слезы. А жених не может даже рта раскрыть, чтобы прокричать в телефонную
трубку свои извинения. Весь покрыт каменной пеной! Весь! До кончиков ушей!
Целую неделю от него зубилом отколупывали кусочки камня. Свадьба
расстроилась, сестричка заявила, что она не такая дуреха, чтобы связать
свою жизнь с недотепой, который ухитрился сам себя превратить в каменного
истукана...
Болтая таким образом, парень оттащил в сторону чемодан, достал из
багажника автомобиля тряпку и обтер ею коммивояжера. Конечно, это мало
помогло, фиолетовые пятна еще больше размазались по костюму, но в первый
раз за сегодняшний безумный день Прайс почувствовал теплое человеческое
участие, и это принесло ему облегчение и даже радость.
Через несколько минут он уже сидел за рулем автомобиля, хотя все еще
содрогался от приступов кашля. Когда машина тронулась, парень дружески
помахал ему вслед, но Прайсу внезапно показалось, что глаза парня смотрели
холодно и недоброжелательно. По спине коммивояжера пробежал холодок.
Не сразу удалось ему отогнать от себя тяжелое чувство тревоги.
3
- Боже мой! - воскликнула Сали. - Что случилось с твоей спиной? Можно
подумать, что тебя пытали у этого мистера Хэмста!
Прайс кое-как отмылся от вонючей жидкости, выброшенной на него
чемоданом, и теперь искал в шкафу бумажную ночную пижаму. В зеркале он
увидел у себя на спине два огромных желто-сизых синяка, каждый величиной с
блюдце.
- Ты права, Хэмст действительно пытал меня. Кроме того, я ударился о
раструбы электрического полотенца. В ванной было так темно...
Он попытался вздохнуть полной грудью. Спина тяжко заныла.
- Меня беспокоит наш мальчик, - сказала Сали. - У него что-то не
ладится с Моди, и это его очень огорчает. Слишком огорчает. Правда, она
дурнушка, и меня удивляет, как он мог влюбиться. Но она получает крупное
наследство. Поговори с мальчиком.
- Хорошо. Завтра, за обедом.
Смутное беспокойство не покидало Прайса. Неодолимое желание что-то
проверить, в чем-то убедиться и успокоить себя гнало сон. Как был, в
бумажной пижаме и веревочных мокасинах, Кен вышел в крохотный палисадник,
который при покупке домика именовался "парком", и зашлепал к гаражу.
Он сунул палец в дырку электронно-оптического узнавателя.
Чувство тревоги усилилось. Прайс с трудом дождался, пока узнаватель
сравнит узор на его пальце с образцом и впустит в гараж.
Он вынул из багажника чемодан с рекламным образцом выключателя мозгов,
открыл его и остолбенел. Выключатель мозгов исчез! Вместо него в чемодане
валялся кусок металла, подложенный "для тяжести"... Тот парень, который
помог ему вырваться из капкана, скрытого в чемоданной ручке, украл
выключатель... Украл... Исчез аппарат, секрет которого стоил миллион...
Пропал рекламный образец стоимостью по меньшей мере в сотню недельных
заработков Прайса. Что скажет Директор? Он вышвырнет его на улицу. Нет,
убьет. Сотрет в порошок, уничтожит... Надо звонить в полицию. Бесполезно,
это не обычное мелкое ограбление, тут скрываются дела поважнее, от этого
происшествия за три мили пахнет промышленным шпионажем. Полиция в таких
делах бессильна. Обратиться за советом к адвокату? Все равно что просить у
врача совета, как воскресить покойника, сожженного в крематории сто лет
нааад. Ты еще шутишь, Кен? Мрачные шутки. Приготовься к самому худшему.
Прайс подумал о самоубийстве, и, странное дело, ему стало легче. В конце
концов у человека всегда есть выход из тупика. Последний выход. Стоит
только надеть шланг на выхлопную трубу автомобиля, просунуть шланг внутрь,
покрепче захлопнуть дверцу машины и запустить двигатель... Он поискал
глазами подходящий шланг и... отложил задуманное на послезавтра. Он
проведет последнее воскресенье с семьей, потом безропотно и тихо уйдет
навсегда. Неудачник! Уйдет навсегда, если только счастливый случай не
спасет его. Конечно, он неудачник, но все же ему иногда везло в жизни...
Надежды - сны бодрствующих...
Он принял две пилюли "Гипно" и заснул тревожным сном приговоренного к
смертной казни.
...Воскресный обед собрал всю семью. Первым пришел отец Сали. Когда
Кен Прайс вошел в столовую, тесть успел устроиться на любимом месте Прайса,
подложив под себя свернутое грязноватое мексиканское одеяло, с которым
никогда не расставался. На столе в луже алой крови лежал отрубленный
человечий палец. Прайс вздохнул.
"Начинается, - подумал он. - Обычные шуточки дорогого тестя".
Конечно, лужа крови - всего лишь красный лакированный картон, а
палец - из полиакриламида. Произведение фирмы "Ежедневные ужасы". Но все
же... рядом с обеденным прибором обрубок, пусть даже искусственный...
Бр-р... Но успокойся, Кен, ты решил провести последнее воскресенье в тихом
семейном кругу.
Коммивояжер побаивался тестя. Тот прослыл на весь квартал отчаянным
шутником. Всю жизнь он работал билетером в кинотеатре "Вампик". Сорок лет,
полусогнувшись, в темноте, подсвечивая слеповатым фонариком, он усаживал
посетителей в удобные кресла и снова шаркал по проходу, согнувшись
громоздкой запятой, свистящим шепотом приглашая очередную парочку. Когда
пришла старость и крохотная пенсия, старик впервые разогнулся и заговорил в
полный голос.
На беду для всех он решил развлекаться самым игривым образом и щедро
выплескивал на окружающих весь запас мрачного юмора, накопленного в темном
зале "Вампик". Любимым занятием его стало изучение каталогов "Ежедневных
ужасов".
Последнее, что он приобрел, истратив половину пенсии, были
магнитозаписи предсмертных стонов, леденящего душу скрежета зубов и бреда
параноика. Громкоговорящее устройство, толщиной не более вязальной спицы,
снабженное буравчиком, позволяло, проткнув стену, устроить соседям ночной
концерт душераздирающих воплей. Фирма гарантировала, что найти источник
звука невозможно. Обожал старик и другое, более дешевое приобретение -
фосфоресцирующие составы, превращающие любую кошку в исчадие ада. Альбом
специальных узоров, которые следовало наносить этими красками на кошек,
фирма приложила бесплатно.
Прайс отодвинул стул. Клочья омерзительной паутины свисали с сиденья и
тащились за стулом, приклеившись к ножке стола. Тесть довольно захихикал -
синтетическая паутина выглядела натурально и достаточно противно. Предстоял
трудный разговор с сыном, еще большие трудности - впереди, не стоило
тратить силы на бесполезное пререкание со стариком, и Прайс вьгмученно
улыбнулся.
Сын Генри, бледный, с покрасневшими глазами - следы сверхурочной
ночной работы, - тыкал вилкой в кусочки поджаренного хлеба. То же самое
сделал и Прайс, а тесть с заблестевшими от удовольствия глазами наблюдал за
ними.
Когда старик уходил утром в пивную, Прайс обшарил его комнату, но
ничего не нашел, кроме дюжины заводных клопов, которых тесть намеревался
подложить кому-нибудь под одеяло. Между тем коммивояжер точно знал, что
старик не так давно обновил свой запас сюрприз-бутербродов, намертво
приклеивающихся к зубам, и зудящих конфет, издающих при раскусывании
нестерпимое жужжание, напоминающее бормашину. Теперь каждый кусок хлеба,
ветчины или кекса приходилось протыкать вилкой раньше, чем отправить его в
рот.
Обед начался молча. Сали поймала взгляд Прайса и показала глазами на
Генри: "Начинай! Чего ты ждешь?" Прайс мотнул головой: "Сейчас!.." Почему
он перестал понимать сына? Вот он рядом -- протяни руку, сможешь
дотронуться до его плеча - и вместе с тем так далеко. Словно и нет его
здесь. О чем он думает, машинально поглощая суп? О своей работе? Она ему
мало приятна. О Моди? Кто она сыну - невеста, возлюбленная или просто
знакомая? Даже это он, отец, не знает. Прайс задумчиво поболтал ложкой в
супе...
Кошмар!.. Ужас!.. Какая гадость!.. В тарелке, извиваясь среди янтарных
капель жира, плавали толстые белые черви. Прайс прижал к губам салфетку.
Тесть вскочил со стула и захлопал в ладоши.
- Удалось! Удалось! Славная шуточка!
Он ухитрился подсыпать в тарелку горсть извивающихся полимерных
макарон. В такие минуты Прайс ненавидел тестя, жену, самого себя. Долго
сдерживаемое раздражение готово было прорваться наружу. Но тесть захохотал
совсем оглушительно, и вдруг у него из рта выскочили искусственные челюсти.
Они упали на стол и, громко клацая зубами, запрыгали между стаканами. Тесть
оторопел.
- Два - ноль в мою пользу, - спокойно сказал Генри. - Сегодня утром я
подложил в твой стаканчик челюсть-самоходку. Изделия фирмы "Ежедневные
ужасы" доступны любому. Не так ли, дед?
- Мы все любим шутки, - примирительно сказала Сали. - Шутить очень
модно. Говорят, что пять минут смеха заменяют по витаминности литр
томатного сока.
- Злобные шуточки, - пробурчал Кен.
- Мама права, - сказал Генри. - Надо шутить. Знаешь, папа, как надо
шутить? Напористо и страшно. Мы живем в страшном мире. Надо быть жестоким и
страшным или хотя бы казаться таким.
Глаза жены умоляли: "Поговори с мальчиком! Теперь самое время!" Прайс
откашлялся.
- Мы давно не видели Моди, - начал он. - Она здорова? Ты встречаешься
с ней?
- Она здорова. У нее умер дядя.
- Так... так... Она горюет, ей не до нас. Это похвально.
- Моди действительно горюет. И я вместе с ней. Но боюсь, папа, что
причина нашего горя совсем не та, что ты думаешь.
Вмешалась Сали. Как всегда, ее вопросы оказались более практичны.
- Говорят, что дядя был крупным акционером фирмы "Галеты "Пупс"?
- Он держал почти половину акций. А Моди была его единственной
наследницей.
- Была?
- Да. Несостоявшаяся наследница.
Генри прорвало. Он заговорил быстро и сбивчиво:
- Вы знаете, я работаю много. Каждый день я проверяю километры
кабелей. Подводка к телекамерам негласного надзора. Прячусь от любопытных
глаз, делаю вид, что ремонтирую папиросные автоматы или интересуюсь уличным
освещением. Я обслуживаю район 301-Б. Телекамер тотального надзора все
прибавляется. Теперь полицейское управление ставит их возле каждой
магазинной двери. На перекрестках - по четыре, по восемь камер. Даже на
крышах. Камер все больше, а платят по-прежнему. Я сбиваюсь с ног.
Наследство Моди было моим главным шансом. Единственным шансом. Я хотел
учиться. Ты знаешь, папа...
- Неужели старик не оставил ей ничего?
- Ничего. Даже фаянсовой плевательницы. Перед смертью он становился
все подозрительнее и подозрительнее. Часто повторял: любовь наследников -
мираж. Потом приобрел кресло-индикатор.
- Это еще что такое?
- В сиденье кресла вмонтированы специальные клапаны. По степени
расслабления или напряжения ягодичных мышц кресло определяет искренность
слов того, кто в нем сидит. Шарлатанство, разумеется. Но старый богач верил
в креслоиндикатор больше, чем в людей. Он пригласил Моди, угостил чаем с
вишневым вареньем. Завел разговор о своих болезнях. Моди уверяла, что
желает его видеть живым и здоровым еще много лет. А кресло просигналило:
"Врет!" Ягодичные мышцы подвели нас.
- Но старик бездетный вдовец. Кому же он оставил наследство?
- Кому? Роботу!
- Роботу?
- Старому домашнему роботу-камердинеру. В награду за долголетнюю
безропотную службу.
- Не может быть! Неслыханно!
- Оставляют же наследство любимому попугаю или кошке. Так роботу и
подавно. Юридически все правильно. Роботу назначили официального опекуна.
Теперь эта электронная кукла обеспечена смазкой и атомными батареями до дня
страшного суда. Аминь!
Тесть злобно захихикал. История с креслом-индикатором ему понравилась.
Хотя лично он мог оставить наследникам только подержанный гуттаперчевый
череп с присосками, который дед уже несколько раз ухитрялся прикреплять к
заднему стеклу автомобиля соседа.
Генри стукнул кулаком по столу.
- Я готов на все, чтобы поправить свои дела. Теперь у меня с Моди все
как-то изменилось. Она чувствует себя виноватой передо мной, а я иногда ее
жалею, иногда хочу быть очень жестоким к ней.
Сали всхлипнула.
Разочарования, потери, обиды - большие и маленькие - сопровождали
Прайса всю жизнь. Он сочувствовал Генри и вместе с тем был недоволен им.
Многое не понравилось ему сегодня в мальчике, но главное случилось - стена
непонимания треснула, и в трещину он мог, наконец, просунуть руку, чтобы
дотронуться до плеча сына.
- Я поговорю с Директором, мальчик. Ты знаешь, мы с ним почти
приятели. Боюсь, что в полицейском управлении твоя карьера застопорится, а
"Медикал-Секьюрити" нужны электромеханики. Полицейское управление потеряет
опытного монтера, тем хуже для них. Выше голову, малыш!
Что он болтает? Жалкие слова утешения. Легко ободрять другого, даже
если это твой сын. После пропажи выключателя мозгов нельзя и помышлять о
том, чтобы устроить сына в "Медикал-Секьюрити". Он солгал сыну в первый и
последний раз. В последний раз... Как страшно... Что думают люди перед
этим: в последний свой день. День, который ему отравил тесть своими живыми
макаронами и синтети. ческой паутиной... Надо пойти в гараж и отыскать
кусок шланга...
Чемодан валялся почти у порога гаража. Прайс открыл его, чтобы еще раз
убедиться - смертный приговор подписан... О!.. Выключатель мозгов мирно
лежал в чемодане, Померещилось? Нет, вот он, его можно взять в руки...
Тяжелый... Значит, кто-то свободно вошел в гараж и вышел, и оптический
узнаватель пропустил его. Кен ударил кулаком по оптическому узнавателю.
Идиотский ящик! Какой олух тебя конструировал? Но не это главное.
Выключатель мозгов похитили и возвратили. Зачем? Абсолютно ясно.
Похитителей интересовал секрет устройства выключателя, подробности схемы.
За те сутки, пока аппарат был в их руках, специалисты могли докопаться до
самой сути... Немедленно позвонить Директору. Прайс рванулся к выходу.
Стоп! Ты хочешь погубить себя? Тебе хочется прожить остаток своих дней на
пособие по безработице? Или висеть тяжелым грузом на шее у сына, которому и
так несладко? Стой! Ни слова, ни словечка, ни гугу! Ничего не знаешь,
ничего не видел. В самом деле, зачем тебе понадобилось вчера вечером лезть
в гараж и открывать чемодан? Пришел бы вот только сейчас, увидел, что
выключатель мозгов на своем месте - и ничего бы не знал. Никто ничего не
сможет доказать. У тебя есть оправдание. Оправдание? Как оправдаться перед
самим собой? Совесть замучает тебя. В начале следующего месяца
"МедикалСекьюрити" начнет производить эти аппараты крупными партиями.
Выключатель мозгов не игрушечная ракета, не бормашина. Если злоумышленники
узнали его секрет, последствием будет разорение изобретателей, сумасшествие
ученых, гибель талантов. Он все же идет звонить Директору!..
Стой!.. Вспомни, что представляет из себя твой Директор.
4
Жене и сыну Прайс выставлял свои отношения с Директором так, будто они
добрые приятели: "Он сказал мне "Молодчина!" и предложил сигару. Мы очень
мило поболтали".
"Вчера опять забежал к Директору, оторвал от срочного дела, мне стало
неловко, хотел уйти, но он задержал меня. Обещал перевести в начальники
отдела. Сам затеял этот разговор. Осведомлялся о тебе, Сали...".
Прайс лгал. Директор не мог мило болтать, предлагать сигару или
похлопывать по плечу. Директор представлял собой одиннадцать железных
ящиков, усеянных красными бородавками индикаторов. Пупырчатый ящик © 7 -
вот с кем, или, вернее, с чем, имел дело Кен Прайс.
Кто-то, невидимый и всезнающий, каждую неделю вкладывал в ящик данные
по изменению Коэффициента Умственного Развития, сведения о платежах
прайсовских клиентов, результаты обследования его семейного положения и
прочие цифры и анализы, вплоть до содержания холестерина в крови и
количества крепких напитков, истребленных за неделю.
Ящик © 7 мгновенно, с быстротой хорошо смазанной молнии, выводил
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг