Сопротивляться бесполезно - меня элементарно задавят массой, - и я
добровольно протягиваю руки. Их связывают. Первый раунд за мной. Окажи я
сопротивление, руки заломили бы за спину и там скрутили. А так
какая-никакая, а все возможность как-то ими действовать.
А вот об этом мы не договаривались!
Вокруг пояса завязали еще одну веревку, концы которой, метра по три
длиной, накрутили на руку двое из стрельцов.
- Пошли! - скомандовал палач.
- Хи-хи, - ударил в спину мерзкий смех.
Я обернулся и успел рассмотреть отступающую в тень фигуру привидения,
посетившего меня вчера вечером.
Хорошо же, стукач! Если выживу, приведу из своего мира
попа-экзорциста, он тебе покажет.
Стрельцы тоже обернулись, но немного позже и ничего не успели
рассмотреть, тем не менее беспокойство охватило их, и они поспешили
покинуть неуютное подземелье.
Пройдя через открывшиеся со скрипом двери, мы оказались в царском
саду, расположенном за глухой стенкой дворца. Второй раз за свою карьеру
волхва я покидаю "гостеприимное" подземелье, куда меня неизменно доставляют
в бессознательном состоянии. Что-то не нравится это мне... так и система
может выработаться... От земли веет прохладой, и я зябко передергиваю
плечами.
Ночи стали заметно холоднее - осень на дворе. А кажется, только вчера
мы с Аленкой целовались вот под этим раскидистым вязом... обнимались,
забравшись в густые заросли сирени... наполняя короткие минуты встреч
безумной страстью и чарующей нежностью. Но как же давно было это вчера...
Затворив за нами вход в темницу, двое стражников остались на посту, а
двое других присоединились к нашему кортежу.
- А чего так рано? - поинтересовался я у более расположенного ко мне
стрельца. Того, который заступился за меня в подвале. - Казнь-то вроде днем
будет?
- Дык заведено так. Чтобы народ насмотрелся, значицца, на злодея,
простите, кудесник, это вас не касается, вы-то герой, защитник, токмо,
конечно, царев преступник...
Несчастный совсем запутался, не в силах разобраться, кто же я на самом
деле: герой или преступник.
Отвлекая его от моральных терзаний, а задал вопрос, ответ на который
может подтвердить мои подозрения.
- А что, на казнь всегда с этими веревками ходят?
- Впервые.
- Палач придумал? - догадался я.
- Угу, - кивнул стрелец, смело шлепая по коровьим лепешкам. - Говорит,
вроде бы вы улететь надумали, - шепотом сообщил он, доверительно
склонившись к самому моему уху.
Все-таки правильно я истолковал злорадный хохот привидения - вот ведь
сексот!
Калитка раскрылась с протяжным скрипом давно не смазанных петель. Я-то
ей не пользовался, предпочитая проникать в сад через выломанную доску в
заборе. Хватило одной пробы, после которой я месяц трясся, ожидая засады.
Тоска накатила с удвоенной силой, захотелось удариться в истерику с
набиванием шишек о ближайшую стену и диким криком. До чего же мне
страшно... просто ужас. Ощущаю себя втиснутым в куклу для битья в театре
абсурда. Занесли же меня черти в это дикое время. Не хочу умирать! Даже
зная, что у Яги есть волшебная вода, которая сможет вернуть меня к жизни.
Все равно не хочу-у-у!!!
На площади, в центре которой воздвигли лобное место и временную
царскую ложу, уже толпятся люди. Несколько местных мальчишек барахтаются в
пыли, играя в казаков-разбойников. Парочка нищих облюбовала место а в
теньке сцены в ожидании зрелищ и хлеба, ведь многие сердобольные люди,
настроенные на философский лад видом смерти, махнувшей саваном перед их
глазами, становятся щедрыми и не скупятся на подаяния. Еще на площади стоит
небольшая толпа бедноты, слушающая кого-то невидимого за их спинами.
Перевожу взгляд на помост. Контраст черного и красного цветов только
подчеркивает своей стильностью показушную сущность всего предстоящего
действа.
Еще есть время, утешаю я себя, через час мои стражники ослабят
бдительность, и я вырвусь. Главное - выждать удобный момент. Но почему так
предательски холодеет в груди и немеют ноги-руки? А взор словно прикипел к
простому деревянному чурбаку, иссеченному многочисленными ударами, с
облетевшей частично корой. Топора пока нет - и на этом спасибо.
Сместив взгляд себе под ноги, чтобы видеть ступеньки, ведущие на
помост, я заметил надпись на черной обивке. Присмотревшись внимательно, так
опешил, что умудрился-таки поставить ногу мимо ступени. Корявыми буквами
выведено: "Долой самодержавие! Пролетариев на трон! Все объединяйтесь! No
pasaran!"
- Вот наш герой! - ударил визгливый возглас в спилу. - Мученик за
права простых людей!
Медленно поворачиваюсь, уже зная, кому принадлежит этот голос. Так и
есть - кот-баюн. Заметно похудевший, со свалявшейся шерстью, в дырявой
черно-красной футболке с надписью: "ШАХТЕР", но точно он.
А Василий тем временем продолжает нагнетать обстановку.
- Для чего вообще тиран, непонятно по какому такому праву занявший
трон, устроил эту казнь? А для того, чтобы запугать нас. Но мы не боимся! И
не хотим жить по-старому. А он хочет править по старинке, но не может,
потому что есть мы. И мы сила, если вместе. Так встанем же на защиту нашего
достоинства и чести. Да, у них мечи, но наше дело правое и у нас есть это.
- Кот поднял с земли булыжник и потряс им над головой. - Это оружие
пролетариата.
Толпа заворчала, щедро одаривая стрельцов недобрыми взглядами. Те
плотнее обступили меня кольцом и взяли бердыши наперевес.
Выступление привлекло внимание жителей всех окрестных хат, начали
сходиться люди: послушать да поглазеть. Не каждый день, поди, балаган
концерты устраивает.
Не иначе как поэт-самоучка затеял учинить революцию. Я-то думал, что
он стихи пишет, а он спасает меня в меру своего таланта. Но где он так
политически подковался?
- Товаищи! - заметно картавя, возопил баюн. - Скажем решительное
"Нет!" мировому империализму в лице отдельно взятого представителя правящей
кучки.
Многие вновь прибывшие оказались политически несознательными или
просто тупыми. Они принялись хлопать в ладоши и скандировать, притопывая в
лад:
- Казнь! Казнь!
Завязалась небольшая словесная перепалка, по хорошей славянской
традиции переросшая в потасовку с мордобоем.
Подоспел развод царских стрельцов, который попытался разнять
дерущихся.
А вот это зря. Не любит этого наш народ.
- Менты поганые! - Кот Василий рванул на груди майку и затянул: -
Врагу не сдается наш гордый "Варяг"...
Недавние противники объединились против представителей власти,
посягнувших на их законное право дать в зубы и получить в глаз.
Поднятый хай поставил на уши всю столицу.
Собаки заливались лаем, сцепившиеся в драке мужики матерно
комментировали ход потасовки, бабы принимали во всем происходящем самое
живое участие: одни, подобрав юбки и истерично визжа, пытались выбраться из
людского круговорота, понимая, что на их попытки упасть в обморок внимания
не обратят - затопчут, и поминай как звали; вторые были заняты спасением
собственных дражайших супругов, третьи азартно болели, делясь одна с другой
мнением о ходе поединка, четвертые, сообразив, что это добром не кончится,
поспешили прочь, разнося со скоростью степного пожара весть о побоище.
В процессе увеселительного мероприятия о моей скромной персоне
позабыли. Даже мои стражники, и те увлеченно болеют за сборную стрелковую
команду. Но произошло это после того, как я оказался намертво привязан к
угловым стойкам помоста. Надежда воспользоваться минутной невнимательностью
растаяла как снег под струей горячей жидкости. Лишь горький осадок остался.
Я присел на шероховатые доски и принялся наблюдать за сражением, по
своему размаху не уступающим эпическим битвам минувшего.
Сидел я, смотрел... плюнул и отвернулся. Революционная ситуация на
глазах перетекла в слепой бунт, где главное свернуть челюсть своему
противнику, а не добиться чего-либо. Один Василий целеустремленно
продолжает свою агитацию, пытаясь направить энергию масс на мое
освобождение. Но его игнорируют даже ближайшие сподвижники, не говоря уже
про случайных участников.
Взошедшее солнышко начинает припекать. Для осени очень даже... Так и
голову напечь может.
- Царь-батюшка едет!!!
Надсадный вопль вырвался из сотен глоток, прокатившись по площади,
словно цунами. Потасовка сама собой сошла на нет. Бывшие противники
примирились и рухнули ниц пред венценосной особой.
- Слава тебе, царь-батюшка! Слава!!!
Кот-баюн, проявив удивительную для него проницательность, бросил на
меня извиняющийся взгляд и поспешно ретировался. И правильно. За
подстрекательство к восстанию и антицарские речи его по головке не
погладят: укоротят национальное достояние на его уникальную голову, и все.
Даже памятника благодарные потомки не поставят.
Царь Далдон величаво поприветствовал толпу ласковой улыбкой и
брежневским покачиванием руки.
Человек сто краснокафтанников полукругом охватили Далдона с боярами да
советниками, обеспечив безопасный путь до временной царской ложи.
Закончив с поклонами, толпа замерла в ожидании, утирая кровавые сопли
и подсчитывая выбитые зубы.
Причина их ожидания стала ясна спустя несколько минут. Грохоча
колесами, окованными металлическими ободами, на площадь выехало три
груженые телеги. На первой - сдобные калачи да медовые пряники, на второй -
колбасы и копченая осетрина и на последней, вызвавшей значительное
оживление, - бочонки с первоклассной, из царевых погребов, бражкой.
С тем же рвением, с которым только что били друг другу лица,
собравшиеся устремились к поспешно вскрытым бочонкам. На дне телеги
отыскались и прототипы одноразовой посуды, изготовленные из дерева с
минимальной обработкой.
Брага полилась рекой.
А кто-то говорил, что лозунг "Хлеба и зрелищ" придумали римляне. Ага,
как же... Они лишь упростили наш исконный вариант: "Браги, хлеба и зрелищ".
Кажется, все компоненты, требуемые для получения толпой удовольствия, на
месте. Бесплатные брага и хлеб на телегах, а зрелище будет на десерт.
Поскольку, как бы мне этого ни хотелось, главному действующему лицу
развлечения - не самому активному, но единственно незаменимому, - сбежать
не удалось.
Вот и палач пожаловал. С топором на плече и в куклуксклановском
балахоне по самый пуп. Ему тоже налили и заставили выпить. А че? Он не
уважает присутствующих? Да... для полноты ощущений мне только пьяного
палача на собственной казни не хватало.
Уроды! Ни одна тварь и не подумала мне предложить....
Опорожнив половину бочонков, немного уменьшив горки с рыбой и
колбасой, преимущественно рассовав по карманам, народ достиг необходимой
кондиции - его потянуло на деяния. А поскольку морды у большинства в весьма
плачевном состоянии, то и продолжать драку нет желания, то ли дело казнь.
Как секс в резинке - есть и движение, и адреналин в крови, а последствий
нет.
Царь-батюшка встал, улыбнулся и сыпанул в толпу горсть золотых монет.
И сел на свое место. Ни слова, ни полслова. Скромненько и со вкусом.
Другое дело палач. Вот где человек, лепящий свой имидж своими руками.
Он идет грозно, сверкая единственным глазом сквозь прорезь в съехавшем
набок балахоне. Массивный топор мерно подпрыгивает на плече в такт шагам.
Передник заботливо орошен свежей кровью. Крутанув топор, палач ловко
перебросил его из руки в руку и... едва не лишился пальцев, уронив себе на
ногу.
Несмотря на явный комизм ситуации, страх сковывает меня. Может, это и
смешно, вот только к тому же и смертельно.
- Каково твое последнее желание? - величаво интересуется царь.
- О помиловании речи конечно же идти не может?
- Разумеется.
- Значит, так, хочу золотую рыбку или палочку-выручалочку.
- Нет.
- А мир во всем мире?
- А оно тебе надо?
- Ну... вообще-то я положительный герой.
- Ближе к делу.
- Сто грамм и пончик.
- На здоровье! - взревела толпа, взяв на себя роль тамады.
Я едва не поперхнулся. Своевременное пожелание.
- За дело! - скомандовал царь. Палач поплевал на руки.
Я обежал взглядом лица первого ряда зрителей, вычленяя знакомые. Вот
Софон, рядом Баба Яга с Прокопом, вот Яринт и Потапыч, чуть правее Владигор
с малознакомым волкодлаком.
Спрессованное в тугую пружину время хлопком начало раскручиваться,
набирая обороты. Стрельцы подтащили меня к изрубленному чурбану и
припечатали к нему грудью. Комок желчи подступил к самому моему горлу, не
давая свободно вдохнуть.
Палач поднял топор, примеривая его к руке.
Я рванулся, ослепленный животным ужасом. Но тело словно окаменело.
Лишь мычание сорвалось с моих губ.
- Остановитесь!
Словно прорвав пелену, застившую мозг, до моего сознания долетел
звонкий женский крик. И нет голоса милее и чудеснее...
Глава 30
ТРИ УСЛОВИЯ ДЛЯ СЧАСТЬЯ
Что бы ни случилось... случается к лучшему... но от этого бывает
только хуже...
Первый закон истории
Аленушка взбежала на помост и набросила мне на голову свою шаль. Я
мгновенно лишился возможности наблюдать за происходящим, осталось лишь
положиться на слух.
- Что это значит? - гневно воскликнул Далдон. - Отвечай, дочь моя.
- Я беру в мужья этого человека.
Это уже интересно.
Начинаю помаленьку извиваться, пытаясь принять более приемлемую для
столь важного мероприятия позу.
- Что?! - Голос Далдона заставляет заледенеть самые храбрые сердца.
- По старинному обычаю, - продолжает гнуть свое царевна, - если
приговоренного к казни человека покроет покрывалом и наречет своим суженым
невинная дева, то он волею богов становится мужем ей, а не Смерти.
Наконец-то мне удается принять относительно вертикальное положение -
остается подняться с колен. Но вот это-то и является проблемой из-за
связанных рук и затекших ног. Трое-из-Тени, о которых я из-за волнения
позабыл, - подхватили меня под белы рученьки и поставили на ноги.
От резкого движения накидка сползла набок, и я смог обозреть
происходящее. Для этого, правда, приходится скашивать левый глаз, но эти
мелкие неудобства ерунда по сравнению с тем, что меня ожидает в случае,
если Аленушке не удастся настоять на своем.
Царь Далдон гневно сверкает очами и потрясает короной, но пока не
отдает никаких приказов. Изрядно захмелевшая толпа растерянно собирается с
мыслями: с одной стороны, ее пытаются лишить законного зрелища, а с другой
- происходящее вышибает слезу. Бражка способна качнуть толпу из одной
крайности в другую. От звериного буйства до умильного всеобщего лобызания и
братания.
И тут на арену выступил начинающий шоумен в лице (или морде)
кота-баюна Василия. Певец из него, прямо скажем, не очень, но зато
оратор...
- Люди добрые! - заорал он, взбираясь на помост. - Судьбы человеческие
куются на небесах. И лишь богам ведомо предназначение каждого человека. И
не в людской власти становиться на пути высших сил. Нечего и...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг