Я вынужден был пожать плечами.
- А между тем это одна из любопытнейших страниц в истории
северо-востока Азии.
- Либо вы преувеличиваете, - не выдержал я, - либо сами совсем недавно
узнали о "земляных людях". Историей Севера я занимался не один год.
Дягилев улыбнулся.
- Я давно верил в существование "земляных людей".
Но вы правы - открыли их совсем недавно. Вот только что открыли.
Теперь и Березкин подсел поближе.
- На чем же основывалась ваша вера в загадочное племя? - спросил я.
- На легенде. Еще на заре нашей истории сложилась легенда о "земляных
людях", якобы живущих на Севере. Разные варианты этой легенды хорошо
известны этнографам, но никто не придавал им серьезного значения.
- Почему?
- Объяснить это можно только курьезом. Видите ли, ученые решили, что
легенды о "земляных людях" связаны с легендами о мамонтах, и на этом
успокоились...
- О мамонтах? - удивился Березкин.
- Да. О вымерших слонах.
- Я отлично знаю, что такое мамонты. - Березкин сказал это таким тоном,
как будто был лично знаком с одним из них. - Но мамонты - не кроты, они не
под землей жили, а на земле!
Во взоре Дягилева отразилось сожаление.
- Да, мамонты не кроты, - мягко сказал он. - Они действительно жили на
земле, питаясь травой, раскапывали бивнями снег. Но все-таки слово "мамонт"
в переводе на русский язык означает "земляной крот".
- В переводе с какого языка?
- С эстонского, как ни странно, а туда это слово попало от каких-то
древних племен. Но не только у эстонцев мамонты считались земляными
животными. Восточные народы по-разному называли мамонтов, но некоторые
названия переводятся как "мышь, зарывающаяся в землю". Ненцы называют
мамонта "яхора", что означает "земляной зверь". Земляным зверем считали
мамонта и почти все сибирские народы. Они думали, что мамонты бродят под
землей, прокладывая себе путь бивнями, и гибнут сразу же, как только
попадают на свежий воздух или дневной свет. Поэтому- так утверждают
легенды - никто и никогда не видел живого мамонта. На самом деле мамонты
были современниками доисторического человека, и нам известно много их
наскальных изображений. Но в более поздние легенды попали вымершие мамонты,
ископаемые. Вы, конечно, знаете, что мамонты жили в зоне вечной мерзлоты, а
в вечномерзлых грунтах сохраняются нетленными и трупы животных, и трупы
людей. В прошлом веке нетленным извлекли из могилы труп "грешного"
Александра Меншикова, сподвижника Петра Первого, и среди церковников это
вызвало переполох.
- Мы читали об этом, - сказал я. - Но пока не улавливаю связи...
- Сейчас все поймете! Наряду с легендами о мамонтах в глубокой
древности возникли и легенды о "земляных людях", охотниках за мамонтами,
которых чаще всего называли коссами. Их представляли одноглазыми гигантами,
а за останки коссов принимали кости тех же мамонтов, особенно черепа; без
клыков они напоминают человечьи, но имеют одно сквозное отверстие (глазницы
почти незаметны).
- И что же?
- Видите ли, я специально занялся этими легендами, и вскоре мне удалось
сделать любопытные выводы. Большинство ученых считали, что легенды о коссах
столь же фантастичны, как и легенды о живущих под землей слонах, что
объясняются они примитивностью логики древних людей: раз есть под землей
звери-значит, кто-то должен охотиться на них. Я отнесся с большим доверием к
легендам и после тщательного анализа пришел к заключению, что легенды эти
имеют как бы несколько наслоений, что какие-то очень древние сказания
позднее были переработаны и уже в переработанном виде дошли до нас. Я начал
освобождать легенды от позднейших наслоений, и вскоре у меня не осталось
сомнений, что некогда на Севере действительно жили племена коссов,
идолопоклонников, причем все коосы были очень велики ростом и жили в земле
(вероятно, в землянках). А потом коссы исчезли. Как, почему-установить по
легендам я не мог. Но когда до сибирских народов дошли сведения о якобы
живущих под землей мамонтах, то в легендах они переселили под землю и
коссов, превратив их в этаких фантастических существ, подобно мамонтам, не
выносящих дневного света и воздуха. Следовательно, легенды о мамонтах и
легенды о "земляных людях" слились в сознании людей в нечто единое
сравнительно поздно, а раньше существовали отдельно.
- Чрезвычайно любопытно! - сказал я. - Но для чего вам нужен хроноскоп?
- Несколько дней назад мы нашли, "земляных людей". Легенды не обманули.
- Это похоже на чудо!
Дягилев чуть смущенно улыбнулся.
- Но это правда. Поэтому я и прилетел к вам.
- Где же вы их нашли?
Я понимал, что археологи обнаружили следы стоянки этих людей, быть
может, их останки, предметы обихода или культа, но помимо воли в моем
воображении мелькнула картина в духе фантастических романов: неведомый
остров среди льдов, согретый подземным жаром, доисторическое племя, мирно
обитающее на нем...
- На побережье Чукотского моря, - ответил Дягилев на мой вопрос, - в
районе мыса Шмидта. Мы вели раскопки на месте неолитической стоянки, и
вдруг... Понимаете, вдруг скалистая стенка холма сдвинулась, и мы увидели
черный ход в подземелье... Конечно, используя археологические методы, мы
сумеем многое понять сами. Но к этим предметам пока никто не прикасался, и,
может быть, ваш хроноскоп сумеет восстановить события далекого прошлого
нагляднее и ярче, чем мы со всеми нашими навыками.
Дягилев умолк и, переводя взгляд то на меня, то на Березкина, ждал, что
мы ответим ему. Его спутник, Павлик, скреб ногтями бородку, улыбаясь
каким-то своим мыслям.
- А вы почему молчите? - спросил я Павлика.
- За меня начальство говорит, - доверчиво глядя на меня, сказал он. -
Что мне вмешиваться?
- Письменные памятники есть? - удивленно взглянув на Павлика, спросил
Березкин, возвращаясь к прерванному разговору.
- Пока обнаружены только предметы материальной культуры, и вообще
письменные документы маловероятны.
- До сих пор нам редко приходилось иметь дело с предметами, - сказал
Березкин. - Документы мы уже научились подвергать хроноскопии, а вот эти
самые предметы...
Дягилев решил, что это обстоятельство смущает Березкина, и принялся
уговаривать его, но я-то видел, что отсутствие письменных документов как раз
больше всего устраивает Березкина - для хроноскопа открывалось новое поле
деятельности.
- Ведь речь идет о целом исчезнувшем народе! - с жаром говорил Дягилев.
Поймите, о целом исчезнувшем народе!
- Я, пожалуй, согласен, - сказал Березкин. - Но не знаю, согласится ли
Вербинин.
Это уже была военная хитрость. Обычно мы никогда не высказывали при
посторонних своего мнения поодиночке - сначала обо всем договаривались между
собой, а потом сообщали о решении другим. Значит, Березкину очень уж
хотелось заняться расследованием...
- Вербинин тоже не возражает, - сказал я, великодушно прощая Березкину
нарушение правила.
Глава третья
в которой мы прибываем в район мыса Шмидта вместе с хроноскопом, но
знакомимся с подземным храмом коссов, не прибегая к хроноскопии
Хроноскоп по-прежнему находился в вертолете (демонтировать его Березкин
не успел), и в Анадыре мы задержались ровно столько времени, сколько
потребовалось, чтобы уладить формальности. Уже близилась осень, ночи на
Чукотке стали настоящими темными ночами, но в район мыса Шмидта мы прибыли
засветло и еще с воздуха увидели небольшой экспедиционный лагерь
археологической партии - несколько палаток, стоявших почти у самого берега
моря, сизый дымок костра и людей, махавших нам шапками. Дягилев, глядя в
окошко, радостно улыбался и тоже махал рукой, хотя никто не мог этого
увидеть. Я немножко волновался, как обычно перед началом новой трудной
работы, а Березкин помрачнел и надулся-он знал, что от хроноскопа ждут
чудес, боялся, что тот не оправдает слишком больших надежд, и заранее
скептически настраивался и сердился на тех, кто мог раскритиковать его
детище.
Вертолет опустился в центре лагеря, вызвав бурю негодования у целой
своры собак. Дягилев бросился открывать дверцу, я пошел за ним, а Березкин
остался на месте, загораживая своей массивной фигурой дорогу к хроноскопу.
Пилот и штурман, летавшие с нами в Долину Четырех Крестов, уже знали эту его
манеру и, проходя мимо, только улыбнулись. Но Дягилев, как радушный хозяин,
постарался вытащить моего друга из вертолета. У него ничего не получилось:
оказалось, что Березкину немедленно, сию же минуту необходимо осмотреть
хроноскоп. Я незаметно дернул Дягилева за куртку и поманил за собой.
Сообразив, в чем дело, он первым выскочил из вертолета. Я спустился следом
и, к своему величайшему удивлению, очутился в объятиях Рогачева, своего
давнего знакомца еще по комсомольской работе в университете.
- Прилетел, старик! - говорил Рогачев, радостно хлопая меня по плечам.
Молодец, одобряю. Ребята сомневались, а я говорю-не подведет! Нашенской
закалки товарищ.
- А ты? Ты как тут очутился?
- Я очутился! - Рогачев расхохотался. - Я-голова над всеми отрядами...
Но ты порадовал меня, старик! Прошу ко мне - располагайся!
Березкин присоединился к нам часа через полтора- о приближении его к
палатке возвестил дружный лай собак, - и мы втроем отлично провели вечер за
кружками разбавленного водою спирта, вспоминая студенческие годы, наши
казавшиеся такими важными заботы, всякие споры-разговоры...
Утром мы отправились осматривать храм коссов- "земляных людей" древних
легенд.
- Я не буду мешать вам, старики, - сказал на прощанье Рогачев.
Отчетность у меня. Орлы введут вас в курс... - он кивнул на Дягилева и
Павлика.
Вход в подземелье археологи тщательно заделали, чтобы туда не проникал
теплый дневной воздух и не подтаивали стенки. Его открыли при нас. Я увидел
черное угловатое отверстие, из которого несло сырым холодом.
- Подтаивать начинает, - озабоченно сказал Дягилев.
Он зажег фонарь и ловко спрыгнул в подземелье. Я последовал его
примеру. Мрак в подземелье был настолько густой, что сильный луч фонаря
тонул в нем, не доходя до противоположной стены; впрочем, это могло
объясняться размерами подземелья. Я оглянулся. Свет, проникавший через
входное отверстие, смешивался с мраком, становился серым и терялся в двух
шагах от входа. Дягилев направил луч фонаря на наружную стенку.
- Часть ее искусственная, - пояснил он. - Коссы тщательно замуровали
вход в подземелье, а мы вскроем его, разрушим перемычку. Подземелье
пострадает, потому что подтает мерзлота, но мы успеем все изучить.
Дягилев вновь направил фонарь в глубь подземелья:
- Смотрите.
Луч света вырвал из темноты гигантскую уродливую голову. Непрошеные
мурашки пробежали у меня по спине. А луч медленно полз вниз. Голова исчезла
во мраке, но зато теперь я видел плотное туловище со сложенными на животе
руками.
- Идол, - сказал Дягилев.
Свет фонаря скользнул на пол, и в луче его неожиданно засеребрилась
лежащая фигура.
- Собака. Их тут две. Мы вылезли из подземелья.
- Начинайте, - сказал Дягилев своим помощникам. - Сносите перемычку.
Часа через три на месте узкого отверстия уже зиял широкий вход, и
впервые за несколько столетий дневной свет залил все подземелье. Оно имело в
длину около четырнадцати метров, в ширину - около шести, а в высоту
достигало трех с половиной; стены, пол, потолок-все было тщательно
выровнено, все выступы сбиты; лишь в двух местах мы обнаружили натеки, но
они наверняка возникли позднее, уже после того, как коссы замуровали
подземелье.
Идол стоял посередине храма. Голова идола почти упиралась в потолок, и,
следовательно, в высоту он достигал по крайней мере трех метров при размахе
в плечах полтора метра. Он был вырублен сидящим на скрещенных ногах, в позе,
принятой для изображения святых у многих азиатских народов. Лицо у идола
было широкоскулым, с тяжелым массивным подбородком, опущенным на грудь, -
глаза прорезаны косо, как у людей монголоидной расы. Смотрел идол прямо на
север, в сторону моря. У ног его лежали две собаки размером с некрупного
медведя, но не вырубленные" из мерзлого грунта, как сам идол, а настоящие.
Иней покрывал их настолько густым слоем, что они казались сказочными. Под
струями теплого воздуха иней начал сворачиваться, таять, и вскоре красивые
серебряные псы превратились в трупы самых обыкновенных северных собак.
Собаки эти были убиты коссами и уложены так, словно дремали у ног своего
повелителя идола.
Тщательнейший осмотр подземного храма позволил нам сделать еще одну
находку-небольшой каменный топор, насаженный на деревянную рукоятку.
Все археологи, изучавшие и снимавшие на кинопленку, своеобразный
подземный храм, были в приподнятом настроении, оживленно делились своими
впечатлениями, а мы с Березкиным с каждой минутой становились все мрачнее' и
мрачнее. "Конечно, интересно присутствовать при научном открытии, - думалось
нам, - но при чем тут хроноскоп и при чем тут хроноскопия?" Нам казалось,
что Дягилев напрасно пригласил нас сюда, зря надеялся на нашу помощь, и
поэтому чувствовали мы себя неловко.
Дягилев подбежал ко мне и крепко стиснул мою руку.
- Вот, - сказал он, - теперь никто не посмеет отрицать, что "земляные
люди" существовали. Другие племена, наверное, уже не раз находили храмы с
идолами.
- На вашу долю выпало высшее счастье - предугадать научное открытие,
ответил я Дягилеву. - А теперь вы узнали, почему коссов называли "земляными
людьми" и почему считали их гигантами - легенды спутали самих коссов с их
трехметровыми идолами.
- Да, но очень многого я еще не знаю, - перебил меня Дягилев. - Я не
знаю, откуда пришли коссы и куда ушли. Я догадываюсь, что двигались они с
юга на север, пока путь им не преградил Ледовитый океан. Но что заставляло
их переселяться в суровые, неудобные для жизни места? Борьба с другими
племенами? С какими? И почему они все время отступали, они-умевшие вырубать
подземные храмы в мерзлой породе и трехметровых идолов? Я не знаю, какая
судьба постигла коссов: перебили их предки чукчей и юкагиров или бежали они
еще дальше на север и нашли гибель во льдах? Я не имею понятия о внешнем
виде коссов, о их быте...
- Не все сразу, - сказал я. - Вы на правильном пути и когда-нибудь
раскроете тайну коссов до конца.
- Но хроноскоп? Разве он не сделает это немедленно?
Я хотел объяснить Дягилеву, что на хроноскоп мало надежды, но заметил,
что Березкин бежит к вертолету, отмахиваясь каменным топором от наседавших
собак.
- Одну минутку, сейчас узнаю, в чем дело, - сказал я Дягилеву, хотя
сразу же понял, что Березкин решил рискнуть и подвергнуть топор хроноскопии.
Когда я влез в вертолет, Березкин уже колдовал у хроноскопа, что-то
бормоча себе под нос.
- Закрой дверь, - потребовал он. - И никого не впускай.
Экран засветился не сразу, но когда он все-таки засветился, мы увидели
невысокого тощего человечка, постукивающего топориком по бесформенной бурой
массе.
Для нас в этом уже не было ничего неожиданного: фигура человека была
предусмотрена заданием, а его физические данные хроноскоп определил,
очевидно, по характеру деформаций на каменном топоре.
С разрешения Березкина я пригласил Дягилева, и мы повторили задание.
- Вот и все, что пока удалось увидеть, - сказал я. - Нет подходящих
объектов для хроноскопии. Дягилев не обратил внимания на мои слова.
- Вырубают идола, - определил он. - Очень интересно, Значит, посередине
подземелья они оставляли столб, а потом трудились над ним.
Березкин выключил хроноскоп.
- Зачем вы? - удивился Дягилев.
- И без хроноскопа об этом можно догадаться, - сухо ответил Березкин. -
Да, оставляли столб и вырубали идола.
Березкин ушел и вскоре вернулся с пилотом. Вертолет поднялся в воздух и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг