двадцать секунд заняли позицию у въезда в гигантский подземный ангар,
выстроенный на месте снесенных заводских общежитий и ставшего ненужным
мясокомбината. Охраняли его свирепо, и даже с аповскими пропусками туда
соваться было нечего. По слухам, система точно просчитанных тоннелей из
ангара тянулась в каждый район города и за несколько минут можно было
напрямую попасть куда угодно. Так или не так, но малые ангары действительно
стояли во всех стратегических точках города.
Серый автобус неспешно выкатывался из темной арки входа, на лобовой
плоскости горели оранжевые цифры "4920", и патруль занял свое место в
кильватере, время от времени уходя вперед и снова возвращаясь.
Обезлюдевшие кварталы частных домов и одичавшие сады были опаснее
всего. Богомил прогнал машину на предельной скорости, молясь в душе, чтобы
никого не вынесло и не пришлось "наляпать холодца"... Почему-то прежние
полицейские штурмовые ружья и пистолеты были сочтены негуманными, а мешок
кровавого студня считался допустимым... Похоже, инструментик этот на людей
рассчитан не был: отключить конечность или там оглушить удавалось крайне
редко, а вот сразу прижмурить - сколько угодно... Богомил подавил привычную
злобу и заставил себя переключиться на приборы.
На экране СПУ изломанная красная кривая понемногу становилась желтой -
сектор за сектором конвой проходил маршрут, и до Базы оставалось всего
восемнадцать километров. Богомил щелкнул радиомышью, и потенциально опасные
участки высветились оранжевым: впереди таких было только два. Первый - по
разрезанному холму, два крутых склона и почти триста метров пути между ними,
второй - недавние ремонтные работы, правда, на пологом и хорошо
просматривающемся месте, у перекрестка сельской грунтовки и шоссе.
Арнаутов продолжал почти неслышно выпевать свою песенку. По штатному
расписанию он следил за экраном локатора и вел стрельбу из бортовых
установок по команде старшего наряда, то есть Богомила.
- Слушай, а чего тебя сюда пихнули? - как бы невзначай поинтересовался
Богомил. - Вроде у нас не та столица, и по службе тут не двинешься...
Напрокудил чего?
Арнаутов допел песенку и вздохнул.
- Ты бы, сержант, у замполита спросил. Он мое досье читал-перечитал...
- Ну что там Усама читал, это его дело... - Усамой замполита дразнили
по очень простой причине: компьютер отдела во всех документах выдавал его
фамилию с опечаткой: "Усаманов". И ни один программист не мог отследить и
исправить ошибку. Смешнее всего было то, что всех других Усмановых он
печатал верно. - У него свои интересы. А мне с тобой служить. В команде
таких скрытных не любят... - Сержант боковым зрением фиксировал напарника,
но тот вроде не напрягался, хотя губы досадливо поджал. - Ты меня не
спрашиваешь, значит, ясно тебе все. А мне неясно...
- Да ладно, сержант, не возбухай. - Арнаутов вдруг улыбнулся. - Никакой
тайны нет. Понимаешь, год назад у нас...
Мерзкий писк сигнала раздался, как всегда, неожиданно. На локаторе
вспыхнул красный квадратик, затем второй, и Богомил торопливо защелкал
мышью, заказывая определение и сопрягая локатор с картой.
- Читаешь? - бросил он напарнику.
- Запросто.
- Веди цель, а я на руле.
- Цель один: легковая машина, пятидверка, предположительно "Хонда
Муссон", четверо пассажиров, около ста килограммов груза... скорость около
сорока километров, движется по грунтовке от совхоза, направление
семь-семь-три... Проскочим до рандеву...
Богомил подивился про себя: а столичный-то был неплох. Читал прямо по
сигналу, не включая дешифратор или "болтуна". Надо им заняться, надо в любом
случае.
- Цель два: грузовая трехоска, военный "Урал", крытый кузов, двое
пассажиров, больше двух тонн груза, похоже, бут или крупная щебенка.
Проскочим задолго до рандеву.
- Сообщи в центр.
- Уже.
Богомил покрутил головой - он и не заметил, когда Арнаутов включил
передачу.
- Не нравится мне этот грузовик.
- А мне этот "Муссон".
- А что с ним не так? Вроде далеко и армейские металлы не секутся...
- Так-то так, - Арнаутов стремительно долбил клавиатуру, - но вот есть
у них внутри пара зон, и я их никак не могу прозвонить. И складка тут
неприятная, и панели какие-то свалены, импульс дробится, зар-р-раза...
- Ну так погоди чуть-чуть, сейчас они выйдут, и прозвонишь!
Оскалясь, напарник мотнул шлемом.
- Они все время держатся так, чтобы их что-то прикрывало, скорость
увеличивают, когда проскакивают между двумя заслонами... Не может же им
нравиться глину жрать, а? Чего они тогда в пыли толкутся? С автобусом есть
связь?
- Нет, - ответил Богомил, стараясь как можно аккуратнее проскочить
выезд из низины, - там комп или Посредник, их ведут из Центра тамошние
спецы, даже не предупредили, твари, с пассажирами он или... Ну-ка вызови
Степку!
Они уже выскочили на равнину; впереди маячил перекресток, а справа и
слева, поодаль, над грунтовкой клубились два неравных облака пыли, и автобус
мерно качался впереди, и облака все приближались, куда быстрее, чем должны
были...
- Связь! - заорал Богомил, орудуя "палкой". - Чего копаешься, мать
твою!..
- Нет связи, командирчик, - спокойно ответил Арнаутов, без его команды
включая систему огня, - нет, глушит что-то, и хорошо глушит, и локатор
отказывает...
Это сержант видел и сам. По уставу имелось два варианта - отпустить
автобус, до Базы оставалось всего ничего, а самим занять позицию, отсечь и с
ходу обстрелять преследователей, даже если они не преследователи, а просто
хотят попросить закурить, а потом догнать автобус и уйти с ним к Базе.
Второй - скомандовать автобусу поворот на сто восемьдесят, включить
аварийный сигнал тревоги и рвать когти обратно, дожидаясь воздушного патруля
с боевыми лазерами и ракетами, но это когда знаешь, что автобус повернет за
тобой, а они даже не знают, кто там... Секунды сыпались трухой, а он так и
не мог принять решения и все время помнил, что два раза он уже остался жив,
третьего раза ему не простят...
- Командир, поворачивай! - Арнаутов держал палец на заглушке клавиши
стрельбы. - Не слепые же они там!
- Кто "они"? - сквозь зубы прошипел сержант. - Ты что, знаешь, кто
там?!
- Арендованные! И Посредник-сопровождающий! Видишь, иероглиф на борту?
Значит, салон занят! Пустой - тогда иероглифа нет или он черный!
- Тем более бросать нельзя! - Богомил выжимал из двигателя все, но
облака - теперь он уже видел, что это машины, серый "Муссон" и зеленый
"Урал", - стремительно приближались. - Дети же!..
- Какие дети! Ты что, не знаешь, что из них клепают? Машины там!
Добитые машины! Они больше года не живут, а пока живут, без этого не
могут!.. Поворачивай!
Неуместная и тормозящая мысль: "А откуда он знает, и кто он все-таки
здесь..." - мелькнула и исчезла. Богомил дернулся выматерить Арнаутова и
приказать стрелять по обеим целям, но тут впереди, из-под самого автобуса, в
обе стороны рванулись два гигантских крыла огня, взметенной земли и обломков
бетона, и автобус взлетел над дорогой, а столб огня поднимал его все выше, и
это было так завораживающе, оглушающе, выжигающе красиво, что второго удара,
перевернувшего их машину и швырнувшего ее в сторону от шоссе, прямо на мачту
высоковольтки, они почти не почувствовали.
Приходить в себя было так больно, что Богомил сопротивлялся сколько
мог, но что-то назойливое выволакивало его оттуда, из глухой и
благодетельной тьмы. Сначала свет резанул по разбухшим векам, а потом звуки
мучительно вломились в ушные ходы.
Он лежал в стороне от машины. Левая рука была подвернута под бедро, и
он попробовал вдавить кисть в сенсор, но пистолет не отозвался; зато
раздался неприятный хохоток.
- Заволновался, сволочь, - сказал высокий юношеский голос. - "И ходит
Гамлет с пистолетом и хочет кого-то убить..." А пистолет тю-тю...
- Кончай развлекаться, - нервно вмешался второй голос, погрубее, -
вот-вот вертолеты явятся!
- Ладно.
- Второго проверили?
- Да, здорово хряснулся, Нинка добила. Кончай с этим, бери все, что
можно, и отрываемся. Батареи садятся, глушитель может сдохнуть в любой
момент, и пойдет их аварийный сигнал.
- Да он сам сдохнет! Гляди, как из него хлещет!
- Дурак, что ли? Его в ихней клинике в два счета возбудят, вытащат из
него наши рожи, систему закладки фугасов и весь расклад и на третий счет
найдут! Быстрей, ты, козел! В автобусе непременно Посредник грохнулся.
Смотри, видишь, как из-под дверей течет? Дарума говорил, критический срок
семь минут и потом обязательно кого-то накатывает, кто рядом! Сними с него
куртку и шлем. Живо!
- Ну разорался! - Сквозь дурноту и полубеспамятство Богомил различил
знакомое двойное цоканье предохранителя. Значит, научились аповским сканером
снимать личные индексы... у чужого пистолет не сработал бы... Дарума?
Смешно, меньше всего он думал умереть с его помощью. Ведь на следующей акции
их группы должны были работать вместе... проклятая Аренда... проклятое
подполье...
- Смотри!
Богомил смог только приоткрыть склеенные запекшейся кровью ресницы, он
едва различал громадную тушу автобуса и скорее понял, чем увидел...
Автобус уцелел после дикого сальто и жестокого удара о землю, даже
стекла не высыпались и ни одной вмятины в боках, несмотря на град бетонных
обломков; он просто перевернулся и упал на крышу. По борту медленно
извивался лиловый иероглиф.
Теперь гигантская коробка медленно вытягивала телескопические штанги с
якорными захватами на концах, и когти "якорей" разворачивались, чтобы как
можно прочнее вцепиться в землю и, сократившись снова, перевернуть автобус.
Серводвигатели работали, значит, был цел и основной движок. Сержант вдруг
понял, что, несмотря на дикую боль, сам напрягает мышцы, словно акушер,
тужащийся вместе с роженицей. Это было противоестественно, и все же он почти
радовался тому, что автобус цел и сопротивляется...
Гул и скрежет перекрыл новый голос, жестокий и уверенный:
- Не бздеть, салаги! Морган, Чипа, Ведьма! Стоять всем! Еще почти сто
сорок секунд! - затрещал динамик рации. - Нур, машину с "трубами" сюда,
мухой!
- Командир, надо уходить!.. Скорее!
- Стоять! Пристрелю!
Визжа по асфальту, затормозила тяжелая машина; Богомилу хлестнуло в
лицо пылью и мелким щебнем.
- Разобрать "трубы", живо! Заряжай!
Металл громыхал о металл, щелкали растянутые половинки гранатометов.
- По моей команде все разом - огонь по днищу!.. Поняли? Наводи!
Богомил вдруг почувствовал, как сокращается, слабеет и исчезает боль.
Вот она исчезла совсем. Не веря себе, он сел и провел рукой по лицу,
размазывая липкую кровь. Что-то новое происходило с ним. Он видел все сразу,
будто одновременно сидел на сухой степной земле и парил высоко над шоссе,
развороченном двумя мощными безоболо-чечными фугасами. Ноги легко и быстро
подняли его, руки беспрепятственно нащупали и выдернули из тайника за
голенищем никелированную зажигалку, пальцы мгновенно отжали стопор и навели
торец, как дуло. Лицо улыбалось, он чувствовал. Террористы удобно стояли к
нему спинами, целясь из гранатометов в переворачивающийся автобус и готовясь
выжечь его вместе с теми, кто в нем оставался, и он сумеет положить всех
четверых прежде, чем они обернутся. Богомил ощущал холодную радость оттого,
что станет обновленным и сильным...
Краем глаза он видел распластанное тряпье, исходившее густой багровой
жижей, натекающей в армированные перчатки, сферошлем, новенькие надраенные
ботинки - с цепкими протекторами, втянутыми боевыми пилами, жесткой
шнуровкой и прочнейшей молнией для срочности. Вещам не делалось ничего.
Ах да, Арнаутов, легко понял он. Девочка. Заряд полной мощности. Вот и
поговорили. Пускай. То новое, что укреплялось в нем, не хотело горя и злобы.
Оно упивалось великим торжеством и разжигало улыбку победы, и раскаленный
мир становился прохладным, и створка за створкой все быстрее раскрывались
алмазные двери мира, в котором никогда прежде не бывал и где только и стоило
жить... "И их я тоже проведу туда, всех до единого, и они будут мне
благода..." Но самая последняя створка, перед которой блаженно осыпалась
труха прежнего, вдруг застряла. Неодолимый камень держал ее, и теплый свет
начинал тускнеть. Камень был в нем самом и не желал распадаться. Уцепиться
за него и не дать себя унести.
Сержант Богомил мотал головой, преодолевая возвращающуюся боль. Теперь
он знал все и сразу. Вот, значит, как это начинается. "Хорошо, что я
успеваю... Хорошо. Помоги мне, рука, скорее, не холодей так... Подними его,
подними... Сунь за броню... Сожмись".
Боевики разом обернулись на резкий хлопок и увидели, как высокая фигура
в патрульной броне со шлемом без паузы становится трескучим огненным
деревом - вся сразу.
- Хрен с ним! - ревел Дарума. - Целься в швы! Все разом! Пли!
8
Еще в Найроби Маллесон проложил маршрут так, чтобы миновать все
населенные пункты, какие только можно, и даже традиционные пути миграции
масаев, хотя их-то можно было опасаться менее всего. Пригодных к Аренде у
них никогда не было; они доставались львам. Но чем меньше будут знать о них,
тем лучше. Он просто обязан был проверить ту информацию, которая оказалась в
дневниках капитана Дэвида Хьювайлера, пусть даже ценой собственной жизни.
Воды оставалось совсем мало, верблюды несли почти пустые нейлоновые
бурдюки, а вызывать помощь по экснету значило подписать себе смертный
приговор. В этой части страны много ручьев и мелких речек, но за полторы
недели чудовищной жары они ушли в песок или просто высохли. Научных
экспедиций уже давно никто не проводил, а притворяться сафари теперь было
незачем; шли они по местам, где даже гиены появлялись только случайно.
Как и когда Дэвид сумел запустить через спутник файл со своего
мини-компьютера, никто никогда не узнает, да и было это теперь неважно.
Технической проблемы тут не имелось - его "Псион-Супер" мог практически все
и, видимо, сработал сам, когда его хозяин уже выбыл из числа людей.
Настроенный "ПС" отыскивал любой пригодный спутник, взламывал коды доступа с
помощью программы, которую Маллесон написал для него перед отъездом и сам
установил на машину, сам передавал всю запланированную информацию со своего
виртуального диска и сигналил о себе, если было надо, пока были целы
аккумуляторы. У Дэвида имелась универсальная батарея, работавшая и от
солнца, и от холода, и целый пакет спиртовых ячеек, для которых нужна была
только вода. Резервная батарея, которая отзывалась лишь на сигнал
пеленгатора, могла быть задей-ствовована тогда, когда Маллесон был хотя бы
на сорок процентов уверен, что они найдут "ПС" за полчаса. Ровно на столько
хватало ее ресурса.
Собственно, компьютер был нужен не сам по себе, а лишь как
свидетельство, что Хьювайлер погиб или был захвачен. Маллесон знал, что в
этой ситуации выучки Дэвида хватит, чтобы надежно спрятать - или попытаться
сделать это - "ПС", который мог лежать в своем несокрушимом корпусе хоть до
второго пришествия, а захватчикам подсунуть второй компьютер, с дезами,
активно пополнявшимися по экснету... На машине могли оставаться другие
материалы, но и это уже было не так важно. То, что Дэвид успел загнать им
три с половиной месяца назад, стоило всех их жизней вместе взятых.
Маллесон не планировал экспедицию по спасению капитана Дэвида
Хьювайлера и старался не думать, как быть, если он узнает, что тот жив и
даже не обработан. Лучше всего было верить, что капитан, забыв навсегда про
Линду, маленького Рона, игривого далматина Стрейча, степени по
микроэлектронике и биофизике, про уютный дом, построенный собственными
руками на берегу реки Блэкуотер ниже Ороно, и про него, майора Айвэна
Маллесона, движется теперь по команде неведомо кого, улыбаясь неведомо чему
и делает неведомо что. Посредник из Дэвида получился бы хоть куда, он и при
жизни был потрясающе исполнителен и законопослушен...
Команда "Ливингстон" старалась сделать все, чтобы избежать электронного
следа. Даже часы у всех были механические. Вместо лендроверов - специально
выращенные и выезженные верблюды, на которых патрулировали Сахару ребята из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг