абсолютной темноте, отличить сон от яви и жизнь от смерти. Однако организм сам
понял, что прошло уже достаточно времени для отдыха, он в полной мере и
прекрасно выспался. Внутри прозвенел безотказный химический будильник, и
залежавшееся, затекшее тело открыло глаза.
Разницы действительно никакой не было. Но Миша быстро сообразил
нащупать рядом фонарик, включить его и посмотреть на часы. Десять часов!
Четырнадцать часов продрыхли - будь здоров.
Он посветил на своих товарищей. Все еще спали и видели сладкие сны. И
эта парочка в небольшом отдалении тоже. А ему уже хотелось помочиться и
действовать. Он вернул луч на Кашафутдинова, лежавшего в своем мешке на
расстоянии вытянутой руки. Глаза того были открыты. Миша отвел луч в сторону.
- Ты что? - спросил Равиль шепотом.
- Как что? - тоже шепотом ответил Миша. - Ту-ру-ту-ту. Труба зовет и
всякие разные петухи.
- Какие петухи? Офигел, что ли?
- Вставать пора.
- А сколько времени?
- Десять утра уже. Пошли за водой сходим.
- Пошли. Только не ори, не буди их. Пусть поспят.
Ребята бесшумно оделись, обулись. Отойдя в сторону, умылись и почистили
зубы, полив друг другу из канистры. Остатки воды разлили в котелок, чайник и
миски.
-Надень чего-нибудь потеплее, -посоветовал Равиль. - На улице холоднее,
чем тут.
Равиль вел к выходу довольно уверенно. Здесь налево, там направо.
Переход в Переднюю систему. Стены этой обжитой части пещеры были обильно
исчерканы стрелочками и разного рода кротовыми жопами, правильно указывающими
на выход.
Уже немного, совсем чуть-чуть потягивало холодком вольного
пространства, как вдруг их остановил неприятный знакомый запах. Потом
послышался в стороне стон с каким-то горловым клокотаньем. Равиль тревожно
повертел светоносной головой. Посветил фонариком в направлении звука и Миша.
На полу штрека, обнимая в неудобном застывшем движении стену, свесив
голову, сидел человек. Ребята подошли поближе и увидели, что человек жив, спит
и пьян. Кажется, от всего тела, на котором имелась драная и грязная непонятного
оттенка болоньевая куртка, пятнистые армейские галифе и кирзовые сапоги, несло
противной сивухой. Под головой спящего распустив губы человека, растекалась на
полу, задевая и колено, лужа блевотины.
Равиль сунул пустую канистру Мише, присел на корточки и попробовал
растолкать спящего.
- Эй, парень, ты не заблудился? Тебе как? Парень реагировал каким-то
нечленораздельным мычанием. В коленном сгибе необлеванной ноги человека Равиль
увидел валяющийся длинный фонарь.
Проверил его - работает.
- Эй, парень, тебе помочь?
- ...ван...Вован, - отчетливо произнес счастливо проблевавшийся.
-Что? . - Вован, пошел на х-х...
- Я не Вован.
- Ты чё, не поял, Вован? Пошел на х-х...
- Рав, это, наверное, один из тех солдат, о которых говорил Крот и те
ребята, - резонно предположил Миша.
- Эй, - снова потряс за плечо солдата Равиль, - а где второй? Второй
где?
- В Караганде.
Второго они нашли в небольшом гроте метров через двадцать. Тот, кого,
возможно, звали Вован, выдал себя громким, каким-то болезненным храпом.
В армейском бушлате без погон, в цивильных штанах, сапогах и съехавшей
на нос вязаной шапочке дезертир спал на спине, раскинув ноги и накрепко зажав в
кулаке целлофановый пакет с половинкой буханки черного хлеба. Рядом на плоском
камне стояли полу-торалитровая пластмассовая бутылка с лимонадом на донышке,
другая такая же бутылка с мутной жидкостью, на запах оказавшейся самогоном,
железная кружка и оплывшая потухшая свеча.
- Я думаю, они нуждаются в помощи отнюдь не подземного населения,
которым мы являемся, - сказал Миша.
- Да. Дорогу к выходу они знают, раз самогон пьют, - согласился Равиль.
- Пошли.
Все сильнее тянуло наружным холодом. Даже Михаилу, второй раз
пришедшему к этому месту, стены и конфигурация прохода показались знакомыми.
- Что за черт? - остановился Равиль. - Заблудились, что ли?
- А что такое? - спросил Михаил. - Вроде бы это выход. Или нет?
- Ну-ка выключи фонарь, - сказал более опытный и сам отключил свой
агрегат. - Где же свет?
- Какой свет?
- Дневной, какой. Здесь уже должен пробиваться снаружи свет. Ведь
одиннадцатый час утра.
Но совершенно очевидно тянуло воздухом свободы. Они снова выключили
фонари, пошли-поползли вперед и вскоре оказались под мутным облачным небом с
редкими звездами в разрывах туч.
- Ничего не понимаю, - недоуменно пробормотал инициатор побудки. - Ведь
десять утра было.
-Да?
Миша посветил на часы и тут же осознал собственную ошибку. Возле цифр
"10:32" проступали крохотные буквы рт - post meridiem. Это значит 22 часа 32
минуты. Число, как выяснилось при нажатии кнопки, все еще 29 октября. Этот
злосчастный день начала авантюры никак не желал заканчиваться.
- Ничего не понимаю, - повторил, почесав в затылке Миша. - Значит,
по-прежнему вчера. То есть сегодня. То есть мы спали не четырнадцать, а два
часа. Но я выспался, как за четырнадцать.
- Я тоже, - кивнул Равиль.
- Должно быть, под землей время идет как-то особенно?
- Выходит, так.
- Хрен знает что, дорогие товарищи. Они покурили. Конечно, на глубине
воздух был вполне пригодным для дыхания, но, оказывается, здесь, на
поверхности, легким холодным ветерком можно наслаждаться.
Они выключили фонари и теперь пользовались ими только на краткий миг
для ориентировки. После непроницаемого мрака подземелья обычная тульская ночь
казалась не тусклее петербургской белой. Поднялись из ложбинки и пошли к
роднику, расположение которого Равиль знал точно. К тому же пещерники
протоптали к нему вполне различимую тропинку.
С высокого холма был хорошо виден на том берегу . светящийся вечерними
огнями поселок Метростроевский, серая лента асфальтированной дороги, мост через
реку Осетр.
На мосту, до которого было метров двести, стоял с включенными фарами
грузовой крытый автомобиль и рядом "уазик". В свете фар мелькнула фигура с
погонами на плечах. Одна, другая.
- Слушай, Рав, а тебе не кажется, что это военные? Не тех ли они пьяных
солдатиков в пещере ищут?
- Наверняка. Или менты... Надо их растолкать. А то они, козлы, в десяти
метрах от входа сидят. Если кого из местных пацанов офицеры возьмут в
проводники - сразу найдут.
- И нас заодно.
- Нет, Мишк, нас не найдут. Тут уже пещеру хорошо знать надо. Ну можем
вообще и поглубже перейти на всякий случай.
Родник, это обычное природное чудо, был бесшумен, зарос еще не слишком
пожухшей, несмотря на позднюю осень, травой. В небольшом зеркальце воды -
чувствовалось движение со дна, если только опустить в ледяную воду руку. Вода
была свежа и до того ломила зубы и перехватывала горло, что ее впору было
закусывать. Но она была и по-настоящему вкусна.
В зеркальце родника заплескалась, замерцала одна яркая звездочка.
Михаил поднял голову. Где-то на страшной высоте, в просторе, полностью
противоположном неподвижной тьме и замкнутости пещеры, ветер раздвинул тучи,
чтобы показать Мише три яркие звезды на прямой ровной линии.
- Пояс Ориона, - сказал он.
- Чего? - спросил Равиль.
- Пояс Ориона, - Миша ткнул в небо пальцем. - Люблю.
- А-а. Ясно. Ну пошли.
Равиль закрыл крышку полной канистры, и они направились в обратный
путь.
Михаил пару раз подсветил себе дорогу. И вдруг oткуда-то снизу, от
моста, что ли, раздалось:
- Эй вы там, с фонарями, стоять!
Они остановились, с тревогой выискивая в ночном сумраке глаза друг
друга, чтобы поглядеть в них. Они так стояли целую секунду и только потом
побежали, конечно же, туда, где была безопасная тьма, теснота и духота.
- Эй, там, стоять! Мы вас видим! Стоять! Стреляю!
Равиля и Мишу утянуло в спасительную дырку в земле, как воду в воронку.
Выстрелов не было. Только ругань.
- Суки! Не уйдут, ничего.
Теперь страх был снаружи. Теперь то, что пугало раньше, было, как дом
родной. Но, пройдя до того места, где можно было выпрямиться, они выпрямились,
и Михаил расхохотался.
- А что мы, собственно, дернули? Ведь это не по нашу душу, а по...
Равиль не разделял этого веселья.
- Вообще-то да... но все же... Кто их знает? Давай этих солдатиков
разбудим.
- Давай.
Но солдатиков на том месте, где они спали и блевали, не обнаружилось.
Ни хлеба, ни бутылок. Только оплывший огарок свечи.
- Куда они, черти, делись?
-- Мишка, давай сперва наших предупредим. Этих потом найдем.
В их гроте все оставшиеся мирно спали. У водоносов, пока они добирались
досюда, нервы постепенно успокоились. Василий проснулся сам, а Катю с Сашей
разбудили.
Сели советоваться, что дальше делать. И решили, что паниковать не
стоит. У них идеальное место для стоянки. И недалеко, и в то же время на
приличном расстоянии от входа. На всякий случай сделали оба прохода максимально
узкими, соорудив баррикаду из камней. Поработав, еще больше успокоились. А
когда Катя достала из своего рюкзака фляжку со спиртом, то при родниковой
водичке и вовсе все стало в порядке. И улеглись досыпать.
На этот раз Михаил был разбужен шумом голосов, хотя Равиль и Василий
разговаривали, сидя у закипающего чайника, совсем негромко. На этот раз он
посветил на часы и посмотрел на циферблат внимательнее: "10:13 am". Вот уже
действительно утро. Только почему-то еще хотелось спать.
Послышались чьи-то шаги. Из темноты возникла Катя, а вскоре вслед за
ней появился Саша.
- Доброе утро, - поприветствовал всех Михаил, наполовину вылезший из
спальника. - Где-то, по слухам, солнышко встало.
- Вылезай, вылезай, - посоветовал ему Равиль. - Как бы нам сейчас
тикать не пришлось.
- А что такое?
- Мы с Равом в Переднюю ходили, - сообщил Василий. - Там, кажется,
действительно облава на этих солдатиков. Даже собак запустили.
- Вы видели их?
- Нет, слава богу. Только слышали. Там местами встречаются тонкие
стены. Штреки часто прорыты. "Товарищ майор" слышали и "сука" слышали. Может,
найдут тех беглецов и отвалят...
В голосе Рябченко присутствовала какая-то микроскопическая дрожь. Да
Михаил и сам почувствовал неуверенность, зыбкость в этой огромной земной
полости, в этих известняковых и песчаниковых стенах и потолках, в самом своем
положении норного зверя, загнанного в глубину гораздо более сильным и свирепым
фокстерьером. Господи, и тут, в цещере, эти, в погонах, достали.
Однако после завтрака Василий, Равиль и Саша в экономном свете одной
свечи уселись играть в карты. Катя продолжила чтение своего романа. Миша
улегся, то проваливаясь в дрему, то вновь возвращаясь к темной яви. Впору было
задуматься - а что же они будут здесь делать две, три недели или сколько там
еще? Ну лазить, исследовать. Ну, выбираться иногда в поселок за продуктами, за
хлебом, водочкой...Тяжела участь дезертира.
Но сейчас думалось о другом. Что же там, в Передней, происходит или уже
произошло? Оставили ли их в покое в этом неизменном царстве тишины, темноты и
мира? Спустя часа полтора-два Василий не выдержал:
- Схожу посмотрю, как там. Он наладил свой безотказный шахтерский
фонарь и ушел. Миша сменил его в нудном и молчаливом преферансе.
Когда Рябченко вернулся, тишина и тьма никак не прореагировали. Если бы
свет фонарей и единственной горящей свечи был верен, как солнечный спектр дня,
если бы вдруг каким-то чудом под потолком включились люминесцентные лампы, то
можно было бы сказать, что лицо Василия залила смертельная бледность. Оно не
могло говорить ни о чем хорошем. Оно вообще толком ничего не могло говорить.
Его нижняя челюсть заметно дрожала, губа оквадратилась, словно у маленького
мальчика, в одночасье потерявшего все игрушки, собачку и маму с папой.
- Там... там... Я бы не поверил... Пошли все... Все похватали фонари и
пошли вслед за проводником. Двигались в молчаливой тревоге, а Василий - и это
Михаилу, шедшему вторым, было заметно даже по фигуре, по осанке - шел в
молчаливой истерике.
В четвертый раз маршрут казался давно знакомым. И Миша, обладавший
хорошей зрительной памятью, сказал себе, что вполне может добраться до выхода
самостоятельно. Вот уже пошла Передняя система. Сейчас поворот направо. Точно.
Он запомнил эту кротовую жопу. Здесь налево. Большой грот с каменным
телефоном-автоматом. Теперь длинный прямой штрек. Тут блевали солдатики...
Черт, а где же знакомая тяга дневной поверхности? А где свет? Здесь-то
уж пора пробиваться свету! Миша посмотрел на часы. Четыре часа дня. Не сошел же
он с ума, не сошли же все с ума. Что это за дикие шутки со временем?
- Вот, - только и смог произнести растерявшийся командир, скорбно
уставив голову с неподвижным пучком света в какую-то безобразную пупырчатую
кучу, сыро поблескивающую в бликах фонариков. В куче торчали какие-то железяки,
угол деревянного ящика, большой округлый камень.
Постепенно до всех присутствующих, молча уставившихся на пещерную
стенку с этой, какой-то чужеродной пупырчатой кучей, стало доходить - что они
видят. Все четверо парней летом, между десятым и одиннадцатым классом,
подрабатывали на стройке и хорошо поняли, что это.
- Что вы молчите? - испуганно спросила Катя. - Саша, что... что ты
молчишь? Миш, а? Вась? Рав?
Здесь теперь было душно. Еще душновато. И пахло не так, как должно было
пахнуть - естественной земной сыростью.
- Мальчики, что это? - Катя никак не могла добиться ответа. -
Мальчики... Саш... что это? Ну что это? - бедная девушка заорала, завизжала,
как завизжал бы любой смертельно испуганный человек. - Что это?
Ее голос заметался в темном лабиринте и не отдавался эхом.
- Бетон, - хрипло ответил, наконец, Саша. - Вaськ, ну это точно выход?
- Абсолютно, - тот тоже охрип и произнес это чуть слышно.
- А что значит бетон, Саш? - тоже тихо спросила девушка. - Зачем бетон,
Саш?
- Нас замуровали.
-Это военные... или менты, - констатировал Михаил, хотя никакая
констатация еще никогда никого не успокаивала. - Словом, государство.
- Катя, - снова подал голос ее возлюбленный, - нас... жи-вых...
за-му-ро-ва-ли...
ГЛАВА 3
Катя тихонько, точно боясь, что тишина рассердится, точно боясь, что
все может сложиться еще хуже, сдержанно зарыдала, уткнувшись в колени. Это
придало Александру энергию. Он кинулся к бетонной преграде. Держа в левой
фонарик, он правой рукой начал ковырять ее. Щебенка еще отколупывалась от
застывающей массы, но уже с трудом. Он бросил фонарь, принялся ковырять обеими
руками.
- Катька, свети! Давай вместе... Еще не застыл... Ну, давайте быстрее,
козлы!.. Эй там, снаружи, вы что? Откапывайте!.. Васька, гад, что ты сидишь...
- Успокойся, Саш, - мрачно и теперь уже совершенно спокойно проронил
Василий. - Я пробовал, еще когда обнаружил. Бетон хороший. Он уже схватился...
Знаешь сколько отсюда до выхода? Метров восемь.
- А если лопату, хоть палку какую-нибудь найти, ножом? Ножи у нас ведь
есть. Топор есть...
- Ножом... Не смеши, Саш. Бетон не проковыряешь.
- А прокопать рядом?
Вместо ответа Василий подобрал с полу камешек и швырнул в стенку рядом
с бетонной заплатой. Камешек звонко отскочил.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг