боевые контрразведчики сбили средствами ПВО шпионский самолет дудковских
агрессоров.
Некоторые кивнули. Особенно усердно кивал впередсмотрящий Чугунко. Он
теперь знал, что такое самолет.
- Шпионы были захвачены и полностью разоблачены. С циничной
откровенностью раскаявшись в содеянном, они поведали о зловещих, чудовищных
замыслах дудковского командования нарушить мирный труд наших трудящихся,
уничтожить дома и посевы, внести раскол в наши ряды, убить всех женщин,
стариков и детей и даже свергнуть социалистический строй.
Адмирал сделал паузу, внимательно вглядываясь в лица солдат, выискивая
в них что-то нужное себе. Шмидт усмехнулся, опустив голову с циничным
раскаянием.
- Но враг просчитался! - взвизгнул адмирал Кукарека и продолжил прежним
тоном: - Однако госдепартамент дудковцев, газеты и радио имеют наглость
заявлять, что их самолет был запущен с научными целями исследования подземных
недр, - последнее слово он произнес с таким отвращением, точно вкусил дерьма. -
Что их якобы геологи просто сбились с курса. Во фронтовом штреке отдельные
плененные дудковцы утверждали, что вообще впервые слышат о каком-либо самолете.
Ха-ха-ха, мужественные бойцы.
По рядам экипажа пробежал нестройный саркастический смешок.
- Представленные перед вами экспонаты являются подлинным шпионским
вооружением и оборудованием, ярко обличающим преступные замыслы дудковцев.
Кукарека извлек из сапога короткую указку и обратил общее внимание на
первый экспонат. Миша вгляделся и увидел, что эти раскрытые на первой странице
книжечки - паспорта на имя Михаила Александровича Шмидта и Александра Петровича
Савельева.
- Вот документы шпионов, свидетельствующие о том, что они являются
штатными агентами на действительной службе дудковской разведки. А вот,
пожалуйста, первое доказательство их якобы мирных научных устремлений, - он
указал на Сашкин охотничий нож в красивых ножнах и Мишкин туристский топорик. -
С этим оружием, приспособленным для убийства женщин, стариков и детей, они
собирались исследовать подземные недра? А это, обратите внимание, загадочное
приспособление не что иное, как шпионский шприц для незаметного введения яда.
Он осторожно приблизил указку к лежащей на камешке обыкновенной
прозрачной шариковой ручке. На лицах солдат появилось помимо сарказма подобие
любопытства. О назначении следующих экспонатов местным жителям самостоятельно
было бы трудно догадаться. Это были зубная паста "Колгейт", которая вылезала,
если надавить сверху на пумпочку, и Катин Дезодорант в аэрозоли.
- Здесь содержатся ядовитые вещества, которыми подлые шпионы хотели
отравить нашу пищу и самый здух отчизны, стоящей на трудовой вахте в
ознаме-Кование восемнадцатого съезда зотовской партии.
Мишины часы оказались секретным шпионским передатчиком. Он протолкался
поближе и посмотрел на их экран в последний раз - вдруг они стоят на дате и
можно будет запомнить, какое сегодня число. Но разглядеть ничего не удалось.
Неработающий тут в подземелье маленький савельевский транзисторный приемничек,
к удивлению его бывшего владельца, был назван действительно шпионским
приемничком, а дамский роман, который читала Катя, - подрывной литературой для
внесения раскола в ряды. .
Последний экспонат вызвал поначалу недоумение даже у Савельева и Шмидта
- их ли это вещь? Но потом они догадались, что это Катин гигиенический тампон
"Тампакс".
- А это, - насупив брови, с опаской приблизился к тампону адмирал, -
шпионская взрывчатка. Видите, веревочка торчит? Это взрыватель.
Миша не выдержал и заржал.
- Кто смеется? - крикнул политработник.
- Я смеюсь над жалкими попытками дудковцев нарушить мирный труд наших
тружеников, - единым духом выговорил Шмидт и испугался - наблатыкался.
Послышались чьи-то шаги, и Миша постучал прикладом в дверь. Та
приоткрылась, показалась взлохмаченная Катина голова.
- Сейчас.
Появился незнакомый в высоком чине и с ним двое часовых с автоматами.
Шмидт вытянулся и гаркнул:
- Впередсмотрящие Шмидт и Савельев наводят порядок на складе по приказу
рулевого Зотовой! Катя, а вслед за ней Саша вышли наружу.
- Кзотова будь готов! - отчеканила Зотова. Адмирал махнул рукой.
- Я знаю, что вы Шмидт и Савельев. С фронта звонил капитан Волков. Ваш
долг немедленно прибыть во фронтовой штрек. Эти часовые вас проводят.
- Но, товарищ адмирал Двуногий! Госпиталю необходима их помощь. Тут...
- начала Катя.
Адмирал мечтательно посмотрел куда-то вдаль, улыбнулся и сказал:
- Ничего нельзя поделать. Приказ самого товарища Зотова. Наши
непобедимые защитники родины несут большие потери.
-Но...
Адмирал Двуногий покачал головой с выражением загадочного счастья на
лице.
- Очень большие потери.
Один из часовых щелкнул затвором автомата.
ГЛАВА 7
- Усиленный эхом грохот винтовочных выстрелов они услышали издалека. У
входа в темный коридор стоял буревестник Чайковский и даже подпрыгивал от
нетерпения. В руке у него был пистолет.
- Сюда, впередсмотрящие, бегом!
В этой команде заключалось поистине боевое нетерпение, и ноги сами
понесли ребят на зов. Один сопровождавший их часовой остался вместе с тем, кто
стоял на посту на углу, другой побежал в дальний конец штрека.
- Где вы там ходите так долго? - заорал Чайковский.
- Мы выполняли приказ капитана.
- Ваши боевые товарищи гибнут, а вы... И тут стало по-настоящему
страшно. Жили себе и жили, даже на опасных мотоциклах не катались, даже в
хулиганских группировках не состояли и вдруг погибнуть посреди мирной России
под Тульской губер-ЭДей на чужой дурной войне.
-- Вперед, впередсмотрящие, - сквозь зубы прошипел Чайковский,
подсвечивая им дорогу фонариком.
- Но у нас даже нет патронов, - оглянулся Саша.
- Сейчас выдам.
Выстрелы уже гремели так, словно стреляли внутри огромного барабана.
Запах пороховой гари перебил обычный запах подземной сырости.
Миша первым завернул за угол в тот самый штрек, где они вели допрос
Энисаара. В темном воздухе что-то конкретно вжикнуло над самой головой и даже
дернуло шапку-ушанку. Пуля! Тело быстро сообразило, что делать, и мигом
плюхнулось на пол. Рядом упал Савельев.
Тут же, оказывается, находился ящик с патронами. Чайковский погасил
фонарь, подвинул ящик к себе. Отсчитал и на ощупь вложил парням в ладони
жирные, в смазке цилиндрики. Они тотчас зарядили свои винтовки.
В разрежаемой только вспышками выстрелов тьме впереди по коридору шел
бой.
- Ползите вперед, - приказал Чайковский. - Там держат оборонительный
рубеж герои нашего экипажа.
- А куда стрелять? - спросил Шмидт.
- Доползете, стреляйте туда, - он указал невидимой рукой, - вперед.
"Ни фига себе, - подумали оба влипших. - Что же это за война в
кромешной тьме и в узком коридоре? Этакий миксер с пулями. А потом кто-нибудь
придет, включит свет и посмотрит, как здорово получилось, посчитает, чьих
трупов больше, и объявит ту сторону проигравшей".
Миша медлил и вдруг почувствовал, как кто-то дернул его за рукав, а
потом привалился к нему телом. К его виску приставили нечто холодное и
неприятное. Над ухом гнилозубо задышал Чайковский с пистолетом:
- Или ты ползешь, дудковский выкормыш, или я стреляю.
И Миша пополз, а вслед за ним и Савельев. Сколько же, сколько, недели
три, что ли, а может, и месяц назад я сидел дома, попивал винцо. И вот ползу
убивать неизвестно кого, врага, которого ни разу не видел, и даже понятия не
имею, кто он такой. Хотя нет, имею. Ожившие чучела для штыковых упражнений
будут мстить страшно. Скорее всего, такой враг сам меня убьет. Моя душа,
наконец, увидит небо. Будет только небо - голубое и чистое, ничего, кроме неба.
Хорошо.
Он нащупал кирзовый сапог. Тот отдернулся и спросил:
- Кзотова будь готов?
- Всегда готов, - ответил Миша. - Стрелять-то уже можно, своих не
зацепим?
- Не знаю. Я стреляю.
Шмидт дослал патрон, приподнял винтовку градусов на сорок пять, упер
прикладом в камень и оглушительно выстрелил.
Пальба велась беспорядочно. От выстрелов своих в ушах стоял
беспрерывный звон, как в лесу, полном гигантских комаров. Выстрелы противника
доносились так, словно вдали этот сухой комариный лес уже подпалили.
Сапог справа отполз куда-то в сторону. Миша испугался одиночества.
Одному ему точно скоро быть убиту.
- Сашка! - негромко позвал он.
Никто не отозвался. Он пошарил рукой слева от себя. Ткнулся, кажется,
кому-то в лицо. Но человек не oтреагировал. На пальцах осталось что-то липкое,
чуть теплое. Через минуту и ему самому приступать к терпеливому процессу
гниения. Труп, боже, труп! Все это взаправду.
- Героический экипаж! - раздался голос капитана Волкова. - Зарядить!
Приготовиться! По моей команде все встаем и даем разом мощный залп из всех
стволов.
Раздался общий треск перезаряжения. Миша решил, что пока он лежит и
пули свистят над головой, то еще некоторое время поживет.
Когда последовали команды "встать" и "пли", он остался лежать. Звук был
совершенно оглушительный. С той стороны тоже последовал залп. На Мишу с тонким
криком тяжело и бессильно рухнуло человеческое тело. Он брезгливо выполз из-под
него и принялся молиться, принялся просить:
- Господи, господи, господи...
Стоны слышались со всех сторон. Волков велел снова приготовиться. По
его команде раздалось только два выстрела.
- Бойцы! - воскликнул капитан. - Что случилось? Вы убиты?
В другом невидимом конце штрека отчетливо послышалось:
- Героический отряд! В атаку вперед! В штыки зотовских агрессоров! За
родину, за Дудко! Ура!
Зотовским агрессорам уже не надо было ничего командовать. Миша всегда
удивлялся, видя в фильмах о природе, как огромные стаи океанских рыб дружно и
быстро все вместе меняют направление движения. Инстинкт. Сейчас у всего, что
осталось от экипажа, инстинкт сработал так же, и ничего удивительного в этом не
было. Все поднялись и побежали назад, спотыкаясь в темноте, натыкаясь друг на
друга и на трупы, попадая штыками в товарищей.
За поворотом уже виднелся освещенный штрек и бежать стало легче.
Впереди тряслись военные силуэты, сзади слышался топот, а совсем далеко
металось по узким кишкам земли, усиливалось и приближалось страшное дудковское
"ура".
Когда все вырвались на свет, оказалось, что забег возглавляет капитан
Волков. Он был без фуражки, по виску его текла кровь, а глаза выражали безумие.
Он на секунду растерялся, выбирая направление - направо или налево и рванул
налево, в сторону казармы.
Дудковцы же добрались до поворота, и контуры последних удирающих стали
им очень хорошо видны. Раздались выстрелы. Пуля ударила в спину солдатику,
бежавшему рядом с Мишей, и тот беззвучно распластался на полу носом вперед.
Шмидт прибавил ходу. Савельев был жив и опережал его.
- Ни шагу назад, бесстрашные бойцы! Впереди стояли двое часовых,
направив в отступающих стволы ППШ. Один из них выпустил короткую очередь. Перед
ногами Волкова пробежали фонтанчики пыли. Он нелепо затормозил, отклячив
задницу и растопырив руки, растерянно бормоча:
- Ни шагу... ни шагу...
На него кто-то наткнулся, оба упали. Об них стали спотыкаться. А сзади
в штрек уже высыпали дудковцы. Миша оглянулся. Враги были не монстрами, а
такими же малоупитанными людьми в синей с белым форме, с такими же винтовками.
Несколько дудковцев опустились на одно колено, вскинули оружие.
- Ни шагу назад! - заорали зотовские автоматчики. - В атаку на врага!
Раздались две очереди. Один солдат упал, схватившись за ногу, но тут же
попытался подняться, другой выгнул простреленную грудь колесом и рухнул в
послeдних корчах.
Тиски! Заградотряд!
-- В своих, суки?! - услышал Миша собственный крик, поднял винтовку и
сделал, не целясь, второй выстрел в сегодняшнем бою.
На переносице автоматчика вспыхнул огромный красный прыщ, он изогнулся,
выпустив последнюю очередь в потолок и скрючился неподвижно у ног товарища.
Второй автоматчик в недоумении посмотрел на упавшего и тут же был пригвожден
остервеневшим впередсмотрящим Чугунко посредством штыка к стене.
Они бежали по мрачным коридорам до самой казармы, хотя их больше не
преследовали. Дудковцев где-то остановили, или те остановились сами.
Савельев и Шмидт забрались на свои места на нарах. Миша зарылся в
одеяльное тряпье с головой, тяжело, хрипло дыша и судорожно сжимая винтовку.
Вот так по-детски, с головой под одеялом, - и все страхи уходят. Разумом он бы
понял, что это глупо и странно, но разума не было, остался где-то там...
Непонятно, как он даже заснул, и его разбудила только команда
строиться. С лицами в пороховой копоти, грязный и помятый, выстроился уцелевший
экипаж.
Буревестник Чайковский вместе с незнакомым офицером принялись считать
непострадавших. Оказалось семнадцать человек. Выходит, в первом бою за
безымянную высоту, за безымянный, совершенно пустой коридор, экипаж уменьшился
наполовину.
Затем отобрали оружие. У Михаила пальцы словно приплавились к винтовке,
и Чайковскому пришлось приложить усилия, чтобы вырвать ее у Шмидта из рук.
Индивидуальное стрелковое оружие образца 1891 года при всей своей
древности было удобным, приятно, черт побери, облегающим контуры плеча, руки,
щеки, как подушка с матрасом. После школьных занятий начальной военной
подготовкой Мише иногда снилось, что он держит сам ложащийся в ладонь пистолет,
идет навстречу какой-то опасности и хорошо себя чувствует. Или целится из
винтовки. Но главное не цель, а само прицеливание, облагороженное приличным
поводом объятие с оружием. Как бывает приятнее ожидание оргазма, а не сами
секунды завершения.
Толкователь снов Фрейд считал оружие символом полового члена и почему
бы не принять подобное мнение за истину? В этих жестких объятиях, в этих сурово
пахнущих машинным маслом ручных манипуляциях не было ничего гомосексуального,
скорее было нечто сродни онанизму. Средство эротической агрессии, направленное
не на продолжение рода, а наоборот. Интересно, встречался ли крайний тип
сексуальных преступлений - изнасилование женщины заряженным ружейным стволом?
Женщинам, должно быть, оружие не снится. Сегодня проклятый каинов грех
свершался не во сне, а наяву. Сегодня в поединке со смертью он случайно
победил. Сегодня он лишил жизни человека, собиравшегося сделать то же самое с
ним. Девятиграммовая свинцовая дура легко все решила. Миша Шмидт стал убийцей.
Теперь он, наверное, никогда не сможет сыграть на сцене роль, никогда не
напишет никакой хорошей строчки. Убийцы должны убивать дальше или каяться. Или
все-таки плюнуть и жить дальше?
Он не хотел, не мог отдать Чайковскому трехлинейное средство
эротической мужской агрессии. И когда все-таки отдал, упал в обморок.
Его быстро привели в чувство. Он снова стоял в строю и чувствовал, как
это, оказывается, удобно - стоять в строю.
Капитан со звездочкой Героя Советского Союза на уди и майорскими
звездочками на погонах обвел Шеренгу удавьим взглядом особиста и произнес:
- К борьбе за дело Зотова будь готов? - произнес почти по слогам, точно
припечатывал каждое слово кнопкой, но на последнем кнопка погнулась и
получилась неуверенная интонация.
- Всегда готов, - нестройно прогудела шеренга.
- Мое имя капитан Галактионов. Я буду командиром вашего экипажа до
окончания расследования дела капитана Волкова, допустившего преступную трусость
в бою, измену зотовской партии и родине, выразившуюся в позорной сдаче
дудковским оккупантам стратегически важного участка фронта, а также
недопустимых огромных потерях в живой силе и технике. Мне стало известно, что в
ваши ряды проникло немало матерых дудковских шпионов, прошедших специальную
подготовку по диверсиям и провокациям. Условия военного времени не позволяют
нам заниматься скрупулезным выявлением предателей и вражеских агентов в вашем
экипаже, поэтому все раненые, находящиеся сейчас в госпитале, будут расстреляны
после выздоровления, а вы будете расстреляны немедленно. Равняйсь! Смир-р-рна!
Напра-во! В столовый грот на ужин шагом марш!
Что такое? В одуревшей от этой жизни голове мысли метались, как пули в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг