беседы. - Ну? - Что ну?
- О чем же они говорили?
- Ишь, любопытный какой! Мало ли о чем они говорили...
- Андрей Иванович!.. - - Саша с мольбой посмотрел ему в глаза.
- Ну хорошо. Я скажу тебе об этом. Валерий начал рассказывать какие-то
пакости о твоем погибшем отце, и Наташа влепила ему за это такую пощечину,
что только звон по реке пошел.
- Не может быть... - Что не может быть?
- Вы понимаете, Андрей Иванович, а ведь он мне совсем наоборот все это
рассказал.
- Это на него похоже. Уж если у него хватило подлости похоронить нас
раньше времени, то чего же ты от него хочешь...
Мысли Саши снова завертелись в стремительном вихре.
- Андрей Иванович, но ведь я в самом деле ничего не знаю о своем
отце... А что, если...
- Никаких если! Твой отец погиб за счастье людей. И никому не позволяй
глумиться над его светлой памятью. Понял?
- Спасибо, Андрей Иванович... Я... В общем, спасибо вам.
- Ну, вот и хорошо.
Геолог ласково привлек к себе Сашу.
- Спокойной ночи, мой мальчик. А отец... отец не может быть плохим.
Никогда!
- Спокойной ночи, Андрей Иванович. Я знаю, что это так. Я всегда это
знал.
Геолог встал и медленно направился к палаткам. Но вдруг он
обернулся: - - Да, я забыл тебя спросить, как чувствует себя Наташа?
Саша покраснел: - Я... я не разговаривал с ней сегодня. - Не
разговаривал с ней весь день? - Да...
- И тебе не стыдно?
Саша молчал. Ему было очень стыдно.
- Иди и сейчас же узнай, как она себя чувствует, Саша замялся: - Так
она уже спит, наверное.
- А ты окликни ее, может быть и не спит. - Да как же так, ночью...
неудобно...
- Иди, иди! А мне пора спать.
Андрей Иванович поднялся на пригорок и скрылся в своей палатке. Саша
проводил его долгим взглядом. Что же теперь делать? Пойти к Наташе? Но ведь
он так обидел ее сегодня. И из-за кого! Из-за этого брехуна! Саша даже
зубами скрипнул от злости. Как он мог ему поверить? Ведь знал, лучше всех
знал что он брехун, и так глупо попался ему на удочку. А еще преду-преждал
Наташу!.. И что она подумала о нем?.. Саша чуть не застонал, вспомнив, как
грубо оборвал он ее сегодня вечером. Дурак! Какой же он дурак! Ну что же,
так он ей сейчас и скажет.
Саша решительно поднялся к лагерю и подошел К Наташиной палатке. Там
было тихо. Он осторожно пе-ревел дыхание и огляделся по сторонам.
Большая яркая луна плыла теперь над самой голо-вой, и все вокруг будто
тонуло в ее холодном свете, Ночная тайга словно погрузилась вдруг на дно
огромного седого океана, и оттого и лес, и лагерь, и тихая. уснувшая река,
казалось, стали частью какого-то подводного царства, где все было
таинственным и неподвижным. В глубоком сне, будто навечно, застыли белесые
ели, точно покрытые морозным инеем. Густые клубы голубоватого тумана
надвинулись на Ваю и повисли над водой, подобно хлопьям пены. Резкие черные
тени протянулись от ослепительно сверкающих, будто посеребренных, палаток и
прибрежных кустов, которые казались сейчас скоплением невиданных чудовищ.
Саша чуть помедлил, а затем робко, вполголоса позвал: - Наташа...
В палатке послышался слабый шорох, и снова все смолкло. Саша затаил
дыхание. Неужели не откликнется?.. Прошла минута, две... Из палатки не
доносилось ни звука. Саша провел языком по пересохшим губам.
- Наташа... - опять позвал он. Стенка палатки чуть дрогнула. Полог ее
неслышно приподнялся. И тонкая фигурка девушки выскользнула на лунную
поляну.
Саша шагнул ей навстречу. Лицо Наташи было бледным. Она молча
остановилась и вздохнула. Глаза ее были опущены.
- Наташа... - голос Саши прервался. - Наташа... Мне... Я... Я хотел
сказать тебе, что я... что я самый глупый осел на свете...
- Саша...
Она протянула к нему руки и неловко застегнула Пуговку на его рубашке.
- Ты... наверное есть хочешь?
и, не отнимая руки от - А ты?..
Она подняла наконец глаза ворота рубашки, прошептала: - Очень, Я ведь
почти не обедала сегодня. - И я тоже.
Он легонько прижал ее пальцы к своей груди, но тут же испугался этой
дерзости и, сильно покраснев, добавил: - Пойдем, поищем чего-нибудь!
- Пойдем, Саша.
Они взялись за руки и побежали к потухшему костру.
Глава восемнадцатая У ИСТОКОВ ЛЕГЕНДЫ
С бешеной скоростью, точно разъяренный зверь, вырывался водопад из
пролома кварцевой жилы. В лютой злобе бросался он на каменные глыбы, угрюмо
торчащие из вспененной воды. Грозным, леденящим душу ревом оглашал окрестные
леса и горы.
- Так вот они какие, ворота в царство духов! - . невольно воскликнул
Саша, глядя на это дикое захватывающее зрелище. Он стоял почти на самом краю
широкой каменной стены, оглушенный грохотом и потрясенный величием
разгневанной стихии.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как плоты второй экспедиции
подошли к развалинам древней крепости. Но занятый разгрузкой багажа и
переноской его на другую сторону жилы, мальчик не мог еще как следует
рассмотреть громадный водопад. И вот теперь он был прямо под ним. С
замирающим сердцем смотрел Саша на эту свирепую схватку воды и камня. Ничего
подобного он не видел ни разу в жизни.
День догорал. Солнце давно уже скрылось за ле-сом. Но и в сгустившихся
сумерках было видно, как ярился бурный поток. Будто ревущая гора
опрокидывалась в бурлящую бездну, откуда с грохотом взлетали гигантские
столбы воды и где все клокотало и пенилось в неистовом водовороте.
Взгляд мальчика перешел на кварцевую жилу. Широкой каменной громадой
поднималась она к высокому правому берегу, где виднелись развалины
сторожевой башни. Развалины эти, как и дальний конец жилы, уже тонули в
сумерках. Но у самых ног Саши еще можно было рассмотреть большие гнезда
блестящего молибденита.
Саша нагнулся ниже. Теперь он знал, как образовалась эта стена
белоснежного камня с включениями ценного рудного минерала. Он словно видел
перед собой глубокую зияющую трещину, в которой так же, наверное, как сейчас
в водопаде, клокотал первозданный четырехсотградусный кипяток, насыщенный
самыми различными металлами. Он кипел в ней многие сотни лет. Но вот
температура его начала снижаться, и тысячи кристалликов кварца замелькали в
бурлящей жидкости. Их становилось все больше и больше. Они теснили друг
друга, как льдины в реке. И так же, как льдины, срастались, наконец, в
сплошную зернистую массу молочно-белого камня.
Но не только кристаллы кварца выпадали из перегретого раствора в этой
трещине. Вместе с н-ими образовывались и чешуйки бесценного молибденита. Они
нарастали друг на друга в виде тончайших лепестков и листочков и создавали
те чудесные металлические розочки, которые сверкали теперь в теле жилы.
А сколько таких жил образовалось вокруг гранитного массива, лежащего по
ту сторону Ваи! Там был основной магматический очаг, в котором бушевала
раскаленная огненно-жидкая магма. Там она медленно застывала, образуя
прочный зернистый камень. Там скапливались ее подвижные, насыщенные газом
остатки, давшие начало пегматитам. А сюда двигались но трещинам в
известняках и сланцах потоки горячих гидротерм.
Они несли с собой огромную массу цветных, благородных и радиоактивных
металлов. Они набрасывались на окружающие их породы и нацело изменяли их
внешний вид и внутреннюю структуру. Они создавали богатейшие месторождения
серебра, меди, свинца, сурьмы, никеля и много другого, без чего немыслима
жизнь современного человеческого общества.
Саша вспомнил первую найденную им гидротермальную жилу с минералами
серебра. Потом, уже по пути сюда, Андрей Иванович познакомил их с другой
жилой, содержащей никелевые минералы. Затем он показал им низкотемпературную
жилу с аурипигмен-том, реальгаром и антимонитом. Вскоре после этого плоты их
остановились возле выходов гидротермального флюорита. А затем они целых два
дня описывали заброшенный древний рудник, в котором жившие здесь люди
добывали самородную медь. Но не только металлической медью был богат этот
рудник. Выкопав несколько шурфов, они нашли в них и другие минералы меди:
красный куприт, мягкий бархатисто-синий ковел-лин, пестрый, будто залитый
фиолетовыми чернилами, борнит и тяжелый свинцово-серый халькозин, который
ничем не отличался от найденного Сашей аргентита. Только яркие пятна
малахита и азурита, покрывавшие его с поверхности, показывали, что в нем
содержится не серебро, а медь.
Но главным рудным минералом этой жилы был халькопирит, тот самый
халькопирит, или медный колчедан, которым славилось и Урбекское
месторождение, куда вылетели они месяц назад и где все сейчас, наверное,
было брошено на их поиски. Халькопирит и был в ней тем первичным минералом,
который образовался прямо из кипящих гидротерм, тогда как все остальные
минералы появились там позднее, в результате изменения халькопирита или
взаимодействия его с кислородом, углекислым газом, водой и другими реа~
тентами. Поэтому залегал халькопирит так же, как и этот молибденит, в виде
включений и гнезд в сплошной массе кварца, только было там. его значительно
больше, да и сама та жила была, по-видимому, во много раз шире, чем эта. Они
вскрыли ее несколькими шурфами, и в каждом шурфе кварц был переполнен медным
колчеданом.
Впрочем, вначале эта медная руда здорово обману* ла Сашу. Он принял ее
за пирит, чрезвычайно распространенный минерал, который тоже нередко
встречается в кварце. Саша хорошо знал этот красивый латун-но-желтый камень,
блестевший сильным металлическим блеском, по твердости не уступающий стали,
но хрупкий, как стекло, и потому не сомневался, что именно он сверкнул в
белом кварце, когда первый шурф вошел в тело жилы. Каково же было его
удивление, когда он увидел, что этот "пирит" легко царапается стеклом и в
большинстве случаев покрыт такой яркой многоцветной побежалостью, какой Саша
не видел ни на одном другом минерале. Теперь-то он знал, что все это и было
характерной особенностью медного колчедана, отличающей его от пирита. Но
тогда... тогда ему пришлось здорово покраснеть под насмешливым взглядом
Наташи.
А еще более интересной оказалась свинцово-цинко-вая жила, в которой
Наташа еще во время первой экс-педиции нашла пушистый плюмозит. Возле этой
жилы они остановились на целый день, так как Андрей Иванович сказал, что она
представляет очень большую ценность и ее следует особенно тщательно
осмотреть и описать. В эту работу включились все.
Жила начиналась на самом берегу Ваи и уходила далеко в лес, теряясь в
огромном болоте, настолько страшном, что у Саши до сих пор при воспоминании
о нем пробегали мурашки по телу. Большие окна маслянисто-черной воды, тускло
отсвечивающей между чахлыми полузасохшими деревьями, уходили далеко во все
стороны, и казалось, нет им ни конца, ни края.
Неподалеку от болота в жиле была сделана боль-шая расчистка, и
оказалось, что содержание в ней руды здесь еще выше, чем в прирусловой
части. Обнажившаяся поверхность кварца была вся испещрена полосками и
пятнами сверкающего галенита. Его было здесь так много, что у Саши глаза
разбежались, когда он решил выколотить себе кубик этого минерала, Наконец он
облюбовал крупное гнездо руды и начал осторожно счищать с него верхний
потрескавшийся слой. Но, к его удивлению, гнездо оказалось неоднородным.
Вместе с галенитом здесь поблескивали крупные включения какого-то другого
минерала. По цвету он напоминал густо окрашенный янтарь, был полупрозрачным
и блестел совсем не так, как галенит. В этом отно"шении он напоминал скорее
титанит или самородную серу. Но поверхность его была покрыта ровными
гладкими площадочками, что говорило об очень хорошей спайности минерала.
Саша выбил образец неизвестного камня и подошел к геологу.
- Андрей Иванович, что это за минерал? - Подумай сам.
Саша пожал плечами: - Да я думал. Неужели самородная сера?..
- Сера в этом минерале есть. Но ее здесь не больше тридцати процентов.
- А остальное?
- Остальное цинк.
Саша недоверчиво посмотрел на желтый минерал. - Вы хотите сказать, что
это цинковая обманка?
- Да, это сфалерит. Называют его и цинковой обманкой. И не зря!
Частенько он обманывает даже опытных геологов. У нас в институтском музее
несколько дет лежал образец сфалерита, кем-то определенный как самородная
сера. Хотя, вообще-то говоря, отличить серу от сфалерита не так уж трудно.
Смотри!
Андрей Иванович взял обломок сфалерита и царапнул им по куску галенита.
На галените осталась ясная царапина.
- О чем это говорит?
- О том, что сфалерит тверже галенита.
- Вот именно. А сера ведь значительно слабее галенита. Но главная
характерная особенность сфалерита - его спайность.
- Да, я сразу заметил, что у него очень хорошая спайность.
- Не только очень хорошая. Хорошей спайностью обладают многие минералы.
Самым замечательным является то, что плоскости спайности у сфалерита
располагаются по шести различным направлениям. Вот это важно знать! У
дистена, например, спайность прослеживается только в одном направлении. У
роговой обманки-в двух. У галенита - в трех. А у сфалерита - в шести! Многие
забывают это. Но того, кто помнит об этой особенности, цинковая обманка не
обманет. Ну, и потом важно знать характер блеска сфалерита. Он, как видишь,
алмазный. А это большая редкость у сульфидов.
- Понятно! Больше он меня не обманет. Геолог улыбнулся.
- А теперь скажи, что вот это такое?
Он вынул из кармана образец другого минерала и подал Саше. Тот повертел
его в руках, поцарапал ножом, даже понюхал, и покачал головой - такого
минерала он не видел. Блеск его был, пожалуй, такой же, как у сфалерита, и
плоскости спайности шли в различных направлениях. Но он был абсолютно
черным. Мальчик снова повертел образец в руках и протянул обратно геологу: -
Не знаю, Андрей Иванович.
Геолог рассмеялся: - Вот тебе и "не обманет"! Это тот же сфалерит. - Но
он совсем черный!
- Ну и что же! Цвет сфалерита может быть самым различным: и желтым, и
бурым, и коричневым, и красным, и черным. А может сфалерит быть совершенно
бесцветным и прозрачным. Так что по цвету его не определишь. Потому он и
вводит в заблуждение начинающих минералогов. Главное здесь - блеск и
спайность! А потом, нужно иметь в виду еще вот что: галенит и сфалерит - это
обычные соседи. Редко бывает так, чтобы в месторождении галенита не было
сфале-рита, и наоборот. Поэтому цинк и свинец чаще всего идут с одних и тех
же рудников.
- Значит, сфалерит - это цинковая руда?
- Да, это главная руда на цинк. Но вместе с тем из сфалеритовых руд
извлекают такие ценные металлы, как кадмий, индий и галлий, которые входят в
состав цинковой обманки в качестве примесей. Между прочим, судьба этих
элементов в земной коре очень интересна. Они относятся к группе так
называемых рассеянных элементов, то есть таких, которые не образуют
самостоятельных минералов, а всегда довольствуются лишь скромной ролью
чужеродных примесей, хотя общая масса их в составе земной коры не так уж
мала, несравненно больше, чем, например, общая масса золота. Интересны и
сами эти металлы. Особенно галлий. Он плавится уже при двадцати девяти
градусах тепла.
Так что в жаркий летний день он растаял бы как ледяная сосулька... И
вот еще что важно отметить. Все эти элементы входят в качестве примесей ни в
какие угодно минералы, а лишь в строго определенные, которые, по-. видимому,
им больше по душе.
Саша слушал все это, затаив дыхание. Рассказам Андрея Ивановича не было
конца. И столько в них было нового и интересного, что он даже не заметил,
как прошел этот длинный знойный день. В лагерь они возвратились только к
вечеру. А на следующий день, уже на другом берегу Ваи, была обнаружена еще
одна пегматитовая жила. Она была совершенно скрыта деревьями, и Саша первым
заметил ее в густых зарослях пихт и елей.
Жила эта была, конечно, далеко не такой, какую они с Петром Ильичей
нашли во время первой экспедиции. В ней совсем не было зияющих пустот с
кристаллами горного хрусталя и топаза. Но зато здесь Саша увидел, наконец,
долгожданный циркон. Крупные яркие кристаллы этого твердого
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг