Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
глаза  словно  опустели,  лишившись  всякого  выражения. Метаморфоза длилась
мгновения,  и  вот  уже  с  коня  Дмитрия  озирает мрачный, готовый ко всему
старик.  Они  уже  были  "с  глазу  на  глаз"  - свиту будто отделило от них
прозрачной стеной.
     - Возвращайся  в  лагерь,  -  хрипло  пролаял  Хромец  и, разворачивая,
стегнул коня нагайкой.
     Комочек  дерна,  вылетевший  из-под  копыта  жеребца, ударил Дмитрия по
щеке.
     - Вперед! - дико, на визге вскрикнул Тамерлан, пуская жеребца галопом.
     Мгновение  - и Дмитрий остался один. Он усмехнулся, вспомнив прощальный
взгляд  Пир-Мухаммада.  Похоже,  этот внучек не успокоится, пока не доставит
кучу  всевозможнейших  неприятностей.  Положение  ему позволяет. И позволит,
если  беседа  с  глазу  на  глаз  не  состоится.  Ну  вот,  пожалуй,  первая
по-настоящему  серьезная  интрига...  Может,  ну это все к черту? Тогда надо
было  молчать, получить награду... Он тряхнул головой, изгоняя лишние мысли,
и медленно поднялся на ноги. Оглянулся в поисках лошади.
     Оказывается,  он  вовсе  не один-одинешенек. Гвардейцы-сансыз никуда не
делись, торчали тут же, как миленькие, и кобыла его была с ними.
     Он  неспешно  направился  к  лошади. Ноги от долгого стояния на коленях
затекли,  по ним побежали колющие, щекочущие мурашки. Дмитрий вставил ногу в
стремя  и  забрался  в  седло.  Что-то  переменилось:  гвардейцы старательно
избегали  его  взгляда.  Дмитрий  в  упор  уставился на того, кто держал его
бастард.
     - Меч, - произнес он требовательно. - Мой меч.
     Гвардеец беспомощно оглянулся на вислоусого начальника.
     Верхняя  губа Дмитрия сама собой поползла вверх. Он ощерился, как волк,
и утробно рыкнул:
     - Мой меч!
     Вислоусый  быстро  и  почти  незаметно  кивнул.  Солдат  поспешно отдал
бастард.
     Не  торопясь,  Дмитрий  вернул  меч  на  привычное  место  и успокоенно
вздохнул.  "Это  уже  давно не игра, не притворство, - вдруг подумал он. - Я
на самом деле стал таким". Он поднял голову и оглядел свой конвой.
     - Езжайте другим путем, - сказал он. - Я без вас не потеряюсь.
     И  они  уехали.  Не  стали  артачиться.  Просто  убрались,  как он того
пожелал.

                                   * * *

     Кобыла  трусила  шагом.  Дмитрий  бросил  поводья  ей на шею. Перед ним
расстилался  лагерь,  занявший  удобную  лощину  на  берегу  Ганга.  Дмитрий
смотрел на него с ощущением, что видит впервые.
     Где-то  под  ложечкой  образовалась  непонятная пустота. Вакуум. Этакая
дырка  размером  в  кулак,  имеющая  некое  сходство  со  всасывающим  зевом
пылесоса. Только втягивала она в себя не мусор, а мысли и чувства.
     Ну  вот,  знаменательная  встреча  с Хромцом и произошла. И будет иметь
продолжение.  Тоже знаменательное. Но Дмитрий не чувствовал ни ликования, ни
торжества.  Ничего,  кроме засевшего под ребрами комка холодной пустоты. Ему
и  хотелось,  и  не хотелось от него освободиться. Но дырка вакуума, видимо,
обладала   собственным   мнением  о  дальнейшей  своей  судьбе,  потому  что
шевельнулась  и  выплюнула  из  себя  сгусток  едкого  жара,  ожегшего,  как
кислота,  ударившего  в спинной хребет, а затем в голову. "Не может быть!.."
Дмитрий  схватил  поводья  и  рванул  их на себя. Кобыла, которой он чуть не
порвал  рот,  болезненно  вскрикнула  и  присела  на  задние ноги. "Не может
быть!.."
     Он  соскочил  с  седла  и замер, глядя в перепутанную траву под ногами.
Лошадь  за  его  спиной недоуменно косила на хозяина фиолетовым глазом. А он
будто  врос  в  землю.  Лицо,  обожженное  солнцем, еще больше покраснело от
прилива крови и дергалось в тике. Глаза остановились.
     - Так  не  может  быть,  - бормотал он бессвязно. - Слишком гладко все.
Слишком  гладко... Словно по накатанному... Шестое чувство появилось, откуда
ни  возьмись...  За  все  драки  -  ни  царапины...  И  добился  своего, как
Халиль-Султана  выволок  из  воды...  А я ведь не помню по книге, чтобы этот
мальчишка  вообще  куда-то должен был свалиться... Як... Як... Пришел и стал
учить... Так не может быть...
     Кобыла,  увлеченно  пощипывавшая  травку,  шарахнулась  от крика. Она с
удивлением  и  настороженностью  взглянула  на  хозяина и затрясла гривой, а
затем, успокоившись, снова потянулась к траве.
     Напряженная  спина Дмитрия расслабилась, плечи устало поникли. Двигаясь
медленно, как во сне, он сел на землю и подтянул под себя ноги.
     - Сплю  я или нет? Кто бы мне сказал? - шепотом произнес он, зажмурясь.
Стиснул  кулак  и  с  силой впечатал его в податливую землю. Боли от удара в
руке  он  даже не почувствовал. Посидев, поднял веки и с горечью рассмеялся:
- Ты ничего и не поймешь, - сказал он. - Ни-ког-да...

                                   * * *

     Охота  закончилась,  так  и  не начавшись. Жеребец, повинуясь поводьям,
перешел  с  галопа на рысь. И вовремя: еще немного, и Тимур просто загнал бы
его.
     "Вижу  переправу  войск  через великую реку... Вижу муть речной воды...
Это твоя последняя ступень, эмир. Запомни".
     Вот   и  раскрылся  смысл  туманного  пророчества  дервиша:  диковинный
великан,  неведомо как пришедший из неведомо какой земли, несет в себе слова
Откровения.  Не  святой,  не  мудрец,  а воин-иноземец, спасший жизнь внуку.
Его, Тимура, внуку... Кто бы мог ожидать подобного от судьбы?
     Тимур натянул повод и поднял руку.
     - У меня пропало желание охотиться, - объявил он. - Возвращаемся.
     И  не  слушая  удивленный  ропот, эмир развернул гарцующего жеребчика и
ударил пятками, послав вперед.

                                   * * *

     - Ты  просил  у  меня  в награду беседы с глазу на глаз. Ты получил ее.
Говори.
     - То,  что  поведаю тебе, хазрат эмир, предназначено лишь тебе одному и
никому  другому.  Теперь я могу раскрыть тебе тайну своего появления. Тайну,
предназначенную только тебе.
     - Ты говорил раньше, что не помнишь. Ты лгал?
     - Нет,  не  лгал.  Не  гневайся,  а выслушай. И тогда ты поймешь, что в
моих словах нет ни лжи, ни противоречия.
     - Я слушаю.
     - Я послан тебе, хазрат эмир. Тебе и только тебе.
     - Кем послан?
     - Позволь  мне, хазрат эмир, рассказать тебе, где находится моя родина,
и ты сам поймешь, кем я послан.
     - Говори.
     - Моя  родина,  хазрат  эмир,  очень  далеко.  Так  далеко, что ни один
караван  до  нее  не  дойдет, ни один конь не доскачет. Даже птица не сможет
долететь  туда  на  своих  быстрых  крыльях,  потому  что птице не хватит ее
жизни,  чтобы  долететь  до  моей  родины. Только птенцы многих поколений ее
птенцов  смогут  туда  долететь.  Потому  путь этот не измерить в фарсангах.
Путь  до  моей  родины  можно  измерить  лишь  в столетиях, хазрат эмир. Моя
родина  лежит  не  на  краю  земли,  а на краю времени. Я сказал, что послан
тебе. И это так: я послан тебе из далекого грядущего.
     - Повтори, что ты сказал...
     - Должно  пройти  еще  шесть  сотен лет и еще семьдесят, и только тогда
моя  мать  родит  меня.  Я  человек  далеких  грядущих времен. Ты можешь мне
верить,  можешь  не верить, но мой дух отныне спокоен: я сказал тебе то, что
должен  был  сказать.  Ты спрашивал, кто послал меня. Я отвечу: тот, кому по
силам   повернуть  течение  времени  вспять  и  перенести  человека  в  день
прошлого,  когда не родился еще на свет его прадед, когда на земле живут его
столь  далекие  предки,  что  о  них он помнит с трудом. Кто может сотворить
подобное  чудо?  Только  Всемогущему  это  по силам. Я послан тебе с вестью,
благой для тебя вестью...
     И  не  стало  Железного  Хромца,  Грозного эмира, до последней клеточки
заполненного  сознанием собственного всемогущества. Вместо него, навалившись
локтем  на  шелковую  подушечку,  хмурил густые, с сединой брови потрясенный
рыжебородый старик, пытающийся вникнуть в смысл сказанных ему слов.
     Дмитрий  сидел  на  пятках  перед  толстой  стопкой войлока, на которую
перед  началом  беседы  опустился  Тимур.  Он  чувствовал  себя  спокойным и
умиротворенным.  Так,  словно  стал  прежним Дмитрием, которого Велимир звал
"редкой  зверюгой".  И  тому,  прежнему  Дмитрию  было  даже забавно, что он
намерен  заморочить  голову  не кому-нибудь, а Тамерлану, смешав невероятную
правду с небылицами собственного изготовления.
     Чуть  повернув  голову,  Дмитрий  огляделся.  Круг охраны, сомкнувшийся
вокруг  него  и  эмира,  стоял  в  отдалении,  чтобы  разговор  Тамерлана  и
чужеземца  не  долетал до лишних ушей. И сам разговор состоялся не в лагере,
а  за  его  пределами,  в  чистом  поле. Тимур словно демонстрировал Дмитрию
выполнение  условий, которые ему были поставлены: с глазу на глаз, только ты
и  я. Для хитрого и осторожного средневекового владыки со множеством врагов,
которые  были бы рады любому способу, лишь бы отправить недруга на тот свет,
такой  поступок  можно было бы назвать верхом беспечности. А вдруг Дмитрий -
наемный  убийца?  С  его  силой  он может попросту задавить голыми руками. И
стража не успеет подбежать.
     Тамерлан  не  стал  бы  столь доверчив, не будь на то веских оснований.
Кроется  ли  причина  доверия Хромца в том, что Дмитрий спас Халиль-Султана?
Вряд  ли.  "Клятва верности на мече", которую принес по "обычаю своей земли"
воин-чужак,  тоже  навряд  ли  подвигла  Хромца  на  риск.  Значит, есть еще
какой-то   фактор,   о  котором  Дмитрий  не  знает.  И,  может  быть,  этот
неизвестный фактор как раз и есть самый важный...
     Тамерлан  в  молчании крутил золотое кольцо на мизинце. Вдруг снял его,
и  Дмитрию показалось, будто Хромец хочет расплющить колечко, сдавив золотой
ободок.  Но,  видимо, только показалось. Тимур вернул кольцо на палец и стал
его поглаживать.
     Дмитрию   не   нравилось,   что  молчание  затягивается.  Он  сознавал:
Тамерлану  нужно  время,  чтобы  принять его, как посланника из будущего. По
сути  он  поставил  эмира  в  почти такое же положение, в каком побывал сам,
когда  вдруг  до  него  дошло,  что  он  неизвестно каким образом оказался в
прошлом.  Трудно,  очень  трудно  сейчас  приходится  Тимуру.  Ему  бы совет
созвать  из  мудрецов,  выдать им байку Дмитрия и постановить: решайте, мол,
мудрые  головы,  может  Аллах  сотворить  подобное чудо или нет? Решение он,
конечно  же,  примет  сам,  плюнув  на всю ученую и мудрую братию, но это бы
дало  ему  передышку  и  время  осознать  если  и  не  правдивость чудесного
перенесения  из  будущего,  то  хотя бы возможность использовать чудо в свою
пользу.   Тамерлан   ведь   любил,   чтобы   вода  лилась  на  его  мельницу
безостановочно.
     Эмир оставил кольцо в покое.
     - Какой вестью? - хрипло проговорил он, низко опустив голову.
     - Я  послан сказать тебе: "Эмир Тимур, имя твое и деяния пережили века;
твои потомки благополучно царствуют спустя семьсот лет от нынешнего дня".
     Раскосые  глаза Тамерлана расширились и смотрели сквозь Дмитрия, словно
не  видя  его. Он еле слышно прошептал несколько слов - Дмитрий не разобрал,
каких  именно.  Но  видел,  что  Хромец  пребывает  в  смятении,  и выжидал.
Разговор   еще   только   начался.   Губы   Тамерлана  продолжали  беззвучно
шевелиться,  остановившийся  взгляд был лишен и тени мысли. "Как бы его удар
не хватил..." - обеспокоен-но подумал Дмитрий.
     Вдруг  Хромец  схватился  за  грудь и покачнулся. И упал бы, но Дмитрий
метнулся   и  успел  поддержать  жилистое  и  худощавое  тело.  На  какое-то
мгновение  лицо  Тамерлана  оказалось близко-близко, и их глаза встретились.
Взгляд Тамерлана был почти безумен, точки зрачков часто пульсировали"
     - Я  не лжец и не безумец, хазрат эмир, - сказал Дмитрий. - Я посланец.
Посланец из грядущего.
     Он  слышал  крики  стражников за спиной и их топот, ждал удара в спину.
Еще мгновение... Тимур резко дернулся, высвобождаясь из хватки Дмитрия.
     - Прочь!  Все  прочь! - вдруг дико, срываясь на визг, закричал Тимур. -
Не приближайтесь, собачьи дети!

                                   * * *

     Он  сидел,  нахохлившись, как старый ворон. Человек, которого ненавидел
и боялся весь азиатский мир.
     Начинало  смеркаться.  В  траве,  незаметный,  громко запел сверчок. Он
звенел  где-то  совсем рядом, и Тимур невольно оглянулся, но, конечно же, не
увидел маленького певца.
     Небо  темнело.  Вскоре  замерцает  первая  звезда  -  бледная  искорка,
которая  с  каждой  минутой  будет  разгораться все ярче и ярче. И остальные
звезды высыплют вслед за нею, и небо заискрится алмазным, холодным блеском.
     Тимур  любил  вид  звездного  неба.  Оттого-то  и  брезговал  пышностью
дворцовых   опочивален  -  из  узких  оконных  щелей  не  видно  искрящегося
блестками   небесного   свода,   напоминающего  сокровищницу:  сияние  звезд
походило  на переливы драгоценных камней. Недосягаемых. И вечных. Астрологи,
которых  эмир  держал  при  дворе,  тоже  любили  небо,  но  по-своему.  Им,
длиннобородым,  слоняющимся  с  умным  видом,  как  раз удавалось превращать
недосягаемые  богатства  в  земные.  И не руками они сотворяли это чудо, а с
помощью  хорошо  подвешенного языка: будет толковать такой мудрец хоть целый
день  о расположении звезд, сыпать мудреными словами без устали, и поток его
излияний  способен  остановить лишь звон золота. Нет бы сказать просто: "да"
или "нет".
     Не  то  чтобы  Тимур  совсем  не  верил  во  власть небесных светил над
людской  судьбой,  но  знал:  не  будет  продуманного  до  мелочей порядка в
построении  войска перед битвой, не будет плана, как обмануть противника, не
будет  войско  состоять из закаленных в сражениях солдат - никакие звезды не
решат  исхода битвы. Но отказываться от помощи звезд тоже глупо: на то они и
сверкают над головой своего избранника.
     На  небесные  богатства  Тамерлан  не  зарился  -  ему хватало и земных
сокровищ. Пришел и взял. Не дают - отнял.
     Не  для  себя  старался.  Сам  -  лишь эмир, но его внуки будут шахами.
Владыками.  И будут его потомки править семьдесят поколений<По свидетельству
письменного  источника,  называемого "Автобиографией Тамерлана", Тимур среди
прочих  фактов  своей  жизни  указывает  на вещий сон, который ему приснился
после  освобождения  им  из  узбекского  плена  семидесяти  сеидов (потомков
пророка  Мухаммеда).  Якобы  Тимуру  во  сне явился сам пророк и сказал: "Ты
освободил  из  неволи  семьдесят  моих  потомков  и  за этот подвиг получишь
награду:  Бог  сотворит  чудо  и  семьдесят  колен  твоего  потомства  будут
царствовать".  Тимур  постоянно  упоминал  о  пророчествах, которые были ему
даны  в  разные  моменты  жизни.  Особенно  же  подчеркивал,  что  само  его
царствование   предопределено  свыше.  Тема  же  царствования  его  потомков
всплывает  не единожды, причем в различных вариантах: и пророчество святого,
данное  его  матери,  и  вещий  сон, приснившийся ему самому.>. Бог сотворит
чудо...
     И  вот  спустя  добрых  три  десятка лет является вдруг неведомо откуда
человек  трехаршинного  роста  и  говорит,  будто  послан из времен, которые
настанут,  когда  смерть  смежит  веки  не  только  Тимуру,  но и внукам его
внуков.  И  приносит  весть,  что  Бог сотворил чудо, дал награду, о которой
поведал  Пророк  во  сне.  И  говорит,  что  ехал  с  посольством к далекому
правнуку Тимура...
     Семьсот лет.
     Что  же  смутило тебя, эмир Тимур? Что же смутило тебя, могущественного
владыку   и  воителя,  одно  имя  которого  способно  смутить  тысячи  умов,
заставить   в  страхе  затрепетать  тысячи  сердец?  Или  твое  сердце  тоже
затрепетало, устрашенное? Чем?
     Правдой.   Правдой,   подтвержденной   строками   Корана,  прочитанными
нараспев    маленьким    мирзой   Улугбеком;   подтвержденной   полубезумным
провидцем-пьянчугой  в  рваной  хырке<Хырка - дервишеское рубище.>. А правда
устрашает...
     Вот  оно, создание Аллаха из плоти и крови - чужой и далекой, посланное
гонцом,  чтобы  явить  эмиру милость величайшего чуда. Но разум отказывается
верить  ему. Не хочет. Он желает совсем другого: объявить пришельца лжецом и
отдать  палачу.  Но  не будь чужака-посланца, Тимур оплакивал бы кровь свою,
мирзу  Халиль-Султана.  Аллах явил еще одну милость... Казнить пришельца как
лжеца?  Но  кто  под  солнцем  способен  измыслить подобную ложь? Значит, он
говорит  правду...  Казнить  того, кто послан Аллахом сквозь время, потекшее
вспять?  "Он  -  Откровение Сильного, Милосердного..." - вот предупреждение.
Было оно... Было!
     Но   кто  поверит?  Никто.  Кто  знает  о  пророческих  строках?  Внук.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг