массажистов и визажистов скрыть изрезанность черт, выщербленных колымскими
ветрами, и издерганность взгляда, зараженного долгим однообразием лагерной
жизни.
Хотя попадались и вполне милые здоровые ряшки, разве что слегка
подпорченные наглой безнаказанностью. У них, похоже, все еще было впереди.
- Слышь, мужик, ты на моего кореша похож. Он в Гарварде охранником
работает. Тоже побрит плохо, - мужик справа от меня заржал, словно сказал
что-то остроумное.
- А я своего сына в юридический пристроил, - сообщил собеседник
напротив. - Мне это таких бабок стоило - я бы твой Гарвард на корню скупить
мог.
В дальнейшем беседа протекала так же весело и ненавязчиво.
Около полуночи Шамиль встал из-за стола. Сонный официант проводил нас
до выхода. На улице Шамиль подошел к своей машине и только тут сделал вид,
что заметил меня. Открыл дверцу большой черной машины, махнул мне рукой и
влез первым. Валерка же, стараясь не поворачивать в мою сторону головы, сел
в другой автомобиль.
- Боксер сказал, у тебя дело? - он вопросительно посмотрел на меня. -
Выкладывай.
- В Москве сейчас находится один американец. Его раскручивают на
крупную сумму.
- Не, с американцами я не связываюсь, - Шамиль покачал головой. - Они
вон Японца замели.
- Этот не станет никому говорить, что на него наехали.
- В чем здесь покупка, а?
- Когда-то, у себя на родине, он был знаком с советским разведчиком.
Теперь предполагает, что существуют документы, которые можно истолковать
так, что его завербовало КГБ. В Штатах за шпионаж грозит пожизненное. У
американца деньги есть. Он готов платить, - выпалил я все.
- И с КГБ я не стану связываться, - хмуро ответил Шамиль.
- На кой мне надо пулю от снайпера получить.
- Американца шантажируют люди, которые уже не работают на Лубянке.
- Связи-то остались, а? - он покачал головой.
- Мы же не будем отбирать деньги силой. С нами поделятся.
- Поясни.
- Мне надо, чтобы вы встретились с боссом ресторана "Красная лошадь".
- А дальше?
- Я с ним поговорю, и он захочет войти с вами в долю.
- С какой стати?
- Это уж я вам обещаю.
- Чего стоят твои обещания?
- Моей головы.
- Твоя голова, - он дунул на раскрытую ладонь, - не стоит даже этой
пыли.
- Но ведь это моя голова. Я к ней привык. Можно сказать - дорожу. И не
стал бы понапрасну ею рисковать.
Машина резко затормозила на светофоре и я поморщился от боли в спине.
- Ты чего кривишься? - зло спросил Шамиль.
- Позвоночник болит.
- Остеохондроз?
- Да. Застарелый, - я улыбнулся.
- А как лечился? - вдруг заинтересованно спросил он.
- Когда-то делал подводное вытяжение...
- А иглоукалывание не пробовал?
- Нет.
- Меня вот месяц назад прихватило, так очень помогло, - сообщил Шамиль
с неожиданно потеплевшим взглядом.
Похоже, он нашел родственную душу.
О`Генри ничего не придумал, утверждая, что радикулит сближает людей.
Слишком назойливое заболевание, когда мучительная боль в спине в любое
мгновение может сделать тебя беспомощным. Тот, кто этого не испытал,
никогда меня не поймет.
- Лучшее средство - стаканчик виски, - сообщил я, вспоминая, что там
советовал американский писатель.
- Серьезно? - он поднял брови. - Откуда знаешь, а?
- В книге прочитал.
- Да врут все в книгах, - сказал он недоверчиво. - Они жизни не знают.
- Этот знал. Длинный срок в тюряге отмотал. В американской, - уточнил
я.
- В законе, что ли? - с уважением спросил он.
- Наверное, по их понятиям.
- Надо будет почитать. Запиши мне его фамилию, - он на мгновение
задумался.
- А насчет стаканчика виски - это мы сейчас устроим. Ты ничего не
перепутал - именно виски надо?
- он похлопал шофера по плечу и коротко бросил, - В "Красную лошадь".
8. ИГРА НА ПОРАЖЕНИЕ
У входа нас не стали обыскивать. Просто здоровенный мужик в смокинге
увидел Шамиля и распахнул перед нами дверь.
- Передай Митрофанычу, я хочу его повидать, - небрежно сказал Шамиль.
- Буду наверху, в казино.
Мы прошли мимо дверей в ресторанный зал и поднялись по лестнице на
второй этаж. Здесь тоже все было выдержано в багровых тонах. Мягкий
вишневый ковер заглушал звук шагов. Одетые в красные строгие костюмы
девушки-банкометы за игорными столами, большая рулетка посередине. Целую
стену занимала стойка бара, сверкая хрусталем бокалов и стеклом бутылок
всех цветов, размеров и форм. Возле стойки убивало время от силы пять
человек. Людей вообще было немного.
Мы подсели к стойке бара, и Шамиль заказал виски.
- Здесь можно спокойно выпить, - заметил он.
- Хорошо, - я кивнул. - Только я тоже хочу угостить. Бурбон,
пожалуйста, - обратился к бармену. - Если нет Олд Блэксмит, налейте Джим
Бим - вижу у вас бутылку.
- У нас есть все напитки, - заметил бармен немного высокомерно и с
сомнением посмотрел на пятидесятидолларовую купюру. - Вообще-то мы
принимаем только рубли, но... - он скосил глаза на Шамиля, - для вас я,
конечно, сделаю исключение. Сдачу могу дать только из расчета вчерашнего
курса.
- Сделаем так, - я увидел монету на стойке, - если решка - оставляете
сдачу себе. Если орел - наливаете нам еще по стаканчику, и мы квиты.
Я подбросил монету, поймал ее и, не разжимая кулака, сказал:
- Вы проиграли.
- Стиль игры мне не нравится, - сказал бармен, широко улыбаясь, - но
ставки подходящие.
Он поставил перед нами по еще одной низкой стопке с бурбоном.
- Я бы, если захотел понты кинуть, - сказал Шамиль, когда бармен
отошел, - купил бы за те же деньги целую бутылку. Но твой способ, парень,
покруче. Где научился?
- Вычитал в книжке.
- Много, я смотрю, ты в книжках навычитывал. Ясный корень, ученье
штука хорошая. Недаром мать так убивалась, когда я вместо восьмого класса в
колонию пошел. Но там ведь тоже университеты стоящие.
- Не сомневаюсь.
- Ну вот и наш знакомец, - Шамиль посмотрел на бармена, который на
другом конце стойки разговаривал с невысоким курчавым мужчиной с бородкой.
- Теперь действуй. И не дай мне в тебе разочароваться, а?
- Вы его давно знаете?
- Катранщик. Хазу держал, где стирки метали. В карты играли, - пояснил
Шамиль.
Курчавый мужчина, сделав вид, что только что нас заметил, поспешил
навстречу.
- Шамиль Русланович, - катранщик широко развел руки. - Вот нечаянная
радость! Давно вы к нам не заглядывали, ой как давно. Мне жена как раз
давеча сказала - что это Шамиль Русланович к нам заходить перестал? Скучно
ему у нас? А я ей: не понимаешь, женщина, дела у человека, дела. Раньше
такими делами целое министерство ворочало, а он все один, один...
Босс был не в пример любезнее, чем при наших предыдущих встречах. Я
позлорадствовал про себя такой перемене.
- Ладно, Митрофаныч, успокойся, - небрежно оборвал его Шамиль. - у нас
к тебе дело. С глазу на глаз перемесить надо.
- Какие ж дела на ночь глядя? - Митрофаныч развел руками, и при этом
покосился на меня.
- В кабинет к тебе пройдем, что ли? - предложил Шамиль.
- Нам ведь вроде делить нечего? - осторожно спросил катранщик.
- Как знать, как знать, - ответил я.
Митрофаныч снова взглянул на меня. Ощущение такое, словно болонка
раскрыла пасть, а оттуда - змеиный язычок.
- Что ж, можно и в кабинете поговорить, - медленно протянул он.
***
...Митрофаныч сел за огромный стол красного дерева, Шамиль устроился в
кресле у окна, а мне досталось место спиной к двери. Я чувствовал, как один
из охранников буравит взглядом затылок.
- Нам не нужен стенографист, - я ткнул пальцем через плечо, - все
равно мы тех слов, которые знает этот амбал, произносить не будем.
- Верно, Митрофаныч, - усмехнулся Шамиль. - Я ведь к тебе без бригады
приехал, а?
- Хорошо, - он махнул рукой, и огранщик закрыл за собой дверь. -
Говори, что за базар.
- Говорить будет он, - Шамиль кивнул в мою сторону. - А я сам
послушаю, интересно.
- В этом кабинете вы застрелили Федоренко? - спросил я.
Митрофаныч пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал.
- А ведь поначалу все казалось проще простого, - я продолжил, - Вы
убираете Федоренко и начинаете сами дергать за американское вымя. Тем более
Вадим - а ведь это руководитель вашей службы безопасности - предложил такой
план - пообещал, что добудет документы, которыми вы собирались
шантажировать Джона Стэндапа. Но он вас обманул, и могу сказать, почему.
Во-первых, Федоренко был не так глуп, чтобы допустить такую возможность -
документы попадут в чужие руки. А во-вторых, если бы Вадим все-таки имел к
ним доступ - то зачем тогда нужны вы?
Он бы и сам смог получить некое вознаграждение в обмен на
компрометирующие материалы. Из чего следует - шантажировать иностранца вам
нечем. Потому что шантаж держался на двух людях-Федоренко и некоем Николае
Григорьевиче. Только они знали факты, которые могли разоблачить Стэндапа
как агента советской разведки.
Я перевел дух. Я не был уверен, что сказанное сейчас соответствует
действительности. Просто выбрал наиболее возможный вариант. И теперь от
реакции Митрофаныча зависело, угадал ли я.
Но он продолжал молчать и смотреть на меня.
- Вадим понимал, что в одиночку ему не удастся ликвидировать своего
шефа. А если и удастся, то и сам он становится смертником. На Вадима
открыли бы охоту те, с кем Федоренко делал свой бизнес. И не только потому,
что с гибелью делового партнера они понесут убытки.
Корпоративный интерес - если секьюрити повадятся убирать своих хозяев,
наступит беспредел. Вы бы сами первый, - я показал пальцем на Митрофаныча,
- подрядили кого-нибудь, вроде Шамиля, казнить зарвавшегося начальника
службы безопасности.
- Выходит, я уже понес убытки, а? - усмехнулся Шамиль. - Потерял
заказ? Но ты не просветил, на хрена они замочили этого Федоренко, если от
этого никому никакой пользы?
- Я же сказал, шантаж строился на двух людях. Кроме Федоренко был еще
Николай Григорьевич.
- И один из них решил, что целый кусок лучше половины, верно? -
догадался Шамиль.
- Скорее всего - да. Митрофаныч сделал свое дело - убрал Федоренко,
когда тот приехал в этот ресторан. Но надо было на кого-то свалить
убийство.
- На меня свалить? - Митрофаныч прищурился. - Да я бы их сам...
- Вот именно, тут нужен был посторонний человек, который не знает
истинных задач этой операции и, соответственно, не назовет на допросах
лишних имен и подробностей. И тут удачно подвернулся я. Мне платят деньги,
чтобы я каким-либо образом навредил деловой активности фирмы "Октопус". В
результате, для следствия, если оно начнется по факту убийства, я уже
перестаю быть случайным человеком. Я - засветился: побывал в офисе фирмы,
меня подозревают в поджоге. А где поджог, там, может, и убийство...
- Списать на тебя это дело - пара пустяков, - кивнул Шамиль.
- Не совсем так. Подставляя меня, Н. Г. вынужден был рассказать часть
правды. Про себя, Вадима, "Октопус". Иначе я бы не поверил, или,
наткнувшись на какое-нибудь несоответствие в исходных данных, насторожился.
Но и той части правды оказалось достаточно, чтобы выяснить остальное.
Теперь я знаю не меньше любого из основных участников, а следовательно, не
подхожу на роль закланного агнца. Я ведь сижу в этом кабинете, а не в
камере по подозрению в убийстве женщины, верно? - я посмотрел на
Митрофаныча. - И в кармане у меня пистолет, который вы мне так вовремя
подбросили. Я в любой момент могу им воспользоваться, а патронов там еще
достаточно. Так что акция вашего светлоглазого гладиатора провалилась.
- Ничего, ты еще с ним встретишься, - пробормотал Митрофаныч.
- Очень на это надеюсь.
- Слушай, - раздраженно произнес Шамиль, - зачем ты меня привел сюда?
Чтобы показать, какой ты умный, а он дурак?
- Я хочу предложить вам выгодное дело.
- Пока я ничего о выгоде не слышу, - он поморщился.
- Еще минуту внимания. Целое, как вы правильно заметили, всегда больше
половины. И потому вчера под поезд толкнули Николая Григорьевича.
Митрофаныч решил, что и с ним делиться не стоит. Вернее, ему так подсказал
Вадим.
- Подожди, я что-то не пойму, - Шамиль помассировал лоб. - Зачем надо
было убирать этого Григорича? Ведь весь рэкет на нем строился?
- Именно - строился. Американец созрел, готов платить.
Даже если он узнает об убийстве Федоренко, то все равно не поверит в
смерть Н. Г.: ему уже показывали один раз липовую могилу.
- Липовую могилу? - переспросил Шамиль.
- Да, Федоренко, видимо для того, чтобы Стэндап вел дела с ним одним,
объявил смерть Н. Г., так сказать, де юре. Заказал надгробный памятник...
- Вот оно что! - захохотал Шамиль. - Тут ты, парень, сел в лужу.
Могила была самая настоящая. Я проверял для своего клиента. Каменотесу
заплатили, чтобы он сказал, будто изготавливал эту вывеску недавно...
- Эти байкеры...
- С байкерами я больше не связываюсь... Эти сосунки мне войну объявили
за своего дружка. Неуправляемый народ, банда.
Когда у них ничего не получилось, я послал надежных парней, и они
успели прихватить каменотеса - как раз, когда он собирал вещички, чтобы
смыться из Москвы, - самодовольно улыбнулся Шамиль. - Тогда он и признался,
что всех дурачил. Могила настоящая, и в ней лежит тот, кто и написан на
вывеске.
- Тогда - кто же такой Н. Г.? - я изумленно посмотрел поочередно на
обоих собеседников.
- Ха, ладно, скажу, - Митрофаныч откинулся в кресле. - А то ты тут
выставлял меня дураком, а главного так и не просек. Будешь знать, что сел в
лужу, все равно правду никому рассказать не успеешь. Настоящий кэгэбешник,
который ссучил этого Стэндапа, благополучно помер несколько лет назад. Вот
Олег и придумал этот трюк с могилой, чтобы убедить американца, будто
главный свидетель жив и здравствует. Люди больше верят тому, что их хотят
наколоть, - сказал он тогда. Заказали через секретаршу памятник. Ее же
приставили переводчицей к иностранцу. Провели квитанцию через бухгалтерию.
Обо всем знало полфирмы. Кто-нибудь из них да проболтался бы Стэндапу. А
тот, кого ты называешь Н. Г., работал вместе с Вадимом и Олегом. Вадим его
нанял, чтобы он тебя аккуратно подставил.
- Но ведь он назвался Николаем Григорьевичем...
- Конечно. Олег показал американцу фотокопию военного билета его
русского друга. Чтобы он узнал его физиономию и заодно прочитал, что тот
был офицером КГБ.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг