Феликс Давидович Кривин
Сегодняшние сказки (Строительство земли обетованной)
Сказки о поиске земли обетованной - 2
OCR Busya http://lib.aldebaran.ru/
"Феликс Кривин "Завтрашние сказки"": Концерн "Карпаты", общество "Украина -
Израиль", Областная организация Общества книголюбов Украины; Ужгород; 1992
Аннотация
Книга иронических сказок и рассказов о поисках земли обетованной в
природе и человеческом обществе, а также об опыте ее строительства на земле
Феликс Кривин
Сегодняшние сказки
(Строительство земли обетованной)
Сегодняшние сказки - это сказки, которые сильно
переделала быль. Мы ведь были рождены, чтоб сказку
сделать былью. Вот и сделали. И теперь наша
сказка - самая настоящая быль, потому что над ней
поработала жизнь, или, как мы ее называем, наша
действительность. Мы привыкли называть жизнь
действительностью, потому что жизнью ее назвать было
трудно.
Так выглядят сегодняшние сказки. Они почти не
похожи на сказки, совсем не похожи на жизнь, но зато
похожи на нашу действительность.
Ишакович
Когда мы с Григорием виделись последний раз, этих людей вообще не было
в природе. Где они были - извечная загадка для всех, но в природе их не
было.
Ничего удивительного: мы с Григорием не виделись тридцать лет. Разве
мог я предположить, что он станет директором школы?
То ли от солидной этой должности, то ли оттого, что прошло столько лет,
Григорий и сам посолиднел, покрупнел и раздался вширь, как его имя. Раньше
он назывался узенько: Гриша, а теперь - широко: Григорий Исаакович. За
тридцать лет каждый станет Григорием Исааковичем, если он, конечно, Гриша и
отец его был Исаак.
Григорий Исаакович движется по коридору, как Эльбрус, и внимательно
следит за тем, что происходит у его подножья. С такой высоты эти люди
кажутся маленькими, но они действительно маленькие, потому что только
начинают расти.
- Что тут происходит? - задает директор традиционный вопрос, возвышаясь
над местом наиболее драматических событий. - Почему деретесь?
- Он обзывается.
Обзывался вот этот, самый маленький. Из первого "И". И обзывал не
кого-нибудь, а самого директора школы.
- Как же ты обзывался?
- Я говорил... я говорил... Григорий Ишакович...
Так директора еще никогда не обижали. Конечно, на этой работе станешь
не только Ишаковичем, тут работы на десять Ишаковичей...
Григорий Исаакович приводит оскорбителя в кабинет, устанавливает на
таком расстоянии, чтоб его было хорошо видно, а сам садится на директорский
стул и долго смотрит на этого человека, которого еще и в природе не было,
когда он уже сидел на директорском стуле.
- Ты посмотри на меня, - устало говорит директор
Григорий Исаакович, - я такой большой, я директор школы... Я так много
работаю... Но это еще не повод называть меня Ишаковичем.
Сам он не уверен, что это не повод. Может, только так его и следует по
справедливости называть. Но если всех называть по справедливости...
Справедливость - жестокая вещь.
По щекам оскорбителя текут слезы. Он стоит, опустив повинную голову,
так, что видны все его три макушки - верный знак, что природа еще с ним
наплачется.
- Ну вот, ты уже все понял, - смягчается директор Григорий Исаакович. -
Обещай, что ты больше не будешь меня обзывать. Нехорошо директора обзывать.
Оскорбитель молчит. Потом говорит еле слышно:
- Я не обживалшя, Григорий Ишакович...
Тауэр
Кто за рулем, кто за рублем, а остальные все пьющие. Сидим мы за
столиком и ведем между собой разговор.
- У нас один вернулся из Англии.
- Из Великобритании?
- Черт его знает. Из Англии, говорит. Из туристической поездки.
- У нас один был в Испании. Тоже по путевке.
- Этот, из Англии, был там в тюрьме.
- По путевке?
- Я же рассказываю: у них тюрьма - это музей... Нет, не так. Музей -
это тюрьма. Тауэр.
- В тюрьме я бывал. А в музее не приходилось.
- Там, в этом Тауэре, все осталось, как было в тюрьме.
- И свидания разрешают?
- У них не свидания, а посещения. Это же музей.
- Но если ничего не переменилось...
- Это для посетителей не переменилось. У них служебный персонал
переодет в тюремщиков и арестантов. Одни в тюремщиков, другие в арестантов.
Сходство удивительное. Наш, который туда приехал, специально
поинтересовался: настоящие они, или их только для вида посадили.
- Ну?
- Сами не помнят. То ли они в музее работают, то ли по-настоящему
сидят. Настолько, понимаешь, все убедительно.
- Великобритания, ничего не скажешь!
Да, хорошо за рулем, хорошо за рублем, хорошо и где-нибудь в
туристической поездке.
Но лучше всего вот так, за столиком.
Правда, не всегда помнишь, где сидишь. С кем сидишь. Почему сидишь.
Как те, в Тауэре.
Фамильная драгоценность
Есть у меня знакомый с трудной фамилией. До того трудной, что даже
вслух не произнесешь. А начнешь писать - рука дрожит, буквы расползаются, -
ну прямо будто пишешь на заборе.
- Вы что, - спрашиваю его как-то, - не можете фамилию поменять? Вы же
своей фамилией оскорбляете людей, уже не говоря о том, что при вашей фамилии
дети присутствуют.
Улыбнулся он холодно, свысока, как улыбаются люди невысокого роста.
- А мне, - говорит, - и с моей фамилией хорошо. У него на заводе за
пятнадцать лет ни одного
выговора: не решаются писать его фамилию в приказе. И пускают его всюду
без пропуска - стоит паспорт показать. И на собраниях никогда не критикуют.
- А была б у меня другая фамилия... Мне бы при моих трудовых
показателях ни на одном предприятии не работать. А так работаю. Не
увольняют. Пусть бы попробовали уволить, да я бы их... - губы его беззвучно
шевельнулись, словно он произносил свою фамилию. - А детей возьмите. Их у
меня двое: один в третьем, один в шестом. И на пятерках идут, хотя учителя
их никогда не вызывают. Там у них все учителя женщины, как же они могут их
вызывать?
Да, вот так посмотришь - фамилия как фамилия. И даже хуже, чем фамилия.
А присмотришься - настоящая фамильная драгоценность.
Страна показателей
У нас легкая атлетика опережает легкую промышленность, ее не стыдно
вывозить за рубеж, а легкую промышленность стыдно держать и у себя дома.
Легкой атлетике легче. Здесь один спортсмен может быть показателем
общих достижений. А один пиджак - это не показатель, его не вывезешь за
рубеж. В крайнем случае в нем может выехать руководитель делегации.
Мы - страна показателей. Выставок достижений, а не народного хозяйства.
Показатели культурного роста нам заменяют культурный рост, а показатели
экономического развития - экономическое развитие.
Только в стране показателей могло появиться высокое звание
"корова-рекордистка". Потому что при нормальном развитии животноводства
коровы не ставят рекорды, а дают молоко.
В латинском языке слово "рекорд" означает воспоминание. Помните, какое
мясо было до войны? Помните, какая птица была до революции? Новое - это
хорошо забытое старое, поэтому, если мы по-настоящему стремимся к новому,
нам ничего не остается - только вспоминать.
Обратный хозрасчет
Сторожа у нас на зарплате, а воры на хозрасчете, поэтому у нас воруют
охотней, чем сторожат. И дело не только в социалистическом принципе: от
каждого по способностям, каждому за труд, - но и в принципе еще более
социалистическом: что уворовал, принадлежит тебе, что усторожил, принадлежит
государству.
Призадумались в нашей организации: а что если воров перевести на
зарплату? Материальная незаинтересованность снижает энтузиазм, она -
незаменимый стимул плохой работы, могучий двигатель ее в обратную сторону.
Уволили сторожей, а на их места приняли воров. Но, поскольку воров у
нас значительно больше, чем сторожей, пришлось потеснить и другие
специальности.
Работают наши воры. Инженеры, инструкторы, бухгалтера. Командиры
производства. Политработники.
Только однажды приходим на работу - нет сейфа. В другой раз приходим -
ни единого письменного стола. И это на одной зарплате, без всякой
материальной заинтересованности.
Видно, они заинтересованность с прежней работы принесли. Со своей
прежней, весьма заинтересованной деятельности.
И ведь сколько мы их воспитывали, перековывали в сторожей
государственной собственности, а жизнь упорно перековывала их обратно.
Стали переводить их обратно на хозрасчет, чтоб хоть на зарплате
сэкономить, а они ни в какую. Упираются, жалобы пишут. Сидячую забастовку
устроили - прямо на работе, на зарплате и на прочем довольствии. Им,
конечно, выгодно: там у них один хозрасчет, а здесь зарплата, плюс
материальная заинтересованность.
Так с тех пор и работаем: каждый сторож - и по совместительству вор.
Слесарь - и по совместительству вор. Профессор - и по совместительству вор.
Социалистический принцип: каждому за труд, а остальное по способностям.
Труда мало, способностей много, и в результате получается ничего.
Пора закрывать нашу организацию.
Ученик архимеда
По законам планеризма вверх взлетает тот, кто летит против течения, по
законам карьеризма - наоборот. Тут только попробуй против течения, в два
счета крылья переломают.
В школе учитель формулирует закон: на погруженное в жидкость тело
действует выталкивающая сила, не равная весу вытесненной им жидкости. Кто с
этим согласится? Все соглашаются. Но один с задней парты устремляется против
течения: нет, почему же? Сила должна быть равна весу вытесненной телом
жидкости.
Учитель говорит: "Садись, два".
Но тот не садится. Он ссылается на закон Архимеда.
"Архимед? - учитель делает вид, будто впервые слышит эту фамилию. - Кто
такой Архимед?" 38
В классе - хохот. Вот это дает, Архимед! Это ж надо - придумать
Архимеда!
Ученик Архимеда говорит: "Архимед - это физик. Из учебника".
У всех учебники раскрыты на законе Архимеда. С портретом Архимеда. Но
класс продолжает хохотать.
Наконец учитель вызывает ученика с первой парты. Тот встает и
отбарабанивает: "На погруженное в жидкость тело действует выталкивающая
сила, не равная весу вытесненной им жидкости".
Учитель ставит ученику пятерку и спрашивает, как это можно доказать.
Откуда мы знаем, что выталкивающая сила не равна весу вытесненной жидкости?
Лес рук. Отличница с косичками, каждая из которых изогнулась в форме
пятерки, говорит: "Это правильно, потому что так сказал директор школы".
"Вот видите, директор. А ты - Архимед. Сам ты Архимед! - Учитель
доволен. - А кто нам объяснит, почему директор школы не ошибается?"
Руки, руки... "Потому что ему сказали в гороно". "А откуда знают в
гороно?" "Потому что сказали в горкоме партии". Потом, в университете, куда
ученик Архимеда, конечно, не попадет, но если бы он попал, ему объяснили бы,
почему выталкивающая сила не равна весу вытесненной жидкости. Потому что
силы у нас некуда девать, а воды систематически не хватает. Нам нужен
строгий режим экономии, чтобы двигаться... куда? Это можно всегда спросить у
директора. А директор спросит в гороно. А гороно спросит в горкоме партии.
Что? Архимед? Причем здесь Архимед? Вот если б в горкоме у нас был Архимед,
тогда бы мы ссылались на Архимеда.
Леченье - свет
В одном городе строили больницу.
По-разному строили: одни с желанием, с огоньком, а другие - спустя
рукава, через пень-колоду. И одних вывешивали на Доску почета, а других
пригвождали к позорному столбу.
Чтобы помнить, что строим, через все здание протянули плакат:
"Лечиться, лечиться и лечиться!"
Но все-таки не упомнили. Когда строительство было завершено, смотрят -
это вовсе и не больница. Это не лечебное, а скорее исправительное заведение.
Тут лодыри быстренько отгвоздились от позорного столба и потянулись к
Доске почета. И стали всем рассказывать, как они плохо строили эту тюрьму. А
энтузиасты оправдывались, писали объяснительные записки. В том смысле, что
они ведь не знали, что построят. Они только знали, что строили. Но - что
построили, то построили. Стали перестраивать из тюрьмы больницу. Фундамент
решили не менять, он был еще вполне хороший. И стены, тоже крепкие, решили
оставить. Хотели снять решетки, но тут запротестовала бухгалтерия: решетки
числились у нее на балансе.
Глазок в двери оставили, чтоб наблюдать за здоровьем больных. Забор с
колючей проволокой - чтоб оградить больных от лишних посещений. И вышки по
углам - для дежурных врачей. Вышки тоже числились на балансе.
Оставили и Доску почета. Ее водрузили на позорном столбе и написали на
ней крупными буквами: ЛЕЧЕНЬЕ - СВЕТ. Правда, этот свет или тот - не
уточнили.
Ночной досмотр
Люди делятся на тех, которые рождены по любви, и на тех, которые
рождены по недосмотру. Рожденные по недосмотру несколько отстают в развитии,
зато по служебной лестнице продвигаются быстрей, потому что продвигаются они
тоже по недосмотру: кто-то где-то недосмотрел, они и продвинулись.
Недосмотра вокруг много, куда ни повернешься, всюду недосмотр. У нас
одна женщина много лет ждала ребенка, а когда почувствовала, что скоро
дождется, приходит записка из поликлиники: "Просим явиться на меддосмотр".
Слово "меддосмотр" было написано, вероятно, по недосмотру, но женщина
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг