Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
сверкнули, - только как первую промежуточную цель?..
     - Не спеши, мой мальчик...
     - Я все время спрашиваю тебя, какая у нас конечная цель?
     - Мы с тобой оба в пути... оба выбираем маршрут... Мы  можем  прийти  к
биофабрикам синтетической говядины, а можем...
     - Что? Почему ты замолчал?
     - Я хочу знать, к чему идет Сварог...
     Забыв о Майкле, Манджак погрузился в размышления о Свароге.
     Вот уже свыше четверти века он и Сварог ревниво следят за работой  друг
друга, свыше четверти века успехи одного  заставляют  другого  работать  еще
более изобретательно  и  напористо.  Было  время,  когда  каждый  из  них  в
опубликованной другим работе узнавал свои мысли., свои эксперименты, находил
свои ошибки... Было даже время, когда, отсылая очередную работу в журнал для
публикации, каждый из них направлял другому  копию  своей  статьи  со  всеми
выкладками и расчетами. Это  давало  возможность  информировать  друг  друга
значительно оперативнее...
     Один раз они даже встретились на научной конференции биокибернетиков  в
Европе. Об этой встрече ему не хотелось сейчас думать, это  отвлекло  бы  от
цели  размышлений.  Потом  ему  понадобились   деньги,   много   денег   для
осуществления решающих экспериментов, и он вынужден  был  пойти  на  условия
полной секретности, предложенной Байлоу. Связь со Сварогом была потеряна.  А
вскоре перестали появляться сообщения в прессе о работах Сварога.
     Последние сообщения о Свароге, какие появились  в  печати,  говорили  о
том, что русские решили  предоставить  ученому  неограниченные  возможности.
Вместо небольшой лаборатории с  несколькими  сотрудниками  Сварог  развернул
свои работы силами коллектива целого научно-исследовательского института,  А
в небольшом городке Унаве создан биоцентр, подобный атомному центру в Дубне.
     Да, они шли к одной цели. Сварог  не  станет  довольствоваться  частным
успехом, он постарается выжать из своей идеи все, что можно из нее взять. Не
случайно русские предоставили в его распоряжение целый институт.
     В этой борьбе у него были значительные преимущества: прежде  всего,  он
действительно опередил Сварога минимум на несколько лет в  области  создания
заранее предусмотренных конструкций рибонуклеиновых кислот. Кроме  того,  он
всегда шел рядом со своими друзьями Энрико Росси  и  Артуром  Кроуфордом,  а
каждый из них в своей области чего-нибудь да стоил. Они не знали и, пожалуй,
не догадывались о конечной цели, которую он поставил перед собой, но уже  не
раз помогали  ему  решать  различного  рода  задачи.  Ну,  а  теперь,  после
эксперимента  на  острове  Корда,  когда   Манджаку   удалось   создать   из
синтетической  зиготы  живое  теплокровное   существо,   создать   ферменты,
ускоряющие в сотни раз естественный процесс развития, - теперь  Манджак  мог
быть спокоен. Он был близок к цели и не  слышал  на  своем  затылке  дыхания
противника.
     Внимание Майкла вновь привлек доносившийся со  стороны  океана  зудящий
звук. Он уже слышался более ясно...  Казалось,  этот  высокий,  однообразный
звук пронизывает насквозь грохот волн и шумовую завесу тропического дождя...
     Майкл решил обратить на это внимание  отца,  но  вдруг  "Телемак"  стал
читать своим бесцветным голосом новый текст о работах Сварога.
     "Теперь уже не только теоретически, мы можем экспериментально доказать,
что получить абсолютную биологическую копию  того  или  иного  животного  не
представляет особой проблемы. Даже самая придирчивая проверка на современном
молекулярном уровне сможет подтвердить тождество двух  организмов.  Но,  это
только решение части задачи. А как быть в тех случаях,  когда  мы  не  будем
располагать ни яйцеклеткой, ни спермой? Можно ли решить проблему воссоздания
организма иными средствами?"
      - Биопроектор, - тихо, как бы про себя, сказал Майкл, - он тоже пришел
к мысли о биопроекторе!
     "Достигнутый  мировой  наукой,   -   невозмутимым   голосом   продолжал
"Телемак", - уровень знаний в молекулярной биологии,  учет  влияния  внешней
среды  дают  возможность  выявить  механизм  биологического   моделирования.
Повторяю,  -   более   медленно   произнес   "Телемак",   -   биологического
моделирования".
     В окно лаборатории Манджак увидел,  что  к  острову  причалила  большая
моторная  лодка.  Широкоплечий  человек  ловко  соскочил  в  воду   и   стал
привязывать лодку к стволу пальмы. В любое время Манджак был бы  по  меньшей
мере удивлен появлением кого-то постороннего на острове, но сейчас  все  его
внимание было поглощено сообщением "Телемака" о работах Сварога.
     "Наследственные и приобретенные организмом качества моделируются в  его
зародышевой клетке... Располагая определенной суммой информации  о  том  или
ином  организме,  можно  искусственным  путем  создать   его   биологическую
модель...  Принцип  искусственного  биологического  моделирования,   влияние
факторов внешней среды  проверялись  нами  в  целой  серии  экспериментов  с
высокоорганизованными животными, и  в  подавляющем  большинстве  случаев  мы
получали  положительные  результаты.  Положительные  результаты",   -   счел
необходимым повторить "Телемак".
     - Значит,  Сварог  создал   нечто   подобное   нашим   биопроектору   и
биологической колыбели, - задумчиво произнес Манджак.
     - Но он ни слова не проронил о проблеме пересадки условных рефлексов  и
памяти, - с надеждой в голосе сказал Майкл.
     - Это не значит, - также медленно возразил  ему  Манджак,  -  что  этой
проблемой он не занимается...
     "Разрешите  продолжить  сообщение,  -  неожиданно  энергично   прогудел
"Телемак". - Далее в статье сказано, что Николай Сварог  в  ближайшее  время
намерен  сделать  доклад  о   своих   работах   на   всемирной   конференции
биокибернетиков в Дели".
     "Телемак" замолчал, и в лаборатории стало как-то  особенно  тихо;  было
слышно, как тяжело дышал Манджак.
     - Если бы я знал, чего ты добиваешься, отец, - твердо сказал Майкл, - я
смог бы тебе помочь в тысячу раз больше... И мы бы обогнали этого Сварога...
Давай только вместе взвесим, что может принести наше открытие людям. Я боюсь
будущего. Я не хочу, чтобы и у тебя была своя "черная пятница".
     Майкл не успел окончить мысли  -  дверь  лаборатории  открылась,  и  на
пороге появился широкоплечий человек с  узким,  словно  сдавленным  с  боков
лицом. После небольшой паузы незнакомец широко улыбнулся и сказал:
     - Ужасный дождь и ветер... Можно войти? Разрешите представиться: Чезаре
Блек!
     Манджак и Майкл молча переглянулись.


                           ВИДЕНИЯ ДОКТОРА РОССИ

     Две ночи и два дня Солидад не отходила от постели Джен.
     На последние сбережения пригласила  лучших  врачей  Буэнос-Айреса.  Они
внимательно осматривали и выслушивали девочку, предлагали произвести десятки
различных  анализов,  но  мнения  их  по  поводу  болезни  Джен  были  самые
различные.
     Сегодня Солидад тоже не вышла на работу. Красными от бессонницы глазами
посмотрела  на  тумбочку  возле  постели  дочери  -  количество  бутылок   и
пузырьков, таблеток и пилюль возрастало чуть ли не с каждым  часом.  Тетушка
Сильвия то и дело бегала в аптеку за лекарствами и подушками кислорода. Одни
врачи советовали немедленно отвезти Джен в больницу для исследования. Другие
говорили, что девочку нельзя беспокоить, она может этого не перенести.
     Высокий и худой врач,  специалист  в  области  хирургии  сердца,  долго
выслушивал  и  выстукивал  Джен,  а  затем,  отозвав  Солидад  в   прихожую,
безапелляционно заявил:
     - У девочки резко  выраженный  митральный  стеноз.  Данные  объективных
исследований  также  подтверждают  мое  мнение.   Операция   на   сердце   -
единственное средство вернуть ее к жизни.
     В тот же день, вечером, Джен осматривал второй  крупный  специалист  по
заболеваниям сердца... После осмотра он долго и внимательно изучал показания
электрокардиограмм,  электрофонограмм   и,   наконец,   сказал   тоном,   не
допускающим возражений:
     - У   девочки   митральная   недостаточность.   Операция   на    сердце
противопоказана. Она может привести к катастрофе.
     Солидад была в отчаянии: кому из них верить? Ведь  ей  нужно  решить  -
соглашаться на операцию или нет... От ее решения зависит  жизнь  ее  дочери,
единственной радости на земле. Ах, если бы был Росси!  Во  всей  стране  нет
лучшего диагноста. Он нашел  бы  решение,  необходимое  для  спасения  Джен.
Только бы устоять сейчас. Ведь защитные силы организма человека со  временем
могут компенсировать порок сердца, и люди живут с этим недугом долгие годы.
     Солидад верила, что если ей удастся сейчас спасти Джен, то они с  Росси
скоро изыщут средство  для  победы  над  стронцием-90...  Эта  изнурительная
борьба, которую она  ведет  уже  много  месяцев,  не  должна  окончиться  ее
поражением.
     Солидад посмотрела на Джен, забывшуюся в тяжелом сне.
     Как  измучила  ее  болезнь!  Тонкие  брови  и  черные  ресницы   только
подчеркивали  бедность  лица,  маленький  носик  заострился...  И  все   это
стронций-90...
     Включив настольную лампу, Солидад подошла к окну  и,  положив  руку  на
раму, лбом прильнула к холодному стеклу.
     Там, за окном, начиналась жизнь - косые лучи солнца осветили  у  самого
горизонта низкие, темные тучи...
     Как все это началось? - в тысячный раз спрашивала себя Солидад. Когда и
где она совершила тот роковой шаг, который привел ее Джен к  этому  тяжелому
состоянию, заставил ее перенести  столько  мучений?..  Когда  девочка  могла
попасть в условия, приведшие к опасной концентрации проклятого стронция в ее
костях? Солидад никогда не приносила в дом каких бы то ни было радиоактивных
препаратов, в лаборатории, где ей приходилось работать, она никогда не брала
с собой Джен. Как же все это началось? Много раз Солидад вспоминала то лето,
когда она отправила Джен в горы, к родственникам  тетушки  Сильвии.  Солидад
рассчитывала,  что  чистый  горный  воздух  будет  полезен  маленькой  Джен.
Родственники тетушки Сильвии владели небольшой  молочной  фермой,  и  парное
молоко должно было явиться хорошим дополнением к  горному  воздуху.  Солидад
думала прежде всего о здоровье девочки. Тихое селение, затерянное  в  горах.
Что может быть лучше? Вместо копоти, пыли и суеты большого города  -  мудрая
простота уклада деревенской жизни. Меньше всего Солидад беспокоилась о своем
отдыхе, но для Джен...
     Вместе с этими  воспоминаниями  в  памяти  Солидад  отчетливо  возникал
диалог Росси с его другом Кроуфордом на одном из вечеров в  институте,  куда
однажды пригласили и ее.
     "Не обижайся, старина, - говорил Росси. - Мне  ведь  не  с  кем  больше
поговорить на эту тему. В первую очередь результаты экспериментов с  ядерным
оружием почувствовали мы, врачи. Я пришел в ужас, когда убедился, что взрывы
атомных бомб коренным образом  изменили  условия  жизни  на  нашей  планете.
Существование этой опасности оказалось неожиданным; люди сразу, естественно,
не смогли оценить ни характера угрозы, ни ее размеров.
     - Атомное покрывало из радиоактивного  стронция-90,  -мрачно  продолжал
Росси, - окутало верхние слои атмосферы, и с  каждым  месяцем  увеличивается
зараженность растительного и животного мира. Количество стронция-90, которое
человек получает с пищей и водой, неуклонно возрастает. Врачам известно, что
костные саркомы развиваются в результате  воздействия  радиации  на  костные
клетки,  и  что   человек   может   заболеть   лейкемией   из-за   облучения
радиоактивными  веществами   костного   мозга.   Полное   число   жертв   от
термоядерного оружия уже сейчас превышает один миллион человек...
     - Росси, - сказал возбужденный Кроуфорд, - наше  счастье,  что  атомные
бомбы легли на поля сражений в конце второй мировой войны,  а  не  в  начале
третьей..."
     У Солидад тогда мелькнула мысль, что Кроуфорд пытается  обмануть  себя.
Разве можно назвать Нагасаки и Хиросиму полями  сражений,  а  эту  кошмарную
историю - удачей!
     "Теперь, - так же горячо  продолжал  Кроуфорд,  -  люди  либо  навсегда
расстанутся с варварскими обычаями вести войны, либо  все  полетит  ко  всем
чертям. Третьего быть не может. Ты, очевидно, слышал пословицу старой доброй
Англии  -  каждая  нация  имеет  столько  преступников,   сколько   она   их
заслужила... Человечество получит то, что оно заслужит.
     - К сожалению, ты забываешь об одном, - грустно заметил  Росси,  -  что
может сделать человечество, чтобы предотвратить свою гибель. Это как раз тот
вопрос, который я все время хочу тебе задать. Пойми меня правильно  -  я  не
ищу одного ответа для всех. Его, по всей вероятности, не может быть. Я  хочу
знать, что я должен сделать. Я не могу и не хочу,  ложась  спать,  думать  о
том, что прошел еще один день и я снова наблюдал, как неуклонно люди идут  к
своей гибели. Они движутся к зияющей пропасти, к атомной  катастрофе...  Мне
нужно выбежать вперед и преградить им путь. Учти, единственный шанс  уцелеть
самому - это спасти всех... Я ведь врач, может быть, мои угрызения совести -
это  результат  моей  осведомленности...  Каждую  ночь   я   вижу   во   сне
голубоглазого мальчика с ямочками на щеках. Он  тянется  к  стакану  молока,
зараженного стронцием-90. Я кричу, чтобы он выплеснул это молоко, но  он  не
слышит меня и тянет стакан к губам... Я знаю, если он выпьет молоко, ему  не
миновать тяжелого заболевания крови...
     Я кричу, но он меня не слышит... И так  каждую  ночь...  Иногда  вместо
голубоглазого мальчика к этому стакану  тянется  белозубый  негритенок...  Я
хочу удержать этих детей от гибели и не могу..."
     Да, Солидад запомнила эту исповедь доктора Росси, его страдающее  лицо,
нервные пальцы... Может быть, в тот вечер впервые Солидад поняла, что  Росси
стал большим ученым только потому, что  он  всегда  был  большим  человеком.
Только  об  одном  не  подумала  Солидад  тогда,  что  ее  Джен  в  далеком,
заброшенном в горах селении также пила молоко,  отравленное  этим  проклятым
стронцием.
     Солидад отошла от окна и вернулась к постели ребенка.
     Джен лежала на спине. Ее маленькое лицо теперь казалось еще меньше,  на
висках сквозь желтизну кожи просвечивались голубые жилки.
     Сегодня ей  необходимо  принять  решение  -  оперировать  Джен  или  же
избрать, возможно, менее радикальный, но не столь  опасный  способ  лечения.
Байлоу недоволен тем, что они  с  Росси  до  сих  пор  не  смогли  составить
всеобъемлющей логики диагноза сердечных заболеваний... Но вот хотя бы случай
с Джен - ведь врачи не смогли прийти к решению даже на консилиуме.
     В семь часов утра Росси прибывает на центральный аэродром Буэнос-Айреса
и в семь сорок пять будет в институте. Солидад не помнит ни  одного  случая,
чтобы он, вернувшись из поездки, сразу же не посетил институт, не расспросил
бы там о всех событиях, происшедших в  лабораториях.  Домой  он  никогда  не
торопился. Эярико  Росси,  по  глубокому  убеждению  всех  его  сотрудников,
принадлежал к вымирающему типу ученых,  не  знающих  ничего  другого,  кроме
науки. Он отдавал ей все свое время, все мысли, чувства, желания... Минуты и
часы, проведенные вне интересов его  науки,  казались  ему  потерянными.  Он
мечтал о том времени, когда медицина начнет решать стоящие перед ней  задачи
на атомарном и молекулярном уровне, когда  объективные  методы  исследования
больного навсегда  изгонят  врачевателей,  движущихся  к  цели  на  ощупь...
Большая медицина, которой он посвятил свою жизнь, объединит во всеобъемлющей
памяти электронных машин достижения всех  врачей  мира.  Он  мечтал  увидеть
любимую науку столь же точной, как Математика.
     - История  медицины,  -  неоднократно  говорил  Росси,  -  полна  самых
трагических ошибок, которые возникали и возникают  только  из-за  того,  что
больной не  в  состоянии  объективно  рассказать  о  своем  недуге.  Ошибка,
допущенная в  этой  фазе,  нередко  углубляется  субъективными  восприятиями
врачом симптомов заболевания, затем полученные данные врач вновь  пропускает
через субъективную призму своей оценки. И в  результате  мы  требуем,  чтобы
врачи не ошибались в постановке диагноза!  Росси  мечтал  создать  аппараты,
которые могли бы объективно зафиксировать симптомы болезни  и  на  основании
опыта лучших врачей мира порекомендовать  лечение.  Сколько  молодых  врачей
были бы избавлены от  мук  совести,  сколько  человеческих  жизней  было  бы
спасено...
     Почему его братья по профессии в различных уголках земного шара  каждый
по-своему, в меру своего опыта и умения, занимаются врачеванием?  Почему  до
настоящей? времени наряду, так сказать, с ортодоксальной медицинской  наукой
существует гомеопатия, тибетская и китайская медицина! Почему до сих пор  не
извлекли из системы йогов того, что там  рационально?..  Медицина  -  наука,
которая требует прежде всего интернационализации. В этом заинтересованы все.
     Тряхнув головой, Солидад  рассеянным  взглядом  осмотрела  комнату.  Ей
хотелось, чтобы здесь было все опрятно. Вот голубые банты Джен  -  их  нужно
убрать в тумбочку, туфельки следует вынести в переднюю.
     Пошатываясь от усталости, Солидад подошла к зеркалу.
     Ей было хорошо известно, что зеркало своего мнения не имеет.
     Если мы сами себе нравимся, то оно охотно подтверждает наши мысли. Если
же мы недовольны своей внешностью, -  зеркало  безжалостно  исказит  ее  еще
больше. Солидад подошла к зеркалу почти механически,  совершенно  не  думая,
как она выглядит в данную минуту.
     У нее усталое, землистого цвета лицо, тусклые глаза, сгорбленная спина,

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг