгут.
     Согласно инструкции, в  случае  непосредственной  угрозы  захвата  этой
бомбы противником майор Фремденгут отвечал головой  за  то,  что  она  будет
немедленно и любой ценой уничтожена.
     И вот наступил тот роковой  час,  когда  Фремденгуту  надлежало  скрепя
сердце выполнить этот пункт инструкции.
     Шел двенадцатый час тринадцатого  июня.  Нечетное  число.  По  нечетным
числам с часу до половины второго дня следовало ожидать появления  подводной
лодки с подкреплениями.
     Кумахер уже давно и в точности выполнил тайный приказ  Фремденгута.  Он
изготовил новую рукоятку генератора, зарядил аккумуляторы, и рация сейчас не
требовала применения  человеческого  труда  каждый  раз,  когда  руководство
острова Взаимопонимания интересовалось тем, что происходит в эфире.  Правда,
передаточная аппаратура безнадежно вышла из строя, но  слушать  радио  можно
было.  И  теперь  ежедневно  с  двенадцати  до  двух  дня  Священная  пещера
наполнялась пением, голосами радиодикторов, певших  и  говоривших  на  самые
разнообразные  темы.  Рация  приносила  обитателям  пещеры  всяческие  самые
разнообразные вести о положении на фронтах, самые разнообразные песни, кроме
одной - кроме "Ойры". И это означало, что по каким-то причинам  подкрепление
задерживалось. А по ту сторону ручья, в  районе  поисков  Егорычева,  каждую
минуту могли обнаружиться три ящика, ради  которых  Фремденгут  и  его  люди
прибыли сюда.
     А вдруг подкрепление и вовсе не прибудет на остров? События на  фронтах
развивались совсем не в пользу Третьего райха...
     Что делать?
     - Кстати,  -  говорит  Фламмери  и  передает   Фремденгуту   ультиматум
старейшин, - ознакомьтесь.  Кое-что  в  этом  послании  имеет  к  вам  самое
непосредственное отношение...
     Фремденгут ознакомился. Он быстро глянул на Фламмери, на  Цератода.  Их
лица были очень серьезны. Не исключено, что ради спасения своей шкуры они  и
в самом деле могут выдать его с Кумахером на расправу островитянам.
     Он молчал, и никто не хотел прервать его молчание.  Обстановка,  нечего
сказать!.
     - Хорошо, - сказал он наконец, - согласен.  Только  Кумахер  не  должен
знать, что в этих ящиках.
     - Значит, сейчас мы  посылаем  парламентера,  -  оживился  Фламмери.  -
Мообс!
     Мообс примчался, насколько это ему позволяла рана.
     Спустя несколько минут он, высоко подняв белый флаг, спустился вниз,  к
речке, где и вручил как  из-под  земли  выросшему  Сэмюэлю  Смиту  ответ  на
ультиматум старейшин. Майор Цератод
     и  капитан  Фламмери  изъявляли  согласие  встретиться  безоружными   с
представителями местного населения и мистерами Егорычевым и Сэмюэлем  Смитом
в предложенном месте и в точно указанный в ультиматуме час.
     Он торопливо вернулся наверх и еще успел увидеть, как Егорычев, Смит  и
вслед за ними человек  пять-шесть  островитян  вышли  из  чащи  и  не  спеша
возвратились в Новый Вифлеем.
     - Они будут обедать, - сказал Фремденгут, передавая бинокль Фламмери, -
потом собирать людей... Вполне успеем обернуться... Кумахер!
     С автоматами наготове оба  эсэсовца  бросились  со  всех  ног  вниз  по
тропинке.
     - А лопаты? - крикнул вдогонку Цератод. - Вы забыли лопаты!..
     - Пусть вас не беспокоит эта проблема, - сказал ему Фламмери.  -  Барон
Фремденгут знает, что он делает...  Что  ни  говори,  -  заметил  он  спустя
несколько минут, сладко потягиваясь на койке, - но такие боевые ребята,  как
барон да, пожалуй, и его фельдфебель, для нас сущий клад. Никаких  претензий
на  самостоятельность,  и  обратите  внимание,  насколько  он   воспитанней,
тактичней и дисциплинированней, я уже не говорю - культурней, этого молодого
комиссара. Я имею в виду Егорычева.
     Цератод промолчал. Он очень устал от  сегодняшних  переживаний,  и  ему
хотелось помолчать и поразмышлять насчет недавнего признания Фремденгута.
     - Страшно подумать, - как  ни  в  чем  не  бывало  продолжал  Фламмери,
почесываясь (уже неделя как он обходился без ванны), - подумать только,  что
бы с нами сталось, если бы мы не выпустили их! Согласитесь хоть сейчас,  что
вы  были  насчет  Фремденгута  неправы,  даже,  я  не  боюсь  этого   слова,
несправедливы!
     - А что же им еще остается делать в их положении? -  буркнул,  наконец,
Цератод. - Им приходится выбирать между жизнью и смертью.
     - Скажите  лучше,  дорогой  Цератод,  что  порядочный  человек   всегда
остается порядочным человеком! Если люди вроде барона фон  Фремденгута  дают
слово, если подобные ему люди ставят свою подпись под  договором  о  честном
сотрудничестве и отсутствии агрессивных намерений...
     Пока в Священной пещере на все лады обсуждались боевые  качества  обоих
эсэсовцев, Фремденгут с Кумахером торопливо спускались по тропинке.
     - Разрешите обратиться, господин майор, - не выдержал Кумахер. - Как бы
в нас снизу не пульнули стрелой или даже чем-нибудь погорячей.
     - Вы всегда были тряпкой, - отозвался Фремденгут с необычным  даже  для
него раздражением. - Но сейчас вам придется взять себя в руки. Дело касается
кое-чего, что драгоценней вашей жизни.
     Кумахер  глубоко  сомневался  в  существовании   на   свете   чего-либо
драгоценней его жизни,  но  возражать  не  стал:  майору  ничего  не  стоило
пристрелить его на месте.
     - С вашего разрешения, господин майор, я думал о вашей жизни...
     - Подумайте лучше о своей. И, ради бога, думайте молча. Вы мне  сегодня
особенно действуете на нервы.
     Кумахер стал молча думать о своей жизни и снова пришел  к  выводу,  что
будет весьма печально, если ее пресечет  какая-нибудь  шальная  стрела.  Но,
делать нечего, приходилось подчиняться.
     Они быстро спускались, держась несколько правее обочины тропинки, чтобы
их не заметили снизу, где могли залечь дозоры  Нового  Вифлеема,  вброд,  по
колени в громыхающей воде, переправились через речку значительно выше  устья
и стали без единой передышки подыматься  по  широкой,  но  целиком  заросшей
травой тропинке, ведшей круто вверх почти по-над самым обрывом.
     Примерно на половине подъема они свернули вправо и сделали сто двадцать
семь шагов в непролазном кустарнике. Там,  в  десяти  шагах  от  расколотого
молнией деревца, глубоко в кустах, они нашли густо смазанный маслом заступ в
чехле. Кумахер готов был поклясться, что  за  все  время  их  пребывания  на
острове  майор  ни  разу  не  покидал  без   сопровождения   Северный   мыс.
Следовательно, этот молодой большевик Егорычев не зря допытывался, что делал
барон до высадки Кумахера на берег. Господин майор  изволил  побывать  здесь

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг