Никаких физических усилий освободиться он при этом не предпринимал.
- Мы - в одном положении и в одной лодке. А ваша попытка подавить меня
морально просто смешна. Не так ли?
Вадим убрал руку. Вздохнул. Да уж, наверное, так.
- Черт с вами. Чекменева здесь, увы, не оказалось. А вы - здесь. Вот я и
решил... Но скажите правду теперь-то, какого хрена вы вообще все это затеяли?
- Вадим, - разведчик прижал к груди ладони, - да поверьте вы мне! Ну
ничего никто не затевал! Игорь сказал мне, что есть шанс проверить правоту
Маштакова в том разговоре, что он вел со мной и с Тархановым. Очень был
интересный разговор. Вы должны быть в курсе. Потом Сергей уехал обратно в
Пятигорск, а я с профессором еще двенадцать часов общался. И очень всем было
интересно...
Познавательную, но неуместную сейчас беседу прервал Тарханов.
Подошел, сплюнул под ноги.
- Кончай трепаться. Успеем разобраться. Девушки вон... Им плоховато. Воды
бы хоть найти.
В который уже раз за свою довольно долгую жизнь Ляхов подумал, как хорошо
быть врачом. Просто так, для себя, независимо от исполняемой должности.
Там, где обычные, даже очень сильные характером люди впадают в панику от
совершеннейшей ерунды, вроде внезапно поднявшейся температуры или порезанного
пальца, доктор сохраняет здравомыслие и спокойствие.
Как вот сейчас.
Стоило взглянуть, чтобы сказать, что девушкам было совсем не так уж плохо.
Ну, тряхнуло, ну, кинуло задницами на щебеночный откос. Не страшно. В
физическом смысле.
Ошарашенными они выглядели до предела, это точно, сообразить и даже
вообразить, что с ними произошло, пока не могли. Когда узнают - реакция может
быть куда более острая. Нервная. А так - живее всех живых.
И ведь смешно, почему принято думать, что ежели кому плохо, так непременно
нужна вода? Тем более воды под руками, конечно, не было. Откуда ей взяться?
Ляхов оглянулся.
Вдруг, если их закинуло именно туда, рядом может находиться вездеход
Тарханова, брошенный тогда на обочине? Но - нет. Не было "Панар-Левассера".
Исчез. Или увезли те, кто приехал сюда после боя, или просто так он куда-то
пропал.
Вадим подбежал к девушкам.
- Майя, встряхнись! Ничего страшного не случилось. Это просто такой
научный эксперимент. С неожиданными последствиями. Голова не кружится, не
тошнит?
- Что я, беременная, что ли? С какой радости меня должно тошнить? Копчик
побаливает, да. Как раз на камень угодила.
- Это не беда, подлечим. А... рюкзаком не сильно об землю стукнула, не
течет из него?
- Да вроде нет, - сразу сообразила она, в чем дело. Сама упаковывала перед
отъездом с озера.
- Слава богу. Доставай. И водку, и воду. В нашей ситуации противошоковое -
жизненная необходимость.
Майя занялась делом, ей принялась помогать Татьяна, тоже совершенно ничего
не понимающая, но по природной сдержанности, а также привыкнув уже к
экстравагантности ситуаций, в которые то и дело приходится попадать в обществе
Тарханова, вопросов не задающая.
- Идите сюда, Григорий Львович, попробуем разобраться спокойно.
Присев на камень как раз там, где была пулеметная позиция Тарханова и
открывалась дорога вниз, до самого места, где погиб шейх и он подобрал
контейнер с "Гневом Аллаха", Ляхов принял из рук Майи уцелевшую, по счастью,
бутылку. И за время рыбалки не выпитую, и сейчас не разбившуюся.
Пузатенькую ребристую бутылку "Смирновской можжевеловой" в 1/20 ведра(1).
1 - 615 граммов.
Отпили по глотку по кругу. Девушки запили минеральной, Прочие обошлись и
так.
- Почему, кстати, - спросил Розенцвейг, отдышавшись, - все там осталось, а
рюкзак - с вами?
- Случайно, - легко ответила Майя. - Я с Таней разговаривала и почему-то
карабин ремешка в пальцах крутила. Когда дернуло - он у меня на руке и повис. А
мы сейчас где? Неужели именно там, где вы воевали?
- Там мы или не там, еще разбираться надо. А с мешком хорошо. Хоть что-то
у нас с собой осталось. - Майор похлопал себя по карманам, нашел одну недавно
распечатанную и еще одну полную пачку сигарет, зажигалку, обрадовался и тут же
закурил.
- Да уж. Лучше, чем у героев "Таинственного острова". С самого детства
удивлялся, зачем они ножи и револьверы из карманов повыбрасывали. Уж лучше бы
сапоги. И тяжелее, и пользы от них меньше, - это уже Тарханов вступил в
разговор.
Отчего-то он пришел в себя хоть чуть, но позже остальных. Интересно.
Данный факт Ляхов тоже отметил. Он вообще решил сейчас примечать каждую, на вид
и незначительную деталь. И здравомыслие позволяет сохранять такая практика, и в
ситуации ориентироваться. А главное - для будущего анализа пригодится.
- Майя, вот тебе задание. Раз уж ты хозяйка рюкзака, возьми на себя
главную функцию. Проинспектируй наши запасы и впредь контролируй их расход.
- Согласна. Лично при себе у меня ничего нет. Только тюбик защитной помады
и несколько салфеток. В рюкзаке мое же белье, одеяло, три банки мясных
консервов, одна - баклажанной икры, буханка хлеба в фольге, еще бутылка водки и
две сухого красного вина.
Наморщила лоб, вспоминая.
- Да, пакет с ножами и вилками, кружка, котелок, банка кофе. Вот и все. А
у вас по карманам?
По карманам оказалась сущая ерунда.
У Татьяны примерно то же, что и у Майи. У мужчин - два пистолета с тремя
обоймами, пять пачек сигарет и папирос, еще две зажигалки, два пружинных ножа,
носовые платки и три тысячи рублей.
Негусто, однако и с этим прожить можно какое-то время.
Потом Тарханов с Ляховым предложили Розенцвейгу и девушкам посидеть на
перевале, в тени склона, а сами решили спуститься вниз.
Гильз, подтверждающих, что в свое время здесь шел тяжелый бой, было
достаточно рассыпано и на площадке, и по дороге, вплоть до крайней точки
продвижения боевиков.
На месте взрыва ляховских гранат тоже ничего, кроме тех же гильз и
осколков, застрявших в сланцевом откосе.
И оружие, и трупы, конечно, вывезли подошедшие сюда после боя полевые
части, наши или израильские. Наверняка за время, что Тарханов с Ляховым
подвергались допросам, здесь все по сантиметру обшарили.
- Да, все так и было... Не бред, не галлюцинация. - Вадим присел на
камень. Сунул в рот сигарету и тут же подумал, что стоило бы и поэкономить
табачок. Мучения Пенкрофа, героя того же "Таинственного острова", два года
страдавшего от отсутствия курева, были ему памятны.
Если им придется здесь застрять...
"Ну и что? - сразу же пришла в голову трезвая, хотя и не слишком приятная
мысль. - На три дня растянуть наличные запасы табака и еды или на неделю, что
меняется? Найдем местные источники питания и снабжения, выживем. Нет - значит,
нет".
И поднес язычок пламени к кончику сигареты.
Курилось ему с таким удовольствием, какого он давно не испытывал.
Вверх поднимались медленно, словно бы силы из них вышли, как воздух из
пробитой покрышки.
Тарханов подошел к Розенцвейгу, который выглядел достаточно спокойно для
не слишком стандартной ситуации.
Мало ли, что Вадим попросил его быть посдержаннее, а он - не желает!
- Значит, ничего ты, Гриша, не знал? - не сулящим ничего хорошего тоном
вновь вернулся к прежней теме Тарханов.
- Отчего вдруг на "ты" ? - удивился Розенцвейг, тщательно осматривающий
позицию и выковыривающий какие-то интересные ему железки из склона.
- Потому что я полковник, ты - майор, и мы сейчас в глубоком тылу врага. И
ты пока у меня на подозрении. Как скажу, так и будет.
Нет, действительно, Тарханов словно бы терял самоконтроль. Или, наоборот,
брал ситуацию в свои руки. А ведь такое поведение сейчас - непродуктивно. Ляхов
это понимал, но пока колебался. Обострять игру или гасить ее?
Помог ему Розенцвейг.
Еврей, одно слово. Да и по возрасту старше их обоих. Нашел удачные слова.
- К слову, Сережа. Я давно уже бригадный генерал - раз. Поэтому прошу
соответствующего уважения если не ко мне, так к моему чину. Мы находимся на
территории моей страны - два. Об остальном думай сам - три.
- Да мужики, мать вашу! - это уже Ляхов. - Заткнитесь вы Христа и Яхве
ряди!
И я тоже полковник, и это территория тоже моя. И я один из вас знаю, что
делать. Вы что, хотите повторить сюжет "Морского волка"? Хэмп и Магридж, кто
круче? Так Жюль Берн для нас сейчас куда актуальнее. И внутреннее согласие в
отряде буду поддерживать я, если больше некому. Даже если придется морды бить.
А я справлюсь, если что. Водки больше ни глотка. Оставим на крайний случай. Ты,
Сергей, молчи. Я буду разговаривать. Вы, Григорий Львович, докладывайте.
Медленно и в подробностях.
- Хорошо. Докладываю. Маштакова мы допросили многократно и по всем
позициям. Узнали все, что можно, и перепроверили тоже.
Сомнений в том, что он изобрел способ проникать в боковые миры, не
осталось. Вы же сами, Сергей, это и подтвердили. У Чекменева возникла идея -
провести ключевой эксперимент и, если удастся, развернуть большую
государственную программу на эту тему. Вы, как первоначальные участники и
объекты, подходили на роль летчиков-испытателей лучше всего.
Незнание сути опыта добавляло шансов на объективность. Маштаков согласился
попробовать именно потому, что видел в вас единственных людей, уже
подвергавшихся воздействию хронополя. Со странными последствиями. Чекменев дал
добро.
Розенцвейг перевел дух. Скользнул, едва двинув глазами, по лицам
окруживших его людей.
"Проверяет, как мы его воспринимаем, - отметил для себя Ляхов. - Нормально
воспринимаем, Григорий Львович, продолжай!"
Словно уловив его мысленный посыл, новоиспеченный (если он только что
придумал себе чин, для поднятия авторитета) генерал продолжил:
- Клянусь, насколько я знаю, первый этап эксперимента предполагал изучение
реакции вашей психики, ритмов мозга на плавное повышение напряженности
хронополя. Вы, Сергей, подвергались его воздействию дважды, Вадим - однократно.
Я согласился быть "контрольным экземпляром". Поскольку находился в то же время
в том же месте, но непосредственно удару "Гнева" не подвергся.
Маштаков надеялся на основании сопоставления кривых на осциллографе
вычислить оптимум напряженностей для физического переноса в "боковое время" и
для проникновения в него в "духовном смысле". Как вы, Сергей, в Пятигорске.
Потому мы и расположились перед прибором таким вот образом. О девушках,
что они случайно оказываются в зоне действия, никто даже не подумал.
Уверен, что Маштаков совершенно не предполагал, что выйдет вот такое
вместо зондирования психики. В противном случае и я, и Игорь Викторович
обставили бы все совершенно иначе. Что получилось на самом деле, почему нас
унесло сюда - не знаю. Помнится, и пенициллин изобрели просто потому, что
лаборант плохо помыл чашки после предыдущего опыта. Вы удовлетворены?
- Да, пожалуй. Один мой знакомый любил повторять, в дело и не в дело, что
не следует искать злой умысел там, где все можно объяснить просто глупостью. -
Ляхов сразу поверил Розенцвейгу, но что делать дальше, пока не знал.
Поэтому стал делать то, что подсказывала психология. Раз он сейчас пока
владеет инициативой, нужно удерживать ее как можно дольше.
- До прояснения обстановки предлагаю следующее. Сергей принимает на себя
обязанности командира нашей группы. Я - начальник штаба, по совместительству
врач. Вы, господин бригадный генерал, будете при нас военным атташе страны
пребывания, а также замначштаба по разведке. Майя - зам по тылу. А Татьяна? -
Ей должности Вадим с ходу придумать не смог.
- Я буду - личный состав, - уголками губ улыбнулась девушка. - А то кем же
вы будете командовать? Годится?
Вроде и в шутку сказано, для разрядки, но и позиции определены тоже.
"Непростая штучка", - подумал Ляхов.
- Какова же, в таком случае, наша ближайшая и последующая задача? -
поинтересовался с некоторой иронией в голосе Тарханов. - Предлагай, начальник
штаба. Тебя ж в Академии уже научили?
- Ну, раз уж так... Ближайшая - тактическая и оперативная разведка
местности, оценка обстановки. Последующая- вернуться домой.
Тарханов желчно рассмеялся, подкидывая на ладони осколок гранаты,
найденный только что.
- Интересно, как ты себе это мыслишь?
Вадим не мыслил этого никак, сказал просто то, что могло как-то
мобилизовать друзей на разумную деятельность. И тут же пришло решение, на
первый взгляд - само собой пришло. Но так ведь не бывает, чтобы совсем уж без
причины и повода.
Он протянул руку, взял у Тарханова осколок.
Да, тот самый, от его гранаты. Он только что наконец окончательно поверил,
что они действительно находятся там, откуда и началась вся эта история.
Не галлюцинация, не морок. В долю секунды их перенесло за несколько тысяч
километров и максимум на полгода назад по времени. Гильзы, разбросанные вокруг,
уже не блестящие, только что отстрелянные, но и не успевшие еще покрыться слоем
окислов.
Примерно так они должны выглядеть через две-три недели после боя. Значит,
здесь - конец января нынешнего же года.
Следующий шаг - если они попали на самом деле в "боковое время", как его
постулировал(1) Маштаков, шанс выбраться есть. И он довольно реален.
1 - Постулировать - принимать что-то в качестве исходного положения без
доказательств (лат.).
- Видишь? - теперь уже Ляхов показал осколок Сергею.
- Вижу, и что?
- Он - здесь. Значит, и все остальное должно быть здесь тоже...
- Я - понял! - раньше Тарханова воскликнул Розенцвейг. - Гильзы еще не
доказательство. Гильзы могли взяться откуда угодно. Но осколок - да. Вы бросили
гранату именно этого типа, именно здесь, значит, это - исчерпывающее
доказательство. Людей нет, а он есть. Значит, где-то там, - он махнул рукой в
сторону севера, - существует и Маштаков, и его приборы... Правильно?
- Абсолютно.
Идея дошла и до Тарханова.
- Короче, нам нужно всего лишь добраться до Москвы - и вопрос решен?
- Надеюсь. Остается одна лишь мелочь. Совпадает ли время в том и этом
мире? Если да - нам нужно попасть на виллу Чекменева день в день и минута в
минуту. Если же не совпадает... - Ляхов развел руками.
- Да и хрен с ним! - Тарханов снова стал самим собой. Есть задача, есть
цель, остальное - лишь тонкости практической реализации. - Группа, слушай мою
команду...
Розенцвейг, по-мефистофелевски усмехаясь, показал за спиной полковника
Ляхову поднятый большой палец.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
И Тарханов, и Розенцвейг великолепно представляли себе дислокацию
российских и израильских гарнизонов в этом районе, без всякой карты наметили
оптимальный маршрут до ближайшей базы, которая сулила избавление от всех
проблем. Хотя бы на первом этапе.
Но все равно им пришлось идти пешком почти двадцать километров по узкой и
извилистой горной тропе, пока они не вышли к развалинам древней крепости
крестоносцев - Бельфору.
Ливанские горы слегка отличаются от Подмосковья, где двадцать верст по
лесным дорожкам - не расстояние. В поисках грибов Майе и больше приходилось
проходить, причем с тяжелой корзиной в руках, и испытывала она на финише лишь
легкую, приятную усталость.
Здесь же километр по прямой превращался в пять из-за постоянных перепадов
высот, то вниз спускаешься, то тропа вдруг начинает серпантином тянуться к
самому небу.
И сапожки ее оказались здесь совсем не к месту. Через тонкие подошвы
каждый камешек ощущался, и с каждым шагом все больнее. Мягкие голенища совсем
не держали голеностоп, то и дело подворачивающийся.
Вторую половину пути она шла, опираясь на руку Ляхова, и сто раз успела
доказать, что никакая она не леди, которой полагается называть кошку кошкой,
даже споткнувшись об нее в темноте. Майя же почти каждый камень и выбоину
аттестовала, хотя и тихо, сквозь зубы, но чисто солдатскими словами.
Татьяна в этой ситуации держалась гораздо лучше. Она еще в детстве
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг