Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Ну как же,  это  ведь  исторический  факт,  что  ему  цыганка  судьбу
предсказала. И год смерти, и кто убьет...
     Так. И до Пушкина добрались.
     Лялечка: "Или вот наговоры... или заговоры?  Заговор  -  это,  кажется,
когда кровь останавливают и зубы лечат, да? Ну, неважно. А если  это  просто
гипноз?"
     Вот дают девчонки. "Просто гипноз"! Если бы это было просто!

     ...Говорила бабушка:
     - А деда твоего я  приворожила.  Я-то  ведь  некрасива  была,  а  он...
Он-первый парень на деревне, вся рубаха в петухах. Руки да  плечи,  зубы  да
речи... Уж как я из-за него слезами умывалась. И  не  глядел  же,  идол,  на
меня. Так я с отчаяния одной бабке-шептухе и покланялась -  холстом  беленым
да кружевами цветными. Научила. Сейчас смешно мне, а тогда ведь верила.  Ой,
верила! А дело-то  это  страшное.  В  полночь,  дитя,  в  самую  полночь  на
русальной неделе надо выйти за ворота,  простоволосой,  босой,  да  в  одной
рубахе. А увидел бы кто? Засмеяли бы. Народишко-то у нас озорной.  Вот  я  и
вышла... А сама думаю, ну, дева, ты, видать, умом рухнула - что  затеяла!  А
иду. Подол уж от росы мокрый, а я травы,  цветы  рву,  венок  плету.  Рябины
ветку сломила - цвела как раз рябина-то,  хмеля  плеть  в  венок  взяла,  да
донника... Тяжел венок, шея гнется. Спустилась к реке. Камыши  ветер  режут,
луна холодная... А от воды теплом тянет, и туман  по  лощинкам  растекается.
Рыба на плесе играет. У берега - ряска заплатками, и на  каждом  листочке  -
по лунному зайцу. Вошла я в воду по колени, венок сняла и сказала  то,  чему
шептуха научила. А сказать вот как нужно было...
     Тут бабушка прикрыла глаза и  запела-заговорила,  покачиваясь  в  ритме
древнего, жутковатого и наивного заклинания:
     - В море-окияне, на острове на Буяне  лежит  бел-горюч  камень,  а  под
камень тот и вода не течет - ни речева, ни ключева. А под камнем тем -  семь
дверей на семи замках, на семи ключах, на семи затворах,  на  семи  засовах.
За дверями - стовековым сном спят семь девиц-сестриц, ликом  ясных  голубиц,
только сердцем - семь звериц...
     Ой   вы,   девицы-сестрицы,   ой,   красавицы-зверицы,   вы   очнитеся,
пробудитеся! Разбудите слуг своих, семь ветров  седых,  вихрей  семь  лихих.
Пусть возьмут они  луки  кленовые,  пусть  натянут  тетивы  шелковые,  пусть
размечут семь каленых стрел по семи путям. Пусть пронзят  они  сердце  лады,
непокорное, твердокаменное. Пусть полюбит меня лада мой - синь-лазорев  свет
Александр!
     И я хорошо вижу, как плыл тот венок, расплетаясь в тугой речной  струе,
как несли каждый лепесток и каждая травинка  имя  моего  деда  -  до  самого
моря, как всему миру кричал венок о любви моей бабушки... И дед пил воду  из
той реки, и мыл свои рубахи в той реке, и купался  в  ней.  Любовь  обнимала
его! Действительно, заговор.
     И дед женился на моей бабушке  по  ошалелой  внезапной  любви,  женился
вопреки воле своей семьи, справив скорую свадьбу в соседнем селе.
     Только не поверила бабушка в  колдовство.  Когда  возвращалась  она  от
реки, случайно встретила  своего  Александра  на  околице.  Тот  поглядел  и
обмер: облитая лунным сиянием,  полуприкрытая  прядями  распустившихся  кос,
шла к нему Берегиня... Спустилась с плеча белоснежная рубаха, тяжелый  подол
прилип к коленям, и меркли травы под ногами.

     Я сижу в вокзале и делаю вид будто погружен  в  свои  мысли.  На  самом
деле незаметно высматриваю в толпе цыганочку.
     Дотлела   третья   сигарета.   В   третьей   сигарете   всегда   таится
безысходность. Но мне повезло.
     Шорох кружев пышных желтых юбок заставил меня поднять голову.
     Она смотрела на меня гневно. Но поскольку глаза у меня были,  наверное,
жалобные, смягчилась.
     - Ну, здравствуй. Что, так нужна?
     - То есть прямо позарез. И самое смешное, что не мне лично.
     - Кому же?
     - Всему человечеству.
     - Ну что с тобой делать. Давай  поговорим.  Только...  не  здесь.  Куда
бы...
     - Есть одна стекляшка в парке. Тут рядом.  Столики,  как  грибы,  прямо
под деревьями растут. И народу всегда мало.
     - Это возле озера? Знаю. Приду.
     Я направился к стекляшке, с запоздалым ужасом вспомнив,  что  именно  в
этом заведении после работы пьют пиво Толик и Нолик,  институтские  остряки.
Меня прошиб холодный пот: колкости и шпильки мне  обеспечены.  От  глубокого
расстройства  нервов  я  уничтожил  четыре  килечных  бутерброда,  запив  их
таллиннским кефиром. А  для  девушки  были  заказаны  кофе  и  пирожные.  .Я
смотрел   на   них   с   гордостью:   надо   же,   какой   я   галантный   и
предусмотрительный!
     Потом вдруг настала  тишина.  Что-то  привлекло  внимание  посетителей,
взгляды их были направлены на вход. Я на всякий случай тоже оглянулся.
     Прямо ко мне шла девушка. Плыла. Нет, летела... Нет...
     Тонкая, легкая, затянутая до невозможности в белые  джинсы  и  короткую
курточку. По-моему, это называется стиль Сен-Тропез. Когда  показывают  кино
про бархатные пляжи  на  тропических  островах,  по  ним  бродят  вот  такие
создания... "Бесамэ, бесамэ мучо..." Я замечтался.
     Девушка  села  против  меня,  кинула  на  столик   маленькую   сумочку.
Внимательно разглядев большие лиловые глаза, смуглое лицо  и  копну  черных,
без блеска волос, я с некоторым все же сомнением опознал в  этой  журнальной
красавице знакомую мне цыганочку.
     Какое-то  время  она  наблюдала  все  стадии  моего  изумления,   затем
удовлетворенно кивнула головой.
     - Я слушаю.
     - Давай хоть познакомимся. Меня зовут Юрием.
     - Шолоро.
     - Что?
     - Меня зовут Шолоро.
     - Так я и знал. А то... Таня. Так вот, заявляю торжеств: нно  и  сразу,
во избежание недоразумений. Личного интереса у меня к тебе нет, да и  старше
я тебя лет  на  двенадцать.  В  нашем  возрасте  это  много.  Я  -  подающий
ба-альшие  надежды  молодой  ученый.  Поэтому  быстро  проникнись   ко   мне
уважением и слушай. Тебя изучать надо.
     - Зачем?
     - Ты хоть понимаешь, что не такая, как все?
     - Нет. Я такая, как все. Просто у меня к этому способности.
     - Хм, значит, все-таки думала об этом?
     - Думала. И знаю, что нельзя считать себя не такой, как  все.  Тогда  я
перестаю чувствовать чужую боль.
     - А ты ее чувствуешь? Как?
     - Не знаю. Просто... становится жалко человека. Я пытаюсь  забрать  его
боль. Иногда бывает трудно - что-то не  пускает,  не  отдает  боль.  У  меня
тогда начинают очень дрожать руки и  болит...  в  том  же  месте,  откуда  я
забираю боль у другого.
     - Зачем тебе это нужно?
     - Не знаю...
     - Как к тебе относятся родные и друзья?
     - Хорошо.
     - Они понимают?
     - Для них это не так странно, как для тебя. У  наших  такое  случается.
Прабабку мою тебе бы послушать.
     - Ты умеешь гадать?
     - Да! По руке и на картах, на воде и на бобах, по свече и  на  кофейной
гуще!
     Шолоро явно ехидничала.
     - Прости, если не так спрошу. Ты деньги за гадание берешь?
     Шолоро опустила глаза. Она колебалась.
     - Я понимаю, о чем ты спрашиваешь. Да. Деньги брала. Да, это  нехорошие
деньги. Но, чтобы судить, надо хотя бы знать...
     - Не надо объяснять, я не к тому...
     - Я только хочу сказать,  что...  у  меня  два  брата,  две  сестренки.
Мама... одна она. А эти деньги - небольшие, но быстрые. Пока я училась,  нам
тетка  помогала.  Должна  я  тетке  вернуть?  Знаешь,  я  ведь  никогда   не
обманывала. Я  почему-то  знаю,  кому  что  сказать.  Чувствую.  Сложно  это
объяснить!  Просто  я   как-бы   становлюсь   тем   человеком,   с   которым
разговариваю.
     - Объяснить этого, пожалуй, и  нельзя.  Да  и  не  нужно.  Меня  сейчас
другое больше интересует. То, что было вчера. Сможешь объяснить?
     - Нет. Не могу. И не уверена, что хочу.
     - Не спеши. Сколько тебе лет?
     - Семнадцать.
     - Школу закончила?
     - Этой весной.
     - Аттестат неважный?
     - Почему это? Четыре с половиной.
     Шолоро обиделась. У нее сразу чуть припухли губы и веки.
     - Физика, химия, математика? Биология?
     Девушка приуныла.
     - Все ясно. А теперь слушай меня внимательно. Так уж и быть,  догуливай
лето. С первого сентября я за тебя возьмусь. Пойдешь работать. Или к  нам  в
институт, или в любую клинику. Где ты живешь?
     - У тетки...
     - Жить будешь в общежитии.  Я  буду  с  тобой  заниматься.  Параллельно
проведем кое-какие исследования. Это не страшно. Будущим летом  поступишь  в
медицинский. Тихо, не возражать! Твои способности...  воздействия  на  людей
проще и нужнее всего реализовать именно в медицине.
     Свою энергичную речь я запил глотком теплого уже кефира. Шолоро  сидела
какая-то растерянная. Она смотрела на меня  с  безмерным  удивлением.  Потом
пожала плечами и  без  особого,  впрочем,  успеха  пригладила  свои  жесткие
волосы. Внимательно ко мне присмотрелась, спросила вкрадчиво:
     - Ты, бывает, не сошел ли с ума?
     - Не груби старшим. Что тебя в этих планах не устраивает?
     - Как-то... все неожиданно. Я и не думала о таком никогда.  Я  -  врач?
Да мне и не снилось...
     - Ох, Шолоро! Пойми, ты себе не  принадлежишь  -  и  баста!  А  у  меня
вообще мечта: выискивать таких,  как  ты,  и  независимо  от  возраста  -  в
медицинский. По усложненной программе. Чтобы они, по крайней  мере,  хоть  в
себе разобрались на научной основе.
     - Да зачем? А если они не хотят в медицинский?
     - Я медицину очень уважаю, Шолоро. И профессию исцелителя считаю  самой
важной.  Человечество  изболелось,  с   этим   надо   уже   что-то   делать.
Современному человеку хворать просто унизительно и, между прочим, совсем  не
обязательно. Медицину надо переделывать. А кто  этим  будет  заниматься?  Ты
вот отвиливаешь...
     - Послушай, Юрий, ты хорошо говорил. Хочешь изучать  меня  -  ладно,  а
остальное-то зачем?
     - Неужели тебе не  хочется  узнать,  почему  ты  -  такая,  неужели  не
хочется научить других чувствовать  чужую  боль?  Мы  так  плохо  еще  умеем
чувствовать...
     - А что, в медицинском этому научат?
     Я и в самом деле не  случайно  так  настаивал  именно  на  медицинском.
Экстрасенсорные  (сойдемся  пока  на  этом  термине,  хотя  в   общественном
сознании он претерпел некоторую трансформацию: экстрасенсорность  обозначает
всего-навсего  сверхчувствительность!  -  и  никакой  мистики)  способности,
несомненно, связаны с развитием мозга.  Если  предположить,  что  проявление
экстрасенсорных  способностей  -  очередной   шаг   в   эволюции   человека,
закономерное следствие количественных изменений  в  биосоциальном  мире,  то
наступление  экстрасенсорной  эры  -  результат  прогресса  разума,   а   не
инстинктов.
     Все это, конечно, нуждается в доказательствах. Мне приходилось  слышать
об  "экстрасенсах",  вполне  заурядных  интеллектуально  и  ничуть  этим  не
тяготящихся.  Но  почти  всякое  мало  изученное  дело  поначалу  не  бывает
свободно от спекуляций.
     К слову, мой Андрюша  заявлял,  что  все  совсем  наоборот,  и  что  он
гораздо больше верит в экстрасенса - неграмотного шамана, чем в  экстрасенса
с ученым званием. При этом он забыл, что в своем племени  шаман,  или  жрец,
или  кто  там  еще  -  как  раз  самый   интеллектуально   развитый,   самый
подготовленный  и  наверняка  превосходящий  своих  соплеменников  хотя   бы
хитростью.
     Я допускаю, что зависимость экстрасенсорных  способностей  от  развития
интеллекта неоднозначна, прежде всего  потому,  что  бесконечно  сложен  сам
мозг. Но сейчас дело не в этом. Сейчас я должен уговорить  Шолоро.  Пусть  я
еще пока не вижу даже целей эксперимента, но этот шанс я не упущу.
     - Слушай меня, Шолоро, слушай  внимательно.  То,  что  я  сейчас  стану
говорить, это будет  сказка...  о  будущем.  Ты  знаешь,  что  такое  вторая
сигнальная система?
     - Ну, приблизительно.
     - Больше пока  и  не  нужно.  Так  вот,  если  очень  упрощенно,  можно
сказать, что всем человек обязан второй сигнальной.
     Шолоро фыркнула.
     - Не  смейся.  Я  вовсе  не  имею  в  виду,  что  человечество  слишком
разговорчиво. Бессловесный человек так и остался бы животным.
     Шолоро тихо спросила:
     - Неужели ты серьезно думаешь, что животные не разговаривают?
     - Что? А, ну да. Видишь ли, они не  разговаривают.  Существует  система
знаков, сигналов на разные случаи жизни, и все. И не перебивай, об  этом  мы
поговорим как-нибудь потом. Так вот, главное отличие человека  от  животных,
но не  единственное:  вторая  сигнальная.  Ведь  это  то,  что  мы  называем
разумом.  Молчи!  Итак,  две  сигнальные  системы.  Но  вот  что  интересно:
эволюция-то  продолжается.  Остановиться  она  не  может.   Это   постоянный
процесс. И что же еще она сделает с человеком? А мы  уже  сейчас  активно  и
часто вслепую вмешиваемся в  свое  развитие.  Ты  посмотри:  изменяем  среду
обитания, режим и состав питания и так далее... Соображаешь?
     По-моему, я ее напугал. Она  смотрела  на  меня  во  все  глаза,  но  я
наконец успокоился. Шолоро меня понимала.  И  главное  -  она  не  оказалась
равнодушной. Тысячи людей просто не желают ни о чем таком думать.
     - Так, продолжим. Сейчас будет очень интересно. Представь  себе  третью
сигнальную систему, четвертую... Мне кажется, что  человеку  уже  сейчас  не
повредило  бы,   ну   скажем,   владеть   телепатической   связью.   Кстати,
министерство связи Японии  финансировало  изыскания  в  этой  области.  Ведь
мозг-то продолжает развиваться, а мы  используем  его  бездарно  и  в  малом
объеме.  Что  же  может  быть  дальше?  Возьмем  то,  на  что  хоть  термины
придуманы: телекинез, экстрасенсология, психотроника... В курсе?
     Шолоро осторожно кивнула.
     - Прекрасно... Да ты у нас грамотная девочка! Умеешь?
     Она неопределенно повела плечом. По  пластиковой  поверхности  столика,
медленно пересекая выцарапанную надпись "Динамо" Киев -  чемпион",  поползла
пачка сигарет. За ней - спичечный коробок.
     - Вот видишь!  Слушай  дальше.  Эвристическое  мышление,  освобожденный
творческий потенциал всего человечества, каждый -  гений!  Непонятно?  Потом
объясню. А лицо у тебя сейчас хорошее - очарованное. Не спеши, это дела  еще
даже не завтрашнего дня. А  сегодня  мне  нужна  ты.  Как  ты  это  делаешь?
Почему? Ведь в твоем теле наверняка нет  специального  органа,  управляющего
твоими необычными способностями. Это все тот же мозг. Но чем  он  отличается
от мозга, например, моего?  Иначе  работает?  Как  именно?  В  общем,  давай
разбираться вместе. Предупреждаю, жизнь у нас пойдет нелегкая. Вряд  ли  нас
все сразу поймут. И в шарлатанах еще походим, и в мистиках. Согласна?
     Шолоро долго молчала. Раздумывая, она машинально забавлялась  спичечным
коробком, заставляя его подпрыгивать и  переворачиваться.  Без  помощи  рук,
конечно. Наконец подняла  голову  и  посмотрела  мне  прямо  в  глаза.  -  Я
согласна. Но мне - и со мной - будет очень трудно. И нужно  кое-что  утрясти
дома. Через две недели начнем заниматься, зачем  ждать  до  сентября?  Какие
нужны учебники?
     - Да подожди ты с учебниками. Что дома? Я могу помочь?
     В голове у меня завертелась  экзотика:  таборы,  кибитки,  отчий  гнев,
жених с колыбели - весь кинематографический набор.
     - Не нужно. Я напишу домой. Мама не будет против. Плакать будет.
     - Мама-то где?
     - На Кубани. Она в совхозе работает. Отца... нет. Я у мамы старшая.
     - Понимаю. Не вешай нос. Я придумаю что-нибудь. Найдем приработок.  Но,
Шолоро... Никаких гаданий! Договорились? А потом, когда выучишься, и  матери
сможешь помочь, и младшим. Ведь это не так уж долго, как кажется. Вот  адрес

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг