Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - В самом деле, позволю себе обратить ваше внимание,  сэр,  на  местное
негритянское население.
     "Неужели эта лиса и вправду становится на сторону негров?" -  поразился
Егорычев, но последующие слова Цератода показали, что  никаких  изменений  в
мировоззрении майора не произошло и что капитан-лейтенант Егорычев правильно
сделал, не поспешив высказать вслух свое одобрение.
     - Вас не удивило, джентльмены,-  обратился  Цератод  уже  не  только  к
Фламмери, но и к остальным двум  присутствующим,  -  что  местное  население
разговаривает по-английски и только по-английски?  Вы  не  пробовали  задать
себе труд разобраться, каким образом Этот язык, вопреки всем  нашим  прежним
представлениям  о  дикарях,  оказался  родным  языком  туземного   населения
острова, заброшенного в неведомых просторах огромного океана? И  не  кажется
ли вам, что единственным закономерным и логически  обоснованным  объяснением
было бы, что эти негры, или, скорее всего, их  более  или  менее  отдаленные
предки, бежали на этот остров от своих английских хозяев? Попробуйте  только
на минутку согласиться с таким предположением,  и  все  становится  на  свое
место. В таком случае совершенно бесспорно, что остров  должен  принадлежать
той  нации,  тому  государству,   гражданам   которого   эти   беглые   рабы
принадлежали, то есть  в  данном  случае  Англии,  Соединенному  королевству
Британии и Северной Ирландии.  Я  хотел  бы  только  в  заключение  обратить
внимание моих уважаемых друзей на вошедшее в пословицу  бескорыстие  Англии.
Она никогда не заявляет претензий на то, что ей не принадлежит по  праву,  и
если Англия на что-либо претендует, то, можете быть уверены,  она  имеет  на
это самые убедительные и неопровержимые права.
     Он вытер вспотевшую  лысину  синим  клетчатым  носовым  платком  майора
Фремденгута и приготовился слушать возражения Фламмери,
     - Я был бы счастлив, - сказал Фламмери, - если бы вы оказали мне  честь
выслушать соображения по поводу вашей речи, равно блестящей  как  по  форме,
так и по логике и глубокой своей содержательности.
     Цератод вежливо кивнул в знак согласия, и Фламмери начал так:
     - Мне показались весьма ценными заключения, высказанные вами,  сэр,  по
поводу языка, на котором говорят туземцы этого острова. Но не согласитесь ли
вы, сэр, что в последующих частях вашей речи логика на время изменила своему
любимцу? В самом деле, не вошло ли в пословицу не только бескорыстие Англии,
но и безмятежное благоденствие, в котором пребывают  все  ее  подданные  вне
зависимости от цвета их кожи? А если это так, - а я не имею ни оснований, ни
желаний сомневаться в соответствующих заявлениях министров его величества, -
то  какие  побуждения  могли  бы  толкнуть   чернокожего,   подданного   его
величества, бежать от сытой, счастливой и беззаботной жизни куда-то, пардон,
к черту на рога, на какой-то остров, где  нет  не  только  пекущихся  о  его
счастии  чиновников  британской   короны,   но   даже   самых   обыкновенных
христианских штанов? Не проще ли будет предположить, что  эти  негры  бежали
оттуда, где они  живут  так,  как  и  полагается  цветным?  Я  имею  в  виду
Соединенные Штаты Америки. Я призываю в свидетели всевышнего, что если  есть
на всем земном  шаре  местечко,  которым  эти  существа  почему-то  особенно
недовольны, так это именно Штаты. Всякая другая, более злопамятная  и  менее
великодушная   нация   брезгливо   отвернулась   бы   от   таких   непомерно
требовательных граждан. Но, видно, Америке суждено небом нести тяжкий  крест
белого человека, и мы будем нести его с покорностью и ровно столько, сколько
это будет угодно господу. Больше того, мы будем до  последних  сил,  а  если
потребуется,  то  и  с  оружием  в  руках  защищать  наше  священное   право
преимущественного несения этого  божественного  бремени,  и  мы  считали  бы
трусливым и бесчестным поступком уступить кому-нибудь  часть  этого  тяжкого
труда и ответственности. Поэтому мне, как  деловому  человеку  и  гражданину
государства,  которому   принадлежали   беглые   предки   этих   негров,   а
следовательно,  и  они  сами,  ничего  не  остается,  как  взять  под   свое
покровительство  всех  туземцев  этого  острова,  просветить,  возвысить   и
цивилизовать их, преподать им христианскую веру, так как они наши братья,  и
Христос умер и ради них. Я кончил, джентльмены.
     - Браво! - воскликнул Мообс. - Я горжусь, сэр, что принадлежу  к  одной
нации с вами!
     Фламмери  презрительно  промолчал.  Он  непринужденно   прислонился   к
могучему и гладкому  стволу  дерева,  под  сенью  которого  происходило  это
примечательное  собеседование,  учтиво  улыбнулся  молчавшим  слушателям   и
приготовился к возражениям со стороны Цератода.
     Солнце уже успело подняться довольно высоко. Небо  заметно  посветлело.
Поверхность океана была покрыта мириадами ослепительных, зайчиков и походила
на кипящее серебро. Гравий на берегу бухты подсох и стал  совсем  белым.  На
нем тоненькими черточками чернело несколько туземных  лодок,  около  которых
деловито суетились негры, возвратившиеся с рыбной ловли.  Облачко  крошечных
белых  комочков  возникло  из-за  светло-зеленых  пальм,  окружавших   Новый
Вифлеем, и вскоре растворилось между  деревьями,  которые  покрывали  склоны
холмов, начинавшихся сразу за  околицей.  Это  пастухи  вывели  на  пастбище
общинные стада коз. Над скрытыми за пальмами хижинами подымались голубоватые
столбики дыма. Легкий бриз уносил этот дым, аппетитно пахнувший незатейливым
варевом, в темно-зеленые мохнатые горы.
     И никто еще там, внизу, не подозревал, что они доживают  последние  дни
мирной жизни. Местные поэты, - ибо  были  на  острове  Разочарования  поэты,
слагавшие после удачной рыбной ловли, после  уборки  богатого  урожая  и  по
многим другим случаям песни, - местные поэты сложили  бы  гневные  строфы  о
том, как решалась судьба последних нескольких сотен свободных людей с черным
цветом кожи, если бы они знали о споре, разгоревшемся  там,  наверху,  возле
Священной пещеры, между двумя немолодыми и страшно вежливыми белыми.
     А  возможно,  хотя  и  чрезвычайно   маловероятно,   что   какой-нибудь
трудолюбивый английский или американский историк второй мировой войны уделит
несколько строк событиям, развернувшимся на острове Разочарования с восьмого
по тринадцатое июня сорок четвертого года.
     "В тот день, - напишет он, - еще шли споры о том, чей  флат  должен  по
праву развеваться над этим  островом  -  британский,  американский  или  оба
вместе. Но уже было предрешено, по крайней  мере  двумя  англо-американскими
офицерами, что остров Разочарования, хотят или не хотят того его  аборигены,
решительно и навсегда включается в семью цивилизованных народов. Причем  уже
от  самого  туземного  населения  зависело,  чтобы  это  произошло  наиболее
безболезненно, с  наименьшими  потерями.  И  если  намерения  представителей
англосаксонских стран не сразу и не во всем удалось претворить в  жизнь,  то
причины тому лежали в ряде обстоятельств, от них не зависевших".
     Но вернемся  к  непосредственному  описанию  этих  во  всех  отношениях
примечательных событий.
     - Разрешите  мне,   сэр,   считать,   -   сказал   Цератод,   обращаясь
непосредственно к мистеру Фламмери, - что правдивость - самый  общедоступный
и общепринятый вид вежливости. И позвольте мне поэтому, сэр,  быть  в  нашем
дружеском споре правдивым, насколько Это позволяет мое глубокое и  искреннее
к вам уважение. Мне хотелось бы прежде всего обратить ваше внимание  на  тот
факт, что население настоящего острова в некотором смысле в курсе творчества
великого  английского  драматурга  Вильяма  Шекспира.   Уже   одного   этого
обстоятельства было бы за глаза достаточно, чтобы опрокинуть на обе  лопатки
ваши попытки вести родословную местного  населения  от  беглых  американских
негров.
     - Почему? - перебил его Фламмери. - Объясните, прошу вас, почему,  если
это не секрет.
     - Потому, сэр, что даже среди ваших сенаторов немного  найдется  таких,
которые смогли бы толково определить разницу между  Гамлетом  и  Фальстафом,
Офелией и Отелло, а большинство ваших деловых  людей  знает  о  Шекспире  не
больше, чем здешние жители О курсе акций "Стандарт ойл оф  Нью-Джерси".  Где
уж тут  в  таком  случае  говорить  о  ваших  неграх!  Это  первое.  Второе.
Признаться, сэр, мне было смешно слушать ваши наивные, да будет мне  прощено
такое резкое выражение, но именно наивные  ссылки  на  обстоятельства  жизни
американских  негров,  как  на   бесспорное   доказательство   американского
происхождения местных.
     Я принужден, сэр, платить откровенностью за откровенность.  Я  не  хочу
сказать больше, чем то, что в силу ряда обстоятельств, о которых  сейчас  не
время и не место говорить, существует в пределах Британской  империи  вполне
достаточное количество территорий, откуда цветное население имеет, во всяком
случае, не меньше побуждений к побегу, чем американские негры. Я весьма рад,
что могу в этом вопросе выступать не с  голословными  заявлениями,  как  это
сделал мой бесценный друг мистер Фламмери, а  с  полным  знанием  конкретной
обстановки и с любым количеством цифр и фактов. Я буду говорить только о тех
территориях,  где  население  состоит  из  чернокожих.  Я  буду  говорить  о
Британской восточной Африке, о Кении, Уганде, Занзибаре,  острове  Маврикия,
Ньясаленде,   острове   Святой   Елены,   острове    Вознесения,    островах
Тристан-да-Кунья,   Сейшельских    островах,    Сомалиленде,    Базутоленде,
Бечуаналенде, Северной и Южной Родезии, Свазиленде, Нигерии, Гамбии, 3олотом
Береге,  Сиерра  Леоне,  Танганьике,  Британском   Тоголенде   и   Камеруне,
Англо-Египетском Судане, острове Барбадос и острове Ямайка,  Подветренвых  и
Наветренных островах, островах Фиджи,  островах  Тонга,  островах  Питкерна,
Эллис, Ново-Гебридских, территории  Папуа,  Новой  Гвинее,  Западном  Самоа,
Науру, Юго-Западной Африки...
     Цератод  остановился,  чтобы  перевести  дыхание.  Он  раскраснелся  от
волнения. Его голос то и дело перебивало что-то вроде  спазмы.  У  него  дух
захватывало от гордости, от того,  сколькими  колониями  владеет  Британская
империя.
     Затем он стал взахлеб перечислять подробности беспросветно  мучительной
жизни, на которую обречено коренное население британских колоний.  Пеллагра,
туберкулез,  фрамбезия,  малярия,  желтая  лихорадка,   детская   дистрофия,
анкилостомоз,  хронический  голод,  чудовищная  детская  смертность,   почти
поголовная неграмотность, вопиющее бесправие, -  все  эти  козыри  швырялись
Цератодом на стол с напористостью и запалом игрока, имеющего что  предъявить
своему партнеру.
     Мообс не выдержал. Он крикнул:
     - Вы забыли о том, что у нас неграм нельзя попасть на квалифицированную
работу, что им нельзя ездить в одном вагоне  с  белыми,  нельзя  заходить  в
рестораны белых, нельзя проживать в кварталах белых, нельзя  брать  воду  из
одного колодца с белым, что среди них чудовищно высок процент неграмотных!
     Цератод снисходительно улыбнулся.
     - При существующих темпах прогресса потребуется не менее семисот лет на
то, чтобы туземцы хотя бы только 3олотого Берега научились читать  и  писать
на родном языке, или три  тысячи  пятьсот  лет,  если  принять  во  внимание
естественный прирост населения.
     - А суд Линча? - продолжал наступать Мообс.
     - Кустарщина! - презрительно отмахнулся Цератод. - Суд Линча -  быстрая
смерть. Я бывал в ваших южных штатах.  Нищета?  Да.  Бесправие?  Безусловно.
Террор со стороны белых?  Бесспорно.  Болезни,  хилое,  полуголодное  черное
население? Трудно возразить. Но что вы скажете о  медленной,  растянутой  на
несколько лет смерти? Где, кроме, британских,  колоний,  вы  увидите  людей,
едящих землю, траву, листья, целые семьи, которые продают себя в рабство для
того, чтобы получить возможность  жить  не  сытой,  но  хоть  немного  менее
голодной жизнью?
     Егорычев слушал эту  дискуссию  не  без  некоторой  оторопи.  За  время
знакомства со  своими  спутниками  он  привык  к  их  обтекаемым  и  обильно
уснащенным елеем лицемерным речам, и та легкость и упоение, с  которыми  они
теперь в борьбе за  власть  над  островом  Разочарования  хвастали  страшной
жизнью  "своих"  чернокожих,   произвели   на   него   поистине   оглушающее
впечатление.
     Он сидел и слушал этот спор и думал, поверили бы его товарищи, если  бы
он им рассказал об этой схватке двух христианнейших джентльменов, и вынужден
был признать, что скорее всего не  поверили  бы.  Лицо  его,  приученное  за
последние дни  сохранять  по  возможности  вежливое  и,  во  всяком  случае,
спокойное выражение, невольно перекосилось, как от сильной зубной боли.
     - Вы, кажется,  хотели  что-то  сказать,  мистер  Егорычев?  -  любезно
осведомился Фламмери, не придумавший еще  пока,  что  возразить  Цератоду  и
рассчитывавший найти в высказываниях Егорычева если  и  не  поддержку  своей
линии, то уж, во всяком случае, и не поддержку притязаний Цератода.


                                     X

     - Прежде всего я считаю необходимым пригласить  сюда  Смита,  -  сказал
Егорычев.
     - Стоит ли? - протянул Цератод с видимым неудовольствием. Он  предпочел
бы, чтобы "эта грязная кухня дипломатии" осталась неизвестной Смиту.
     - Стоит, - сказал Егорычев. - Я не вижу  причин,  почему  такой  важный
вопрос должен и  может  решаться  в  отсутствии  полноправного  члена  нашей
группы.
     - Пожалуй, и я тоже сейчас не вижу  таких  причин,  -  присоединился  к
Егорычеву Фламмери. Как трезвый политик, он учитывал, что  капитан-лейтенант
все равно будет настаивать на своем и что, главное, Цератоду явно не по душе
присутствие Смита. - Демократия всегда требует известных жертв, и я согласен
на них пойти.
     - И я тоже, - сказал Мообс.
     - Может создаться представление, что  я  против  приглашения  Смита,  -
поспешил Цератод с разъяснением. - Просто я не уверен,  что  нужно  забивать
голову этого простого и славного парня  такими  серьезными  и,  в  сущности,
отвлеченными вопросами.
     - Нужно, - сказал Егорычев. - Он не  глупее  любого  из  нас,  не  хуже
любого из нас может  разобраться  в  политике  и  не  менее  любого  из  нас
заинтересован в том, чтобы она была правильной. Я уже не говорю о  том,  что
он сыграл решающую роль в освобождении острова от эсэсовской банды.
     - Я отнюдь не против приглашения Смита!  Боже  мой,  какое  может  быть
сомнение в этом вопросе!  -  с  жаром  повторил  Цератод  и  замахал  своими
короткими  толстыми  ручками:  -  Смит!  Смит!  Идите,  дружище,  сюда!  Тут
заварился очень интересный разговор!.. Ну, идите же, не дичитесь!..
     Так у Смита было создано впечатление, будто его пригласили  не  вопреки
желанию его земляка и коллеги по профсоюзу, а по его настоянию.
     Он не спеша приблизился, с каменным лицом глубоко уязвленного человека,
небрежно оперся о дерево и  приготовился  слушать.  Теперь  все  глаза  были
устремлены на Егорычева.
     - Мистер Цератод, - начал Егорычев, -  привел  тут  очень  убедительные
факты и цифры о положении негров несамоуправляющихся территорий  Британского
содружества  наций.  Эти  факты  и  цифры  в  высшей  степени   трагичны   и
убедительны.
     Цератод, не ожидавший поддержки Егорычева, был приятно удивлен.
     - С другой стороны, - продолжал Егорычев, - трудно  отрицать,  что  для
негров, не имеющих мужества бороться за свои  права,  более  чем  достаточно
оснований, чтобы очертя голову бежать и из Соединенных Штатов Америки. Я  не
знаю, нужно ли мне более подробно высказывать свое  отношение  к  вопросу  о
положении негров, прочих так называемых "цветных" и "неполноценных расовых и
национальных групп" в Соединенных Штатах и Британской империи?  Я  советский
человек, коммунист, и этим, надеюсь, все сказано.
     - Бесспорно! - быстро согласился Цератод. -  Точка  зрения  коммунистов
нам вполне известна.
     - Очень рад, - сказал Егорычев. - Итак,  если  исходить  из  того,  что
остров и его население должны принадлежать  тому  государству,  из  которого
сбежали от рабского бесправия и голода предки  нынешнего  населения,  то  на
остров Разочарования,  на  мой  взгляд,  имеют  в  равной  степени  права  и
Соединенные Штаты Америки и Соединенное королевство.
     - Он слишком мал, чтобы делить его на две половины! - перебил Егорычева
Мообс.
     - А я и не считаю, что его нужно делить на две  половины,  ни  на  три,
четыре, или сколько там угодно частей. Я вообще полагаю, что делить его не к
чему... Был такой писатель. Его звали Сервантес. Он написал "Дон-Кихота"...
     - Уж не будете ли вы пересказывать нам содержание этого фильма? - снова
перебил  Егорычева  Мообс,  подбодренный  кислым  выражением   лица   своего
покровителя.
     - Не мешайте оратору! - одернул его Фламмери. - Где вы воспитывались?..
     - Сервантес не то семь, не то десять лет был рабом у мавров. Значит  ли
это, что...  Впрочем,  зачем  ходить  так  далеко!  Мой  прадед  был  рабом,
крепостным графов Шереметьевых...
     Фламмери не смог скрыть, что это известие его сильно покоробило.
     Смит посмотрел на Егорычева с живейшим любопытством.
     "Прекрасная деталь для моей будущей книги!  Правнук  раба  -  советский
морской офицер! - подумал Мообс. - Эту деталь можно будет отлично обыграть!"
     - Где-то за границей, чуть  ли  не  в  Лондоне,  доживает  свои  дни  в
качестве тапера в публичном доме один из последних Шереметьевых.  Значит  ли
это, что он имеет основания предъявить права собственника на меня и на  моих
детей? (Егорычев собирался обзавестись детьми, лишь только кончится война.)
     - Мы уклоняемся от темы, мистер Егорычев, - заметил Цератод.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг