всем мире укрепить окончательно. Но он же после этого может ввязаться в
борьбу за права человека! Это что же, чтобы каждый, кому не лень, мог на эту
бомбу права иметь? Одно дело - дураков бомбой окоротить, а как дураки тебе
под нос эту же самую бомбу? Чудовищно!
Основатель глянул в свой свинцовый потолок и почувствовал, как это
чудовищно, но еще сильнее заныла в нем тоска по своим выкладкам и чертежам,
чтобы никто ему не мешал обозначать корявыми значками свои воздушные грезы.
Надзиратель, кажется, уловил сквозь дым своей трубки эту воздушную тоску,
поднялся из-за стола и с воодушевлением произнес:
- Ну так с Богом! Нас всех ждут дела. А как, кстати, по поводу Бога?
Поможет ли ваша ракета окончательно разоблачить его очевидное отсутствие?
- С Богом? - растерялся вычислитель. - Лаплас не нуждался в этой
гипотезе, где там у меня копошатся уравнения Лапласа... Есть, правда, мнимые
величины, корни из пустоты... С другой стороны, есть бесконечно малые
величины, значит, возможны бесконечно далекие, или бесконечно высокие, это
уж точно за пределами нашей тюрьмы...
- Смотрите у меня. Я полагаю, вам самому придется осуществлять ваш
безумный проект, так что, если наткнетесь на Бога, можете не возвращаться! А
цикорий пейте, он смягчает нрав и продляет жизнь, - надзиратель забрал свою
пустую кружку, вышел и замкнул за собой тяжелую железную дверь.
Шло время, он думал, чертил, ставил опыты, воспитывал учеников. Читал
популярные лекции: для политических - космополитизм космоса, для
уголовников - космос в законе, для надзирателей - как охранять границы
вселенной.
Его старательно контролировали особисты. Если кто-то из уголовников не
мог пересказать лекцию, то Основатель был обязан прочитать ее в более
кратком и более доступном виде. Иначе с политическими, в связи с расширением
вселенной они требовали того же количества слов, но в более затяжной период,
они же настаивали на том, чтобы на этот период были сокращены сроки их
заключения. Особисты поддерживали это требование, ибо таким образом
политические ускоренно переходили в разряд уголовников, а это благотворно
влияло на мировое общественное мнение.
Надзиратели забрасывали вопросами, когда наконец можно будет выйти на
границы вселенной, установить там контрольно-пропускные пункты и натянуть
колючую проволоку через небесные сферы. Много спорили о наличии братьев по
разуму: или их вообще нет, или в тюрьмах на других планетах такая хорошая
охрана, что побег на нашу Землю практически невозможен.
Особисты опасались массового побега с лекций при помощи чертежей и
схем, их пугала даже возможность свернуть чертеж в трубку, а это уже оружие.
Однако ничего предосудительного не происходило, и Основателя уже начали
подозревать, что все его расчеты ничего не стоят, что у него так ничто и
никогда не полетит и не взорвется. Тогда он сам предложил устроить в
тюремном дворе фейерверк и очень воодушевился, когда это ему разрешили. Он
стал готовить потешный космический флот к запуску. Заключенные прильнули к
окнам камер, а для персонала была организована трансляция с места события,
но на место события они старались не выходить, мало ли что.
Основоположник, подобно магу и волшебнику, был весь вечер на арене - на
тюремном дворе, он поджигал петарды и жирандоли, метался от одной вспышки к
другой, в грохоте взлетающих разноцветных огней тонул звон его цепи, -
конечно, из опасения, чтобы он и сам не взмыл в небо, свободу его
передвижения ограничили цепью, длину которой он рассчитал сам, чтобы ее
хватило на всю площадь тюремного двора. Тут уж он и сам был виноват,
незадолго до этого он прочитал лекцию о движении тела с переменной массой,
изображая этот процесс как последовательное сбрасывание цепей.
Праздник был признан удачным, на полыхание волшебных снарядов мгновенно
откликнулась пожарная служба, дюжина машин окружила тюрьму, но внутрь их не
пустили, и пожарники, задрав головы, любовались полыхающими разрядами,
пытаясь достать до них водяной струей. По городу разнеслись зловещие слухи,
будто изобретен новый вид смертной казни - катапультируемый электрический
стул, что весьма ускоряет процедуру: приговоренного катапультируют, он еще
исторгает из себя электрические разряды, а на его место сажают тут же
следующего осужденного, все это настолько современно и удобно, что на стул
сажают уже и тех, кого еще не успели приговорить. Поговаривали, что стул
подарен нам американцами, но были и сторонники отечественного производства,
убеждавшие в том, что стул создан у нас, но по-американским чертежам,
выкраденным нашей разведкой.
Слухи эти, скорее всего, понравились главному надзирателю, который в
хорошем расположении духа посетил ученого.
- Как долго мы с вами не виделись? Лет 11, а то и все 12, целый
солнечный цикл! Слышал про ваш салют в нашу честь, похвально! Со мной даже
советовались, не привлечь ли к этой огневой подготовке нашего атомиста, но
что-то ему в саркофаг не смогли достучаться. Я всегда считал ученых
чудаками, одни спешат пустить цветную пыль в глаза, другие прячутся и
скрывают от народа свои достижения!
- Чудаки, чудаки, а как иначе, кому еще в голову придет то, что
приходит им в голову вот они и держат все подольше у себя в голове, а то
ведь что можно в ответ услышать, - мысль изреченная есть ложь, а дело,
выставленное напоказ, тем более, - заступился за своего коллегу Основатель,
а сам вспомнил слова атомщика, сказанные недавно на прогулке: "Эх, взорвал
бы всю эту тюрьму, да боюсь, разнесет и все остальное!" - "А это уже
возможно технически?" - спросил его тогда же Основатель шепотом, оглядываясь
на остальных прогуливающихся, среди которых где-то ковылял акустик,
работающий в области усиления слуха вплоть до улавливания писка мысли.
"Технически возможно, атомов полно вокруг, но громоздко, - прошипел в ответ
атомщик, - с атомным зарядом все ясно, но пока взрыватель получается в
десять раз больше. Вот и мы тут ходим по кругу, как атомы ло орбите... Если
бы нам соответствующее ядро, да скорость побольше... Есть еще одна мысль,
как бы она на свежем воздухе не пропала... Мне кажется, что атом, как и
каторжник в своей робе, полосат, а следовательно, - несвободен... А если
наоборот, если каторжник из состояния частицы воспользуется своей полосатой
одеждой и перейдет в волновое состояние... Надо все это додумать в
саркофаге..."
Основатель представил себе, что будет, когда эти идеи выйдут за пределы
саркофага, за пределы тюрьмы и овладеют массами, но голос надзирателя вернул
его к мрачной действительности:
- А я все хотел вам показать еще один наш саркофаг. Пройдемте-ка по
нашей тюрьме! - Он звякнул ключами.
Как он это произнес: по нашей тюрьме - любовно, как будто по родной
стране, - мелькнуло в голове ученого и тут же утонуло во тьме его старых
мыслей.
Они вошли в полутемную прохладную камеру, похожую на рентгеновский
кабинет, где немудрено столкнуться с собственным скелетом. У освещенной
фиолетовым светом стены стоял стеклянный гроб, в котором лежал в глубоко
задумчивой позе лысый человек с редкими усами, одна рука на груди была сжата
в кулак, как будто в нем была зажата последняя копейка. Нижняя половина тела
терялась в темноте, отчего казалось, что это великан с бесконечными ногами.
- Кто это? - содрогнулся ученый.
- Это, если можно так сказать, наш заключенный номер один. Его заслуга
в том, что ради него и была создана вся тюрьма. Это, несомненно, выдающееся
достижение. Но не главное. Обратите внимание, как он хорошо выглядит!
- Он мертв? - в ужасе взирая на мумию, спросил ученый.
- В том-то и дело, что жив.
Заметив, что ученому, больше имевшему дело с сухими схемами, а не с
живой жизнью, стало явно не по себе, надзиратель поспешил вывести его отсюда
под предлогом, что здесь нельзя курить.
Уже в своей камере Основатель, как в полусне, различал смешанные с
табачным дымом слова, дым давал им невечную синюю ускользающую плоть.
- Это у вас очень хорошая идея - дать народу надежду на вечность
посредством далекого космоса. Вы же предсказывали нашему народу, что он
заработает себе бессмертие, а затем начнет воскрешать и другие народы, уже
сошедшие с исторической арены. А чтобы не началась война за передел мира
между воскресшими народами, им с вашей легкой руки будет предоставлено
дополнительное космическое пространство со всеми удобствами. За тридевять
земель! Правы были предки, когда рассказывали сказки. Отдельный космос для
гуннов, свой космос для сарматов и скифов, главное, чтобы они и там не
сталкивались, а в крайнем случае - торговали. Вот мы вам сейчас не просто
так еще один саркофаг показали. Нам надо, чтобы вы и ему достойное место
подыскали. Созвездие Льва, или там Кентавра, вам виднее. Но вы уж не тяните
долго, вы не думайте, мол, уж он-то и так доживет-дотянет. Мы, конечно,
можем гордиться нашими успехами в области бальзамирования. Кстати, вы
заметили?
Надзиратель так пыхнул трубкой в его сторону, что он закашлялся от
чужого едкого дыма, но сквозь кольца его наконец увидел, на что ему
указывают.
- Заметили? Сапоги! Видите, как блестят! Ночное небо, Млечный Путь! Это
наши бальзамировщики создали такую уникальную ваксу для моих сапог; теперь
даже если подметки сносятся, голенища все равно сиять будут! Ну, заговорился
я с вами. Пора.
И он ушел, оставив ученого размышлять о блеске и бессмертии вселенной.
Шли годы, чертежи становились приборами, приборы уносили на так
называемые полевые испытания и не всегда возвращали. Росли ученики, самые
способные из них сами заводили учеников, менее способные сами собой
отсеивались, возможно, даже выходили на свободу.
Неоднократно ему доверительно сообщали о поимке шпионов, засланных в
тюрьму только для того, чтобы выкрасть его секреты. Ведь видимый космос пока
еще не принадлежал никому, что противоречило священному принципу частной
собственности. Бумага для всех его работ выдавалась с грифом "совершенно
секретно" и заранее была пронумерована, но даже названия просачивались за
положенные пределы, эти названия уже настораживали и пугали: "Завоевание
источников света без помощи тягловых животных"; "Овладение безвоздушным
пространством негеометрическими методами; "Вытеснение вакуума из мест
довольно отдаленных" и т. д.
Не так просто было шпионам просочится в тюрьму, чтобы вплотную
приблизиться к его секретам. Некоторые ради этого становились на зыбкий путь
уголовников, принимались грабить по ночам несчастных прохожих, что им вполне
удавалось, но добыча была обычно невелика, а надежда на то, что их при этом
схватят, не оправдывалась. Контрразведка разгадала этот ход противника и тут
же была расформирована, а правоохранительным органам было дано негласное
указание не трогать ночных лиходеев, несмотря на ропот несведущего
населения.
Тогда шпионы попробовали проникнуть в это легендарное место лишения
свободы путем политической борьбы. На каждом шагу можно было увидеть броские
вывески: "Тайное общество по опровержению русской идеи"; "Тайный союз
потусторонних сил"; "Секретная служба содействия подрывным силам" и т. д. Но
узниками совести им не удалось даже назваться, ибо политический плюрализм и
всяческая толерантность были возведены на уровень государственных уложений.
К тому при высоком уровне экономики в стране не столь важна роль
государства, а значит, и политический переворот, кем бы он не замышлялся,
особой опасности не представляет.
Ку-клукс-клан, еврофашисты, поборники введения на Руси
норманно-алеутского правления и проч. были зарегистрированы в качестве
действующих партий и движений, их представители получили свои места в думе,
некоторым лазутчикам пришлось даже обратиться к изучению
славяно-греко-латинского языка, чтобы выдвинуться в спикеры или
вице-спикеры.
Оставалась еще одна возможность - это заполучить должность надзирателя.
Однако эта лазейка давно была наглухо закрыта, так как эта должность
традиционна была наследственной; если сам надзиратель не оставлял наследника
по мужской линии, то им становился потомственный заключенный из числа тех,
чей проект безнадежно провалился, и надо было следить за тем, как бы
кому-нибудь не пришло в голову его осуществить. Так, в надзиратели в свое
время перешел автор проекта осушения мирового океана. По этому проекту дно
мирового океана будет заселяться беженцами из районов, где осуществляются
грандиозные проекты, не связанные с океаном, а только с сушей. Мировой океан
при этом будет собран в огромный пузырь, который, как гигантский одуванчик,
будет колыхаться над землей. По его прозрачному стеблю вода будет рачительно
распределяться для нужд остатков населения, а по более тонким сосудам будут
транспортироваться рыбные запасы, крабы, осьминоги и другая съедобная
морская нечисть. По встречному путепроводу за небольшую плату будут
пропускаться внутрь пузыря любители подводного плавания. Проект окупится и
за счет сокровищ, затонувших еще во времена пиратов, а также благодаря
собранным со дна морей вполне пригодным ядерным реакторам с подводных лодок.
Проект провалился из-за мощного сопротивления туристических фирм, чьи
клиенты привыкли отдыхать на берегах еще не осушенных морей. Их поддержала
комиссия независимых ученых, которая пришла к выводу, что подобный пузырь
будет постоянно лопаться и заливать соленой водой не готовые к этому участки
суши. А в период стабилизации этого мочевого пузыря планеты он будет являть
собою увеличительную линзу, пройдя сквозь которую солнечный свет
сфокусируется на земной оболочке и просто прожжет ее в самом неподходящем
месте, тогда из недр грянет огненная лава и снесет с лица земли все
шероховатости, к которым следует отнести все следы цивилизации.
Узнав о провале проекта, исследователь так обозлился, что мог после
этого служить только надзирателем, ибо для этой должности требовалась именно
отменная злость.
Являющийся нашему герою надзиратель, видимо, достаточно срывал злость
на других заключенных, с ним же как бы отдыхал душою, что, как мы видим,
происходило не так уж часто. Прочие особисты, не важно, в старых или новых
сапогах, входили к нему в камеру подчеркнуто уважительно, во всяком случае
ногами на него не топали.
Однажды передали ему в камеру трубку с антенной, сказав, что это
новейший радиотелефон, разработанный здешним специалистом по звукослуху. Ему
показали, как несложно прибором пользоваться. Он нажал указанную кнопку и
услышал знакомый голос, прерываемый задумчивым выдыханием дыма.
- Сколько времени мы не виделись с вами? Еще один солнечный цикл? А
ведь за это время мы выиграли две войны, третью предотвратили, а четвертую
развязали там, где, как говорится, нас и в помине нет! И это не без помощи
ваших приспособлений и приборов. Вы меня хорошо слышите?
- Хорошо, сейчас особенно хорошо, я же всегда был туговат на ухо, а
сейчас слышу, хотя и не вижу! Я ведь давно хотел поговорить с вами, -
признался ученый.
- Поговорить? Это хорошо! А о чем? - раздался заинтересованный голос в
трубке.
- О жизни, о смерти, - начал издалека Основатель.
- Э, любезнейший, на эту тему у нас с вами жизни не хватит. Тут у нас
наш поэт об этом со мной поговорить рвется. Его, правда, зарубежные поездки
от этого отвлекают. Там у них и жизнь не наша... Расскажите лучше, как ваши
успехи?
- На бумаге уже все сходится. Я еще хотел бы вас поблагодарить за
вычислительную машинку, мне ее от вашего имени предоставили, очень все дело
ускоряет. Спасибо!
- Ускоряет? Я рад, что ускоряет. Но благодарить не меня надо, а
опять-таки ваших соседей. У них там на воле машинки эти были с трактор
величиной. А у нас тут места не так уж много, вот они их быстренько довели
до камерных размеров. А как ваши ракеты, все еще на жидком топливе? Не пора
ли на твердое перейти?
- Перейдем, скоро перейдем, как только вся жидкость подсохнет, так на
твердое и перейдем. Нам тут и атомщик со своей стороны помогает.
- Я так и надеялся, что атомщик непременно поможет, атом, он ведь очень
тверд, хотя и неисчерпаем. Значит, если корабль твердый, а топливо жидкое,
то скорость ниже, чем при твердом топливе?
- Несколько ниже, - согласился Основатель.
- А вы не задумывались над тем, какие будут достигнуты скорости, если
топливо твердое, а корабль будет жидкий?
Этот вопрос весьма озадачил Основателя. Будь он даже приговорен к
неминуемой смертной казни, ему бы такая мысль и во сне не пришла.
- Корабль жидкий? Это интересно... К этому наука еще не подошла,
возможно, еще не дозрела... Как вы это полагаете?
Надзиратель не помедлил с разъяснениями.
- Как? А как считать человека, он твердый, или он жидкий? Мой опыт
говорит, что человек - это звучит жидко! Так что если основная масса
корабля - это люди, то и весь корабль, я полагаю, довольно жидкий!
Возражать надзирателю даже по телефону не было принято, но надо было
как-то осознать, куда он клонит.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг