темном штреке. Ужин вдруг дают. Хотя, впрочем, обед провоевали. Но как
совместить ужин с расстрелом? Здесь принято казнить на сытый желудок? Или во
время еды? Фу, как грязно. А может быть, пища будет отравленной? Или расстрел
показательным? Или это станет шоу, вроде кордебалета, для прочих ужинающих
героев?
Плененным мозгам уже не хватало сил выскочить из этого круга идиотизма.
Они лениво размышляли: что будет сначала - расстрел или ужин, а ноги покорно
переступали - топ, топ.
На ужин была перловка с тушенкой и галетами. Запивалось все это теплой
желтоватой водой.
Перед отбоем объявили новое построение. Капитан Галактионов убийственно
зыркнул по двум шеренгам смертников и торжественно отчеканил:
- Мое имя капитан Галактионов. Я буду командиром вашего экипажа до
выздоровления раненного в неравном бою капитана Волкова, представленного к
награде. Вашему экипажу предоставлен отдых. Завтра заступаете на дежурство в
родильное подразделение военно-полевого госпиталя для оказания медицинской
помощи. Хотя... всё.
На сегодня лучше всего было отказаться от попыток что-либо сообразить.
Сон был исполнен духоты, отчаяния и страха. У людей в темной пещере
светились тела в самых уязвимых местах - грудь, живот, голова. Фосфоресцирующие
колобашки метались во все стороны. Миша нещадно и с удовольствием колол в них
штыком. Некоторые гасли, но взамен появлялись все новые и новые. Они теснили
его, разряжались в него штыковыми разрядами. И деваться было некуда, только
прыгнуть в воду. Там почему-то стало легче дышать.
Потом он с Катей оказался на берегу моря. Над ними было настоящее
вечернее небо. Гаснущее красное солнце садилось в тучу. Море свободно шевелило
мокрыми ласковыми волнами. Катя была голая. Она кокетливо вздрагивала, когда
вода достигала ее сосков. Миша звал ее плыть, но она боялась.
Наутро они опять узрели капитана Галактионова. Миша шепнул Савельеву:
- Сейчас скажет: "Мое имя капитан Галактионов. Я буду командиром вашего
экипажа. Капитан Волков, как самый жирный, отправлен на мясопереработку. Вас
будут кормить десять раз в день, а потом тоже отправят..."
-- Равняйсь! Смирно! На политинформацию уве-Рвнной поступью созидателей
не в ногу шагом марш!
Здесь никогда не ходили в ногу. Все-таки каменные своды - мало ли чего.
Миша шел и радовался, что еще не отупел окончательно.
Их провели мимо выставочного грота, мимо стены дацзыбао. Еврей-писарь
был на боевом посту. На этот раз надпись была то ли не на русском, то ли
являлась отрывком художественной прозы: "- Послушай, Врукк, Махура и Ландвойгт
засыпались! Кайзер зажал ему..."
Актовый грот оказался довольно обширным. Его освещали целых четыре
лампочки. Еще две были, видимо, перегоревшими. Из камней примерно одинаковой
величины было составлено несколько зрительских рядов. Кое-где на них положили
доски. В зале находилось довольно много впередсмотрящих военных. Стоял мерный
гул неуставных разговоров. Экипаж уселся.
- Сейчас, блин, небось доложат об огромных потерях дудковцев в живой
силе и технике, - шепнул Саша, - и о каком-нибудь подвиге капитана Волкова.
- Наверняка, - согласился Миша.
- Слушай, идея. Здесь, похоже, принято доверять любой чуши. Давай
придумаем какую-нибудь стратегическую чушь и попросимся в разведку. Фонари
получим, а там...
- Не уверен. Тс-с-с.
Установилась гробовая тишина. На сценическое возвышение вышел главный
политрук адмирал Кукарека.
- Товарищи героические защитники, впередсмотрящие и буревестники,
рулевые и капитаны, с повышенным вниманием руководствующиеся решениями... - Он
закашлялся. Откашлявшись, прочистил горло и сплюнул. Достал из кармана бумажку
и стал читать: Сообщение Главного командования Народной армии. Главное
командование Народной армии Корейской Народной Демократической Республики
сообщило сегодня, что соединения Корейской Народной армии и части китайских
народных добровольцев на отдельных участках Западного и Центрального фронтов
продолжали вести оборонительные бои, отбивая атаки противника и нанося ему
серьезные потери в живой силе и технике. Сегодня зенитные части Народной армии
и стрелки - охотники за вражескими самолетами сбили восемьдесят два и повредили
сто двадцать четыре самолета противника.
- Блядь, а мы-то вчера...- прошептал Савельев, и на него оглянулись.
Адмирал развернул другую бумажку:
- Успехи металлургов. Зотовск. Вдохновенно трудятся металлурги
Зотовского комбината имени Зотова. Сотни тонн чугуна сверх плана выдали
доменщики только за время праздничной вахты. Коэффициент использования объема
доменных доведен до ноль семьдесят шесть вместо ноль восемьдесят по норме.
Мастера домны тэтэ Зекцер, Герасимов и Мартынов с начала месяца выплавили
несколько сот тонн чугуна сверх плана. Сотни тонн сверхплановой стали дали за
эти дни сталевары. Коллектив второго мартеновского цеха снял с каждого
квадратного метра пода печи на девятьсот двадцать кэгэ металла больше, чем
предусмотрено нормой. Сталевары тэтэ Журавский, Лучшев и Нехорошев почти вдвое
перевыполняют задания. Коллектив зотовских металлургов, воодушевленный
историческими решениями двадцатого съезда зотов-ской партии, самоотверженно
борется за досрочное выполнение годового плана.
Кукарека сделал паузу. Слышалось только сдержанное дыхание живых
организмов, покашливание, биение, сопение. Очень хотелось закричать: "Да что же
вы слушаете, что же вы делаете, люди?! Кто запер вас здесь, в подземной
ловушке, и законсервировал?" Кyкарека подержал всех еще немного в тишине и
сказал без бумажки:
- Коллектив зотовского ударного фронта боевой обороны горячо одобряет и
поддерживает исторические решения товарища Зотова и передает братский привет
трудовому успеху зотовских металлургов. Мы должны шире распространять их
передовой опыт. С завтрашнего дня мы встаем на боевую вахту и обязуемся убить
дудковцев на сорок восемь процентов больше, чем предусмотрено нормой.
Кукарека яростно захлопал в ладоши. Разразились общие аплодисменты.
Сидевший перед Шмидтом и Савельевым Чугунко, ничтоже сумнящеся зарезавший вчера
своего автоматчика, заорал в ухо товарищу справа:
- Молодцы зотовские металлурги!
Савельев набрался храбрости и поднял руку со своей инициативой.
Поднялась также еще чья-то рука. Адмирал не обратил на них внимания. Он достал
третью бумажку. По рядам прокатился сдержанный гул удовлетворения. Видимо,
политинформационный отдых необычно затягивался.
- Зачем Даллес явился в Париж? - спросил Кукарека и задумался. - Нет.
Сообщение главного командования... А! Сегодня из Будапешта сюда прибыла на
гастроли группа артистов Венгерской Народной Республики. Среди приехавших
мастеров венгерского искусства - дирижер Янош Ференчик, пианистка - лауреат
премии Кошута Анна Фишер, солисты Юдит Шандор, сопрано, и Пал Лукач, альт,
артисты балета Нора Ковач и Иштван Раб, концертмейстер Иштван Хайду. Венгерские
артисты дадут в... дадут три концерта.
Миша печально представил себе венгерских артистов во фраках с
виолончелями и гобоями, венгерских артисток, брезгливо подбирающих длинные
накрахмаленные юбки и обреченно спускающихся вслед за Кротом. "Они все уже,
наверное, умерли", - сказал или только подумал он.
- Крот! - разбудил его голос Савельева. - Мишка я придумал. Давай
скажем, что знаем, где Крот. Может быть, он тут был не последним человеком, и
это их заинтересует.
- А Катька?
Саша бросил на товарища короткий взгляд исподлобья и не нашелся, что
сказать еще.
Сообщение о мифических венгерских артистах встретили еще более горячими
аплодисментами. Но это был еще не апогей. Из вновь поднятых рук Кукарека выбрал
паренька из другого экипажа.
- Впередсмотрящий Штам, - представился немолодой уже паренек. - Можно
мне прочитать стихи?
- Какие стихи? - строго спросил начальник.
- Мои, - потупился впередсмотрящий.
- Стихи написаны с чувством гордости за свою родину, непоколебимой
верой в правоту и конечную победу нашего великого дела?
- Да, - еле слышно прошептал Штам.
- Хорошо. Прочтите.
Зотов счастья творец Свет отчизны нам дал, Радость жизни нам дал. Зотов
- сердце сердец.
Ладонный грохот был совершенно несмолкаем. Но когда тон его хоть
чуть-чуть понижался, Савельев упорно начинал тянуть руку. Потом убирал, хлопал
вместе со всеми и опять тянул.
Капитаны и рулевые уже поднялись, чтобы выводить свои экипажи, когда
адмирал Кукарека все же заметил Савельева и кивнул ему.
И тут вдруг даже Шмидт, сидевший рядом, понял, что не слышит товарища.
Саша повторил погромче:
-- Я знаю, где убили Крота. Я, то есть мы с Миш... со впередсмотрящим
Шмидтом знаем, где упал Тройской смертью храбрых в неравном бою Крот.
Кукарека посмотрел на него, как на внезапно заговорившую рыбу,
удивляясь только одному - отчего слышно звуки, если у рыбы жабры и выдохнуть
воздух через рот нечем?
То, что здесь называлось солдатской баней, являлось форменным
издевательством. Просто в одном гроте оказался широкий берег, удобный подход к
подземной реке Коцит. Бойцам экипажа выдали по кусочку черного хозяйственного
мыла размером поменьше спичечного коробка и по относительно чистой портянке в
качестве полотенца. К прочим удовольствиям также добавилась одна на всех ручная
машинка для стрижки овец. Все быстренько обкорнали друг друга и стали
одинаковыми круглоголовыми синетелыми корешками - детьми одной мандрагоры.
Ледяной воды в реке было по колено. Она бесшумно и заманчиво убегала
куда-то во тьму, видимо, для последующего воссоединения с матушкой Волгой. Но
ее температура претила человеческому телу и не содействовала желанию
воспользоваться ею для передвижения. Даже местные уроженцы только быстро c
визгом окунались, потом намыливались на берегу снова окунались, елико возможно
смывая грязь.
Саша предположил, что вши не должны вынести такого испытания и улегся
на дно с головой, но сам Нe выдержал и трех секунд. Сердце схватывало колючим
холодными лапами, пальцы переставали сгибаться.
Дрожа, постукивая зубами, героические бойцы Heвольно сбились в кучку,
чтобы согреться. Появилс капитан Галактионов и повел их на выполнение новoго
боевого задания.
Долгими переходами, привычно преодолевая участки при содействии двух
фонарей, они дошли до госпиталя. Миша почувствовал смутное удовольствие от
ожидания увидеть Катю. На некоторых лиц пробежали мимолетные улыбки. Лица
большинства оставались привычно тупыми.
Далее они спустились по узкому ступенчатому штреку куда-то на целый
уровень ниже. Свет здесь горел совсем тускло. На две лампочки в небольшом гроте
можно было смотреть безболезненно.
Здесь было как-то тревожно и неприятно. В странно свежем воздухе
разносился едва уловимый равномерный гул. Вдруг открылась скрипучая дверь, из
которой вышла приземистая полная женщина в обычной форменной одежде со знаками
различия, прикрытыми телогрейкой, накинутой на плечи. Она "покзотовалась" с
командиром и выстроившимся экипажем, о чем-то пошепталась с Галактионовым и
удалилась. Когда она открывала дверь, оттуда вдруг послышался отдаленный
младенческий плач. Вот оно что. Сразу стало поуютнее.
- Доблестные зотовцы! - обратился к солдатам капитан Галактионов. - В
связи с тем, что в последнем неравном бою с дудковскими оккупантами ваш экипаж
понес незначительные потери в живой силе и технике, одновременно нанеся врагу
непоправимый урон и отступив на заранее подготовленные позиции, командование с
пониманием и одобрением отнеслось к творческой инициативе группы товарищей
восполнить потери ударным трудом в родильном подразделении военно-полевого
госпиталя для оказания медицинской помощи. Ваша задача воплотить в жизнь это
рационализаторское предложение и, руководствуясь гениальными зотовскими идеями,
перевыполнить план производства мальчике-девочковых изделий на предразничной
вахте.
- Твою мать... - прошептал Шмидт. - Да здесь и трахаются по команде.
-- Сейчас командир родильного подразделения рулевая Здоровых назначит
каждому из вас мать-героиню, и вы ударным половым трудом должны посрамить... В
общем, к борьбе за дело Зотова будь готов!
- Всегда готов! - гораздо более дружно, чем обычно, прогудели
военнослужащие.
- Вопросы есть?
- Товарищ капитан, разрешите обратиться. Впередсмотрящий Еврюжихин.
- Слушаю вас.
- А чем отличается половой труд с женщиной от...
- Как учит товарищ Зотов, половой труд является не только священным
долгом, но и почетной обязанностью каждого трудоспособного члена общества,
делом чести, доблести и... От чего отличается, товарищ Еврюжихин?
- От полового труда с мужчиной?
- А! В отличие от мужчин, впередсмотрящих вашего экипажа и
командования, у женщин имеетcя специальное родильное отверстие... В общем, вам
объяснят.
Галактионов был нисколько не смущен этим вопросом.
Помещение для полового труда освещалось двумя керосиновыми лампами. В
полумраке двухъярусных нар тихонько лежали обнаженные тела ударниц, прикрытые
одеялами многоразового пользования.
Мишин сексуальный опыт исчерпывался пугливой ровесницей из соседнего
подъезда, учившейся на парикмахершу, и Людмилой Ивановной, сослуживицей матери,
женщиной старше его на двадцать лет. Она была хорошей учительницей и заложила в
ученика незыблемые понятия о равенстве партнеров и о том, что взаимное
удовольствие намного важнее, чем только индивидуальное. Поэтому Миша был вправе
считать себя джентльменом.
После вчерашнего свиста пуль, конечно же, хотелось жить, есть, пить и
трахаться. Но не производить мальчико-девочковые изделия.
Рулевая Здоровых расставила самцов и дала команду "в койку!". Шмидт
разулся и полез на второй ярус к своей суженой. Это была девица неопределенного
возраста с лицом куклы и телом матроны. Она лежала под одеялом, широко
раздвинув ноги и взирая на Мишу без малейшего любопытства.
- Здрасьте. Меня зовут Миша, - представился он шепотом.
Девица резко села, открыв взору необъятные груди с квелыми сосками и
деловито сунув руку парню в штаны, хмуро спросила:
- Кзотова будь готов?
- Обязательно.
- Мать-героиня Еремина. Я родила для родины уже семерых детей.
- Да-а? - удивился Миша. - Вы хорошо выглядите.
Девица стащила с него штаны и принялась активно возбуждать. Он
улыбнулся и огляделся по сторонам. Вокруг уже вовсю шло производство. По
соседству наивный природный педик Еврюжихин с пыхтением постигал азы
традиционного секса. Странно, но от густо заросших подмышек партнерши пахло не
потом и не хозяйственным мылом, а каким-то дешевым одеколоном. Хоть это
радовало.
- Товарищ Еремина, разрешите поцеловать вас в губы, - попросил Шмидт,
укладываясь под одеяло рядом с пышным теплым телом.
- Чего?
Она удивленно напряглась, прекратила все движения, когда его язык
раздвинул ей губы, и уж совсем ошеломлена, почувствовав, что этот необычный
впередсмотрящий знает, где находится клитор и что с ним надо делать.
- Ты что, Миша, милый...
Она обвила его крепкими ногами, принимая в просторное нутро и чуть не
заплакала.
- Тебе нравится так? - спросил он, не переставая ласкать клитор.
- Буржуазные предрассудки? Да?
Он все делал восхитительно медленно, и оргазм настиг его тогда, когда и
самому производителю, и неожиданно для себя застонавшей под ним партнерше этого
очень захотелось. Мать-героиня вцепилась ему в задницу крепкими ногтями и не
могла отпустить от себя.
- Имя-то у тебя есть, товарищ Еремина? - спросил он ее в пухлые губы.
- Маша, - тоненько ответила она. - Я никогда не встречала...
Она еще немного поерзала под ним. В тусклом керосиновом свете у нее
блеснули слезы.
- Мне еще никто из производителей так не делал, так не целовал.
Обязуюсь родить живого и здорового мальчика. Приходи потом еще, если тебя это,
смертью храбрых не...
У Миши на глаза тоже навернулись слезы. Что за страшная кротовая
подземная жизнь! Бежать отсюда, бежать, схватить эту керосиновую лампу и...
Он откинулся в сторону и лежал неподвижно, уставясь в невидимый
потолок. Вокруг послышались приглушенные разговоры, шевеления. Видно, в местный
ритуал входила и возможность краткое время поболтать. Черт, хоть бы танцы
вначале устроили. Нет, это не люди, это нечеловеческая цивилизация с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг