Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Затаив дыхание, я попытался  сначала  разглядеть  себя,  но  решительно
ничего не увидел. Ни тела, ни тени, ни слабого свечения призрака.  Однако  я
отчетливо ощущал свое местонахождение, чувствовал в темноте свои руки, ноги.
Я был бос и наг, ведь на самом деле, я лежал сейчас в проклятом бассейне под
взглядом великого ясновидца. Больше того, не видя себя, я ощущал как  сильно
бьется мое сердце, как вздымаются легкие, слышал свое лихорадочное  дыхание,
но был бестелесен - черт возьми! -  не  чертыхайся,  Герман,  и  никогда  не
свисти...
     Итак, затаив дыхание я огляделся и прислушался. Сквозь  окно  виднелась
глухая ночная даль какого-то то ли парка,  то  ли  сада.  Я  видел  верхушки
деревьев, край звездного неба, из чего заключил, что нахожусь на втором  или
третьем этаже неизвестного здания. И, пожалуй, оно расположено за  городской
чертой.
     Но где я?
     Сделав несколько шагов босой ногой - я  чувствовал,  что  она  сырая  и
прилипает к полу, не оставляя при этом мокрых следов! - я прошел по  паркету
и совершенно вышел из угла, где стоял, и снова  внимательно  огляделся.  Вот
оно что! Я оказался в домашнем спортивном зальчи-ке:  несколько  тренажеров,
шведская стенка, а вот и балетный станок вдоль большого настенного  зеркала.
На перильцах висело махровое полотенце. Я сунул в него  нос  и  почувствовал
тревожный запах цветочных духов, холодные струйки жасмина. Запах Герсы!
     Зеркало в полумраке таило величайшую опасность.
     Поколебавшись - была не была! - я посмотрел на себя в зеркальную  стену
и успокоился, ничего не увидев - итак, Герман, ты стал привидением...
     Три шага, и я  вплотную  подошел  к  окну.  Отсюда  виден  все  тот  же
просторный полу-сад, полу-парк вокруг дома. Ночной ветер  шумел  кронами.  В
небе белели ватные тучки, среди которых кралась луна.
     Я прошел  к  закрытой  двери  и  машинально  взялся  за  ручку.  Ладонь
почувствовала прохладный металл и, обманувшись, попыталась  повернуть  ручку
вниз, вверх...
     Тщетно.
     Пальцы легко прошли сквозь железо.
     Тогда я осторожно поднес указательный палец к двери и, чувствуя смутное
присутствие преграды, стал вонзать его внутрь, все глубже, глубже...
     Палец уходил в дерево как в спокойную воду. Сопротивление материи  было
исключительно слабым, его можно сравнить, например, с  сопротивлением  стены
из стриженого декоративного кустарника, когда рука входит  в  толщу  зеленых
курчавых листочков... вот уже вся моя рука по самое запятье утонула в двери.
Я чувствовал, что ладонь вышла наружу, но все еще не решался шагнуть.
     Рраз!
     И я впервые в жизни прошел сквозь закрытую дверь.  Потрясающее  чувство
победы! Оглянувшись,  я  увидел  на  двери  нечто  вроде  кругов  от  камня,
брошенного в воду. А нажав посильнее левой ногой на пол, я легко погрузил ее
по самую щиколотку в паркетные плитки и почувствовал, как она там - внизу  -
вылезла из потолка, черт возьми!
     Герман, не свисти! И не чертыхайся.
     Ты можешь проходить сквозь стены.
     Но как долго?
     Выйдя из тренажерного зала, я оказался в ночном  коридоре,  где  горела
пара контрольных ламп.
     Вдоль коридора шли закрытые двери.
     Одна, вторая, третья.
     Я крался вдоль дверей - хотя кто мог услышать мой шаг? - и  наслаждался
тем, что, приближая лицо  к  плоскости,  погружал  его  до  ушей  в  дерево,
заглядывая в спящие комнаты.
     Ни души..
     Комната для гостей. Музыкальный салон. Гардероб-ная  комната.  Детская.
Библиотека.
     Последняя дверь в коридоре  была  приоткрыта.  Я  насторожился.  Оттуда
сочился слабый свет ночника.
     Это была спальня.
     Я сделал  несколько  шагов  в  сторону  сонного  дыхания  и  увидел  на
просторной постели двух спящих в обнимку мужчин.
     Один из них был как раз тот самый тип - Марс - которого  я  видел  пять
минут назад на ипподроме.
     Стараясь не дышать, я наклонился над душной любовной постелью, в запахи
пота и туалетной воды, думая
     хорошенько его запомнить - и надо же, он что-то почувствовал сквозь сон
и застонал, приоткрыв на миг веки, где мелькнули белки спящих глаз.
     Напрасно. Я хорошо запомнил тебя.
     Вторым был гибкий женственный юноша в плоском ажурном лифчике на  голой
груди.
     Правда этих объятий была ясна с первого  взгляда...  но,  дрогнуло  мое
сердце, в таком доме нет и не может быть места для женщины. Не так ли? .
     Наконец, кто эти типы?!
     Снова, обманутый  подлинностью  ощущений,  я  попытался  было  обшарить
карманы пиджака  из  желтого  шелка,  брошенного  прямо  на  ковер,  нащупал
портсигар, записную книжку - ага! - но я не могу ее никак взять, а это что -
ого! - пистолет.
     От волнения я кашлянул и внезапно увидел, что гибкий  юноша  в  лифчике
проснулся и, подняв голову с подушки, смотрит в мою сторону твердым взглядом
агатовых глаз с подкрашенными веками.
     Признаться, я струхнул.
      - Кто здесь? спросил  он  нервозным  голосом,  затем  вытащил  из  под
подушки радиотелефон и потанцевав пальцами сказал кому-то: "Виталик,  пройди
по этажу.-Тут что-то нечисто".
     Только теперь я окончательно убеждаюсь, что наблюдаю не собственный сон
или фантом, а - реальный дом с живыми людьми. И подумал  вот  о  чем,  может
быть устойчивость восприятия объясняется тем, что я вижу этот дом  вместе  с
Эхо?
     Учитель смотрит мой сон!
     Как оказалось - я был недалек от истины...
     Падшее создание, стараясь не разбудить любовника,  выскользнуло  из-под
простыни и, нашарив рукой пачку сигарет, встает у раскрытого окна.  Он  гол,
как и я, если не считать упомянутого  выше  лифчика.  Его  ягодицы  украшены
татуировкой.
     Я слышу как щелкает зажигалка.
     Слышу шум ночного ветра.
     Чувствую сладкий дымок сигареты.
     Нет! Он меня не видит, но чувствует неясную тревогу.
     Аккуратный стук в дверь.
     Это охранник. Самая настоящая горилла!
      - Маша, все спокойно. Никого. Горилла одета в бронежилет. Ого! Это  же
мафия!
     Он говорит - МашА, - делая ударение на последнем слоге. Так это женское
имя звучит почти по-мужски.
     Они говорят полушепотом, чтобы не разбудить хозяина.
      - Извини, Виталь, у меня месячные, - шутит юнец, не оглядываясь.
     Он бодрится, но я чую,  как  кошки  скребут  у  него  на  сердце.  Вижу
отражение лица на створке окна  -  глаза  полны  слез.  Какая  интуиция!  Он
ощутил, что в дом пришла смерть и тайно звякает  столовым  серебром,  считая
ложки и вилки, щупает простыни - приданое  мертвеца...  что  живыми  уже  не
быть.
     Мордоворот прикрывает дверь.
     Толчком силы я погружаюсь по щиколотки, по колени, по грудь, по шею!  -
в паркетный пол и - спрыгиваю с потолка в темноту нижней комнаты. Это первый
этаж. Кабинет! Но я не могу открыть ни одного ящика.  Не  могу  перелистнуть
листочка календаря на рабочем столе. Нажать клавишу компьютера!
     Куда я попал, черт возьми? Не чертыхайся,  Герман...  Как  узнать,  где
находится этот проклятый дом, его адрес, его координаты, имя хозяина?  Номер
телефона?
     В надежде отыскать ярлычок с номером, я  обнюхиваю  кнопочный  телефон,
стоящий тут же на столе. Напрасно! В таком доме дураков нет.
     И никаких признаков присутствия женщины!
     Сквозь просторное  стекло  я  выхожу  в  парк  и,  отойдя  сто  метров,
внимательно  оглядываю  дом  снаружи,  запоминаю  местность.  Это   типичный
загородный дом новых русских - кичливая помесь  псевдоготики  с  гаражем.  И
стоит он в дачной местности... Судя по отсутствию сосен и  елей,  по  обилию
кленов и прочей листвы - это средняя полоса России.
     Но где? Эта полоса равна двум Франциям!
     Вокруг меня колыхание ветра, но  я  не  чувствую  холода.  Я  гляжу  на
звездное небо. Ватные тучки растаяли, небосвод чист от пыли, луна  кругла  и
бесстрастна: Господи, если ты есть, вряд ли тебе по  душе  ясновидцы...  Эта
мысль так неожиданно приходит в голову,  что  я  теряюсь  от  ее  внезапного
броска.
     Пифию или ясновидящего побей камнями... нашептывает  подлая  память  из
древних речений.
     Еще десять минут осмотра и я выясняю, что дом  хорошо  охраняется,  что
центральный пост наблюдения расположен в холле первого этажа, еще один  пост
перед гаражем, последний у въезда в парк. На деревьях - скрытые  телекамеры.
Камеры расположены и на этажах, в коридорах  особняка.  Охранников  -  шесть
человек. Все в бронежилетах и вооружены до зубов. По нескольким  репликам  я
понял, что мордовороты охраны готовятся к нападению.
     В огромном доме на двадцать пять комнат только два обитателя: та  самая
мужская пара в спальне на втором этаже.
     И ни малейшего следа женщины!
     Ни фото. Ни портрета. Ни одного платья в шкафу.
     Признаюсь, я  даже  заглянул  в  туалет  с  биде...  пусто.  Стерильная
чистота, как в кабинете врача. На полках  у  зеркала  ни  зубной  щетки,  ни
лосьона для кожи, ни крема для лица. Ничего кроме, возможно - того махрового
полотенца, забытого в тренажерном зале на балетном станке... тревожный запах
жасмина, страх цветка при виде огня.
     Ужас охватывает меня - голым голодным призраком я сдохну, сдохну  здесь
через пару дней... в этом парке сдохну... Я ощущаю жажду.  Я  хочу  пить;  в
глупой надежде напиться, я пытаюсь снова открыть кран в туалетной комнате.
     Напрасно!
     Тогда я пытаюсь с перепугу  поймать  незримой  ладонью  скудные  капли,
которые летят из хромированного носика.
     Капли простреливают навылет мои  пальцы  и  уползают  змейками  жидкого
серебра в решетку сливной трубы.
     И Эхо видит мои муки! Видит, но не будит меня!
     Я сдохну здесь завтра! послезавтра! послепослезавтра!
     Меня привел в чувство храп коня.
     Светает.
     Я в парке в двухстах метрах от дома, который сверкает за колоннадой лип
как стеклянный аквариум.
     Прямо на меня по плюсны в траве бредет белая лошадь с черными  глазами.
Та самая, которую я видел час назад на ипподроме. И хотя я полон отчаяния, я
не могу не подумать  о  том,  как  она  прекрасна.  Грациозное  животное,  с
лебединой шеей, пепельной гривой, круглыми копытами и  маленькой  головой  с
чуткими стрелками ушей.
     Герса... шепчу я.
     Лошадь вздрагивает всей матовой кожей и, вскинув голову, смотрит  прямо
в мою сторону. В мои глаза. Она видит меня.
     Неужели?
     Я вскидываю незримую руку, которую только лишь чувствую, но не  вижу  -
всхрапнув от испуга лошадь уносится прочь.
     Тут я вспоминаю одно из предупреждений маэстро:  если  ты  в  состоянии
прозрачности заметишь испуг жи-вотного; значит оно  тебя  увидело.  Если  я,
Герман, воображу что в углу моей комнаты сидит собака,  мой  кот  немедленно
ретируется прочь из комнаты. Он видит ту самую собаку, которую я вообразил в
своем уме. Запомни, Герман, испуг животного это  знак,  что  оно  не  просто
увидело тебя, нет, а стало добычей мага. Не упускай  своей  добычи  из  рук,
заставь жертву подчиниться собственной воле!
     Стой! Я легко догоняю скачущую лошадь  и,  слившись-с  белой  трепетной
массой, разом чувствую как  широка  моя  грудь,  как  много  сырого  лесного
воздуха -  мешок!  -  набирают  огромные  просторные  глубокие  легкие,  как
высоко-высоко над землей взлетают мои круглые глаза  величиной  с  яблоко  -
ветки летят им навстречу! Чувствую как круто уходит под торс мой бесконечный
живот и как раскрывается в моем паху глубинное жерло кобылы.
      - Герса! - вскрикнув, я  просыпаюсь.  Боже!  Я  лежу  на  дне  пустого
бассейна, раскинув руки крестом на шахматной клетке и весь весь, с головы до
пят, покрыт живой колючей коркой копошащихся насекомых. Содрав с лица горсть
насосавшихся тварей, я пытаюсь пятачком кожи  разглядеть  Учителя,  но  вижу
только больничный свет синей лампы под потолком, да пустой шезлонг  на  краю
моей квадратной могилы; драный, обглоданый кроликами и гусеницами  остов,  в
котором чернеет нечто жуткое, гадкое, невыразимое словами.
     - Пить... - шепчу я горячими губами.
     И кошмар вновь  выбрасывает  меня  в  предрассветный  парк.  Сброшенный
лошадью я падаю навзничь, но не разбиваюсь, а мягко  приземляюсь  в  высокую
траву, где замираю в позе сидящей лягушки.
     И эта поза тут же превращает меня в зеленую жабу, которая  ползет  мимо
меня в  сырой  траве.  Черт  возьми!  Ты  опять  чертыхаешься,  Герман...  я
превращаюсь в полужидкое конское пучеглазое яблоко, в комок  живой  слизи  и
бородавок и, тяжело вздымая боками,  замираю  перед  черной  лужицей  ночной
лунноватой воды.
     Герман, ты можешь напиться.
     Жаба открывает мокрую липкую щель и  я  пытаюсь  с  помощью  этой  щели
сделать хотя бы один глоток агатовой вязкой червивой  жижи,  но  уже  первая
сопливая пиявка, попавшая в рот, вызывает у  меня  сухое  извержение  рвоты.
Жабу трясет от мук человека. Но я не отпускаю лягуху из власти  галлюцинаций
и, неуклюжими шлепками направляюсь к  дому  врага,  пока  не  выпрыгиваю  из
густой травы на асфальт перед входом-. Здесь жаба становится  сразу  жертвой
лунной мошкары, которая зеленым дымом окружает глазастый брюхатый шар слизи.
Мошкара налипает на кожу.
     Чего же я добиваюсь от жалкой и тяжкой твари?
     Я хочу заставить ее... позвонить по телефону.
     Заставить нажать на клавиши кнопочного телефона в кабинете.
     Мне осталось от  силы  прошлепать  двадцать  метров.  Сначала  пересечь
бетонную дорожку у входа в особняк, затем - вдоль  стены  -  проковылять  до
окна в кабинет, окно приоткрыто! Я это хорошо  разглядел  -  один  прыжок  с
земли до подоконника  -  это  самое  трудное-  высота  не  меньше  метра,  с
подоконника на пол, затем вспрыгнуть на кресло, с кресла - на стол, сбросить
трубку и набрать нужную комбинацию из двадцати цифр,  после  чего  я  выхожу
прямо на номер генерала.
     Пусть разбирает мое кваканье!
     Прыжок. Еще один прыжок. Мошкара не отстает. Ресницами слизи  висит  на
глазах жабы.
     Прыжок. В живот попадает острый камешек гравия.
     Из дома выходит охранник - рыжий детина с банкой пива.
     На бетонной дорожке,  освещенной  яркими  фонарями,  я  виден,  как  на
ладони, но гад засек меня раньше - на мониторе наружной телекамеры.
     Свинья смотрит в- мою сторону плотоядными глазами. В детстве  он  любил
вешать кошек. Я узнаю такие взгляды машинальной ненависти к живому.
     Я пытаюсь спастись - тремя огромными высокими прыжками влево, в бок,  в
темноту, в густоту высокой травы. От страха я  выбрасываю  анальным  каналом
струйку слизи.
     Напрасно!
     Сонный садист настигает неуклюжую жабу  и  с  наслаждением  школяра,  с
содраганием онаниста, пуская клей в трусы, давит несчастную амфибию подошвой
армейского  ботинка.  А  затем  долго   отмывает   струей   баночного   пива
красно-зеленые лохмы и сопли лягушиной кожи с рифленой резины.
     На сладкую гадость поживы из светлой чащи  лунного  парка,  с  капители
дорической колонны вылетает ворон, черный как смоль, и голодный,  как  волк.
Он начинает рыться клювом в теплых  потрохах  поживы  и  становится  добычей
мага! Ворон от ужаса  вздыбил  перья.  Я  заставляю  птицу  лететь  прямо  к
заветному окну с такой силой и страстью, что ворон  разбивает  ударом  клюва
стекло в форточке.
     Тесс!
     Ворон не может моргать и от страха гадит на кабинетное кресло, на стол,
белым пометом. Перья дыбом стоят  на  голове  птицы.  Клюв  широко  раскрыт.
Сердце размером с черную сливу отчаянно стучит в  переплете  легкой  грудной
клетки.
     Если вы увидите птицу на своем столе ночью, знайте, ваша песенка спета.
     Я пытаюсь овладеть лапкой ворона, этим четырехпалым уродцем  под  слоем
морщинистой кожи - птица сопротивляется магу!

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг