Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
        Секунда отдыха...  посветить наверх - много ли осталось...  Ох, как еще
много.  Катя постепенно как-то  развернулась в  колодце.  Теперь ее ноги были у
Шмидта над головой.
        - Ми...  - успела она предупредить его.  Нога не выдержала и сорвалась.
Услышав страшное шуршание над головой, он вслепую подставил руку и поймал ее за
пятку. Она с благодарностью выпила эту секунду отдыха и снова напряглась.
        - Давай, Катюш, давай... Еще чуть-чуть.
        Даже неразумный младенец,  кажется,  понимал,  что происходит.  От него
требовалось только не шевелиться,  не дергаться и молчать. И он молчал. Только.
шумно сопел, будто помогая влекущему его кверху человеку.
        Еще сантиметр,  еще...  Михаил почувствовал,  что .  ободрал о шершавую
стенку левую руку,  поддерживая Катю,  и ссадину немедленно начало жечь.  Этого
еще не хватало.  Наверное, проклятая соль проклятой Соленой пещеры. Может быть,
там  и  хороший  воздух.  Но  легендарный  рай  подземных  жителей  на  поверку
оказывался еще худшей дрянью, чем их ад.
        Еще  сантиметр,  еще...  Давно слышавшийся снизу смутный гул  усилился.
Остановившись,  Шмидт  включил  фонарь,  изогнулся сильнее,  вывернув голову  и
посветил на дно.  Рельеф дна почему-то изменился: вместо серого песка появились
какие-то желтоватые шары. И дно стало намного ближе.
        Он  не  сразу  сообразил,  что  это  лысые  головы  слепцов.  Невнятное
бормотание оказалось их  неразборчивой тихой  речью.  Иногда они  задирали свои
жуткие  человеческие рожи  и  скалили  зубы.  Сверху  от  ползущих  на  жителей
преисподней сыпалась пыль,  каменная соленая крошка.  Но  им  не  грозило,  что
соринка попадет в глаз.
        Что они задумали, сволочи? Неужели и тут будут преследовать?
        Еще сантиметр... еще... Внизу раздался громкий крик.
        - Что там? - выдохнула Катя.
        - Ползи, девочка... ползи, - выдохнул Миша.
        И она ползла. Он снова остановился, изогнувшись посветил на дно.
        И увидел блеснувшие глаза.  Кто еще там?  Пуков? Нет, чья-то незнакомая
бородатая рожа. На Зотова похож. Мерещится уже проклятый.
        Еще сантиметр...  еще... Катя посветила наверх. До благословенного края
колодца оставалось уже немного.
        Он  спиной почувствовал шевеление под  собой.  Новая  остановка.  Новое
включение  фонаря.  Да!  Там  эти  монстры  выстраивали  пирамиду.  Потому  что
желтоватые шары стали ближе.  Миша видел длинные голые руки, цепляющиеся уже за
мельчайшие неровности колодезной трубы.  Зрячий  и  бородатый кричал угрожающе:
"Ва-ва-ва!"  Уж эти термиты тут пролезут.  Почему они раньше не лезли?  Неужели
опять виноват Шмидт, осмелившийся отстреливаться?
        -  Катя,  не пугайся,  - прохрипел он.  - Я буду стрелять вниз.  Ползи,
девочка моя... Я за тобой.
        Он  вклинился в  две  стенки,  уперся изо  всех  сил  и  опустил руку с
пистолетом,  подсвечивая  себе.  Промахнуться  было  почти  невозможно,  но  он
все-таки прицелился. До ближайшей голой макушки было уже метра четыре.
        Отдача чуть не опрокинула Шмидта с ребенком вниз. Но он удержался. Зато
там тяжелое мертвое тело обрушило всю акробатическую систему.
        То-то Зотов обрадуется,  когда Шмидт выдержит этот экзамен и придет его
убивать.  Катя еще посветила вверх и увидела,  что уже может дотянуться до края
рукой. Она была готова заплакать. Из последних сил она бросила свое тело вперед
и уцепилась пальцами за край колодца. Наверху в гроте было по-прежнему темно.
        - Миша, - простонала она, - я уже у края... Не могу подтянуться.
        - Сейчас я... сейчас. Становись мне на голову... Встала.
        Соль жгла его руку,  шею,  кожу за шиворотом.  Пот жег глаза. Теперь он
еще и поддерживал свою женщину.
        - Давай!
        Натуга отозвалась у  нее  в  животе болью  схваток.  Катя  даже  зубами
пыталась  уцепиться  за  равнодушный камень.  Перекинула локоть...  Уперлась...
Подтянулась...  Навалилась животом...  И  рухнула на  пол  показавшегося родным
темного грота.
        Лишь три вдоха и выдоха она позволила себе отдохнуть. Перегнулась вниз,
посветила фонарем.  Раскинувший руки, ноги, распятый в трубе Миша не шевелился.
Катя протянула руку, не достала.
        - Давай мешок.
        Он тупо смотрел на нее,  уже не в силах говорить. Тогда она догадалась.
Сняла фонарь,  отвязала от него веревку и  опустила ее.  Веревка пощекотала его
лицо и  вывела из ступора.  Оставаясь враспорку,  он уцепился за веревку.  Катя
потащила...
        Через долгие секунды у  края  оказался и  Шмидт.  Из  последних сил  он
освободил лямки вещмешка,  и  Катя  приняла ребенка.  А  потом и  Миша  рухнул,
перевалившись через край, на пол грота, словно второй раз родившийся.

       ГЛАВА 15

        После такого невероятного напряжения организм потребовал сна и  включил
этот режим вне зависимости от всяких опасностей,  исходящих снизу,  сверху,  со
всех сторон.  У  бедных мужчины и  женщины не  было здесь очевидных друзей,  но
врагов -  сколько угодно.  Наверное,  был еще кто-то,  кому зачем-то надо было,
чтобы они куда-то непременно дошли.  Он дал бы им за это очень большую награду.
Правда,  им очень хотелось одного -  добраться до настоящего дома,  который они
имели прежде безо всяких заслуг,  обыкновенной квартиры,  где на стены наклеены
веселенькие обои, а в окна пробивается настоящий дневной свет.
        Во  сне  ласковая  домашняя  кошка  забралась на  кровать  и  принялась
вылизывать шершавым  целительным языком  кровоточащую ссадину  на  левой  руке.
Жгучая боль  от  соли  проходила.  Кошка  твердо обещала,  что  до  свадьбы все
заживет.
        Ребенок решил, что получаса для отдыха вполне достаточно и подал голос.
Ему  хотелось есть,  пить,  переодеться,  да  и  подозрительный шум из  колодца
требовал обратить на него внимание.
        Миша  проснулся,  пошевелился.  Фонарь  оставался  включенным.  С  руки
неслышно вспорхнул маленький местный вампир - летучая мышь.
        -  Что орешь,  сволочь?  - ласково спросил Шмидт подающий голос вещевой
мешок.
        Он ощупал степень мокроты дитяти,  растолкал Катю и,  оттянув в сторону
подвешенную на веревках тяжелую бадью,  посветил в колодец. Там снова строилась
голотелая пирамида.  Монстрам вдруг стало тесно в Соленой пещере. Миша снял все
еще висевший на шее пистолет и прицелился, чтобы выстрелить. И вдруг понял, что
не может этого сделать.  И не потому, что патронов было мерено. Просто внизу он
защищал  свою,  Катину  и  ребенка  жизни,  а  отсюда  убивать чудовищ было  бы
безопасным развлечением.
        Голые живые безглазые монстры были людьми,  пусть мутировавшими,  пусть
свирепыми каннибалами,  но  его простая,  бессмертная,  по некоторым сведениям,
душа и  так была слишком отягощена чужой кровью.  С такою не выбраться на божий
свет,  а только безвестно погибнуть в этой сверхмогиле под Восточно-Европейской
равниной.
        - Пошли, Кать. Эти чудища опять сюда лезут.
        - Куда пошли? У меня ноги не ходят.
        - Ну потерпи, маленькая. Надо идти. Не дожидаться же их здесь. Мне всех
не  перестрелять,  их  слишком  много.  Дойдем  до  освещенных штреков,  отыщем
какой-нибудь глухой гротик и  там передохнем.  У  нас же  с  собой есть еда.  Я
умираю от голода. И Ванечку надо переодеть.
        С трудом переставляя каменные ноги,  держась друг за друга,  несчастные
люди с  орущим ребенком на руках,  грязные,  в белесой соленой пыли,  влачились
вверх по спиральному темному коридору.
        Элитный часовой в  турецком спортивном костюме и  с автоматом был очень
удивлен звуками,  доносившимися из штрека,  ведущего к  колодцу.  Никто никогда
оттуда без сопровождения охраны не появлялся, тем более с грудным младенцем.
        - Эй, вы кто? - наставил он на них дуло.
        -  Никто,  -  Миша выключил фонарь,  потому что они вышли в  освещенный
штрек. - Мы с того света.
        - Стой,  стой, бля, - парень выставил ладонь. - Вы эти, что ли, которых
Иван Васильевич...
        - Эти.
        - А ну, давай назад.
        - Ты погоди, дурак. Там монстры полезли вверх через колодец.
        - Что?! Опять?
        Михаил  утешил  себя  -  несмотря на  то  что  ему  удалось  произвести
впечатление на этот мир,  за всё время - полгода?  год?  - пребывания тут,  ему
удалось узнать о нем очень мало. Но лучше бы не знать вовсе.
        Соленая пещера -  мифический рай  для жителей Системы Ада,  реальный ад
для жителей Системы Рая. Просто жуть, где едят людей. Какая-то Чечня подземного
человеческого термитника.
        Парень с  автоматом не  на  шутку  перепугался сообщению об  активности
безглазых.
        -  Эй,  стойте тут.  Я  сейчас,  -  он рванулся в  одну сторону,  потом
развернулся в  другую.  -  Нет,  там не работает,  зараза,  - сообщил он себе и
грозно кивнул беглецам: - Здесь стоять. Иначе...
        И куда-то убежал. Миша и Катя немедленно продолжили свой маршрут.
        Через несколько поворотов пещера подарила им  за  все  мучения уютный и
незаметный гротик,  где  можно было отдохнуть.  От  широкой освещенной развилки
туда  наверх вели  несколько полузасыпанных ступенек.  Миша  заложил узкий  лаз
камнями,  оставив  малозаметное отверстие,  куда  проникало  немного  света  из
штрека. Свет же горящей внутри свечи был снаружи почти не виден.
        Катя кормила ребенка грудью,  удивляясь,  как после всех передряг у нее
не пропало молоко.  Миша сушил над свечкой те мокрые пеленки,  которые были еще
не'слишком грязными,  смотрел на  эту налитую тяжелую грудь,  удивляясь,  что у
него еще возникает мужское желание.
        Удовлетворенный,  ничего  в  своей  жизни,  кроме  темных  нор  еще  не
видевший,  перепеленутый Ванечка уснул на вещмешке.  Катя с Мишей поужинали,  а
может,  и позавтракали,  тушенкой, галетами, апельсинами. Он уговорил ее выпить
немного водки.  Они  обнялись,  чтобы  наконец-то  после  такой  долгой разлуки
заняться любовью, и немедленно уснули, лишь почувствовав тепло друг друга.
        Утомленный бесконечной и  бессмысленной борьбой,  колючими,  как  пули,
мыслями о  самосохранении за  счет чужих жизней,  мозг хотел бы  видеть во  сне
залитые солнцем березовые рощи, глубокое голубое небо с кинематографом облаков,
снующих  по  нему  ласточек и  крошечный серебристый самолетик,  на  котором бы
улетал без возврата освобожденный от вечного заточения Гагарин. Но видел спящий
Шмидт не это, а освещенные подслеповатыми лампочками постылые мрачные коридоры,
по которым нужно было идти и  идти во все нарастающем отчаянии,  потому что это
было осуждение на вечные блуждания,  потому что, куда бы ты ни повернул, каждый
раз было неверно, каждый раз все дальше и дальше от выхода, которого и вовсе не
существовало.
        И  за  каждым поворотом таился враг -  порождение свихнувшейся тьмы.  В
призрачного врага нужно было с  яростным криком стрелять из призрачного оружия,
а  потом идти по колено в  крови.  Реальная бурая кровь свертывалась в порошок,
который засасывал, который был против шагов, ему тоже хотелось покоя.
        А  Катя стонала во  сне и  не  могла даже перевернуться с  боку на бок.
Мышцы живота,  спины,  ног ныли от  невероятной тяжести.  Ее сдавливало со всех
сторон,  и  она  молила неведомого бога о  смерти.  Шершавое каменное влагалище
Земли выдавливало ее всеми своими тектоническими силами,  чтобы родить на свет,
но ничего не получалось даже у Земли, и некому было ей вспомоществовать.
        Никто не мог их разоблачить. Никто не мог расслышать их стонов, криков,
лопотания  проснувшегося младенца.  В  подземном  лабиринте шла  новая  вспышка
постоянной войны. По освещенным штрекам бегали перепуганные элитные охранники с
автоматами.
        Эти бесшабашные спасшиеся уголовники были смелыми ребятами,  но  и  они
должны были чего-нибудь бояться. Поэтому смертельно боялись безглазых монстров.
        Жители Соленой пещеры появились чуть не у порога обиталища Зотова. Двое
автоматчиков уже  были утащены в  темные штреки,  одного по  ошибке пристрелили
свои же.  Зотов был вынужден вызвать адмирала Двуногого и  приказал ему бросить
во  внеплановый бой  сразу  четыре  экипажа.  Регулярным частям удалось загнать
монстров обратно  в  колодец,  куда  каждый  впередсмотрящий с  детства  мечтал
попасть и продолжал мечтать даже после схватки с монстрами.
        В  тесном гротике стало  более душно,  но  зато  теплее.  Мишу  сильнее
напрягала не доносившаяся извне стрельба, а установившаяся вслед за нею тишина.
Но никаких прочесываний, зачисток после стычки не было.
        И  тогда настала пора ознакомиться с  той  ценнейшей находкой,  которую
Катя уже давно таскала на  своем теле и  не расставалась с  нею даже при родах.
Она как могла оберегала карту,  но та все-таки местами попортилась от пота.  Ни
свеча,  ни  два  фонаря,  даже  поднесенные вплотную,  не  позволяли разглядеть
некоторые  детали   и   понять  условные  обозначения,   никак   и   нигде   не
расшифрованные.
        Это  было  похоже  на  изощренное издевательство.  Выйти  по  карте  из
лабиринта легко.  Только сначала надо понять,  где  ты  находишься.  Только вне
кольцевого туннеля на червячках путей,  ведущих к Мочилам и к Метростроевскому,
были проставлены понятные значки -  кружки с точкой внутри,  кротовые жопы.  Но
внутри кольца их не было.
        Идти и  спрашивать дорогу у  кого бы  то  ни  было им  не хотелось.  Та
неизвестной степени справедливости кара,  по которой Миша и  Катя влипли в  эту
подземную историю,  была индивидуальной. И спасение, ниспосланное им неизвестно
за что, тоже должно быть индивидуальным.
        Внутри  кольца  на  карте  довольно  часто  встречались  заштрихованные
пятнышки.  Можно было предположить, что это обитаемые гроты. Правда, оставалось
непонятно, где зотовские расположения, а где дудковские. Составителю карты было
все равно.  Подземные реки Лета,  Копит и  Ахеронт в Системе Ада и Стикс вне ее
образовывали собой прерывистую сеть.  Картограф нарисовал их лишь в тех местах,
где воду можно было увидеть и  потрогать.  А  там,  где они скрывались,  сплошь
скрытые горной породой, их как бы и не существовало.
        -  Где же мы,  бляха-муха?  - досадливо прорычал Михаил,  отколупывая с
развернутого листа каплю парафина со свечи.
        - Может, здесь? - ткнула пальчиком Катя.
        - Почему здесь?
        - А вот какой-то ход вроде спирали. Это к Соленой пещере, должно быть.
        - Ну а вот еще один и вот.
        -  Миш,  так мы никогда не выйдем.  У меня предчувствие,  что мы в этом
месте. Давай пойдем здесь, потом здесь и тут вот выйдем в кольцевой туннель.
        - Хорошо... Но как тут долго идти по тому глицерину.
        -  Ах,  мой милый,  -  улыбнулась Катя,  -  из  колодца на одних плечах
выползли, а уж глицерин...
        -  Героиня ты моя,  -  поцеловал ее Миша.  - Только некому наши рекорды
зафиксировать.
        Они  прикинули,  что еды у  них с  собой не  так уж  и  много,  поэтому
следовало не только экономить,  но и идти побыстрее.  Свечка одна-единственная.
По три батарейки к каждому фонарю, запасных нет. Только-только дойти до выхода.
А уж там...
        Что там?  Хорошо бы было лето в разгаре,  зеленая травка, согревающее и
обсушивающее солнышко.  Уж там,  наверху,  еды,  детского кефирчика и памперсов
навалом. Уж там у выхода, возле передового села Мочилы, наверняка стоит военный
духовой  оркестр  для  встречи  героев,  девицы  в  кокошниках отгоняют  мух  с
хлеба-соли,  а  губернатор Московской или  Тульской области каждые  две  минуты
проверяет боковой карман пиджака -  не потерял ли он конверт с денежной премией
господину  Шмидту  и   госпоже  Зотовой.   И,   разумеется,   репортеры  газет,
телевидения,  камеры и  воздушные шарики.  Любопытные пытаются хоть  что-нибудь
разглядеть из-за широких спин губернаторской охраны.
        Беглецы,  выбрав  направление,  чуть  ли  не  с  километр  двигались по
несколько  раз  поворачивавшему  освещенному  штреку,  не  встретив  ни  одного
человека.  Через каждые два поворота они останавливались,  сверялись с  картой.
Кажется,  это  был  в  действительности,  как  Миша  с  Катей  и  предполагали,
незаселенный периферийный участок Системы Ада.  Схема позволяла срезать путь за
счет неосвещенных штреков, где они включали один фонарь. Второй берегли.
        И только в сердце закралось радостное подозрение, что удастся дойти без
опасных препятствий,  хватит  уже,  кажется,  -  как  впереди,  близ  выхода  в
очередной светлый туннель, кто-то оглушительно чихнул.
        -  Обойдем?  - шепнула Катя,  покрепче прижимая к себе спящего ребенка,
чтобы не подал голос.
        - Боюсь, большой крюк, - ответил Миша и приготовил проверенную надежную
"беретту".
        В пистолет была вставлена новая полная обойма.  В старой оставалось еще
четыре патрона.
        Часовой услышал их и осветил фонарем. Два луча схлестнулись.
        - Стой! Кто идет?
        - Иди! Кто стоит? - озадачил его Миша встречным вопросом.
        Повисло несколько секунд тишины.  Часовой догадался, что нужно спросить
пароль.
        - Грудью.
        - Проложим,  - не задумываясь, ответил Шмидт. Он уже так наблатыкался в
революционных песнях,  которых никогда особенно и не знал. Генетическая память.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг