Пауза.
- Убежал... Как будто можно успеть... Ну, хватит о нем... Простите
меня, бедные мои ребятишки! Как мне жаль вас, оторванных от привычного мира,
от родных и близких, просто от мира взрослых. Вам трудно будет одним, но
иначе я поступить не мог... Счастливого вам...
И тишина. Больше на кристалле записей не было...
Так вот почему "Ласточка" стартовала преждевременно! В последнюю минуту
своей жизни профессор отправил ее в полет, нажав кнопку в своем доме у
подножья Тахумулька, спасая и корабль, и нас, находящихся в нем, от
страшного врага!..
ГАДКИЙ УТЕНОК
День семьсот восьмой
Я проснулся рано. Взглянул со своей полки вниз. Март спал на спине,
широко раскинув руки. Джек забился в угол, укутавшись в одеяло. Вот уже
неделя, как он живет с нами в "мужской" каюте.
Я решил, что он еще спит, и уже хотел снова лечь, как вдруг он поднял
голову и спросил:
- Папа Роб, что такое деньги?
- А зачем это тебе? - удивленно спросил я.
- Я читаю книги и смотрю кино, там все деньги и деньги, а я не знаю,
что это такое.
- Деньги, это... - сказал я и запнулся. А правда, что такое деньги? Я
никогда раньше не задавал себе такого вопроса. Что же я мог сказать ему?
- Знаешь, Джек, я скажу тебе позже.
- Сегодня?
- Нет, наверное. Через несколько дней. Мне надо самому разобраться, что
это такое.
- Деньги. Это такая штука, - подал голос Мартин, - которой всегда не
хватает. Сколько я помню, у нас в доме их никогда не было. Всегда мама
говорила: "Опять денег нет". Или: "Подожди, сейчас нет денег".
- А почему у нас нет денег?
- Нам они ни к чему, - ответил я.
- Почему?
- Джек, я же сказал тебе: отвечу позже.
День семьсот двадцать второй
Вот уже две недели я ищу ответ на вопрос Джека. Провожу в библиотеке
"вечера" и даже прихватываю часть "ночи". Ответ я нашел там, где не
ожидал, - у социалистов. Начинаю понимать не только, что такое деньги, но и
что такое эксплуатация, и кризис, и почему бывает безработица и т. д. Раньше
я думал, что если человек без работы - значит ему просто не повезло. Теперь
же я знаю, что все в мире подчиняется определенным законам. Теперь уже смогу
ответить на вопрос Джека... когда он немножко подрастет.
День восемьсот шестидесятый
Праздновали день рождения Сабины.
Мы с Мартом сообразили манный пудинг с подливкой из ананасного сока.
Мария обиделась, что ей не доверили приготовление этого блюда. Она
постепенно оттаивает и из замкнутой, хмурой девочки, какой она была в начале
полета, для которой мы все были чужими, непонятными людьми, превращается в
полноправного члена коллектива.
Зато она отыгралась во время преподнесения подарков. Потому, что я
подарил Сабине куклу, найденную на складе, Мартин - бич, сплетенный из
разноцветных проволочек (они все еще изображают на всех наших праздниках
цирк, и надо признать, что в своих номерах достигли высокого мастерства),
Джек - свой рисунок, а Мария... Мария подарила Сабине платье - точно такое
они видели в каком-то фильме. Белое, воздушное платьице, с пышной юбкой,
собранной такими гармошечками, кажется, на Земле такая штука называется не
то плиссе, не то гофре или еще как-то иначе.
Сабина была в восторге и прыгала до потолка, что в наших условиях не
так уж трудно.
Потом был праздничный обед, мы пили вишневый сок и говорили, что это
вино, а ведь эти дети не представляли себе, что такое вино. Да и я сам уже
почти забыл вкус алкоголя и табака: на складах "Ласточки" их не было, а те
несколько штук сигарет, что были у меня в кармане, кончились в первые же
дни.
Сейчас я со смехом вспоминаю свои "муки", а тогда мне было не до смеха.
День восемьсот девяносто первый
Профессор был прав, высоко оценивая способности Мартина! Я думал, что
он так же, как и я, занимается началами анализа бесконечно малых, как вдруг
оказалось, что он ушел гораздо дальше меня и свободно оперирует такими
понятиями, как "правило Лопиталя, теорема Ролля" и т. д.! И когда он успел?
Я только приступил к высшей математике!
Ему же принадлежит честь раскрытия тайны нашего горючего. Он наконец-то
разобрался в расчетах профессора. Оказывается, наши маршевые двигатели
работают на молекулярном гелии! Только за счет разрыва молекулы
высвобождается огромное количество энергии, он мне называл цифры - около
200000 килокалорий на грамм вещества, а по скорости истечения газов наше
горючее не уступает ядерному! Теперь понятно, как профессору удалось поднять
такую махину - без малого 200 тонн.
Мартен определил скорость (тут я не совсем его понял) по смещению
звезд. Какие-то параллаксы замерял... Слаб я в этих вещах... Скорость наша
0,8 с. Март говорит, что это очень много. Может быть и так, может быть и не
так - я должен ему верить.
День девятьсот двенадцатый
Я придумал дело для Марии! Вернее, "придумал" - не то слово. Придумать
можно дело такое, которое никому не нужно, только для того, чтобы человек
был занят. Нет. Я нашел! Тоже не то. Впрочем, какая разница, как сказать.
Я предложил ей разузнать, какие у нас есть семена, и что нужно
растениям для нормального роста. Конечно, имеются в виду земные условия. Но
я уверен, что рано или поздно мы куда-нибудь прилетим, и тогда у нас будет
готовый агроном.
Мысли мои идут дальше. Я уже слишком стар (относительно, конечно),
чтобы изучать что-либо заново, да и возни будет много со всякими
устройствами. Мартин - прирожденный инженер. Честно говоря, когда я думаю о
конце полета, то только на него и надеюсь.
А из Марии выйдет прекрасный агроном и биолог - недаром большую часть
своей жизни на Земле она прожила в лесу, ей близок мир природы.
Сабину же придется приучать к медицине. Врач будет нам необходим. Уже
сейчас я или Мартин стараемся незаметно подсунуть ей какой-либо рассказ про
врача или больного, спрашиваем ее, не помнит ли она, что такое аспирин, мол,
нам надо составить препарат.
Джек? О нем думать рано, он еще мал, склонности его пока не проявились.
С ним решать будем позже.
Перечитал свою запись и удивился: впервые в моем дневнике появились
надежды и планы на будущее.
День девятьсот восемьдесят первый
Мартин давно обогнал меня в работе. У парня просто талант. Он уже
свободно владеет категориями высшей математики и решает любые задачи по
астрономии, а я все еще "плаваю" в двойных и тройных интегралах. Частенько
приходится просить его разъяснить мне тот или иной раздел. Если бы он мог
учиться в любом университете на Земле, из него вышел бы большой ученый.
А вообще, в последнее время я немного охладел к математике, меня больше
занимают социальные науки. Все свое библиотечное время я трачу на эти труды
и еще прихватываю по вечерам. Как жаль, что на Земле я не был знаком с
коммунистами. Они теперь мне гораздо понятнее и ближе. Хотя, с другой
стороны, на Земле, у меня просто не нашлось бы времени, чтобы изучить все
эти книги, а, значит, они не были бы мне ближе и по... Фу ты, совсем
запутался.
День тысяча тридцать второй
Этот день я запомню на всю жизнь - день рождения Марии.
Когда был готов праздничный обед, она вдруг вышла к нам не в обычном
своем комбинезоне, а в прекрасном белом платье. И тут я заметил впервые, что
это уже не ребенок! Нет, передо мной была вполне сложившаяся девушка. До сих
пор я думал, что она совсем девчонка. Теперь я понял, как я ошибался.
Впечатление было неотразимое. Даже Март, который всегда относился к ней
как к товарищу, - как если бы она была мальчишкой, вдруг стал скованным и
необычно почтительным. Сабина безудержно радовалась успеху старшей подруги.
Теперь мне понятно, зачем они вдвоем уединялись.
Черные, как смоль, волосы Марии, аккуратно уложены вокруг головы,
блестящие от волнения глаза, чуть приоткрытый рот, белоснежные зубы - все
говорило о том, что она очень довольна впечатлением, произведенным на нас.
Я даже поймал себя на том, что несколько раз обратился к ней как к
незнакомой девушке, встреченной впервые...
День тысяча сороковой
Никак не идет Мария у меня из головы.
Я стал интересоваться, чем она занимается в свои библиотечные часы, то
есть я и раньше знал, что она делает, но сейчас стал уделять ей особое
внимание.
Оказалось, что она, кроме собственных занятий по растениеводству,
занимается вместе с Сабиной домашними делами - шитьем и приготовлением пищи,
а также изучением биологии. Это их увлечение и обрадовало меня, и удивило.
Я спросил ее, зачем она уделяет биологии столько времени. Сабина была
не в счет - она просто следует примеру старшей подруги.
- Когда мы прилетим, - ответила Мария, - я буду заниматься растениями,
вы ведь сами поручили мне это, папа Роб.
День тысяча сорок четвертый
Я сидел в библиотеке и читал "Капитал". Настолько увлекся, что не
слышал, как вошла Мария.
- Папа Роб, - сказала она. - Можно, я отвлеку вас на минутку?
- Да, пожалуйста.
- Папа Роб, я обидела вас чем-нибудь?
- Что за странный вопрос, - ответил я, - откуда ты это взяла?
- А почему вы не так со мной говорите, как раньше? Как-то сухо и
казенно. Я в чем-нибудь провинилась?
Я резко повернулся к ней. Ее широко раскрытые глаза смотрели прямо в
мои. Я смотрел и смотрел в ее глаза. В них были слезы и скорбь, и... Я не
знаю, что еще в них было, но я забыл про все на свете и никак не мог
оторвать свой взгляд от этих широко раскрытых карих глаз. Я хотел ей
сказать, что она совсем не та, что была раньше, что "гадкий утенок" из
старой Андерсеновой сказки превратился в ослепительно красивого лебедя... Но
ничего этого я не сказал, а, напротив, нахмурил брови:
- Не придумывай глупостей! Я тебя люблю, как и раньше... - я не смог
удержаться и добавил - даже еще больше!
Я не понял, как это случилось, но ока вдруг оказалась в моих объятиях,
губы наши слились...
Я счастлив, как никогда в жизни!
День тысяча девяносто пятый
Отпраздновали Новый год.
День тысяча четыреста двадцатый
Почти год не брался за дневник. Скоро будет четыре года нашего полета.
Жизнь течет без изменений. До сих пор я очень боялся, что кто-нибудь из
детей заболеет. Теперь этого уже не опасаюсь. По-видимому, мы не захватили с
Земли болезнетворных бактерий, ведь "Ласточка" строилась в высокогорной
местности, и, кроме того, мы ведем правильный, размеренный образ жизни. Нам
не приходится опасаться сквозняков и изменений температуры, да и регулярные
занятия спортом дают о себе знать.
Мартин полностью разобрался в расчетах профессора и попытался составить
программу для электронной машины, управляющей кораблем. В машине,
расположенной за стеклянной перегородкой, оказался блок просмотра программы.
Когда Мартин ввел в этот блок свою пробную программу изменения курса, машина
голосом профессора сказала:
- Программа составлена правильно, но принята быть не может в связи с
несоответствием внешним условиям.
КОНЕЦ ПУТЕШЕСТВИЯ
День тысяча четыреста девяностый
Мы сейчас редко бываем в кают-компании. Все время делим между
спортивным залом, кухней-столовой, библиотекой и личными комнатами.
Но вот несколько дней назад Мартин сообщил, что мы находимся неподалеку
от какой-то крупной звезды. Все бросились к иллюминаторам.
Я занял было командирское кресло и приготовился нажимать кнопки по
команде Мартина, а потом, неожиданно для самого себя, поднялся и сказал:
- Нет, Март, ты это сделаешь лучше меня.
Мартин, ни слова не говоря, занял кресло, положил руки на пульт и начал
действовать. На экране появились надписи и цифры.
Спектральный класс - F9
Масса - 1,05048MS
Светимость - 1,21072LS
Радиус - 1,04640RS
Эффективная температура поверхности - 5880°К
Плотность - 1,31 г/см3
Границы экосферы Д1 = 0,9490 ае
Д2 = 1,3644 ае
Все прочитали эти надписи, а потом дружно повернулись к Мартину, ожидая
пояснений.
- Ну, вот, - сказал, он, эта звезда чуть-чуть больше и активнее нашего
Солнца. У солнца спектральный класс - G2, а у этой - F9. Первые три цифры -
масса, светимость и радиус - даны просто в отношении к Солнцу, об этом
говорит вторая буква в размерности - S. Температура поверхности... - он тут
же вызвал из автобиба данные по Солнцу. - Вот видите, у Солнца чуть
поменьше - 5545°К. А что такое "экосфера"... Сейчас посмотрим... - и он
начал набирать код.
- Экосфера - это область обитания! - закричала Сабина, успевшая набрать
код раньше. - От греческого слова "экос" - обитель, дом!
- Да, - подтвердил Мартин. - Это означает, что та планета, которая
подойдет для жизни человека, должна быть не ближе к звезде, чем расстояние
Д - один, и не дальше, чем - Д - два.
Я посмотрел на эти цифры. Они мне ничего не говорили.
- А что такое "ае"?
- Это "астрономическая единица" - расстояние от Солнца до Земли. Грубо
можно считать ее равной ста пятидесяти миллионам километров. Точнее - сто
сорок девять и шесть десятых.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг