понимаю, как летящий свинец смог пробить бронежилет - бедняге втройне не
повезло, именно там, где пуля со смещенным центром тяжести пересеклась с
пластиной защитной брони, в металле скрывался технический брак и пуля прошла
как по маслу внутрь тела. Завороженный невиданным зрелищем, я успел
проследить метания пули по человеческим внутренностям, - нечто вроде
зигзагов красного червя полуметровой длины, который кривлялся и корчился
неоновой трубкой гибели, пока не вылетел из бедра, продолжая чертить в
воздухе адские каракули.
И я вспомнил, что у моего толстяка с самого утра ныло сердце и он
глотал нитроглецирин. И сейчас уже, за чертой жизни, он чувствует испарину
на лбу и уколы под левой лопаткой, от которых немеет и вязнет в воздухе
левая же рука... Непостижимо!
Вторым выстрелом дьявольской пушки мой сумасшедший ангел-хранитель
ранил в кисть женщину-стрелка в самом дальнем углу гаража, за полками с
запчастями. И надо же! Мое восприятие видело прошлое, то, что только что
было, и зафиксировало все нюансы выстрела. Она как раз надевала прибор
ночного видения - по плану атаки предполагалось напрочь вырубить свет в
подвале, после чего она будет действовать в темноте на поражение врага. Ее
руки на секунду поднялись вверх, чтобы затянуть потуже ремешок на затылке
и - как нарочно - свинцовое рыльце пущенной пули со свистом прошило ладонь.
правой руки, затем пуля ударилась о трубу и, содрав краску нажимом адского
ногтя, отрикошетила обратно к женскому телу, пока не упала на цементный
пол... в белую пыль, заворачиваясь в багровый кокон.
И я все это не только видел, но и успел разглядеть!
Определенно, я снова сходил с ума.
Вскрикнув от боли, женщина упала на колени, разглядывая кровавые
борозды на руках. Я почувствовал ее злость и досаду, и мысли о том, что она
левша, и дырка в правой не помешает стрельбе. Киллерша была в ярости и
готовилась продолжать схватку, а вот ее дружки поддались панике. И первым, у
кого не выдержали нервы, оказался бритоголовый дегенерат с глазами свиньи.
Он выскочил из укрытия между железными бочками и открыл глупый слепой огонь
из пистолета Макарова по шкафчику для прозодежды, где прятался соперник. Ту
же самую выходку позволил себе и его напарник - железно-ротый малый с пивным
животом и руками штангиста, который держал оружие двумя жирными лапами.
Стальной шкафчик ответил на выстрелы насмешливым свистом. Безумный
стрелок подсвистывал пулям.
Прячась от плевков слепого свинца, я залез под железный стеллаж. Я
отчетливо понимал, что бандиты принимают меня за проклятую незнакомку из
поезда, что команда дана: взять живой, что дурацкий парик сыграл свою наглую
роль - во мне видят бабу, переодетую в мужскую одежду, а не дурака,
напялившего женский парик. Я хотел содрать с головы мерзкие мертвые волосы,
но... но тогда меня точно пришьют! При этом, пряча голову, как страус, в
песок, я отчетливо ясно, свободно и легко видел из своего темного закутка
все, что происходит в подвальном гараже!
Уткнувшись лицом в ладони, я не верил тому что видел - мой
безумец-телохранитель - прячась внутри - сумел развернуть шкафчик глазками
вентиляционных отверстий в сторону двух убийц, что вели глупый огонь - и
подняв над головой стволы двух пистолетов ТТ, просунул их железные морды в
крайние отверстия по бокам передней стенки - я видел как жгуче сверкают
белки его глаз там, в темноте! - затем привстал на цыпочках, поднимая лицо,
чтобы увидеть через круглые дырки напавших бандитов. И сразу давнул на
притопленные спусковые крючки. Гильзы с лязгом посыпались к ногам. И опять
его выстрелы были чертовски удачны - первый же выстрел поразил бритоголового
дегенерата с глазами свиньи. Кровавый фонтанчик взорвался на переносице.
Затем пьяный от крови червяк траектории описал в черепе, в сизом желе
головного мозга, кривую. Чиркая по стенке черепа, пуля искала точки для
выхода и нашла ее. Протаранив изнутри глазное яблоко, алым чертиком
выскочила из левой глазницы, как пружина из лопнувшего дивана! Мозг
дегенерата вскипел, а глаз распустился траурной розой.
Отброшенный страшным ударом, бритоголовый рухнул спиной на
припаркованный автомобиль. Выбил локтями боковое стекло. И вопя благим матом
скатился на пол. Его явная гибель ошеломила второго бандита. Железноротый
буквально опешил. Убитый дуриком напарник по кличке Хряк - слышал я его
мысли - был из числа фирменных бойцов, бился в десятках сражений, действовал
всегда дерзко и точно, вышел живым и нев-ридимым из кучи разборок. Считался
заговоренным от пули. Лишь иногда по пьянке шутил, что не сдохнет, пока цела
его родинка промеж глаз. И вот тебе на! Дурная пуля прошла точно промеж
глаз, где сидела - паучком - мясистая родинка.
Вытянув шею, рискуя собственной шкурой, железноротый малый с пивным
животом, потрясенно смотрел на агонию Хряка и видел, что жидкий выхлоп души
бьёт из роковой точки.
Вжжик!
Мимо! Железноротый валится на пол и закатывается под стеллаж.
Он лежит в двух шагах от меня и, тяжело дыша, смотрит в лицо. От туши
пахнет пивом, рыбой, потом и лаком для волос. Взгляд мрачных глаз почти
безучастен. С каким бы чувством он застрелил чучело в локон-ках до плеч.
Из-за волосатой падали гибнут отборные бойцы! Бандит даже на миг прикрывает
глаза, чтобы унять порыв ярости и не пустить снаряд в пасть волосатика. Он
старается занять душу делом и вбивает в рукоять новую обойму. После пальбы
тишина в гараже оглушительно бьет по нервам. Слышен только глухой лай собаки
в запертой машине, да звук капель из крана, целующих бетон. Зарядив
пистолет, бандит злобно тянет руку к лицу - поковырять горячим стволом в
накрашенных губках. Я отшатывась. Он скалит мертвые зубы и пытается
расцарапать щеку. Близость невооруженной жертвы возбуждает. Бандит раздувает
ноздри. Я почти выползаю из под стеллажа наружу.
Бббам!
Из состояния гипнотического притяжения нас вывел оглушительный удар:
это мой телохранитель пинком распахнув створки шкафа, тут же опрокинул его
вместе с собой на пол - раскрытыми створками вниз - и с грохотом потащил на
себе, прикрываясь от пуль железным щитом, как черепаха - панцирем.
Это была оплошность, которой немедленно воспользовался мой сосед.
Выбравшись из укрытия, он кинулся к живому шкафчику и со всего размаха
запрыгнул сверху, стараясь прижать своей тяжестью к полу. Но из прыжка
ничего не вышло - стальная черепаха продолжала ползти дальше - мой страж,
упираясь руками и коленями в бетонные плиты, погрузив оба ТТ в карманы,
волочил на себе бандита к стене. Тот не понял, что это ловушка, а спустив
ноги, обхватил шкаф по краям, чтобы рывком оторвать панцирь от спины адовой
черепахи.
Я снова уполз от смерти в свое убежище. Странное чувство - видеть
вокруг себя кипение гибели и знать, что ни один волос - пока! - не упадет с
твоей головы. Из-за чего такой бой? Из-за меня? Или из-за нее? Что в конце
концов происходит?
Почувствовав усилия бандита оторвать шкафчик от пола, мой защитник, -
ну и силища! - мгновенно поставил шкаф на попа, и прижав железноротого к
стенке, стал вдавливать пивной живот в кирпичную кладку стальным щитом. Так
пресс давит виноградную кисть. Бандит заорал от боли. Сделал несколько
бессмысленных выстрелов в воздух - его правая рука была свободна. Но поздно!
Глаза полезли из орбит.
Только тут бедняге пришла подмога.
В гараже уцелело только двое - раненая киллерша, которая заматывала
бинтом пробитую руку и мосластый бандюга с голым черепом и скошенной
по-акульи челюстью. Он единственный не принимал до этого никакого участия в
перестрелке, а пройдя прямо к "Опелю" Ирмы, сначала обыскал багажник,
затем - мертвую Ирму, даже оттащил ее от машины поближе к свету
люминесцентной лампы, уложив на край ремонтной ямы, но ничего не нашел; он
как и. я попытался выломать пистолет из ее руки, но оставил затею - такой
нечеловеческой силы была полна кисть покойной. Вернулся к "Опелю". Погрозил
пистолетом Макарова черному псу, который захлебывался от лая в закрытой
машине. Подобрал брошенный на полу радиотелефон. Вслушался в его
бессмысленный шум... Ни выстрелы, ни вопли умирающих не выводили его из
себя, и только после осмотра мосластый череп бегом вернулся к точке побоища
и на ходу прострелил ногу, торчащую из шкафчика для прозодежды, которым мой
телохранитель дожимал пивной живот.
Пуля мосластого пробила икру.
Первая рана! Телохранитель мгновенно опрокинул свой панцирь на пол, но
уже не так, как прежде - лицевой стороной вниз, а наоборот - дырками
вентиляции вверх..
Железноротый бандит сполз по алой стене, выблевывая лохмотья трахеи.
Агонизируя он все щелкал и щелкал мертвым пистолетом, который уже расстрелял
все пули из обоймы.
Щелк! Щелк!
Такое положение шкафчика - отверстиями вверх - было оплошностью, и
мосластый незамедлил ею воспользоваться. Запрыгнув на стальной пенал,
бандюга тут . же толкнул металлическую задвижку и запер телохранителя. После
чего присел и, ловко просунув ствол в отверстие вентиляции, сделал наугад
три выстрела, расчитывая исключительно на рикошет. Мой лоб покрылся
испариной - вот кто станет моим хозяином - мосластый гологоловый бандюга с
акульей скошенной челюстью. Но что за чертовщина! Троица пуль, влетевших в
железный пенал с человеком, обращалась с его плотью исключительно бережно.
Три огненных зигзага оплели его торс, руки и голову как змеи мертвое дерево.
Ударяясь о сталь, надламывая прямые смертоносные линии, вертясь ужами,
посвистывая от наслаждения, как живые, пули ни разу не задели безумца. До
тех пор, пока дьявольский серпантин перестал вить свою смертоносную ленту и
свинцовые черви не упали - с шорохом мертвой пчелы - на стальную изнанку.
Я чуть не спятил наблюдая за тем, как пули штрихуют тесное гулкое
убежище человека. Моя способность видеть то, что увидеть невооруженным
глазом нельзя, довела мой мозг до состояния полной прострации. Я пальцем не
мог шевельнуть!
Издавая обманные вопли ужаса и смерти, чтобы провести врага,
телохранитель вытащил из ножен на правой ноге узкий стилет и направил его
между створок, в миллиметровый просвет, целя точно в промежность бандюги.
Страшное лезвие проклюнулось из стального ящика и бесшумным напором,
пропороло врага прямо в седалище, уйдя на две трети длины в теплое мясо.
Лезвие рассекло мошонку и, проколов кишки, вонзилось в живот, выглядывая
красным языком из пупка.
После чего лезвие вернулось в ножны.
Сталь только скользко пискнула в миллиметровом зазоре створок, оставляя
на поверхности шкафа малиновый сгусток.
Мосластый был еще жив и не издал ни слова. Зажав рукой глубочайшую
рану, человек с ужасом смотрел на шкафчик для прозодежды, крашенный
голубенькой краской. Здесь, в этом облупленном шкафу с ржавыми углами, с
самого его рождения таилась и поджидала, и наконец дождалась своего часа его
заветная, единственная, неповторимая смерть!
И новый клевок красного лезвия. На этот раз стилет пробил руку, которой
бандюга зажал постыдную рану, и снова ушел глубоко в тело, победно и
презрительно повторяя уже пройденный путь, выглядывая красным клювом из раны
в ямине пупка и превращая тем самым тело в смертные ножны.
Только тут человек издал вопль и упал животом на вентиляционные
отверстия шкафчика, где его падение давно караулили две пистолетные дырки в
стволах ТТ. Мой телохранитель мгновенно сделал по выстрелу из двух стволов.
И все повторилось с точностью до наоборот!
Если пули внутри шкафа для прозодежды не брали моего стрелка, словно он
был заговорен, то с телом бандита свинец обошелся самым жестоким образом.
Лежа под стеллажом, стуча зубами от страха, уткнувшись лицом в ладони,
я тем не менее - чудом! - видел, что творят две пули со смещенным центром
тяжести в человеческом чреве! Я видел как два жадных красных червя принялись
метаться внутри тела бедняги. Шинкуя, утопая в крови, ныряя, ликуя от вида
агонии, смертоносные черви пожирали мясо до тех пор, пока не выглянули из
ноздрей двумя тяжелыми, вязкими от пищи.пиявками и еле-еле доползли до
финишной линии рта.
- Герман! - позвал меня телохранитель, - открой шкаф! Живо!
На ватных коленях я выполз из своего укрытия, тряся золотыми
кудряшками. Постыдное зрелище! И с трудом отодвинул задвижку.
Мой защитник был весел, и, осматривая пустяковую рану, задрав штанину
бросил:
- Меня убьет только мертвый!
Мне сразу не понравилась такая речь, ведь бой еще не окончен.
В этот момент в гараже погас свет.
И я сразу понял в чем дело - киллерша закончила перевязку, затянула на
затылке потуже ремешок от прибора ночного видения, достала из сумки автомат
Калашникова с пулями калибра 5,45 и, нашарив на стене рукоять
электрорубильника, погасила свет. Она решила или умереть или победить.
Смерть четверых торпед была неслыханной - всех перестрелял какой-то паяц в
грязном белом халате санитара из морга.
Свет погас, но я непостижимым образом прекрасно все видел, как кошка.
Чего нельзя было сказать о моем защитнике. Присев у стены и контролируя
локтем опору, он бесшумно стал передвигаться на корточках в дальний угол
гаража. Стараясь перебегать от одной опоры к другой. Видимо он тоже понимал,
что враг видит в темноте.
Кстати, мой телохранитель был единственным, в чьи чувства и мысли я не
проникал даже на йоту. Чего нельзя было сказать о разозленной киллерше. Я
отлично понимал каждый ее шаг. В эту минуту она все еще оставалась на месте,
у стены, у электрощитка, давая глазам возможность привыкнуть к
мертво-зеленому мерцанию, с каким прибор озирал пространство. Несмотря на
пожар злобы в сердце, - я чувствовал, - она колебалась между жаждой мести и
желанием бежать: вверх по лестнице, до конца коридора, затем в кассовый зал,
оттуда на перрон, смешаться с толпой, выйти к автостоянке и бегом к "БМВ"
цвета сырого асфальта... "Ты же осталась одна, Марс поймет!"
С другой стороны она убеждала себя: "Ты его сделаешь, сделаешь!"
Первый осторожный шаг в темноте.
Второй.
В поле зрения -фосфорические контуры подземелья: опорные столбы,
контуры машин, стеллажи, где она прячется, сука позорная! Ага! Вот он - ну и
дурила, стоит совершенно открыто, даже оружие держит рылом в пол! Огонь! Все
пули в голову!
Я вижу, что киллерша попалась на удочку - она открыла огонь из автомата
в тело мосластого бандюги, которого хитрец подвесил на пожарном рукаве у
стены. Мертвое тело мотается от адских ударов, пляшет, как паяц на
веревочках. Баба не может ничего понять и, выплевав весь рожок дотла, до
последней пули, выдала свое местонахождение. И смерть тут же взрывается
смехом, светом, ревом и хохотом. Оседлав мотоцикл, поставленный у стены, -
допотопный массивный "Иж" - мой страж врубает на полную мощность свет
одноглазого фонаря, и вертит фарой пока не находит лучом света мишень -
киллерша вставляет новый рожок! - и дает полный газ, и пускает чудовище
рывками вперед. Он что спятил?! До нее по прямой не меньше ста метров! Эй,
идиот, тебя превратят в решето!
Казалось бы отчаяный глупец обречен, обе руки заняты рукоятками
мотоцикла, свет фары выдает направление стрельбы, грудь и голова абсолютно
открыты для шквального автоматного поражения. Но смерть настигает не его, а
автоматчицу. И я знаю почему. С самого детства ее преследовал один и тот же
жуткий сон: летний безоблачный день, страшный уже тем, что вокруг не видно
ни одной тени. Словно предметы забыли, что тень надо отбрасывать. И ей
снится, что она - девочка - едет одна на велосипеде по самой середине
пустого шоссе. Ей самой лет десять, но велосипед под ней удивительно
маленький, совершенно детский, детсадовский и на трех колесах, и ей ужасно
неловко сидеть на крошечном сидении в форме сердечка и, выламывая ноги,
крутить пе-дальки, задевая коленками свое же лицо. Внезапно впереди, на
пустом шоссе, появляется зловещий черный мотоцикл с черным мотоциклистом и
светит он лучом черного света. Девочка начинает звать на помощь. А мотоцикл
все ближе и ближе. А черный луч света ужасен. Все, что попадает в его тень,
тут же навсегда исчезает из глаз. Вот он озаряет дерево и оно превращается в
чернильную яму. Вот луч слизывает разделительную полосу на дороге. Спящая с
ужасом смотрит на свои руки - от них остались лишь два инвалидских обрубка -
ни ладошек, ни пальцев! И ног тоже нет. И велосипеда. Она - безобразным
обрубком - висит в воздухе невысоко над горячим, летним асфальтом, и только
ветерок шевелит ее легкие льняные волосы. И она истошно кричит. Кричит и
просыпается, но не в постели, а в темноте мрачного подземного гаража, где
голова ее окольцована металлическим обручем, а в слабых руках тяжеленный
предмет из железа, причем одна из рук страшно болит и ноет: там в кисти
зияет кровавая дырка. Шатаясь от непосильной ноши, все еще спящая девочка,
бросает на пол автомат, и пытается заслониться руками от налетающей огненной
фары черного мотоцикла...
Внезапно боль в руке исчезает - дальше тишина.
Я вижу, как спрыгнув с мотоцикла безумным прыжком Тарзана, мой страж
направил пустую машину в автоматчицу, и тяжелое ревущее чудище, сбив
киллершу с ног, вбивает тело в стену с такой силой, что мозг из расколотой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг