Ход сделал Эрге.
Итак, вас удивляет все то, что вы видели?
Удивляет.
Но я вам уже сказал, что я владелец этой местности, что это моя
собственность.
Земля, природные богатства в нашей стране - собственность
государства, - ответил профессор.
Это меня ничуть не волнует.
Тогда вы просто проходимец и пошли на очень опасную авантюру.
Эрге нагло улыбнулся.
Пусть так!
В таком случае мне не о чем с вами говорить.
Вы заявляете это вполне сознательно и твердо?
Да.
Я думаю иначе. Послушайте, профессор, хотите в открытую, а?
Профессор молчал. Эрге подумал немного, не сводя насмешливого наглого
взгляда с лица профессора, выдержал паузу и небрежно, будто забавляясь,
начал:
Что ж, слушайте, играем в открытую. Азиатский аэролит таит в себе
неисчислимые сокровища. Такова истина! Доказывать не к чему. Разные
категории людей смотрят на эти сокровища по-разному. Я, как хозяин этой
местности, выражаясь грубо, смотрю на сокровища как на средство к
существованию, как на мощное оружие, которое подарит мне наслаждение жизнью,
уважение и все, чего я захочу. Это также истина! Правда, кто-то может ее
отрицать. Конечно, я эти возражения отвергну. Теперь в отношении вас. Вы
смотрите на сокровища, как ученый - хотя я, возможно, ошибаюсь. Вы можете
сокровища материальные превратить в сокровища научные. Это, в конце концов,
ваше дело. Большевики на сокровища смотрят иначе. Им нет дела ни до ваших
научных стремлений, ни до ваших опытов, им, как и мне, нужны деньги. Вы
подданный СССР, и вам лучше знать состояние науки в этой стране.
Профессор поднял голову и подчеркнуто ответил:
Да, я лучше вас знаю состояние науки в СССР.
Вот именно, - поддакнул Эрге, будто не замечая иронии Горского. -
Теперь конкретно, еще доходчивей и откровенней. Вы, скажем, хотите уехать
туда, где могли бы работать спокойно, без забот - будучи окружены уважением
и вниманием. И вот вы, наконец, можете оказаться за границей. Вы будете на
всю жизнь материально обеспечены, сможете всецело отдаться науке, а не
бегать и кланяться в ноги невеждам, выпрашивая копейки на большое научное
дело. Но для этого, если вы согласны, вы должны будете взять на себя
руководство раскопками Азиатского аэролита. - Эрге сделал небольшую паузу и
коротко, уверенно закончил: - Вижу, вы меня поняли. Что вы на это скажете?
Что я на это скажу? - переспросил профессор. - Я скажу так же
откровенно: первый раз в жизни я вижу такого авантюриста и мерзавца, как вы.
* * *
Трудлер нашел Эрге возле главной шахты. Инженер стоял у бура,
пристально рассматривая куски породы.
Заметив Трудлера, поднял голову, но не удивился.
Меня ищете?
Да вот записка вам.
Эрге развернул четырехугольный листок белой бумаги. На нем чернели
всего три слова:
"Немедленно приходите. Пауль".
Случилось что? - уже удивленно заговорил Эрге.
Нет, все в порядке.
А почему же немедленно?
Трудлер пожал плечами:
Не знаю, выбежал из радиокабины, позвал, передал, говорит - немедленно.
Отчего - не знаю. Целыми днями из кабины не вылезал.
Через четверть часа Эрге был в лагере за рекой. Застал Самборского в
радиокабине. На голове у него чернела скобка наушников.
Услышав, что кто-то зашел, он повернул голову, улыбнулся, но наушники
не сбросил, а лишь указал на свободное место.
Как ни странно, Эрге в присутствии Самборского чувствовал себя не
совсем уверенно, ощущал даже робость. И потому сел в кресло и стал терпеливо
ждать.
Наконец Самборский освободил уши от черных блестящих наушников.
Ну, как у вас? - спокойно обратился к инженеру.
Эрге немного удивился.
О чем вы? Я собирался этот вопрос задать вам.
Сначала вы отвечайте, потому что ваш ответ определит мой.
Вы о профессоре?
Да.
Он патологически упрям и...
Честен, - с улыбкой подсказал Самборский.
Эрге поморщился.
Не сказал бы... Скорее старается быть честным.
Нет, не говорите. Я немного больше вас знаю. Он фанатично честен и
предан своему делу - большевик. И настоящий, как говорят - идейный.
По моему мнению - большевик за деньги.
Вы просто обозлены на него, потому что он вам ни слова не сказал,
правда?
Отказался. Но я думаю, он еще заговорит, - двусмысленно произнес Эрге.
При воспоминании о разговоре с ученым его охватило чувство ярости. Он
злился даже на самого себя - за то, что разговор дал совсем не те
результаты, на которые он так уверенно рассчитывал.
Было стыдно перед Самборским. Тот, очевидно, заметил это.
А если не заговорит, в чем я убежден, что с ним станете делать?
Ну а как по-вашему, что в таких случаях делают?
Самборский брезгливо поморщился.
Между прочим, я крови не люблю.
Вот как, - насмешливо скривил рот Эрге.
Серьезно. Но на сей раз, думаю, мы обойдемся и без этого. Вы не знаете,
как нам повезло. Читайте - вот причина, по которой я вас так внезапно
вызвал, - и Самборский протянул Эрге стопку серых радиограмм. - Читайте по
очереди.
Эрге поднялся и стоя начал торопливо пробегать глазами черные строки.
Вскоре лицо его вспыхнуло возбужденным нервным румянцем.
Не может быть! - воскликнул он, прочитав первую страницу. - Не может
быть!
Читайте дальше, - бросил Самборский.
Эрге прочитал второй, третий, четвертый лист и блестящими глазами
уставился на Самборского.
Как повезло, вы понимаете, как это вовремя, - почти шепотом произнес
он. - Конфликт - это лишь зацепка. Вот увидите - вспыхнет настоящая война.
Империализм никогда не простит СССР революции в Китае.
Читайте, - протянул Самборский последнюю радиограмму. Это было
сообщение о дальневосточном конфликте и разрыве дипломатических отношений
между СССР и Китаем. В самом конце сообщалось, что белогвардейские отряды
перешли границу.
Прочитав, Эрге схватил Самборского за плечи, глаза его заиграли хищным
враждебным огоньком.
Хо-хо-хо, - закричал он (Самборский впервые видел его таким
возбужденным), - нам чертовски везет, чертовски. Не верится! Это начало
конца!
Эрге ошалело забегал по комнате, потом неожиданно подскочил к
Самборскому:
А из тех кто-нибудь не мог спастись?
Самборский медленно покачал головой:
Это невозможно. Там бешеный скалистый порог.
Тогда мы можем спокойно продолжать свои работы.
И Эрге снова лихорадочно забегал по кабине.
* * *
Уже на седьмой день раскопок, рабочие добрались в центральных кратерах
до первых обломков аэролита. Но лабораторные исследования не выявили в этих
обломках ни малейших признаков платины.
Это был страшный, неожиданный сюрприз. Эрге впервые почувствовал, как
зашаталась под ногами почва его авантюры.
Последующие дни принесли новые и еще более неприятные неожиданности.
Этим утром ему сообщили, что в главном кратере рабочие дошли до сплошной
аэролитной массы. И снова лабораторные исследования не выявили в обломках ни
единой частицы платины - аэролит в основном состоял из чистого никелистого
железа. Аэролитная масса, конечно, стоила миллиарды. Но что с того?
Миллиарды эти можно было получить, лишь затратив миллионы, переплавив железо
на металлургических заводах. Главного сокровища - платины, тонна которой
стоила миллионы тонн железа - не было.
Эрге чувствовал, что сходит с ума, и спокойствие Самборского, которого
он позвал к себе в каюту, распаляло и усиливало ярость.
Самборский сидел в мягком кресле, небрежно обрезая сигару. Отвечал на
вопли Эрге короткими, ничего не значащими фразами. Эрге пересыпал свою речь
то русскими, то английскими словами. Впервые в жизни он так волновался.
Вы же понимаете, что это провал, позорный провал!
Возможно.
Невозможно, а так и есть. На черта нам эти миллионы тонн железа? Мы
что, завод здесь строим? Но меня удивляет ваше спокойствие, я это совершенно
не понимаю.
Я очень спокойный человек.
Но сейчас это спокойствие некстати. Меня одно интересует: правда ли,
что вы тоже нашли обломки платины?
Обманывать я не собирался.
А, бросьте обижаться. Я просто спрашиваю, может, вы ошиблись?
Не думаю. Я достаточно хорошо разбираюсь в драгоценных металлах.
И где же образцы?
Я вам уже говорил - мне пришлось отдать их Горскому.
Эрге остановился, постоял минуту неподвижно посреди каюты, затем
бросился к двери, открыл ее и крикнул часовому:
Немедленно привести заключенного.
Самборский, услышав приказ, встал с кресла с намерением оставить каюту.
Эрге удивленно преградил ему дорогу.
Куда это вы?
Самборский сухо сказал:
Вы постоянно забываете, что я не имею права встречаться с Горским лицом
к лицу, да еще в таком положении.
Как хотите.
Не как хочу, а как необходимо. Моя профессия, как и ваша, требует
точных понятий и определений, - сказал Самборский и быстрым шагом вышел из
каюты.
Часовой привел Горского. Профессор, не взглянув на Эрге, сел в то же
кресло, где несколько минут назад сидел Самборский. В каюте долго стояла
настороженная, напряженная тишина.
Мне хотелось бы еще раз серьезно поговорить с вами, - неуверенно начал
Эрге.
Прошу, если вы имеете что сказать - ведь мы, мне кажется, обо всем
переговорили?
Не совсем.
Эрге подошел ближе к креслу, стал, опершись ладонью о стол, и, наклонив
голову в сторону профессора, коротко, сдерживая волнение, сказал:
Вы должны показать мне образцы платины, найденные в этой местности.
Профессор, который сидел уныло, готовый ко всему, медленно поднял
голову, пристально глянул поверх очков в лицо инженера, улыбнулся.
Теперь все абсолютно прояснилось. Но должен сказать вам, что никакой
платины в этой местности я не видел и не находил. К тому же, я считаю, что
авантюристам и проходимцам драгоценные металлы лучше в руки не давать.
Эрге сжал губы. Глаза злобно заблестели. Он решительно сделал еще шаг к
креслу и навис над профессором.
Вы лжете, - бросил он с нажимом, - я заставлю вас показать эти образцы.
Вы же забрали их у Сам... - Эрге понял, что в запале раскрывает Самборского,
неловко оборвал фразу.
Что, у кого? - поднялся Горский. - У кого?
Эрге ничего не ответил. Ему было все равно, он не владел ни мыслями, ни
движениями.
Слышите, сволочь продажная, я заставлю вас! - воскликнул он.
Горский молча отвел глаза в сторону.
Вы не услышите от меня ни слова, - сказал он с отвращением.
Тяжелый, грубый удар кулака свернул голову Горского. На пол со звоном
упали стеклышки очков.
И тогда позади кто-то внезапно резко дернул и открыл дверь каюты.
Эрге от неожиданности вздрогнул и обернулся к двери. К нему - бледная,
с блестящими злыми глазами - приближалась Гина.
Что ты себе позволяешь? - еле выдохнула она. - Как ты смеешь?
Эрге выпрямился и преградил ей дорогу.
Прошу выйти из каюты, - грубо одернул жену.
Та, дрожа от злости, остановилась против него, хотела что-то
произнести, видимо, не смогла, размахнулась и влепила Эрге сочную пощечину.
Эрге от неожиданности отшатнулся назад. На бледной как мел левой щеке
зарозовело тусклое пятно! Быстро приняло форму ладони.
Он не произнес ни слова - не успел опомниться, как на пороге появился
Трудлер. Лицо у него было растерянное. Он пальцем поманил к себе Эрге. Когда
тот приблизился, зашептал что-то ему на ухо. До Гины и Горского долетело
лишь одно слово: "Сбежал".
* * *
Все напоминало какой-то дивный сон. Не верилось. Изнеможение, голод,
ужас усиливали это чувство, и Аскольд, падая иногда от усталости на землю,
боялся, что уже не сможет встать с зеленого ковра мха.
Случилось все внезапно и удивительно.
На третий день после того, как их арестовали, его перевели во вторую
хижину, наскоро построенную отрядом. Из каких соображений его перевели, он и
сам не мог понять; очевидно, боялись, чтобы дядя и племянник не сговорились,
как вести себя на допросе.
Хижина была построена из огромных деревьев, с крепкими дверями, бежать
из нее нечего было и думать.
Чтобы как-то скоротать время, он часами спал. Когда надоедало, ходил из
угла в угол, после снова ложился, закрывал глаза, вновь засыпал. Утратил
ощущение времени - казалось, миновало бесконечное множество дней.
Чувствовал, как скука пропитывает все клетки молодого беспокойного
организма. Чтобы развлечь себя после сна, шагал из угла в угол, напевая,
насвистывая все знакомые арии, песенки, фокстроты.
Петь никто не запрещал, очевидно, охраны у хижины не было.
В тот день у него была назначена "премьера" "Микадо". Аскольд долго и
тщательно готовился к ней, вспоминая все мелодии оперетты.
"Премьера" началась легко, своевременно и чудесно. Но вдруг, когда он
завел во весь голос "Смеются, плачут соловьи", - вдруг загремел засов, и
дверь хижины широко распахнулась.
"Целуй ее", - застряло в горле.
На пороге возник женский силуэт.
Вы чудесно поете, - сказал силуэт.
Аскольд на миг ошеломленно застыл, после неимоверно обрадовался - голос
звучал дружелюбно. Очнулся и торопливо заговорил:
Да что вы! Это я от скуки. Знаете, посидишь тут еще немного - Шаляпиным
станешь. Я не понимаю, зачем меня здесь держат? Такая скука!
Так, может, выйдете прогуляться? - серьезно предложила женщина.
Аскольд не поверил и насторожился.
Вы шутите?
Нет, серьезно. Прошу, - медленно, без всякой усмешки сказала незнакомка
и отступила в сторону, освобождая ему путь.
Аскольд в страхе шагнул за порог.
Прошу, прошу, не бойтесь.
И как только ступил он за порог, начался удивительный сон, где все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг