поставить на нога почти всех физиков континента.
Еще через два часа Кроуфорд помолодевшим голосом сообщил, что он напал
на след... Посылка около недели тому назад действительно была получена...
Отправитель? Какой-то чешский биолог из Международного биологического центра
в Унаве, где работает этот знаменитый, сведший всех с ума Сварог... Посылка?
Очень просто, она затерялась в грузе невостребованных ящиков и ящичков на
Главном почтамте... Виноватых, конечно, нет.
Кроуфорд надеялся, что к вечеру посылка будет у него в руках.
Пассивное ожидание для Росси было невыносимо. Он отдал несколько самых
необходимых распоряжений и выехал к Кроуфорду. Сейчас от успеха или неуспеха
миссии Кроуфорда зависела жизнь девочки.
Майкл чувствовал себя обиженным. Еще немного, и можно было бы смело
использовать его препарат, в конце концов, его можно вводить больной хоть
сейчас, но Росси, конечно, отдаст предпочтение препарату, пришедшему в
посылке. Ведь тот уже якобы проверен в клинических условиях.
Телефонный звонок прервал невеселые мысли Майкла.
- Я так рада вас слышать, - узнал он низкий голос Медж. - Мне кажется,
что мы с вами не встречались целую вечность... Я готова принять любое ваше
предложение. Диктуйте время и место встречи...
- Знаете, Медж... У нас здесь такая сейчас обстановка...
- О чем вы говорите, боже мой...
- Вы, должно быть, забыли... Я вам рассказывал о девочке... очень
больной девочке...
- Да, помню, как же... так что, она умерла?
- Что вы, Медж, нет... Мы стараемся...
- Скажите прямо, вы не хотите сегодня меня видеть?!
- Хочу... Очень хочу... Но...
- Так в чем же дело? Бросьте все. Я жду вас...
- Это не так просто, Медж... Прошу позвонить мне через час. Может быть,
мне удастся...
Ударом грома прозвучала брошенная на рычаг трубка.
Капельки пота выступили на лбу Майкла, к спине прилипла рубашка. "Как
быть? Пойти к ней? А вдруг его услуги понадобятся Росси?.. Как он посмотрит
в глаза отцу?.. Что о нем подумают Росси и Кроуфорд?"
Майкл несколько раз отрывался от микроскопа, подходил к двери, брался
за ручку, затем снова возвращался к микроскопу. Ведь Росси, уходя, ничего
ему не сказал. Если бы он был нужен, Росси бросил бы хоть одну фразу.
Решительно сняв белый халат, Майкл подошел к зеркалу и начал поправлять
галстук.
Солидад отходила от постели дочери только для того, чтобы посмотреть
через окно на улицу, - не появится ли машина Росси. С той минуты, как ей
сообщили по телефону, что Кроуфорд напал на след посылки с препаратом и что
Росси выехал к нему, она поняла: это последняя надежда. Джен с каждым днем
становилось хуже. А сегодня она даже не могла подняться, с постели.
Длинными бессонными ночами к Солидад подкрадывались предательские
мысли: не зря ли она мучает девочку? Может быть, в самом деле нет никакой
надежды на спасение, и все, что она делает, только увеличивает
продолжительность агонии?
Тонкие, худенькие ручки Джен лежали на белом пододеяльнике почти без
движения. Личико стало еще меньше, черные тени длинных ресниц падали на
щеки. Только неглубокое, частое дыхание девочки говорило о том, что организм
все еще борется.
Солидад подсела на низенькой скамеечке к постели Джен и взяла ее руку.
Джен ответила слабым пожатием.
- Ну, вот... Мне только что позвонили... Еще одно усилие, и ты начнешь
поправляться... Ты помнишь, как восходит солнце?.. Сначала небо на востоке
становится желтым... Потом появляются длинные тонкие лучи... Просыпаются
птицы...
Рука Джен безжизненно повисла. Пальцы Солидад почти не ощущали биения
ее пульса.
- Нужно набраться сил до утра... Понимаешь, до утра... - Солидад было
страшно. А вдруг и к утру положение не изменится?.. Вдруг эту посылку не
найдут... А Джен израсходует все силы... Ведь и сейчас жизнь в ней еле
держится...
Джен открыла глаза, посмотрела на, мать и тяжело вздохнула.
- Помни, - ровным голосом доверила Солидад, - нам еще осталось терпеть
до утра... Утром ты начнешь поправляться... Как только появится солнце... Ты
почувствуешь себя лучше... Крепись... Девочки выносливее мальчишек... Нам
нужно потерпеть до утра.
А где-то внутри Солидад слышала другой голос. Холодный и усталый: "Не
обманывай ни себя, ни ребенка. Что вы все можете сделать? Судьба. Ты видишь,
у нее уже нет сил. Сердце... стронций-90..."
Замотав головой, Солидад постаралась отогнать от себя эти мысли,
заглушить этот страшный голос. У нее не должно быть таких мыслей... Они
могут передаться Джен...
И снова горячий шепот:
- Милая Джен! Еще немного... Потерпи... Хочешь, я спою тебе песенку...
ту, которую ты любила?.. Нет?.. Нам нужно дождаться солнца...
Солидад не помнила, как она впустила в дом Росси и Кроуфорда. Она даже
не заметила, что вместе с ними был и Майкл. Знала только: Росси должен был
прийти. И он пришел.
Солидад ничего не спросила о препарате. Была уверена, что они его
принесли.
Не обращая ни на кого внимания, Росси пошел в ванную комнату и начал
мыть руки. Солидад вернулась к постели Джен, Затем Росси шепнул ей, чтобы
она приготовила девочку. Он введет Джен "матрицы" митрального клапана. Так,
кажется?
Что это значит? О чем это так тихо говорят между собой Кроуфорд и
Майкл?
- Ну, мой мальчик, ты оказался молодцом...
- Но как интересно... Препарат этого чеха точь-в-точь как наш...
- Если бы мы тебя не застали... - басил Кроуфорд. - Росси глянул, что
нарушена стерильность ампул в термостате, и побледнел... Затем прочел письмо
этого чеха,... Щеки залила кровь... Говорит: "Скорее к Майклу... Тот же
принцип..." - Нет, нет, ты молодец. - Кроуфорд похлопал по плечу Майкла.
Но вот появился Росси. Сосредоточенный и решительный. Он бросил
полотенце на стул и направился к кровати Джен.
Майкл и Кроуфорд замолчали. Кроуфорд отошел в угол комнаты, видимо не
желая мешать работать Росси. Вдруг его внимание привлек рисунок, висящий на
стене, над столиком с игрушками. Это первый рисунок Джен. Гриб. Обыкновенный
гриб. Почему Кроуфорд вздрогнул и отвернулся? Неужели у этого человека даже
детский рисунок гриба может вызвать какие-то ассоциации...
Солидад старалась прочесть в глазах Росси все, что он пытался скрыть от
нее. Но Росси, не отвлекаясь ни на мгновение, готовил ампулы, Майкл помогал
ему, а Кроуфорд забился в угол комнаты и старался быть незаметным.
Но вот приготовления закончены. Росси подошел к Джен и взял ее за руку.
- А теперь, девочка, начнем поправляться. Мы еще с тобой... Помнишь наш
уговор? Соберем такую коллекцию, какой нет ни у кого на свете.
Наблюдая за Росси, впитывая в себя его уверенность, Солидад немного
успокоилась. Она знала: выигран очень важный этап. Может быть, решающий.
Конечно, не нужно забегать вперед... Если у Джен улучшатся дела с сердцем,
может быть, Росси рискнет попробовать свой препарат против стронция?
Когда перед самым рассветом Росси, Кроуфорд и Майкл покинули квартиру
Солидад и спускались по лестнице, Росси, кажется первый раз за всю ночь
обратился к Майклу:
- Когда ты думаешь вернуться на остров?
- Не, знаю... Авиакомпания сообщает, что самолеты на остров Фиджи не
вылетают. Плохая погода...
- Странно... Твой отец говорит, что в том районе океана погода
летная...
- Значит, - мрачно заметил Кроуфорд, - кому-то выгодно, чтобы самолеты
не летали...
- Может быть, кто-то хочет задержать тебя в городе? - спросил Росси. -
Это тоже возможно...
- Плевать на авиакомпанию, - прогудел Кроуфорд, - тебя доставят к
отцу... Я этим займусь сам.
Когда они садились в машину, в окне, освещенном ранними лучами солнца,
показалась Солидад. Она улыбалась.
ЕЩЕ ОДНА ПОБЕДА БАЙЛОУ
Описав небольшой круг, гидросамолет Байлоу пошел на посадку. Его черная
крестообразная тень вначале перечеркнула зеленые кроны кокосовых пальм,
потом сползла на желтый прибережный песок и, наконец, утонула в
пепельно-серых клубах тумана, поднимавшегося над лагуной...
Услышав шум самолета, Манджак медленным шагом вышел из лаборатории,
вынес легкий складной стул и поставил его в тени пальмы.
"Через пятнадцать-двадцать минут они будут здесь, - решил про себя
Манджак. - Не бежать же мне, сломя голову, им навстречу? Что это за странная
история с авиакомпанией, прекратившей на целую неделю полеты своих самолетов
к островам Фиджи? Даже Кроуфорд и Росси не смогли организовать самолет,
чтобы отправить Майкла на остров. Почему мой сын прилетает на остров вместе
с Байлоу и его дочерью? С каких пор люди типа Байлоу стали изменять своим
правилам и возить на деловые свидания своих дочерей?"
Ощущение того, что происходит нечто странное, еще больше усилилось,
когда Манджак увидел Майкла в обществе Байлоу и Медж на лодке, подвозившей
их от гидросамолета к берегу.
О Медж говорили верно. Она изящна. Продолговатые, чуть раскосые
зеленовато-карие глаза и матовый цвет лица невольно заставляют обратить на
нее внимание. Светло-синий костюм и голубая сумка необычайной тональности
еще больше подчеркивали синеватый оттенок ее волос.
А Байлоу? Он не успел ступить ногой на землю, как уже пытался одним
взглядом оценить все движимое и недвижимое имущество на острове.
Майкл рад встрече с отцом. Он даже вырвался вперед и подбежал к нему.
Но что это? Почему он оглядывается? А... ищет глазами Медж! Только
поздоровался и сразу же стыдливо пробормотал: "Я все тебе потом, дорогой
отец, расскажу!" И снова отошел к Медж.
Теперь Манджак стал догадываться, что собственно происходит.
После того как они с Байлоу обменялись приветствиями, этот человек, с
которым у Манджака всегда были чисто официальные отношения, вдруг сказал:
- Пойдемте-ка, мой друг, обсудим несколько прозаических вопросов, а
молодежь поохотится со спиннингом, - голосовые связки Байлоу отвыкли от
каких бы то ни было интонаций, кроме повелительных, и хотя эту фразу он
хотел произнести по-дружески, Манджак уловил в его тоне только смесь
фамильярности, грубости и фальши.
Однако не тон Байлоу беспокоил Манджака-старшего.
Майкл с момента появления на острове, казалось, только и делал, что
искал взгляда Медж. Его словно подменили. Манджак отчетливо ощутил, что
теряет свое влияние на сына. Он испытующе посмотрел в его сторону: Майкл
оживленно болтал с Медж, а затем, так и не взглянув на отца, ушел с ней к
лодке.
Манджак придал своему лицу равнодушное выражение. "Байлоу никогда не
был учтив, - мелькнула у него мысль, и вся эта сцена разыграна не для того,
чтобы изыскать благовидный предлог для разговора, нет - это первый ход в
какой-то новой игре".
- Вы меня извините за эту небольшую инсценировку, - Байлоу словно читал
мысли Манджака, - но нам нужно поговорить с глазу на глаз. Вы знаете мои
правила... Дети - это только слабая иллюзия бессмертия. Мысль эта не моя, но
что поделаешь, если кому-то другому удалось весьма удачно сформулировать то,
о чем я неоднократно думал. Словом, к делу. Я уже сообщал вам, что у меня
есть идея. Теперь скажу, что воплотить ее в жизнь можете только вы.
Байлоу сделал вид, что увлекся изложением волновавших его мыслей, и
медленно пошел вдоль берега в противоположную от молодых людей сторону.
Манджаку не оставалось ничего другого, как следовать за ним. Этот его прием
Манджак знал. Он невольно вынужден был подчиниться. Так незаметно Байлоу
начинал навязывать свою волю потенциальному противнику.
- Я предлагаю вам сделку, в которой обе стороны останутся в выигрыше.
Все эти кенгуру, бизоны, леопарды и любые животные, которых вы сможете
воссоздать с помощью вашей машины, и все, что я смогу выиграть, вытеснив
искусственные меха или же наводнив мировые рынки синтетическим мясом, ни
меня, ни вас устроить, конечно, не могут. Мы должны добиться неизмеримо
большего...
Байлоу неожиданно замолчал и стал упорно разглядывать свои и Манджака
ботинки, при каждом шаге проваливающиеся глубоко в песок. Байлоу ждал, что
скажет Манджак. Он считал, что сказал уже достаточно и теперь противник
волей-неволей должен будет предпринять ответный шаг и тем самым обнажить
свою позицию.
Но Манджак, приняв вызов Байлоу, продолжал идти рядом с ним в полном
молчании. Утреннее солнце отбрасывало на песок их длинные черные тени. Ноги
вязли в песке. Идти было трудно. После кадедых двадцати-тридцати шагов
Манджак улавливал, что дыхание Байлоу становилось все чаще и прерывистее...
- Что же вы молчите? - почти задыхаясь, спросил Байлоу.
- Вы сказали слишком мало, чтобы я мог что-либо ответить, - спокойно
заметил Манджак.
- Я сказал достаточно, - возразил Байлоу и, достав из кармана платок,
вытер сбегавший со лба пот.
И снова тяжелые шаги по песку. Теперь уже впереди ноги Манджака. И
снова тяжелое дыхание Байлоу.
- Может быть, мы пройдем в обратном направлении, к пальмам. Там не
столь жарко, - на этот раз нарушил молчание Манджак.
- Куда угодно, - сдержанно ответил Байлоу. - Покажите мне нашу
машину...
Манджак повернул назад, к пальмовой роще. Теперь они пошли еще
медленнее. Байлоу пыхтел, но ни на шаг не отставал от своего противника.
Когда они вошли в лабораторию, Байлоу, не обратив никакого внимания даже на
смонтированный под потолком эллипсоид биологической колыбели, направился
сразу же к складному креслу и тяжело в него опустился.
- Мы с вами находимся в лаборатории, так сказать, номер один, - начал
давать объяснения Манджак. - В этих колоннах исходные материалы для
формирования сложных органических кислот ДНК и РНК. А вот с этой стороны -
колонки для двадцати различных аминокислот, из которых в недрах клетки
происходит синтез белка...
Объяснения Манджака Байлоу слушал рассеянно. Он был недоволен собой.
Начать этот важный разговор в непривычных для себя условиях... Сколько лет
уже ему не приходилось расхаживать в туфлях по этому проклятому песку? Ну,
ничего. Пока Манджак занят рассказом о машине, он немного отдохнет.
О чем это он говорит сейчас?
- В центре зала вы видите биопроектор, переходящий затем в большую
биологическую колыбель. Там, возле противоположной стены, ввод в машину.
Специальное считывающее устройство воспринимает информацию о животном. Чем
подробнее эта информация, тем легче справиться машине с созданием
искусственной зиготы... Сложная электронная машина все время учитывает
влияние внешней среды. В клетке зародыша, как вы знаете, РНК и ДНК
составляют основу хромосом... Биопроектор, как я уже сказал, переходит в
биологическую колыбель. Она выполнена в виде сплюснутого с боков
шара-эллипсоида.
В биологическую колыбель подаются, так сказать, первичные материалы.
Здесь зародыш проходит свое "утробное" развитие, затем в цереброри он
развивается до необходимого возраста, и в клетки мозга... Как бы это вам
объяснить?..
По глазам Байлоу Манджак понял, что властный гость уже давно его не
слушает. Нахмуренные у переносицы широкие брови и плотно сжатые губы
говорили о том, что мозг Байлоу напряженно работал. Тяжелое молчание стало
давить Манджака. И чем дольше они молчали, тем тяжелее становился подбородок
Байлоу, тем мрачнее и строже смотрели глаза Манджака.
- Вы говорили верно, - вздохнул и как бы нехотя сказал Байлоу, - наш
век - это век информации. Мне доложили, что вы еще раньше, в Аргентине,
зачем-то посетили всех врачей, лечивших вашего знаменитого отца, сапожников
и портных, обслуживавших его. Насколько мне известно, вы собирали данные,
начиная от группы крови и записей биотоков мозга и кончая размерами ботинок
и шляпы, которые он носил. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, зачем
понадобилась вам столь обширная информация об умершем старике...
Байлоу говорил медленно и тихо, но его слова колокольным гулом
отдавались в голове Манджака. Он готов был принять и отпарировать любой
удар, но только не этот.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг