заранее и продумано до мелочей.
- Я соглашусь забыть нанесенную мне обиду, если ты, белая пантера,
которая не следит за своим языком, зачислишь меня в нештатные
сотрудники отряда. Чем бы он ни занимался.
Альвареза сощурил один глаз, пристально уставясь на Чокнутого. А у
Мила не было выбора. Он глупо попал в расставленные сети и сейчас со
стыдом признавал, что он, бывший полицейский, последний дурак.
- Хорошо, - вздохнул Мил, - ты зачислен в отряд. Но знай, первое
задание, которое я поручу им, зачистить то место, куда ходит весь
лагерь.
Морда, именно морда Альварезы мгновенно потеряла каменное
выражение, преобразившись в самое веселое его состояние. Взглянув, он
бросился на шею Мила и крепко сжал его в своих объятиях.
- Ты, братан, не пожалеешь. Да я... Да мы... Их всех. Я тебя люблю.
Чокнутый!
Мил еле увернулся от горячих губ Альварезы, направленных точно в
центр его морды, так что оглушительный поцелуй достался уху.
- Ты бы слез с меня. - Мил спихнул с себя Альварезу. На них и так
обращали внимание. Конечно, в джунглях многого не знают, но
неадекватное поведение орангутанга может вызвать нездоровые пересуды.
Джунгли, что с них взять. Но так или иначе, группа по освобождению
пополнилась еще одним сотрудником. В конце концов, Мил редко ошибался.
Засада - дело непростое, особенно если она проводится вопреки всем
правилам. Одно дело, когда засада подготовлена специально обученными
спецвойсками. Накручено столько, что простому человеку и не
разобраться. Сверхчувствительные датчики дальнего передвижения,
способные засечь любое перемещение на расстоянии десяти километров.
Оружие, накрывающее цель со всеми потрохами. И никаких надежд для
террористов, кем бы они ни были.
Ничего подобного в настоящее время у Мила не было. А было десять
жителей, по большому счету ни на что не способных. Да Альвареза,
который каждую минуту высовывался из-за кустов и торопился в драку.
Построение операции по спасению заложников Мил разбил на несколько
пунктов. Вспомогательный отряд, состоящий из десяти жителей, отвлекает
силы противника. Вызывает огонь и внимание на себя. А в это время сам
Мил и подручный Альвареза, это бесплатное и беспокойное приложение,
занимаются именно спасением утопающих.
Такой вот вкратце план. Единственное, чего Мил опасался, так это
буйного неспокойствия орангутанга, которого сдерживали только шипящие
ругательства Мила.
x x x
Вопреки опасениям Мила Альвареза представлял собой само спокойствие
и выдержку. Как только вспомогательный отряд исчез в густых зарослях,
он улегся рядом с Милом, выбрав место, куда пробивались лучи звезды,
дающей планете тепло и свет. Подставив под них свой лысоватый живот,
он, казалось, задремал.
Мил, не веря такому счастью, с осторожностью заворочался на месте,
боясь потревожить благодушное спокойствие орангутанга.
- Расскажи мне о себе.
Вопрос Альварезы был неожиданным. Что-то в интонациях орангутанга
насторожило Мила. Нет. Не насторожило, а... Как-то слишком буднично
прозвучал вопрос. Словно от старинного друга, которого не видел лет
сто.
- Что? О себе? - Мил даже несколько растерялся. За последнее время
его ни разу не спросили, ни разу не поинтересовались его прошлым.
Словно для жителей джунглей это было запретной темой. Ну, был Чокнутый
Пришельцем. А теперь пантера. Вот и вся история. И теперь, когда
Альвареза, прикрыв глаза, словно невпопад задал вопрос, Мил
почувствовал, что это именно то, чего он так давно ждал. И боялся. Ему
нужно было с кем-то говорить о своей прошлой жизни. Но память...
Альвареза, не меняя позы и положения глаз, кивнул мордой:
- Ну да. Ведь никто в джунглях, в принципе, ничего о тебе не знает.
У всех есть какая-то история. Детство, юношество, самки... Все как у
всех. А у тебя?
Все как у всех. Все верно. Но только не у него, не у Мила. Детство
он помнил плохо. Его родители слишком рано покинули этот мир, оставив
своего единственного отпрыска наедине С прелестями цивилизации. Ту
планету, на которой Мил несколько лет взрослел, живя попрошайничеством
и воровством, он не помнит. Ни названия, ни расположения среди
бесчисленного скопища звезд. Он покинул ее, когда ему было десять
стандартных. Потом несколько лет тоскливых скитаний по всей галактике.
В поисках лучшей доли. В поисках минутного счастья или однодневного
обогащения. Именно во время таких скитаний его и задержал патруль. С
такими, как он, разговор недолог. Или в мусорную корзину...
И Альвареза запел. Грустной была эта песня. Слова, незнакомые Милу,
тихие и печальные, окутывали и завораживали. И было что-то такое в
этой песне, что заставило Мила удивленно посмотреть на Альварезу.
Скажите, откуда у этой обезьяны столько грусти и тоски, словно плачет,
доставая душу непонятным тоскливым звуком.
- Что это? - спросил Мил, как только затихли последние слова и
джунгли вновь наполнились звуками природы.
- Это старая песня. Когда-то ее пел мой дед. А ему пел его дед. О
чем? Трудно сказать. Незнакомый язык. В джунглях никто его не знает.
Старый и незнакомый. Но дед говорил, что эта песня о золотом веке. О
героях, которые пришли в джунгли, неприветливые и тогда незнакомые. О
том, как они умирали в джунглях. И еще, наверное, о друзьях. С
которыми приятно провести время и на плечо которых можно положиться.
Альвареза улыбнулся одними уголками губ. И в этот момент Мил
неожиданно подумал о том, что морда у орангутанга иногда бывает вполне
симпатичная.
- Кстати, это не те ребята, которых мы ждем?
Мил проследил за взглядом Альварезы. Там, среди зарослей, метрах в
ста от места, где они расположились, мелькали неясные серые силуэты.
Еще едва различимые.
- Они.
Мил мгновенно стряхнул с себя ленивую неторопливость долгого
ожидания. Час настал. Пора действовать. И лучшего момента, чтобы
освободить пантер, если они в этой группе, не найти. Пока все шансы на
стороне засады. Еле заметная тропа именно в этом месте делает крутой
изгиб. Звезда, дающая планете тепло и свет, уже стремится спрятаться
за густыми деревьями.
План прост. Вспомогательная группа по сигналу Мила совершает
нападение на голову колонны. Все силы мутантов стекаются туда.
Вспомогательный отряд, поорав немного для порядка, отходит в джунгли,
производя как можно больше шума. Метров через сто, сто пятьдесят
рассасывается в разные стороны и уходит. А в это время Мил и Альвареза
занимаются именно самим спасением. Все просто.
Альвареза, чуть опираясь о землю длинными мощными лапами,
заскользил следом за Чокнутым к тропинке. Давно он не участвовал в
такой занимательной охоте. Одно дело лазать по деревьям и собирать
сочные сладкие плоды. Совершенно другое - лезть в драку. В другое
время он, Альвареза, ни за что бы не стал связываться с подобными
обстоятельствами. Что ни говори, а жить в густых переплетениях ветвей
гораздо спокойнее. Ну, бывало, отпугнешь нечаянно забредших на твою
территорию чужаков громким пронзительным хрипом. Вот и все поступление
адреналина. А тут такая завязка. Нет, определенно ему, вожаку
становища орангутангов, это дело нравится. Почему? Да потому, что
рядом Чокнутый, с которым странно спокойно и приятно.
Альвареза, не издав ни единого шороха, мягко опустился рядом с
Чокнутым, замершим в трех шагах от тропы. Широкие листья папоротника
скрывали их, делали незаметными среди буйной зелени. Теперь остается
только ждать.
Альвареза первый заметил мутантов. Двое из Проклятого народа шли
впереди остального отряда, внимательно оглядывая окрестности и
проверяя тропу.
Неплохо. Совсем неплохо. Они осторожны и предусмотрительны. Дозор
никогда не помешает. Но даже это не сможет их спасти.
Мил постарался как можно плотнее прижаться к земле и пожалел, что
не додумался до начала операции изваляться в какой-нибудь луже. Хоть
листья и хорошая маскировка, все же белое пятно, если постараться,
можно разглядеть.
Но дозорные не сильно обращали внимание на такие мелочи, как белое
пятнышко среди веселого многоцветия джунглей. Бабочка, цветок, поганка
на сгнившем дереве. Да мало ли белых пятен на страницах джунглей.
Дозорные протопали мимо.
Мил чуть повернул морду и взглянул на орангутанга. Нос Альвареза
был в мелких капельках пота. Может, волнуется. Может, переживает. Но
никак не боится.
Основной отряд Проклятых двигался по джунглям, словно по
центральной улице столицы Содружества. Не хватало разве что оркестра и
ряженых. Шум, производимый ими, был слышен километров на пять вокруг.
Горланили во все мутанье горло. С того места, где залегли Мил и
Альвареза, было слышно, как переругиваются некоторые несознательные
члены отряда, деля какого-то неосторожного жука. Оно, конечно,
понятно, вещь вкусная, но зачем же так пренебрегать правилами
передвижения по лесистой местности.
Мимо проходили Проклятые, отчаянно топая, разговаривая, ругаясь. И
никто из них не удосужился хоть раз взглянуть в сторону широких
лопухов, откуда за ними внимательно наблюдали две пары блестящих глаз.
Непростительная беспечность. Ибо ничто не наказывается в джунглях так,
как беспечность. Звезда, дающая планете тепло и свет, не терпит
беспечности.
Но нет. Среди существ, двигавшихся по тропе, были глаза, которые
внимательно оглядывали каждый подозрительный куст, каждое густое
дерево. Потому что только владелец этих единственных глаз знал, что
рано или поздно спокойствию отряда придет конец. Эти внимательные
глаза принадлежали старой пантере по имени Ириза.
Бедная Шейла, которую вынужденный плен превратил в грязную,
потрепанную и уставшую пантеру, плелась чуть впереди. Ее лапы то и
дело спотыкались о несуществующие сучки и кочки. Молодая пантера
устала. Иризе приходилось частенько подталкивать ее. Несильно, но
требовательно. Иначе за нее это делали мутанты, плотным кольцом
обступившие пленниц. А у них это получалось отнюдь не ласково.
Тяжело было на сердце старой пантеры. Перед отправлением ее и Шейлу
довольно внушительно предупредили, что их жизнь не стоит и лапки
болотной лягушки. Лучшее, что их ожидает, - быстрая смерть. И сейчас,
когда Ириза заметила среди переплетающихся лиан и листвы горящие
ненавистью глаза, на сердце у нее стало спокойно. Их не забыли. Их
помнят. И постараются спасти. И теперь главное - не показывать
радости.
Пантера заметила впереди крутой поворот, и ее чутье, ни разу не
подведшее за долгие годы, подсказало - если и ждать чего-то, то именно
здесь. Она продвинулась вплотную к Шейле, ненавязчиво оттесняя от ее
бока увальня мутанта, поравнялась и чуть слышно, так, чтобы услышала
только Шейла, сказала:
- Будь готова.
Шейла умница. Шейла молодец. Даже хвостом не дернула. Разве чуть
сбавила шаг, за что мгновенно получила от мутанта.
Неожиданно колонна остановилась. Где-то в голове ее раздался
поначалу неясный шум, скорее похожий на стычку не поладивших из-за
самки самцов. Но когда вслед за этим скрипом донесся победный рев
нападающих, перемешанный с призывным воем застигнутых врасплох
мутантов, Ириза поняла: скоро все решится. Стоявшие рядом Проклятые
дернулись было в сторону шума, но один из них издал короткий
крик-команду, и обступившие пантер мутанты замерли, растерянно вертя
мордами по сторонам.
Такого момента растерянности и непонимания момента Мил пропустить
не мог. Пока основные силы Проклятых разбираются с непонятным шумом в
начале колонны, а оставшиеся не знают, на какую лапу ступить, следует
действовать.
Мил прыгнул с места, не готовясь. И это была его первая ошибка.
Неподготовленный прыжок всегда обречен на неудачу. Говоря человеческим
языком. Мил не произвел предварительных расчетов. Его тело,
неподготовленное, взвинченное в неподходящий момент, задело за толстую
лиану, скрытую до того листьями, сбилось с траектории и рухнуло прямо
к ногам ошарашенных мутантов.
Милу повезло. Вернее, ему повезло даже два раза. Мутанты
растерялись от неожиданности. А когда поняли, что нападающий один и
его легко завалить, тем более он и так валялся на земле с задранными к
небу лапами, подоспела помощь.
Альвареза задержался. Он ждал от Мила сигнала. И когда тот, сломя
хвост, ломанулся вперед, нарушая все законы засады, орангутанг
запаниковал. Впрочем, это длилось недолго. Альвареза, видя, в какое
неприглядное положение попал Чокнутый, решил действовать внаглую. Он
дико заорал и, ломая ветки, вывалился на тропу. Единственное, что его
отличало от Чокнутого, - то, что обезьяна стояла на лапах и могла
свободно общаться с мутантами. Но единственное, что он успел, так это
выругаться, когда на него и Мила навалилась куча мутантов. Уже
задыхаясь под грудой тел, чувствуя цепляющиеся за шкуру чужие руки,
Альвареза подумал о том, что, наверное, он был плохим другом
Чокнутому, раз не смог уберечь его от смерти.
Старые жители, не понаслышке знающие все мудрости джунглей,
говорят: "Важно не то, как ты ловок и силен. Важно, как часто тебе
везет на охоте". Судя по всему, Чокнутому и на этот раз повезло по
принципу "на новенького". На какое-то время внимание мутантов отвлек
вопящий Альвареза, который, применяя все известные ему запрещенные
приемы, буквально изводил Проклятых. Если бы кто сумел произвести
краткий обзор нанесенных им увечий, то, без сомнения, удивился бы.
Кроме стандартных укусов, царапин и небольших увечий, Альвареза
умудрился откусить чье-то ухо, выдавить пару глаз. Ко всему следует
прибавить незаживающие моральные раны от устных оскорблений, на
которые данный представитель великих джунглей был особый мастер.
Так что в тот момент, когда Проклятые вполне осознали серьезность
намерений Мила и орангутанга, сам Мил пришел в себя и теперь находился
в более приемлемом положении, нежели на спине, с задранными лапами и
подставленным для всеобщего обозрения белым пузом. Мила даже не
смущало то обстоятельство, что на нем, как на последней грузовой
кляче, восседало не менее четырех мутантов, которые старательно его
покусывали, пощипывали и вообще, стыдно сказать, щекотали.
Мил, придя в себя, занялся делом, которое любил однозначно.
Драка. Что может быть прекраснее этого животного проявления чувств.
Когда ощущаешь, как дрожит все внутри, как гулко дергается сердце,
норовя выскочить из положенного ему природой места. Проносящиеся мимо,
и не всегда мимо лапы с распущенными веером когтями. Оскаленные морды,
которые так и норовят приблизиться поближе и сделать что-нибудь
неприятное. А когда удается нанести точный удар, как ликует душа. Как
поет она! Листья перемешиваются с комьями земли. А земля
перемешивается с кровью и выдранными клоками шерсти. И листья, и кровь
становятся пурпурными от этой крови. Славьтесь джунгли! Для вас льется
кровь.
Альвареза просунул морду сквозь навалившихся на него мутантов и,
хрипя, крикнул:
- Сваливаем!
Собственно, Мил и не был против. Любая задержка на тропе грозила
неминуемой гибелью. Вокруг слишком много мутантов, которые быстро
сообразят, что та группа, которая, вопя что есть мочи, разбегается по
джунглям, всего лишь приманка. Сообразят и направят свои колченогие
лапы к жителям. А это неприятно.
Мил стряхнул с себя мутантов, одновременно распоров кому-то брюхо,
скакнул в сторону, освобождая себе место, и быстро огляделся.
Орангутанг, изрядно потрепанный, но все еще полный сил и
нездорового энтузиазма, сносно отбивался. Ириза, старая Ириза,
ругаясь, приводила в сознание не ко времени свалившуюся без чувств
Шейлу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг