что тут три, а может, и больше ярусов есть. При Сталине вроде даже подземный
завод был. Там зэки работали. А до Системы Ада только один Крот доходил.
- А кто это Крот?
- О, Крот - это человек-легенда. Знаменитый пещерник.
- Спелеолог, что ли? - спросил Миша.
- Спелеологи - это ученые, - пояснил Василий. - А Петя Крот себя
называет пещерником. Он их все по Союзу облазил - Кунгур там, Афон, конечно, на
Украине, в Крыму, на Алтае. В Европе вроде тоже где-то был... Но вообще он
довольно странный тип. Порою поводит каких-нибудь новичков по пещере, но обычно
ходит один. Сидим иногда в гроте где-нибудь - что в Киселях, что в Силикатах,
что тут, - вдруг выползает рожа бородатая. Пожрать предложишь, не откажется.
Выпить - никогда. Посидит, потреплется, байку какую-нибудь расскажет и
уползает. Неделями в пещерах живет, а где в городе обитает - никто не знает.
Знаком со всеми, а телефон никому не дает.
- Шиз какой-то, - передернула плечами под лямками рюкзачка Катя.
- Наверное, есть немного...
- Ты помнишь, Вась, надпись? - спросил Равиль.
- Да. В этой пещере, куда идем, мы с Равом надпись видели. Свечкой
сделал Петя. "Хожу один, как дурак, третью неделю по-вашему. Крот".
- А по его это сколько? - удивился Миша.
- Не знаю. Но вообще-то в пещере время ощущается как-то иначе, - пожал
плечами Вася..
- Как это иначе?
- Ну там же всегда ночь. Андестенд?
- А, ну да, - кивнул Миша и с тоской посмотрел на сереющее, мокрое
утреннее небо.
- У пещерников и у космонавтов особые отношения со временем, -
глубокомысленно изрек Василий, точно назвал самые божественные профессии.
Поселок был довольно большим, но каким-то вымершим. Выходной день и
плохая погода загнали население под крыши. Да и много его там, населения-то, на
середине Российской равнины в Тульской области?..
Открылась ярко-зеленая дверь магазина. Вышли две женщины. Проехал мужик
на мотоцикле. Прошуршал шинами "Москвич" с тульским номером. Пробежала
пятнистая собачонка - хвост колечком. Из распахнутой форточки низкорослого
домика громко пела Маша Распутина.
Прошел милиционер в форменной курточке, в фуражечке, аккуратно закрытой
целлофановым футляром. Этот футляр напоминал то, что надевают женщины, желающие
принять душ, не замочив волос. Так что и этот милиционер мог принять душ, не
снимая фуражки.
- Здорово, Генк! - окликнул стража порядка поддатенький мужичок, не
разбирая луж резиновыми сапогами, направлявшийся строго в магазин. Букву "Г" он
произносил по-тульски мягко. Получился какой-то "Хенк".
- Хеллоу, Хенк! Хау а ю? Уот ис зэ дэйт нау?
Миша замедлил шаг. Они уже вступали на мост, как выяснилось, через реку
Осетр. Из-за спины, словно на замедленной скорости магнитофона, словно
сгущенные, донеслись слова:
- Здорово, Генк!
- Здорово, - промычал милиционер, точно в нем заканчивалсязавод.
- А какое сёдни число, не знаешь?
- Двадцать девятое октября.
- А год?
- Митяй... ты... блин, вчера спрашивал.
- Да голова-то дурная, Генк.
- Девяносто пятый.
- Это же мы еще при Ельцине! - непонятно что выразил подобным
восклицанием местный житель и продолжил путешествие в магазин.
Навстречу ребятам по мосту шли двое парней с довольно грязными
рюкзаками, но в относительно чистой одежде.
- Пещерники? - спросил оживленный Саша хмурого Василия.
- Конечно. Другие тут не ходят.
- Вась, смотри, - обратил внимание друга Равиль, - тот, с ленинской
бородкой... Мы его тогда в Киселях встретили?
- Это Леха из МГУ.
Они встретились на мосту, обменялись ничего не значащими рукопожатиями.
- Как там? - спросил Василий.
- Нормально. На Водокапе сильно капает. Левый переход в Новейшую
завалило немного.
- Народу много?
- Нет. Две группы только встретили, и Крот, говорят, один ходит. Но мы
его не видели.
- А вы долго тут были?
- Два дня. А это новенькие с тобой?
-Ну.
- Ладно.
- Лады.
Они было уже подняли руки в прощании, но тут Леха что-то вспомнил.
- Вы в Передней рюкзаки не оставляйте. Останавливайтесь где-нибудь в
Старой или Новейшей. А то местная шпана пошаливает, вещи попереть может.
Глубоко они заползать не рискнут...
- Хорошо.
- Да, - сказал Лехин спутник, - вчера встретили в Передней двоих солдат
молоденьких. Пожрать попросили и одежду гражданскую. Мудаки какие-то с одним
фонарем и свечкой. Дезертиры, что ли?
- Так что вы там поосторожнее.
- Хорошо. Пока.
Молча перешли реку, долго поднимались по дороге в гору на высокий
берег. За береговым гребнем среди каменных валунов и облетевших кустиков
обнаружился маленький овражек, точнее, яма с протоптанной тропинкой на дно.
Василий спустился на пару шагов, с удовольствием скинул рюкзак и сел на валун.
- Пришли.
- Куда? - спросил Миша.
- Куда и собирались. Вот вход.
Он указал на груду камней, истоптанных подошвами в глине. Миша вытянул
шею и обнаружил, что между камнями действительно есть какой-то, правда не очень
презентабельный, лаз, но человеку и рюкзаку, кажется, протиснуться можно.
- И это...
- Ой, я не полезу, - напряглась Катя.
- Там хорошо, - улыбнулся во всю ширину щек Равиль. - Не бойся. Там
темно и тихо.
- Как в утробе до рождения? - попытался уточнить Миша Шмидт.
- Ну вроде того.
Василий, подавая пример, принялся распаковывать рюкзак и доставать
оттуда специальную одежду для пещер. Поскольку там, под землей, далеко не везде
просторно, приходится и пригибаться, и ползать, то и одежда нужна
соответствующая - крепкая и грязная. Да и обещанные Рябченко постоянные плюс
десять градусов, это не плюс двадцать пять, а камни там холодные и сырые.
Катя Зотова растерянно огляделась по сторонам в поисках пляжной
кабинки.
- Саш, помоги мне... переодеться. Вон там. Она подхватила свой рюкзачок
и направилась к кустам погуще, не оглядываясь на Сашу. Тот, уже облачившийся в
старый анорак, потоптался, пробормотал что-то невнятное и пошел следом за ней.
- Вы там побыстрее, - напомнил Василий. - Дождь же, блин, все капит и
капит, мать его.
Прикрываясь от всего мира, друзей и вымершего поселка Метростроевский,
который остался по ту сторону реки Осетр, трехветочным кустиком и Сашей, Катя
принялась тщательно переодеваться, натягивать дополнительные колготки, старые
джинсы. Она это делала неторопливо, зная, что Саша на нее смотрит, и это ей
было приятно.
- Ну вот, я готова.
Eе глаза сияли соблазнительным блеском, как блесночки для щуренков.
- Катя... - нерешительно проронил Саша.
- Сашка! - она вдруг бросилась ему на шею, повисла, нетяжело притягивая
к земле. - Сашка, господи, какую чушь мы задумали... Господи... Ведь не в
турпоход, не за грибами собрались.
- Все будет путем, - пролепетал он очень покорно, точно во сне.
- Путем, не путем, Сашка... главное я с тобой... Какой дождик хороший,
совсем не противный...Ты любишь меня?
Трое стоявших перед входом были уже готовы. Лучше всех выглядел,
конечно, Василий, как, впрочем, и подобает командиру. В прочнейшем, когда-то
красном, брезентовом комбинезоне, в крепчайших ботинках-говнодавах, в красной
шахтерской каске с аккумуляторным фонарем на лбу.
Равиль выглядел поскромнее, но также по делу и по условиям. Он тоже был
счастливым обладателем шахтерской каски, избавлявшей от необходимости таскать в
руке фонарь.
Миша, хоть и успел прикупить новенький, длинный и довольно мощный
фонарик, все равно завидовал своим товарищам, потому что у них во лбу сияла
надежная, проверенная всеми стахановскими поколе-ними энергия, а у него на
изделии с Митинского рынка наверняка где-нибудь таилось клеймо "MADE IN CHINA",
что означало - сломается в самый неподходящий момент.
- А я-то надеялся, что в Метростроевской вход будет, как в метро, -
проговорил он, неодобрительно глядя на груду валунов, обозначающих двери в
подземный мир.
- Ага. Щас, - объяснил ему Вася. - Тут есть еще вход со стороны реки.
Немного пошире будет. Там в штреке даже рельсы сохранились. Я видел, ребята
туда даже байдарку затаскивали. Где-то, может, еще есть входы - не знаю...
Кать, Саша, вы в порядке? Ну, с богом.
Все были готовы, экипированы, с источниками света и при рюкзаках, а это
главное. А не какое-нибудь там оружие - раз-два, лечь-встать - катись оно...
Поначалу было тяжело и узко. Корячиться на полусогнутых, почти ползти
зигзагом между валунами в узкий лаз и при этом волочить за собой тяжелый
рюкзак. Василий двинулся первым, указывая путь и способ передвижения. За ним
последовали Саша и Равиль со своими и Катиным рюкзаками. Катя оставалась
налегке. Миша шел последним.
Лаз все время шел на спуск. Земля-матушка, точно в воронку, засасывала
их. Что-то внезапное заставило Мишу оглянуться, уже когда вот-вот должно было
наступить погружение и время включать фонари. Какая-то вспышка раздвинула на
несколько секунд сплошные скомканные серо-стальные облака. На несколько секунд
выглянуло солнце зафиксировать - куда эти придурки лезут?
ГЛАВА 2
Потом стало попросторнее, пошире, еще шире. И вот можно было уже встать
в полный рост. Они оказались внутри планеты Земля. Первое, что занесли в память
рецепторы Михаила, был запах. Стойкий, господствующий, неизменный и скучный
запах сырой земли.
После этого нелегкого кросса ползком с тяжелыми рюкзаками все
повалились, опираясь на свои вещи, и некоторое время тяжело дышали. Кто-то
дернул ногой, поскреб пол.
- Сигарету хочешь? - спросил Саша у Кати.
-Не-а.
Миша провел лучом фонаря по мрачным сводам иеровного камня: черноватое,
коричневатое, желтоватое - других оттенков не наблюдалось. Впереди, в проходе,
куда им, видимо, предстояло идти, молчала темнота. Она не пугала, не звала,
надменно не обещала ни хорошего, ни плохого. Она просто была тут и была вечно.
Все молчали, и до Михаила не сразу дошло, что теперь только он сам и его
товарищи здесь единственные источники света и звука, что тут - не то, что там,
в большом поднебесном мире. Тут, в толще Земли, он - маленькая вселенная на
самообеспечении, даже в такой элементарной вещи, как звук. Это была страшная
мысль, и задерживаться на ней не хотелось.
Потом все разом заговорили. Командир Вася объявил, что пока будет
довольно просторно и можно нести рюкзаки на спине, а это не в пример легче
волочения.
- Ну куда, Рав, в Старую пойдем, где тогда стояли? - спросил он.
- Давай. Оттуда на родник ближе ходить.
- А что тут есть родники? - поинтересовалась Катя.
- В пещере в подземной речке вода так себе. Наверху родник, от входа
метров сто.
Конечно же, все, что внове, было страшно интересно и занимательно.
Например, этот штрек, стены которого кое-где исписаны, изрисованы краской или
копотью от свечи. Если бы только не эти рюкзаки! Снижавшийся потолок заставлял
пригибаться, а порой и вовсе снимать их и снова волочить за собой. Так и шли,
опасливо косясь на изредка встречавшиеся покосившиеся бревна крепи.
- А они не... - указал Миша.
- Ходили тут десять раз. Вроде не должны, - успокоил Василий. - Но
вообще нехорошее место.
Через какое-то время Рябченко, со значением подняв палец кверху,
объявил, что они находятся в Старой системе, оставив позади Переднюю. Для
новичков - что в одной системе, что в другой - пол, стены и потолки проходов не
имели принципиальных различий. Правда, проследив за пальцем Василия-Вергилия,
они убедились в его правоте, прочтя на потолке размашистую надпись свечной
копотью "Добро пожаловать в Старую систему, мудаки". . - Спасибо, -
поблагодарила Катя и, проведя лучом фонарика, вздрогнула и рассмеялась. Луч
уперся в телефон-автомат на стене. - Что это?
- Можешь позвонить на работу, Кать, скажешь, что берешь отгулы, -
усмехнулся Равиль.
Девушка подошла поближе и убедилась, что телефон искусно вырезан в
известняковом выступе стены. Но рядом валялся вполне настоящий граммофон без
трубы и без ручки. Чуть подальше обнаружилась настоящая мусорная куча. Но
удивительно, что она не очень-то и воняла, несмотря на постоянную плюсовую
температуру.
- А мухи тут есть? - спросила Катя.
- Ты что! - воскликнул Равиль - Тепло, светло, то есть темно, и мухи не
кусают. Здесь из зверей могут быть только мыши летучие и такие, простые.
- Ой.
- Да ты не бойся.
- Да-а? Не бойся. Легко сказать.
- Ну ладно, вперед! - скомандовал Василий, и они пошли дальше.
Бесконечные, неотличимые с виду проходы, стены, кое-где украшенные
стрелками, надписями, еще не вызывали у новоприбывших чувства уныния. Василий
вел довольно уверенно, но неторопливо, изредка сверяясь с картой.
Они заглянули в один гротик, куда вел малозаметный ход.
- Уютненько, - заявил Саша.
- Нет, - отрезал Вася, - этот не пойдет.
- Почему?
- Нам надолго, а тут не видно вентиляции - второго хода. У нас же
примус.
- А-а, ну тогда...
- Мы с Равкой однажды по пьяни горели в Киселях в таком гроте. Чуть не
задохнулись. А если есть второй вход, хорошо. В пещере вообще-то тяга
нормальная.
Наконец новый дом был найден. Довольно просторный грот с явными следами
пребывания современного человека в виде пустых бутылок и надписей.
Ребята принялись распаковываться. Любопытная Катя прошлась вдоль стен,
изучая настенную графику. "Это грот имени В..." - дальше, должно быть, не
хватило фантазии или времени. "Группа "Гном" из Балашихи". "Серега Самородов и
Люська Прокопенко - самая клевая в мире чувиха". "Ну и темнотища, ебит-ская
сила!" - это уже радовало. "Берегите экологию пещеры! Не срите где попало!" -
это вдохновляло. "Где бог?" - это озадачивало...
- Кать! - окликнул Савельев. Она подошла и спросила:
- Саш, а где мы с тобой разместимся? Они расположили свои спальные
мешки чуть в стороне от остальных, на довольно ровной плите. Саша, оглядываясь
на более опытных друзей, соорудил из камней небольшое изголовье.
Вскоре уже задумчиво гудел примус, в котелке нагревалась вода, а
любовно приготовленные Василием к засыпке вермишель и тушенка возбуждали
зверский аппетит.
Командир поболтал над ухом канистрой с привезенной еще из дому водой.
- Так. Это нам сегодня еще чай попить, посуду помыть, поужинать. Надо
завтра за водой идти. Каждый день придется. Черт. Десятилитровая канистра -
мало, а двадцатилитровую неудобно таскать.
- А отсюда долго идти до входа? - поинтересовался Миша.
- Налегке-то? Минут десять, - ответил Василий.
- Да? А так долго шли. А на сколько мы вообще отошли от входа?
Василий на коленях развернул карту. Поводил по ней пальцем, словно
отважный и малограмотный Генри Мортон Стэнли, подсвечивая фонариком в темноте
погуще африканской.
- Так... мы здесь... Новейшая туда... переход в Переднюю... Метров
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг