Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
                                   Части                         Следующая
                                Ефим Зозуля

                             "ГРАММОФОН ВЕКОВ"


                        1. КУКС НАКОНЕЦ ДОБИЛСЯ ЦЕЛИ

     Едва   ли  возможно  обстоятельно  описать  вид  изобретателя  Кукса  и
обстановку  его  рабочего  кабинета,  когда в это счастливое для него утро к
нему пришел его старый друг Тилибом.
     - Что  с  тобой?  -  развел  руками  Тилибом.-  Кукc,  посмотри на свои
вывороченные  ноздри,  на  поседевшую  голову,  на  красные глаза и дрожащие
руки! Взгляни на себя в зеркало! Что с тобой?
     - Я  счастлив,-  закрыв  глаза,  утонул  в улыбке Кукc.- В первый раз в
жизни  счастлив.  Правда,  я не спал шестнадцать ночей и совершенно обалдел,
но  всетаки  счастлив.  Ты говоришь, что у меня вывернутые ноздри,- пожалуй,
это  возможно, так как восемь ночей подряд я нюхал изобретенный мною состав.
Но все-таки сегодня я счастлив.
     Желчный  Тилибом,  лукаво  усмехаясь, спросил: - Не закончил ли ты свой
замечательный "Граммофон веков"?
     - Ты  угадал,  Тилибом,-  мягко  и  беззлобно,  как  всегда, ответил на
колкость  ученый.- Ты угадал, мой друг! Ты, конечно, не поверишь, но сегодня
я все-таки победитель. Да, "Граммофон веков" закончен. Совершенно закончен.
     Тилибом  не  только  не  поверил, он искренно пожалел своего друга. Ему
слишком  надоела  сорокалетняя  история этого горемычного изобретения. Сорок
лет  Кукc  работал над утверждением теории, что звуки человеческого голоса и
вообще  всякие  звуки  запечатлеваются  в  виде особых невидимых бугорков на
всех  неодушевленных  предметах,  вблизи которых они раздаются. Бугорки эти,
по  теории  Кукса,  сохраняются  в  течение  веков, и новые отпечатки звуков
ложатся  на  старые слоями, как наслаиваются пыль, песок и многие вещества в
природе.
     В  доказательство  основательности  своей  теории Кукc обещал изобрести
аппарат,  который  расшифровывал  бы  наслоения  звуков.  И этот аппарат - в
соединении  с  усовершенствованным,  усложненным  граммофоном  -  должен был
восстановить слова давно умерших людей, миллиарды слов ушедших поколений...
     Задача,  поставленная  себе Куксом, была столь грандиозна и дерзка, что
два  короля  (Кукc  начал  работу  за  десять  лет  до  полного  и всеобщего
социалистического  перезорота  в  Европе)  давали  ему  субсидию,  а третьим
королем,  более  нетерпеливым, он был посажен в тюрьму и только по настоянию
королевы, отличавшейся добротой, переведен в сумасшедший дом.
     Куке  все-таки  не  смущался  и,  освободившись  от  субсидий, тюрьмы и
сумасшедшего  дома,  продолжал  работать  над  изобретением  и,  как  сможет
убедиться читатель, добился-таки своей цели.
     "Граммофон веков" был закончен. Кукc не лгал.

                        2. ИЗУМИТЕЛЬНОЕ ИЗОБРЕТЕНИЕ

     По  старому  лицу  Кукса,  изрытому  годами,  трудом  и  муками  гения,
продолжала блуждать усталая и счастливая улыбка.
     Тилибом  стоял  неподвижно  и  чувствовал,  что его недоверие тает, как
мороженое под весенним солнцем.
     В  усталой  улыбке  Кукса было то, что убедительнее фактов и, во всяком
случае, слов.
     - Покажи же мне аппарат, Куке,- сдался наконец Тилибом.
     Но было поздно: Кукc уснул.
     Счастливый  изобретатель  спал  тридцать  пять  часов  и  проснулся  от
собственного  крика.  Ему  снилось,  что кто-то ломает и топчет его чудесное
изобретение.
     Он  вскочил  с  глубокого  кресла,  в  котором  спал,  протер  глаза  и
оглянулся:  в  кабинете  никого  не было, и аппарат, на создание которого он
потратил  почти  всю  жизнь, стоял с невинным, затаенным и равнодушным видом
всякой машины.
     Кукc  вызвал  по  телефону  Тилибома,  и  друзья приступили к осмотру и
пробе чудесного аппарата.
     Кукc  необычайно  оживился, бегал вокруг "Граммофона веков" и обращался
к каждому винтику, как к живому существу.
     - Ты  успокоился,  наконец,-  погрозил  он  пальцем  какому-то рычажку,
похожему  на полуоткрытый рот идиота.- Побежден, брат, а-га! Шестнадцать лет
не  покорялся,  а  теперь  я  тебя  завоевал,  хе,  хе...  Теперь тына своем
месте... Да, товарищ, терпение и труд все перетрут.
     На  вид  "Граммофон  веков"  был  неприятен:  он  напоминал гигантского
паука, перевитого змеями-трубами.
     Из  боков  его,  как  мертвые  рыбьи  морды, неподвижно торчали широкие
клещевидные  рычаги.  Всюду  жесткой,  небритой  щетиной волосатилась черная
проволока,  а  у  белой  маленькой  головки  - верхушки машины с одним синим
стеклышком-глазом  -  была пристегнута большая и кривая раковина, похожая на
ухо.
     - Как тебе нравится? - потирал от удовольствия руки Кукc.
     - Ничего, занятная штука,- неопределенно ответил Тилибом.

                       3. "ГРАММОФОН ВЕКОВ" НА РАБОТЕ

     Щупальца,  рычаги  и  трубы  аппарата  были приспособлены для укладки в
ящик-футляр.    В   ящике   "Граммофон   веков"   имел   вид   обыкновенного
фотографического аппарата и был весьма удобен для переноски.
     - Где начнем? - спросил Куке.
     - Где  хочешь.  Но испробовать надо основательно. Спешить некуда, денег
за  это не дадут, патент тоже не нужен. Нужно только представить Академии, а
для этого не мешает хорошенько испытать его...
     Шутки  Тилибома не отличались оригинальностью - денег давно уже не было
в  употреблении,  патентов  тоже,  и  даже  остроты  на  эту  тему никого не
смешили.
     - Да  и  хорошо,  что  нет  денег,-  вздохнул Кукc. - Во всяком случае,
лучше,  чем  получать  субсидии  от  королей и богачей, будь они прокляты, и
бывать  за  это  на  их празднествах и именинах, толкаться в свите дураков и
ничтожеств,  поздравлять, улыбаться, унижаться, льстить. Ах, на что ушла моя
молодость!.. На какую чепуху!..
     - Ну, нечего, нечего, старик! Ближе к делу. Начнем.
     - В  кабинете  я  уже  все  выслушал.  Вплоть  до  того,  что  говорили
каменщики, когда складывали стены на постройке.
     - А что они говорили?
     - Судя  по темам их бесед, дом этот строился лет за десять до торжества
социализма.   Прежде   всего,   они,  конечно,  сквернословили.  Затем  двое
ссорились  из-за партийных разногласий. Потом подрались. Две пощечины звонко
восприняты  и  отчетливо  повторяются  машиной.  Затем  постройка, очевидно,
долго  оставалась  недостроенной и служила бойницей, баррикадой или чем-то в
этом  роде.  Машина оглушительно стреляет, кричит, стонет и плачет на разные
лады.  Я  думаю,  что  лет  пять  постройка  пустовала,-  вероятно, в период
революции,  гражданских  войн  и упадка производства,- потом ее достроили. С
песнями  достроили,  со  смехом,  с  бодрыми  звуками  охотного,  радостного
труда...  Я  слушал  звуковую  биографию постройки, эту симфонию строящегося
дома с огромным интересом... Ну, идем, нам предстоит еще много интересного.
     - Если  ты говоришь правду, то поставь аппарат сюда, в твою столовую, я
хочу  немедленно  убедиться. Это слишком уж сказочно,- засуетился Тилибом. -
Кабинет ты выслушал, а теперь послушаем столовую.
     - Хорошо.
     Кукc  принес  аппарат, повозился над ним, отошел, сел и пригласил сесть
Тилибома.
     "Граммофон веков" задрожал, зашипел и начал...
     Слова,   десятки,   сотни,   тысячи  слов,  нанизывались  на  тоненький
металлический, заунывный, бесконечный стон валика...
     Будничные  слова, разговоры, восклицания, звуки шагов, хлопанье дверей,
смех, плач...
     Вдруг особенно громкий детский плач.
     - Это  моя  Надя  плачет...-  тихо сказал Кукc.- По поводу смерти Мани,
моей жены... А вот голос покойницы... Узнаешь?..
     Тилибом,  бледный  и  взволнованный  чудом,  встал и слушал с раскрытым
ртом.  Из  раковины  машины  ровно  вылетали  слова и фразы: - Здравствуйте!
Садитесь, пожалуйста! Здесь душно. Я открою окно.
     - Мой муж так занят.
     - Всегда, всегда занят.
     - Надя! Надя! Оденься теплей!
     Тысячи обыденных слов, фраз. Но оба слушали затаив дыхание.
     И  вдруг - крепкий, молодой голос молодого Тилибома: - Мария Андреевна,
Маня,  Манечка,  я  люблю  вас!  Так  люблю!  Я не могу видеть этого старого
дурака,  вашего  мужа,  этого  сумасшедшего...  Как  мне  жаль  вас. Маня, я
люблю... тебя...
     Тилибом закрыл руками лицо.
     Куке  смотрел  на  пол.  Машина  продолжала  вить нескончаемую ленту из
слов, фраз - четких, беспощадных, страшных и невинных. Разных.
     В  живой стенографии былого нашлось, между прочим, и такое место: - Кто
тут  был?  Опять  этот  каналья Тилибом? Как надоела мне его бездарная рожа!
Как надоела!
     Это говорил Кукc сравнительно недавно...
     Пять часов пролетели незаметно. Друзья устали.
     Они  выслушали многое нелестное о себе, сказанное в разное время устами
обоих.  Тилибом  не  раз пытался соблазнить жену друга, но оказалось, что ее
соблазняли другие друзья...
     Но  все это затмили слова людей, раньше живших в доме. И на фоне звуков
жизни,  горя,  радости,  смеха  и  отчаяния  маленькими и неважными казались
личные обиды или измены.
     - Руку!  -  добродушно  улыбнулся Кукc, подойдя к Тилибому.- Видишь, мы
стоим  друг  друга. Но забудем об этом. Все это минувшее. Двадцать лет живем
в  царстве  социализма, а все еще продолжаем быть маленькими, подленькими...
Но наши дети уже иные... Твой сын, Тилибом, уже не таков.
     - Да,  Кукc,  мой  сын иной, а следующее поколение будет прекрасно. Уже
сейчас,  всего  за  двадцать  лет, успел измениться облик будущего человека.
Нам,  Кукc,  будет казаться он несколько странным, но это неизбежно. Будущий
человек  будет  наивнее  нас, здоровее, крепче, чище, а главное, счастливее,
Куке... счастливее.
     - Это  не  все  и  не  совсем так,- добавил Кукc. - Новый человек будет
умнее  нас, несмотря на наивность. Да, друг, просто умнее. Напрасно думаешь,
что  ты  умен  с  твоим  великолепным  цинизмом.  Цинизм  -  это  величайшая
неразборчивость,  смешанная  с  глубочайшпм  равнодушием,  а между тем, то и
другое  происходит  только  от бессилия, только от слабости. Новому человеку
не  для чего быть циником. Он будет умным, великодушным и гордым, потому что
будет  прежде  всего  сильным.  Посмотри,  какие  сейчас  попадаются  лица у
молодежи,  какие  чистые  глаза,  какие  цельные натуры сквозят в них, какие
отчетливые черты и чуткие души.
     - Да,  да,-  радовался  Тилибом,  что  неприятный разговор принял столь
неожиданный  поворот.- Новый человек будет прекрасен. И даже мы, старые псы,
от  одной близости этого нового человека стали лучше и умнее... Если бы твой
проклятый  "Граммофон  веков"  разоблачил нас лет двадцать тому назад, разве
мы были бы так спокойны?..
     Друзья  стояли  и  смотрели на пол, и глубокие черные морщины бороздили
их  усталые  лица.  В  этих  морщинах шел невидимый и великий процесс. Новая
мысль, новая жизнь вспахивала старое и искала почвы для новых ростков...
     - Кто  знает,-  задумчиво вздохнул Тилибом,- может быть, для победы над
слабостями  человека,  которые  нам  казались  непобедимыми,  вовсе не нужны
сотни лет...
     - Конечно, гораздо меньше,- согласился Кукc.

       4. ЛЮДИ СТРЕМИЛИСЬ СТАТЬ ХОРОШИМИ, НО ЖИЗНЬ УЖЕ БЫЛА ПРЕКРАСНА

     В  19...  году,  в десятый год всеевропейского социализма, был проведен
закон,  по  которому  не должно было быть ни одной квартиры, ни одного дома,
ни  одной  комнаты  без  солнца.  Тысячи  старых,  сырых,  темных домов были
разрушены.  К  наиболее же крепким приделаны стеклянные крыши и потолки, а в
совершенно  бессолнечные  квартиры  и  комнаты  солнце  привлекалось особыми
перекидными зеркалами.
     И  солнце  в  этом  году сияло, как никогда, и, как никогда, освещало и
радовало.  Город,  утопающий  в зелени и зеркалах, с аэроплана казался морем
света  и  радости,  а  внизу  давал  то  же  ощущение  в  еще  более  ярких,
живительных оттенках.
     Восход  солнца  встречали  музыкальные  гудки  и  оркестры. В некоторых
районах  города  в  фабричных  трубах  сохранились  аппараты, которые первым
пытался  ввести  еще  в  1920 году голодный, героический Петербург. В каждой
трубе   аппарат   издавал   отдельные   мощные  ноты,  а  все  трубы  вместе
оглушительно  пели  прекрасные  песни.  Сейчас  эти  старые аппараты звучали
только   в   некоторых   районах.   Они  имели  особых  любителей  -  старых
революционеров.
     Новое  поколение завело - по тому же принципу - оркестры. В каждом доме
-  жилом  или  рабочем  -  была  впаяна  мощная  звуковая  гамма,  правильно
сочетавшаяся с нотами других домов.
     И  яркая  мощная  музыка  встречала  восход  солнца, будила трудящихся,
провожала их на работу, на обед и домой.
     Заводы   и   фабрики   представляли   собою   уютные   гнезда  удобств,
располагающих к труду и созиданию.
     Город  управлялся  советами,  причем  так  как  советов  было много, то
участие  в  них  не  освобождало  от  трудовых повинностей. Порядок в городе
охраняли  по  очереди жители районов. Постоянная милиция была упразднена, но
потребность  в  ней все же сказывалась, и ее заменили всеобщим дежурством по
районам.  Преступность  сократилась  до  неслыханных  в истории человечества
размеров:  в  крупных городах за год убивали не больше десятка людей, причем
убийств-а   происходили   большей   частью   только   на   романтической   и
патологической  почве.  С каждым годом таких убийств становилось меньше. Суд
почти  не  функционировал.  Нечто  похожее  на суд, но в более мягкой форме,
представляли  собой  организованные  с  19...  года  "Камеры  Способностей и
Призваний",  в  которых  ежедневно судили людей за вялую, непроизводительную
работу,  доискивались  причин  ненормального  отношения  к труду и старались
открыть в обвиняемых настоящее их призвание и дать работу по способностям.
     Для  наиболее  отсталых  имелись  специальные  "Мастерские  Опытов",  в
которых  ученики пробовали себя на различных поприщах. Вопрос о способностях
и  призваниях был одним из труднейших вопросов социалистического быта. Еще в
1919  году в молодой, неокрепшей Социалистической Республике России служащих
социалистических  учреждений  опрашивали, к чему они склонны и чем бы хотели
заняться.  Вопрос  этот оказался более сложным, чeм можно было предположить,
и  он  не  нашел  полного  разрешения  за  первые двадцать лет существования
социалистического  общества. Довольно значительным группам трудно было найти
себя.
     Но как помогло им в этом отношении общество?
     Одна   из   следующих  глав  даст  читателю  представление  о  "Камерах
Способностей",  так  как  ученый  Куке, прославившийся необычайной любовью к
своему  делу, был в числе людей, помогавших широко прививать это необходимое
для творчества и созидания свойство.

     5. КУКС НЕ РАССТАЕТСЯ С "ГРАММОФОНОМ ВЕКОВ", И ИЗОБРЕТЕНИЕ СТАНОВИТСЯ

                 ИЗВЕСТНЫМ В ГОРОДЕ РАНЬШЕ, ЧЕМ В АКАДЕМИИ

     Кукc  сросся  с  аппаратом.  Он  не  мог расстаться с ним, а Тилибом не
отставал.
     - Смотри, какая умница, какая прелесть,- восторгался Кукc.
     В  самом деле, радостно, легко, прекрасно было на улицах, как, впрочем,
и в домах, в светлую эпоху второй половины двадцатого века.
     По широким тротуарам двигалась масса людей.
     Эпоха  выработала  новый тип человека: горожанин этой эпохи был крепок,
сухощав,  строен,  легок.  Формы  платья отличались простотой. Совершенно не
видно  было  мудреных  визиток  и  фраков,  которые  носили в начале бурного
столетия  и  которые  делали  мужчин  похожими  на  птиц, а женщин, одетых в
разноцветные  тряпки,-  на  кукол.  Любое  сердце,  любая  душа, любые глаза
радовались,  глядя на новых мужчин и женщин, на свободные формы костюмов, на
радостные лица, чистые глаза, белые, счастливые зубы девушек.
     Улицы  вдруг залило что-то светлое, яркое, многоголосое, свежее, буйное
и прекрасное.
     Это   было   дети...  Их  было  несколько  тысяч.  Полуголые,  смуглые,

Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг