хладнокровно наблюдая за ее агонией. Оружие, ориентированное на
специфические особенности живой цели, например, запах или своеобразную
механику колебаний тела при движении, способно отыскать и поразить ее даже
в густой толпе. Однако такие совершенные приспособления для убийства
используются нечасто. Все дело в том, что они оставляют характерные следы
поражения, позволяющие сравнительно быстро определить преступника, ведь
уровень развития технических средств поиска тоже не стоит на месте.
Куда сложнее это сделать, если орудие убийства старо, как мир, - нож,
кастет, дубинка, или выпускается сериями подобно стандартному полицейскому
излучателю, который, судя по очертаниям, и прячет под курткой парень у
входа.
В мегалополисе хватает шаек разных мастей. Случайное убийство во время
ограбления или драки по невыясненным причинам - неважно под каким соусом
наше дело попадет в досье полицейского компьютера - никто и не подумает
расследовать, поскольку в огромном городе за сутки происходят тысячи
подобных инцидентов. Ввиду явной заурядности такое происшествие почти не
имеет шансов попасть даже в захудалую видеопрограмму уголовной хроники.
...Темноволосая красавица, наконец, замечает присутствие посторонних и
поднимает глаза на подошедших парней. Те усмехаются - синхронно, как
автоматы, одинаково бесстрастными улыбками. Прутья взлетают вверх почти
одновременно... Но я уже принял решение.
- Стой!
Секундное замешательство. Секунда - это не так уж мало, если ты обучен
некоторым приемам. Я кидаю перед собой столик и прикрытый им, как щитом,
бросаюсь к типу у входа. Когда имеешь дело с группой, важно вычислить, кто
главный. Главный, как мне кажется, этот, с оружием под курткой. В его
вытянутой руке полыхает короткая вспышка, горячий вихрь обжигает мне скулу.
Слишком поздно - я с разворота, как на тренировке, бью бандита ногой в
грудь. Странный булькающий звук вырывается из его горла, перегнувшись
пополам, парень боком заваливается на пол. Я успеваю подхватить
излучатель - и другой тип, у столика девушки, вскрикивает, прижимая к себе
окровавленную кисть. Каким-то чудом мне удается увернуться от
металлического прута, со свистом рассекающего воздух, и он обрушивается на
прозрачную стену, которая, впрочем, легко выносит этот удар. Один из
бандитов с ревом кидается мне под ноги; не успев отскочить, я сваливаюсь
вместе с ним, ломая ажурные стулья. На какое-то мгновение напавший
оказывается надо мной, я вижу, как судорожно подскакивает его кадык и
выступают капли пота на редких черных щетинках в углах рта. Он старается
прижать к полу руку с излучателем. Но для этого у парня слишком малый вес.
Опираясь на свободную ладонь, коротким и резким движением головы я бью его
в лицо. Он обмякает, а я тут же перекатываюсь через спину в сторону, уходя
от удара массивной ступни еще одного бандита, который, не удержав
равновесия, падает. И чтобы не торопился подняться, я награждаю его
вдогонку увесистым ударом ребром левой по затылку. Потом вскакиваю,
оглядывая поле боя.
Pic03.jpg
Главарь лежит в прежней позе, не подавая признаков жизни. Возможно, я
перестарался: к сожалению, было слишком мало времени, чтобы соблюсти все
правила хорошего тона. Поскольку два других компаньона так же внимательно
изучают строение пола, выразительным движением объектива излучателя я
приказываю типу с простреленной рукой последовать их примеру. Он безропотно
валится вниз. Вся наша возня заняла от силы полминуты.
Только теперь девица в углу начинает истерически визжать. Спутник
неумело успокаивает ее.
Я аккуратно уничтожаю отпечатки своих пальцев на излучателе, затем
вдребезги разбиваю объектив о край столика и вкладываю оружие в руку
человека, чья голова покоится у моих ног. Девушка с глазами сирены
наблюдает за; моими действиями, не произнося ни слова. Она бледна, но
отнюдь не выглядит испуганной. Подхватываю журналистку под руку и вместе с
ней выбираюсь из кафе. Парочка спешит последовать нашему примеру, поскольку
некоторые из моих противников начинают проявлять признаки жизни.
Около заведения уже крутится несколько зевак. Откуда берутся подобные
люди на пустынной минуту назад улице - для меня полная загадка. Видимо,
неодолимое желание узнавать первыми скандальные новости наделяет их
способностью материализоваться из пустоты там, где пахнет жареным. Но
непременно тогда, когда самые опасные коллизии уже позади.
- Не знаете ли, что там произошло? -окликает меня один из них.
- Четверо террористов захватили кафе,- сообщаю я.- Сейчас они взорвут
улицу. Где здесь оффис полицейского надзора?
Наверное, вид у меня после драки вполне убедительный. Зевак как ветром
сдувает.
Мы усаживаемся в энергиль, припаркованный неподалеку, огибаем квартал
и подъезжаем к месту действия с другой стороны, вслед за полицейской
машиной. Полицейские рассыпаются вокруг кафе, несколько человек, держа
излучатели наготове, вбегают вовнутрь.
- Между прочим,- говорю я спутнице, - эта четверка, которая сейчас
будет давать объяснения полиции, охотилась за вами.
- Верю,- судя по дрогнувшему голосу, я несколько переоценил
самообладание журналистки.- Зачем же вы вмешались в таком случае?
- Считайте это слабостью с моей стороны. Следствием недостатка
воспитания и пасторального детства. Понимаете ли, с юных лет не переношу,
когда при мне кого-то убивают.
- А вы не из наших краев! - замечает она уже более уверенным тоном.
- Почему же?
- В мегалополисе не принято вмешиваться, если где заварушка. Так
больше шансов выжить - согласно полицейской статистике.
- Вы еще можете вернуться в кафе и попросить, чтобы кто-нибудь из этих
дебилов раскроил вам череп, - советую я не без иронии.
- А чего вы злитесь?
- Хотя бы спасибо сказали.
- Извините! - Ее смущение выглядит неподдельным. -Все произошло так
стремительно. Я действительно потеряла голову...
- Могли потерять,- поправляю я.
Девушка протягивает узкую ладонь:
- Элен Кроули. Я - обозревательница шестой видеопрограммы.
Характерный треск лучевых разрядов служит аккомпанементом к ее словам.
- Зачем они стреляют? - шепчет журналистка.
Я пожимаю плечами. Ей не хуже, чем мне известно, что исправные
излучатели только у полицейских, Они покидают кафе, оставляя постового у
входа.
- Вот и все,- говорю я.- Сейчас прибудет санитарный гравилет. В него
погрузят четыре трупа.
- Зачем же?..- повторяет она.
- Господи,- не выдерживаю я,- неужели непонятно? Вас хотели убрать,
только и всего. Тех, кто должен был это сделать, теперь нет. А поскольку
концы в воду упрятал не кто иной, как полиция, можно сделать вывод,
насколько внушительные силы не желают огласки тайны Макса Сторна. Вам не
следовало следить за ним!
- С чего вы взяли, что я за ним следила? - вскидывает она брови.
- Только слепой этого не заметил бы. И не хорохорьтесь, вы влипли.
Серьезно влипли. Не исключено, что теперь за Элен Кроули начнут охотиться
всерьез. На вашем месте я бы исчез, хоть на время.
Журналистка прикусывает нижнюю губу, взвешивая мои слова. В ее
изумрудных глазах - смятение и досада. Впрочем, это еще вопрос, кто на кого
должен злиться. Зеленоглазая сирена испортила мне всю игру.
- Вы правы, меня действительно интересует Сторн,- откликается наконец
Элен Кроули. - Я кое-что знаю о нем и хочу знать еще больше. И никуда я не
исчезну, пока не добьюсь своего.
- Но вы засветили себя, - возражаю я.- Вам немного удастся узнать.
Если...
- Если...- хватается словно за спасительную нить Элен Кроули.
- Если вы не оставите свои детские игры в Шерлока Холмса и не
обратитесь за помощью к профессионалу, - заключаю я.
- Профессионал, разумеется, вы?
- Я или кто другой, разве это имеет значение?
- Имеет, - говорит Кроули. - Вы ведь тоже следили за Сторном.
- Глупо было бы это отрицать.
- А вам-то он зачем?
- Фирму, в которой я имею честь состоять, весьма интересуют
технические подробности его разработок.
- Значит, обыкновенный шпионаж, - решает Элен Кроули. - А мне
показалось, вы птица более высокого полета. Какой концерн вас нанял?
- Концерн "Господь бог и компания", - невозмутимо отвечаю я. - И он же
уполномочил меня заявить, что такими любопытными девушками, как вы, давно
интересуется конкурирующая фирма под названием "Преисподняя". Будете
действовать так же неосмотрительно, как до этого, - вполне можете
рассчитывать на вакантное там место.
- Чего вы хотите? - несколько озадаченная моим саркастическим тоном,
спрашивает собеседница.
- В принципе того же, что и вы. Знать, чем конкретно занимается Сторн.
Я не журналист и не претендую на то, чтобы овладеть сенсационным
материалом. Просто, если вы расскажете, что знаете, у нас вместе появится
шанс довести дело до конца. Оно не рассчитано на дилетантов. Удивляюсь, как
вы до сих пор не поняли.
Журналистка не отвечает. Она явно колеблется. Я терпеливо жду, давая
Элен Кроули возможность свыкнуться с иллюзией того, что она принимает
самостоятельное решение.
- Вы обещаете сообщать мне все, что узнаете о Сторне? - спрашивает
она.
- Даю слово.
- Ладно,- произносит Элен Кроули.- Не знаю, тот ли вы, за кого себя
выдаете, но человек, по-моему, все-таки порядочный... На Сторна меня вывела
эта кассета...
Журналистка протягивает мне серебристый шарик. Спустя несколько минут
я знакомлюсь с его содержанием.
Из бесформенного свечения возникает лицо человека с глубоко запавшими,
воспаленными глазами.
- Я знаю, эта история может показаться вам чертовски странной и
неправдоподобной, Элен. Что поделаешь, жизнь иногда преподносит нам
неожиданные и ужасающие откровения. Ради бога, не сочтите меня сумасшедшим,
хотя от того, что я узнал, немудрено и тронуться.
Он перевел дыхание и продолжал нервной скороговоркой, словно опасаясь,
что не успеет высказать все до конца:
- Мне нужно рассказать вам об одном преступлении. Почему именно вам?
Да потому, что из всех обозревателей Элен Кроули кажется мне наиболее
честной. Во всяком случае, вы чаще других говорите правду. Хотя сказать
правду о таком и у вас может не хватить пороху. Так или иначе - вы мой
шанс. Шанс поведать миру о чудовище, которое скрывается под оболочкой
человека. Это чудовище лишило жизни моего босса и учителя, инженера
Витольда Кирпатрика. Мы вместе работали в центре космических исследований.
Мое имя Крис Павловский. Все произошло около двух лет тому. В гости к
инженеру явился некто Сторн. Закрывшись в кабинете, они долго беседовали.
Меня удивил этот визит. И не только потому, что Макс Сторн, чей вздорный
нрав слишком хорошо известен, был на сей раз сама учтивость. И не только
потому, что я знал о его почти патологической нелюдимости. Дело в том, что
Сторн изучал биохимические реакции мозга, специализировался как медик, а
мой шеф конструировал роботов. Проблемы не слишком близкие друг к другу,
верно? Теряюсь в догадках, о чем мог толковать с Кирпатриком Сторн.
Возможно, он обещал продемонстрировать ему какой-то необычный эксперимент:
во всяком случае он заинтересовал босса. Они неспешно уселись в энергиль и
укатили, а я последовал той же дорогой, так как история эта показалась мне
подозрительной. Дальнейший ход событий подтвердил основательность моих
опасений. Увы, слишком поздно:- Павловский провел ладонью по лицу, словно
пытаясь отогнать от себя наваждение.
- Они приехали на виллу к Сторну. Тот пригласил инженера в
лабораторию. Стояла жара, окна лаборатории были распахнуты настежь, и я без
труда наблюдал за происходящим. Большую часть помещения занимала какая-то
сложная установка. В центре ее находились две полуоткрытые камеры в виде
продолговатых прозрачных цилиндров с закругленными краями. Почему-то они
напомнили мне древние саркофаги. Сторн расположился в одной из камер, в
другой предложил занять место Кирпатрику. Разве мог я предположить, что
становлюсь свидетелем чего-то более жуткого, нежели обыкновенное убийство.
О, этот окруженный приборами современный саркофаг Сторна оказался куда
опаснее старинной гильотины...
По два металлических полукруга, выдвинувшись из боковых стенок, плотно
прижались к вискам Кирпатрика и Сторна. Лицо последнего было напряженным и
бледным. Он-то знал, что сейчас должно произойти. Патрон же безмятежно
улыбался, будто предвкушая занимательнее и безобидное приключение. Улыбку
на его лице я видел последний раз в жизни...
Рассказчик сделал паузу, чтобы проглотить застрявший в горле ком.
- Установка заработала, наполнив помещение лаборатории глухим органным
гулом. Веки Кирпатрика и Сторна сомкнулись, казалось, они погрузились в
сон. Над их запрокинутыми лицами колебалось : какое-то фосфорическое
марево.
Прошло около часа, и Сторн вскочил- свежий, энергичный, возбужденный.
Инженер не сразу раскрыл глаза, а когда поднялся, его пошатывало.
Сгорбленный, неуклюжий, словно внезапно разбитый параличом, он сделал
несколько неловких шагов и едва не упал. Сторн поддержал Кирпатрика и помог
ему усесться в энергиль. Он не спускал своих острых глаз с моего учителя,
ловил каждое его движение. Думаю, Сторн впервые, как и я, видел человека,
пережившего такое.
Спустя несколько дней выяснилось, что Кирпатрик утратил память. А еще
он сразу как-то резко состарился. Дни напролет инженер неподвижно, не в
состоянии даже пошевелиться, лежал у себя в комнате, тупо уставившись в
угол. Безразлично смотрел на еду, если его кормили, безвольно двигал
челюстями. Через неделю он выбросился из окна.
Павловский перевел дух; виновато усмехнувшись, проглотил несколько
таблеток.
- Для поддержания сил,- пояснил он.- В последнее время не сплю по
ночам, грезятся разные кошмары. Разумеется,- продолжал Павловский,- я не
мог не связать внезапную болезнь и кончину Кирпатрика со странным
экспериментом на вилле Сторна. Но я понимал: чтобы обвинить его в
преднамеренном убийстве нужны веские доказательства. Поэтому стал наблюдать
за Сторном. Он облегчил мне задачу тем, что почти не выходил из
лаборатории. И знаете, что однажды меня поразило? Когда Сторн возился с
приборами, то вполголоса напевал песенку. Что же тут странного, спросите
вы. Но то была песенка покойного Кирпатрика, понимаете? Старая-престарая
песенка, в которой учитель переиначил слова на свой лад,- именно так ее и
мурлыкал под нос Сторн. Закончив работу, он отступил на несколько, шагов и,
откинув голову, словно художник перед мольбертом, оглядел прибор - точно
так, как делал инженер.
Я вздрогнул, будто увидел: привидение. И тут меня обожгла догадка. Я
наконец понял, что сделал Сторн с помощью своей адской установки. Он
ограбил мозг Кирпатрика, высосал, как пиявка, его память, знания, энергию
разума настоящего ученого. Все это напоминает кошмарный сон, не так ли? -
горько усмехнулся Павловский.- Но это факт. И случай с профессором Лэкманом
его подтвердил. Я не мог вмешаться и предупредить события,- виновато
пояснил Павловский. - Во время своих блужданий у виллы попал под дождь и
заболел. Около десяти дней пришлось провести в постели, а когда немного
пришел в себя, узнал о происшествии с Лэкманом. Стоит ли говорить, что
симптомы его неожиданной болезни очень напоминали то, от чего скончался мой
шеф. И что накануне Лэкман тоже побывал у Сторна. Вот и все, -заключил
человек с воспаленными глазами.- Теперь вы знаете, что совершил Макс Сторн.
На языке юристов случившееся можно было бы назвать классическим убийством с
целью ограбления. Только это куда страшнее. Сторн ведь не случайно выбрал
своими жертвами тех, кто прославился в области конструирования роботов.
Похитив их мозг, он стал обладателем немыслимого богатства, почти
гениальным конструктором. Убийца - гениальный конструктор,- это страшно, не
так ли?
Ну что ж, мне неизвестно, на что использует Сторн свои практически
неограниченные конструкторские возможности, однако я знаю достаточно, чтобы
обвинить этого мерзавца в преступлении. Я сделаю это сегодня. Почему
сегодня, а не два года назад? Да потому, что я боялся! - почти выкрикнул
Павловский.- Боялся, что меня сочтут безумцем. Боялся Сторна... От него
словно исходит холодное дыхание смерти. Не судите меня строго, я всего лишь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг